Аве, Мария!

Шел сорок пятый, победный год. У моей бабушки Марии Петровны воевали пятеро сыновей. А четверо младших пытались как-то выжить. Лучше всего это получалось у тети Нади. Она работала медсестрой в военном госпитале и имела твердый хлебный паек. Но его никак не хватало на всю большую голодную семью.

   Марии Петровне было всего-то под пятьдесят, однако весной сорок пятого ее жизненные силы пошли на убыль. Вдобавок было продано и обменено на хлеб почти все нажитое в довоенное время.

   Самой ценной вещью в доме оставался черный бумажный репродуктор. По нему время от времени передавали сводки Совинформбюро. Уверенный голос диктора Левитана подогревал надежду на скорую победу. Красная Армия вела тяжелейшие бои в Венгрии,  Восточной Пруссии и Польше, постепенно приближаясь к Берлину, столице фашистского рейха.

   Мария Петровна уже не вставала, а жизнь наблюдала только через небольшое оконце, каждое утро тревожно следя за разносившей письма почтальоншей. Безмерное горе в виде похоронок на убитых солдат день за днем обходило ее семью. Изредка она получала письма-треугольники от своих сражавшихся на фронте детей.  Очень часто – с обратным адресом фронтового госпиталя. Иногда письма были написаны незнакомым женским почерком. Мать догадывалась, что сыновья сами писать не могли.

   Не было ни слуху, ни духу только от Володеньки, сержанта, пропавшего без вести под Москвой, в уже ставшем далеком 41-ом. Все четыре года она ждала хоть какой-нибудь весточки от него. Мучительная неизвестность судьбы сына не давала покоя ее сердцу.
С какого-то момента Мария Петровна почувствовала ледяное дыхание смерти. Однако ночь накануне дня рождения Володеньки все изменила. Во сне к ней явилась сама дева Мария. Богоматерь бережно взяла ее за руку и негромко прорекла: «Пятеро детей твоих  отданы богу войны, сражаются за свободу Родины. Они настоящие воины и не боятся смерти. Ты должна выжить и достойно встретить их с войны. Сообщаю тебе очень важную весть:  до победы осталось всего два месяца!»

   Потрясенная женщина открыла глаза. Солнечный лучик играл на металлическом окладе висевшей на стене иконы. Георгий Победоносец поражал своим острым копьем извивающегося от бессилия и злобы змея. Две-три минуты она не могла прийти в себя. Сон это или не сон? Знамение свыше окрылило женщину, скоро – победа! А значит…

   «Дети! Дети», --  закричала Мария Петровна. Проснулась Надя. С шифоньера, где ему  было теплее спать, слез Миша, к изголовью подошла Роза.

   «Надя, Миша, Роза! Я хочу сообщить вам важную весть. Во сне ко мне явилась дева Мария – скоро будет победа! Продайте репродуктор!»

   Дети, постояв немного молча от услышанного, бережно сняли тот предмет, который, затаив дыхание, слушали почти четыре года. Отнесли его на базар,  выменяв взамен буханку хлеба и банку консервов «Второй фронт». Это и была цена известия о победе, цена жизни Марии Петровны.
 
   Прошло несколько месяцев. Вернулись домой четверо ее сыновей. Только Володенька так и остался пропавшим без вести, как и сотни тысяч солдат, насмерть стоявших в 41-ом и на которых из-за огромных потерь Красной армии были оформлены совсем другие извещения.
А Мария Петровна ждала сына, продолжавшего воевать с фашистами и после Победы, до самой своей кончины.

   Аве, Мария!