Рубль

               
История эта случалась со мной холодным декабрьским вечером. Я возвращался домой после одиннадцатичасового рабочего дня, порядком уставший, шел по улице, названной в  честь писателя Некрасова. Улица была довольно длинной и мало приятной, так как фонари горели через один и то не ярко, а так, как часто любят работать неквалифицированные  работники по найму, лишь бы – лишь бы. Ветер дул в лицо и пронизывал насквозь, не смотря  на теплую одежду. Шапку - ушанку хотелось натянуть все глубже и глубже.
Эта улица возрождалась. Когда – то она была маленькой, невзрачной улочкой, а теперь превратилась в огромную улицу. Дорогу для автотранспорта расширили до четырех полос в каждую сторону. Тротуары стали красивыми и широкими. Поставили новые столбы освещения и в ближайшем будущем обещали пустить троллейбусную линию. Район преобразился. Предприниматели скупили все первые этажи и открыли различные мелкие магазины, парикмахерские, ломбарды, отделения банков, салоны и кафе. На когда-то  пустынном месте открыли огромный гипермаркет с парковкой и автозаправкой. Облагораживая каждый свою примыкающею территорию, они сообща вносили  свою лепту во внешний вид этой, уже взрослой, улицы.
Шагая по этой улице, я понял, что иду фактически по «безымянной» улице. Какое бесконечное множество раз я ходил по этой улице с дома на работу и наоборот, говорил название улицы - фамилию вслух и не задумывался о смысле произнесенного. Сколько раз мы произносим названия улиц, не задумываясь о смысле и об одушевленности? А сколько еще существует одушевленных улиц, называя которые мы не понимаем до конца смысл произнесенного? Я, конечно, молчу про улицу Шарикоподшипниковую в стольном граде и подобные ей. Дальше я поймал себя на мысли, что не помню имя и отчество Некрасова. «Вот так дела» подумалось мне. Бывает, конечно, и хуже. Но это же школьная программа – корил я за забывчивость себя. Дальше хуже. Вспомнились, и то отдаленно, только два стихотворения автора. Первое про парнишку, лес и дрова. Второе про русскую женщину. Вот такие дела. Срочно надо все восстановить в голове по этому недочету,- решил я и поднял воротник своей кожаной куртки, прибавив шаг. Торопился я  на удобную для меня остановку, которая была на солидном расстоянии от работы. Удобство заключалось в том, что автобус, на который я планировал сесть, подъезжал прямо к дому. В кармане у меня было ровно двенадцать рублей, которые я постоянно, зачем то, нервно пересчитывал, как будто они могли нарочно, куда- то исчезнуть. Настроение было слегка приподнято грядущими выходными, и в мыслях я уже отдыхал и планировал свои законные два дня. Хотелось их провести как - то полезно, что бывало редко. Очень часто эти долгожданные выходные незаметно пролетали за монитором компьютера, где я бесконечно, с переменным успехом, играл в сети в шахматы и плутал в бескрайних просторах интернета в поисках истины. Недоделанные дела вновь переносились на неделю вперед, и я, толком не отдохнув, снова выходил на работу. Наверное, подобным образом к человеку приходит хроническая усталость со всеми вытекающими последствиями.
Навстречу мне шли такие же, как и я усталые, понурые трудовыми буднями лица, спешившие скорее домой: кто-то к близким, кто – то, может, в одинокую квартиру, кто- то на теплую уютную кухню, что бы согреется от холодных ветров крепким ароматным чаем.
Наконец - то я дошел до остановки. Народу было много. Благо автобусы разных направлений приходили один за другим. Эти юркие, порой даже наглые «Пазики» расплодились, казалось, как Китайцы всюду. Автобусы разных предпринимателей ходили с минимальным интервалом. Конкуренция одно время была такой жесткой, что доходила порой до абсурда. В местных газетах появлялись заголовки «Автобусные войны», «Снова автобусные войны», «Продолжение автобусных войн» и т.д. Читая подобные статьи можно было узнать, что у кого - то сгорели строения, кому - то подперли гаражи с автобусами, и не было возможности выехать на линию. Но вскоре все, вроде бы, успокоилось и утихомирилось и количество автобусов от этого ни сколько не уменьшилось.  Зато не было необходимости простаивать на холоде в ожидании заветного номера.
Вот и мой номер «11» не заставил себя долго ждать. Весь покрытый инеем, с замороженными пассажирскими окнами  лениво и нехотя прижался к остановке. Глядя на этот автобус, в душе становилось еще холоднее. Двери распахнулись и поток людей, выходя на  улицу из теплого автобуса, роптал на непрекращающиеся морозы. Кто – то спешно доставал варежки и перчатки, кто-то, как и я, подымал воротники своих шуб и курток, кто – то просто выпрыгивал и терялся в толпе людей, словно в черной дыре…
Я зашел в салон и приземлился на теплое еще от предыдущего пассажира место, придвинулся к замершему окну, снял перчатки и полез в карман за своими монетами, что бы рассчитаться с кондуктором за проезд. Еще раз, пересчитав про себя сумму, я убедился, что все в порядке, и, успокоившись на этом начал угадывать вечернее меню своей любимой жены. Чем же она сегодня меня порадует? Именно благодаря ней мой скупой мужской рацион превратился в волшебное царство изысков. Самостоятельно придуманные рецепты различных яств превращались в сказочную, волшебную, божественную пищу! Все приготовленное её золотыми руками всегда было с одной секретной приправой. Секрет этой приправы был прост и сложен одновременно. Все готовилось с душой и любовью!  Да, кулинар она от Бога! Хоть и не обучалась этому нигде кроме своей кухни. Все сама – все своими золотыми руками! От разыгравшегося воображения мой желудок поругался резким рычанием внутри, призывая меня успокоится. Но, что удивительно, сама хозяйка кухни исключительно всегда была собой не довольна. Что – то всегда ей не хватало, что – то всегда ей было не так. Постоянно выражала не довольство моим абсолютно искренним комплиментам, считая их лестными и не заслуженными. Может быть благодаря такой внутренней самокритики она и стала чудным, волшебным кулинаром.
Автобус набивался, что называется «под завязку». Все, конечно, хотели уехать домой, и водитель никому в этом не отказывал, терпеливо ожидая. Кондуктор  активно просила продвигаться к середине салона и приготовить плату за проезд. Автобус тронулся от остановки, шлифуя  и елозя по скользкой дороге ведущими колесами. Я повернулся к обмороженному окну и попытался отогреть  еле теплыми пальцами рук маленькую область для ориентира. Но за окном было довольно темно и не чего не было видно.
Кондуктор, женщина лет под сорок, тяжелым басом горланила на весь салон с таким задором, что люди набившись в автобус, казалось, отскакивают от её слов, как  мяч от теннисной ракетки. Благодаря своей подтянутой фигуре она умело  и юрко огибала каждого пассажира. Практически не глядя, отдавала сдачу, такое ощущение, что у неё уже всё было приготовлено, причем в заготовках были все варианты. До меня еще очередь не дошла.
И вновь отвернулся к окну, глядя в тёмное, оттертое отверстие, освобожденное от наморози, я погрузился в свои мысли. Рука в кармане бесконечно теребила мелочь. Я мысленно прогнал весь отработанный рабочий день. Улыбнулся сам себе, вспомнив забавный случай…
Я работаю в салоне бытовой техники. Салон этот находится в торговом комплексе, каких тысячи сейчас по России. Но такого формата в нашем городе еще не было. Этот стал первым такого уровня. На первом этаже находилась розничная сеть самообслуживания продуктов питания, а второй этаж, где как раз находилась моя компания, был разбит по секторам для сдачи его в аренду. Так вот наш отдел, впрочем, как и все, закрывался на ночь роль ставней. Соответственно с утра в 9.00 эту самую роль ставню подымали на половину, что бы не заходили посторонние. Для клиентов салон открывался в 10.00. На входе, как полагается, висит внушительных размеров табличка с режимом работы с 10.00 – 20.00. без перерыва и обеда. Период времени с 9.00 до 10.00 дается персоналу для привидения салона  в порядок, смены изменившихся цен и проведения планерки для оглашения планов на день. Но эта самая планерка стабильно затягивалась минут на пять – десять. Люди, ожидавшие за роль ставней, мгновенно на это реагировали…
Именно сегодня произошло следующие: планерка как всегда затянулась и каждый ожидающий потенциальный покупатель, естественно принимал это как личное оскорбление. Желающих выразить свое негодование было много. Но все молчали, пока кто – то  не начинал. Сегодня начал пожилой усатый мужчина лет пятидесяти пяти, который вынес следующий вердикт – все происходящие настоящее свинство. Подхватили  все, кто был рядом. Лишь одна женщина, стоявшая возле таблички с режимом работы, молчала. Я как всегда всех успокаивал своими извинениями и обещанием что буквально через пять минут магазин откроется, но через пять минут меня уже были готовы затоптать. Так вот после очередного нападения на меня со стороны не терпеливых покупателей молчаливая женщина вдруг выдала:
- Мужчина – сказала она громко и четко по армейски усатому дядьке - что же вы такой наглый, тут же – она указательным пальцем тыкала в табличку с режимом работы - ясно все написано, что магазин открывается в десять двадцать…
Кондуктор добралась сквозь людскую чащу и до меня.
- Проезд оплачиваем.
Я, молча и с улыбкой от воспоминания, достал мелочь из кармана и протянул её кондуктору.
Та на автомате оторвала мне билет. И пересчитывая мелочь, внимательно начала вглядываться во что - то. Я, машинально, проверил билет на счастье, сложив цифры с разных сторон. Счастье было где – то рядом. Через длинную паузу я услышал:
-Молодой человек замените мне эту монету! – твердо и решительно заявила кондуктор.
Я впал в сиюминутный стопор. Но повторная просьба без паузы привела меня в чувство.
- А что с ней ни так - поинтересовался я.
-Замените мне этот рубль – снова услышал я.
Её бесконечно длинная, как мне показалась, рука протянулась мне прямо под нос. Тонкая сухопарая ладонь раскрылась,  и, держа двумя пальцами рубль на уровне моих глаз, она продолжила:
- Этот рубль у меня не примет предприниматель, так как он неважного вида.
- Мне его так же дали сдачей в автобусе – поспешил оправдаться я.
- Внимательнее надо быть молодой человек, и вообще это не мои проблемы, где вы его взяли. Не задерживайте меня, я не собираюсь, выясняясь с вами его происхождение.
Мне стало очень неловко. Дурная ситуация - промелькнула у меня в голове. Я бы его с радостью заменил, но чем? Глаза кондуктора сверлили меня насквозь. Речь её была мне очень не приятна. Но еще больше меня огорчило отсутствие рубля, который мог бы всё исправить.
Я не знал что делать. Не знал, что ей сказать. Вроде бы, какой - то один рубль, а столько возни…
И что там с ним не важного, рубль как рубль.
-Женщина мне этот рубль дали сдачей в автобусе - зачем то вновь повторил я – я не буду его менять. Он абсолютно нормальный и его обязаны принять у вас и у меня где угодно.
Я отчеканил это как заправский юрист.
А про себя подумал « были бы деньги, я тебе бы все отдал, лишь бы ты отстала».
Монета, на мой взгляд, была абсолютно нормальная. Немного вогнута и поцарапана, но абсолютно платежеспособна!
 С соседнего сиденья вдруг раздалось командирским тоном:
- Парень что ты сидишь, позоришься из-за какого – то рубля, выясняешь отношения с женщиной! Поменяй его.
- Возьми да обменяй – выдал я, хотя сам от себя не ожидал, как очередью из автомата.
Со следующего сиденья:
-Позорник!
Как эхом разнеслось по всему салону:
-Стыдоба!
- Да как ему не стыдно!
- По роже бы надавал…
Я был в полном разочаровании. Хотелось просто провалиться под землю. Весь салон, казалось, хотел меня разорвать. Все внимание было приковано к моей персоне. Казалось, каждый готов был меня четвертовать и казнить на месте.
- Я не буду его менять! – твердо сказал я в последний раз.
Мне казалось, признайся я, что у меня нет денег – мне никто не поверит.

Само отсутствие этого рубля, сам этот глупейший случай перешедший, во что- то грандиозно пошлое, меня психологически сломил! Стер меня в порошок! Я всё слушал ропот в свой адрес со стороны кондуктора, весь салон меня обсуждал. Все люди накинулись на меня в одно мгновение, как псы на охоте, и кусали за разные места. Так больно кусали, что хотелось крикнуть на весь салон:
-Заткнитесь все! Нет у меня денег! Нет! Нет! Нет!
Автобус подъехал к остановке « Почта». Двери открылись, и народ хлынул на улицу. В салоне от резкого обмена температур появился пар. Никто не зашел. В салоне стало просторно. У меня к лицу подступила кровь. Моё лицо горело огнём. Еще не много и я взорвусь.
Кондуктор о чем - то шепталась с водителем. Вдруг резко поднялась с сиденья и демонстративно выкинула монету через открытую дверь на улице. Звон монеты об асфальт ударил меня по ушам, как ладошками.
- Козел!- звонко произнесла она, глядя в мой адрес.
Я посмотрел в её глаза с улыбкой на лице. Мне хотелось выйти и пойти пешком, мне хотелось заплакать от обиды, мне хотелось догнать каждого бросившего в мой адрес камень и раздать всем по рублю,  а я сидел в уверенной позе и улыбался…
Она села на сиденье, наклонилась к водителю и стала с ним о чем - то шептаться. Оставшиеся свидетели этой глупой сцены тихо меня обсуждали. Абсолютно все шепотом говорили о том, что не стоит позорится так из-за какого-то  рубля, которого к сожалению у меня просто не было. Разве они могли подумать, что у меня его нет. Конечно же, каждый меня судивший был уверен, что я мог его обменять, но просто не захотел. А почему я этого не сделал никого не интерисовало.
Автобус подъезжал к моей остановке. Я приготовился на выход – встал. Двери открылись и я, запнувшись за ступеньку, вышел из этого автобуса. В след мне было что - то вновь сказано, но я уже ничего не слышал. В горле был ком от обиды и уши заложило.
Я поднял голову вверх. Небо темным было повсюду. Оно даже больше было черного цвета. Лишь яркий, желтый неприятный свет фонаря резко ударил в глаза. Я набрал холодный воздух всей грудью и резко выдохнул. Дрожащей рукой потянулся за пачкой сигарет. Присел на остановке на лавку и жадно закурил.
- Бывает же – вслух тихо произнес я, сбрасывая пепел с сигареты.
Посидел с минуту ни о чем не думая, глядя в бесконечное черное небо. Раздался крик воронья. Я выкинул не докуренную сигарету в урну с мыслью «НАДО БРОСАТЬ»
Поднял свой взор на седьмой этаж. На кухне горел свет. Наверняка жена что - то приготовила вкусненького – пронеслось у меня в голове. И в предвкушении вечернего гастрономического чуда я пошел к подъезду с надеждой найти хоть в ком то поддержку после этого неприятного случая.
Тем временем мужчина в грязной, оборванной одежде брел по улице. Голова его была опущена вниз, как - будто она была для него тяжелой, он что-то искал. В одной руке он держал недопитую бутылку пива, в другой пакет полный пустых бутылок. Вдруг он на мгновение остановился. Мужик присел и поднял со снега тот самый рубль, который выкинула кондуктор с автобуса, и со словами благодарности Богу, побрел дальше по улице, заглядывая в мусорные баки и непременно смотря вниз, в надежде увидеть очередную монету кем ни будь утерянную.
Если бы мне кто- то, когда- то сказал, что отсутствие одного рубля может очень сильно испортить настроение, я бы не то что не поверил бы человеку это утверждавшему, а просто хохотал бы ему в лицо  до упаду…

Февраль 2011 года.