Коллега

                «Одним крылом по земле, другим - по небу...» В.Короленко               
   
  ...Симферопольское шоссе было забито под завязку. Прикинув, что до того самого Бутово, где находится нужный ему обьект, таким темпом ещё никак не меньше часа езды, он слегка напрягся... Тендер на выполнение субподрядных работ на солидной московской стройке, полученный его фирмой, как нельзя, кстати залатал бы финансовые дыры. Периферия - есть периферия, а масштабность светит только в столице. Мотаться, конечно, не ближний свет, но коли дело того стоит, хрен бы с ними, с этими тремя часами пути в один конец! А вот пробочка сегодня - ну, очень некстати. Первый визит, и с таким опазданием... Он пощёлкал по радиоволнам, так ни на чём и не остановившись. Тоска. Или просто настроение паршивое? С чего бы? Сегодняшний зачин обещает новые приоткрывающиеся перспективы. Гарантий, конечно, никаких, но, чёрт возьми, он же не последний идиот, чтобы упустить возможность! Глядишь, новые связи завяжутся...
"Нужные люди появляются тогда, когда в них рождается необходимость",- вспомнил он. И всё-таки что-то не давало возможности погрузиться в состояние равновесия, столь требуемое сейчас. Это "что-то" и не получалось никак идентифицировать. Даже момент зарождения этой невнятной тревожащей темы как-то упорно не отслеживался.
"Не есть хорошо..."- неудовлетворённо подумалось ему. Увлёкшись туманными философствованиями, он чуть не проехал дорожный указатель, сообщающий, что пункт назначения уже близок. Ладно, хватит заморачиваться! Первое впечатление, которое он должен произвести на начальника участка и Компанию, между прочим, дорогого стоит. Умышленно отбросив маску респектабельности (на стройке таких не жалуют), субподрядчик открыл дверь в прорабскую.

   - Вас приветствует "ВитраПластАл", город N. Зам гендиректора, он же главный инженер - Григорий С…н. Простите великодушно за опоздание, заторы, чтоб их... - он широко улыбнулся своей неподражаемой бесшабашной улыбкой.
   - Здрассьте, здрассьте, "МОНОЛИТ" Вас ожидает! - молодой симпатичный парень борцовского телосложения в белой строительной каске приветственно встал из-за стола, протянув ему свою огромную руку. Так убедительно выглядевшим начальником участка оказался практически его ровесник.
   - Кирилл Александрович, можно просто Кирилл, - представился молодой руководитель стройки, как-то по-детски неожиданно улыбнувшись. Эта улыбка решительно диссонировала с его могучим образом и весьма располагала... "Требует серьёзного подхода," - заметил Гриша.
   Рядом с Кириллом сидела смазливая девица, лет эдак до тридцати, и что-то усердно чертила. "Секретутка... Стопудово спит с начальником!" Странно, но эта мысль, ни с того ни с сего мелькнувшая в Гришкиной голове, отчего-то совсем ему не понравилась. "Да, видать, каждая более-менее хорошенькая женщина, пусть даже самого инопланетного происхождения - это уже повод для проявления по отношению к ней частно-собственнических наклонностей. Все мы, мужики, одинаковые!"
   Чертёжница оказалась Машей. Надо же, и имя-то ей так к лицу... Когда же она оторвалась, наконец, от своего занятия и одарила Григория совершенно безразличным взглядом, он позволил себе уже более детально рассмотреть девушку. Молодой специалист всегда отличался неумеренным интересом к привлекательным дамам, но открыто эту свою склонность старался не проявлять и всячески вуалировать. Кстати, весьма успешно. Прослеживалась даже определённая закономерность: чем больший интерес женщина у него вызывала, тем больше пренебрежительности по отношению к ней он проявлял, соответственно. Ход, проверенный многократным опытом срабатывал, практически, безотказно.
   "Обалдеть! - размышлял он. Откуда на этой стройке с её противной пылью, грохотом и матом такое воздушное создание?! Небось, платят нехило. Неужели у неё такая уж необходимая должность? Определённо, любовница Кирилла..."
   Маша закурила и продолжила разметку поэтажного плана. Она чертила, изредка поправляя свои падающие на ватман волнистые пряди солнечно-русого цвета...
"Не увлёкся ли ты?" - одёрнул себя Гришка, и они с Кириллом преступили к обсуждению предстоящей совместной работы.


*        *        *      
 
   ...Рабочий день, слава Богу, подходил к концу. Високосное лето в этом году било все мыслимые рекорды по непогоде. Вспомнить бы, когда ещё было такое, чтобы по десять раз на дню происходили столь утомительные для средне-статического горожанина погодные метаморфозы! От ослепительно сияющего солнца - до почти урагана, затухающего в сером монотонном дожде. Уже смирившись, настраиваешься на это безрадостное зрелище... Начинает клонить в сон... как вдруг - бац, а ну, народ, хорош плющиться! Солнце снова заявляет о своём решительном намерении не дать поскучать... Как тут прикажете оставаться вменяемыми и работоспособными?!
   Она прикидывала, успеет ли добежать до аптеки, не будучи застигнутой очередным заходом урагана. Или пронесёт на этот раз? Уж больно устойчиво, как ей показалось, солнышко припекает... Ещё минут сорок, - и смело можно сдуться, пока Кирюха по корпусам шастает. Надо будет предупредить этого очкарика (она покосилась на уткнувшегося в свой ноутбук начальника витражистов), чтобы прикрыл её в случае надобности. Вроде ничего он - улыбается так мило!
   Решив попить чайку на дорожку, она уселась на деревянную лавку в так называемой кухоньке, оборудованной в строительной бытовке. Электрический чайник зашумел, и она крикнула в соседнюю комнату Григорию:
   - Будешь чай?
   - С удовольствием! - отозвался тот.

   ...Маша уныло глянула в замызганное окно и с грустью констатировала, что пейзаж, открывающийся за ним, мог бы вдохновить разве что, ну очень богатое воображение впечатлительной натуры! "Какого хрена мне всё это надо..?" 
Небо как-то незаметно затянулось мрачными тучами, намекая на продолжение контрастных выкрутасов. Глаза снова начали слипаться... Видимо, солнце опять передумало и бессовестно скрылось в густой свинцовой массе, тяжело нависшей над стройплощадкой... Она уронила голову на стол.

...Над городом повисли облака -
Лохматые клоки свинцовой ваты;
Пройдут дожди и выпадут снега,
И солнце озарит весь мир когда-то...

   ...Бабушка уже который месяц лежала, не вставая, и шансов на выздоровление не было никаких. Серьёзный диабет, плюс тяжелейший перелом шейки бедра. Сочетание, учитывая её преклонный возраст - просто убийственное. Мама тоже в больнице... Тает на глазах, а диагноз всё не могут поставить!
    "Господи, да что же это такое?! Разве так бывает, что все сразу? Мама, мамочка, мамуля... Можно ли тебе помочь? Почему я чувствую такую всепоглощающую безысходность и свою собственную полную беспомощность? Что стоит за всеми этими бедами? Что или кто..?"

   - Эй, красавица, чай готов! - чей-то знакомый бодрый голос прервал её невесёлые полудрёмные мысли... Она медленно подняла голову и удивлённо уставилась на соседа, устроившегося за столом точно в таком же положении, что и она минуту назад.
   - Можно... поспать с тобой на пару? - хитро улыбнулся Гришка.
   "Да что ж это за улыбка у него такая... приятная? Хотя... мне-то какое дело до неё!" И, спохватившись, глянула на часы:
   - Уже нет! Как-нибудь... в другой раз, не обидишься, если я тебе компанию не составлю? Слушай, Гриш, мне срочно бежать надо, подстрахуешь до Кирюхиного прихода, а? Буду очень благодарна!
   - Конечно, беги... - сияющая улыбка незаметно сползла с его лица.
   
   Быстренько побросав в сумку свои нехитрые пожитки, Маша немедленно убежала, махнув ему рукой на прощанье. Провожая её взглядом, Гришка ещё раз, уже без удовольствия, отметил, что девица определённо вызывает у него повышенный интерес и не очень-то контролируемые эмоции.
"Что же в ней такое есть? Ведь это не совсем то, что обычно бьёт по уязвимым местам. Нет... Хотя хороша, спору нет! Вот то-то и настораживает, что сочетание чересчур непростое... Надо быть поосторожней с ней, а впрочем, и со своим воображением..."


*        *        *

   ...Разложив на рабочем столе журналы с ежедневными отчётами, Маша незаметно подсунула под них листок из нотной тетрадки с начатым стихотворением. Это на всякий случай, если вдруг темка какая музыкальная проклюнется. Вообще-то записывать вот так, в нотах, только что пришедшую на ум, неоформившуюся даже толком, мелодию она никогда раньше не пробовала. Да и что она пробовала? Может быть, петь? Ну, допустим, петь-то она, конечно, всегда пела - где-нибудь в строяке, у костра под гитару, изредка в компаниях - только всё это было достаточно давно, во времена боевой студенческой юности. И совершенно по-делитантски. Но так, чтобы как-то серьёзно об этом задумываться, нет... Ей всегда казалось, что имеющиеся у неё в наличии вокальные возможности слишком ограничены, так что нечего и позориться! Однако в свете последних событий, как будто и без особого её вмешательства, приоритеты были расставлены несколько иначе, чем ей думалось раньше. Можно было даже предположить, что вмешался Его Величество Случай, имеющий свойство вмешиваться как раз в тот самый нужный момент.
   ...Как-то раз, уже третий год пребывая в образе добропорядочной матроны-домохозяйки и проживая (как потом выяснилось) на "вражеской" территории, этой самой "добропорядочной матроне" пришло в голову довести до ума свою старую заунывную песенку с грустным названием "Мечта исчезала...":

...Мечта исчезала. И резала птицей высь.
И птицей кричала, но птицы уже унеслись!

   Словно по иронии судьбы, сама тема этой песни оказалась исключительно символичной и своевременной! Одна мечта, уже давно себя изжившая - исчезала, а другая, только-только зарождающаяся - настойчиво стучалась в двери, спеша громко заявить о себе... Но это выяснилось несколько позже. А на тот момент, неожиданно оставшись довольна результатом своих творческих потуг, она уже более смело подступилась к незаконченной вещи своего покойного отца. Причём, короткое и проникновенное стихотворение неожиданно преобразилось и обрело форму вальса, изысканного осеннего "Ветреного вальса"!

...Зябко кружат усталые листья,
Затухают в ночи голоса,
И рябины поспевшие кисти
Приготовились замерзать...
Ни догнать, ни вернуть невозможно
Этих дней золотой листопад,
А на струнах гитары тревожно
Догорает багровый закат...
...Не продолжай.
Не терзай моё сердце,как струны!
Не нарушай этой осени поздней, мудрой
Ветренный вальс,
Что прохладой дождей наполнен,
Кружит он нас
За летящей листвой вдогонку...

   Видимо, тут-то она и попала, что называется, "в колею". Дальше - больше... Прямо-таки достойный  "Алхимика" сюжетец (и к нему ещё придётся вернуться!)... Спустя некоторое время ей и самой трудно было поверить в образовавшуюся волшебным образом цепочку событий, стремительно ворвавшихся в её размеренную жизнь. Событий, на первый взгляд, друг с другом и не связанных... Но факты, как известно, упрямая вещь - в сторону не отбросишь!
   ...Голос сообщил во сне, что есть-дескать, человек, жену которого почему-то зовут Яной (?!). Якобы, именно его и необходимо искать! Интересно только, зачем? Маша долго мучалась, безрезультатно размышляя над этой странной информацией, так ничего и не разгадав, пока неожиданный поворот событий не расставил все точки над i. Некоторое время спустя, позвонила старая приятельница Татьяна, уже наслышанная о внезапно постигшем её творческом запале, и неожиданно доложила:
"У моей знакомой новый муж, кажется, раньше имел музыкальную студию..." Можно себе представить, каково же было изумление "сновидящей", когда выяснилось, что Танюхину знакомую зовут именно ЯНА!!! Так что через пару-тройку дней новоявленная исполнительница была представлена мужу Яны, Саше, как потенциальная клиентка. Отношения с мужем Яны как-то сразу завязались исключительно тёплые и некоммерческие. Цену ей назвали просто смешную, а результат... Но до результата тогда ещё было слишком далеко!
   Да, с вышеупомянутым Саней Машке просто несказанно повезло. Он оказался не только профессиональным музыкантом, но ещё и педагогом! А главное - просто хорошим человеком, который ко всему прочему, был способен тонко чувствовать и проникаться её идеями, порой даже не до конца созревшими...


*        *        *
   
   ...И что за чудеса такие? Отчего бы на этой долбаной стройке ей так неудержимо хочется творить? Да не только хочется, но и можется! Процесс пошёл. Медленно, но верно, начали слагаться стихи и песни, каждый раз открывая в ней всё новый и новый потенциал. Маша уже перестала удивляться снизошедшей на неё способности и с благоговением, по мере своих сил, материализовала её. После работы она разрывалась между собственным домом, долгом перед тяжелобольными мамой и бабушкой и "светом в конце тоннеля" - Сашкиной студией. Только там она обретала своё истинное лицо. Только там, пристёгивая крылья, превращалась из замученной бабы в одухотворённую небожительницу. Только там...
    Студия, между тем, находилась в Доме Культуры на Северной окраине Москвы, диаметрально противоположной родному Бутову и почти в 2-х часах езды в один конец. Это, однако, её нисколько не останавливало (охота, как известно, пуще неволи!), а регулярно совершаемые вечерние вояжи очень скоро стали едва ли не главным наполнением её теперешней жизни...
   На этот раз предстояло записать очень ответственную и ёмкую вещь с длинным названием "Две памяти Любви одной..." Любопытно, что на момент написания текста образ Героя был явно эфемерен, но от этого не менее чарующ...

...Что вижу я в твоих глазах,
Когда они печальны?
Упрёк, застывший на устах,
Безвыходность прощанья...
Несказанную боль и грусть,
Несложенную песню,
И жду, и жду, и не дождусь,
Когда же вновь воскреснет
Свет радости в твоих глазах,
Свет всех светил Вселенной,
Что жжёт, испепеляет в прах,
Но мне он - как спасенье!
...Могу ли я преобразить
Твой взор печальный? Возродить
Счастливый блеск в твоих глазах -
И я поверю в чудеса!
Могу ль тебя я посвятить
В ту тайну, что смогла открыть?
А тайна в том, что мы с тобой -
Две памяти
Любви одной.

   Вживаясь в роль Героини, разве могла авторша не влюбиться в этого самого Мистера Х?! Даже стала подбирать (методом тыка) подходящую кандидатуру на его роль... Впрочем, совершенно безуспешно. Плюнув на это бестолковое занятие, она решительно переключилась на очередной опус.

   ...Периодически вынимая из-под рабочего журнала "рукописи", она на какое-то время полностью выключалась из  трудового процесса и беззастенчиво делала своё дело. Замечал ли всё это её начальник? Вероятно, замечал, но покуда молчал. Хотя недовольство всё-таки порой проскальзывало.
   "Так любовники они или нет? - никак не мог успокоиться Гришка. - Уж больно надменно себя Кирилл с ней держит, хотя может так шифруются..." Маша с каждым днём всё больше притягивала его внимание, и привычная борьба с самим собой в этом случае особого успеха не имела.
   "Интересно, что это она там всё время пишет подпольно?" Украдкой заглянув ей через плечо, Гришка с удивлением обнаружил... стихотворные строфы в сочетании с нотной бумагой! Будучи изысканным меломаном и далеко не дилетантом в музицировании, он был явно заинтригован. "Пожалуй, тянуть больше не имеет смысла..."
 
   ...На стройплощадке случилось ЧП довольно серьёзного масштаба. Завалился башенный кран! И надо сказать, очень удачно завалился. Малость не протащил стрелой до крыши прорабской, где в полном составе обедал доблестный руководящий состав объекта, включая Кирилла, Машу и субподрядчика Григория. На этот раз, с Божьей помощью, обошлось без жертв. "Отчего падают подъёмные краны?"- риторически подумала Машка. Между прочим, настоящую причину аварии так и не установили... Не было ли в этом вроде бы отвлечённом событии чего-то знакового?
   Она уже почти свыклась с мыслью, что симпатичный очкарик-витражист облюбовал себе местечко за столом прямо напротив неё. "У них же есть своя бытовка, - заметила как-то Маша, - может у нас тут посветлее?" Она подняла глаза, оторвавшись от нудных записей в рабочих журналах. Гришка, спрятавшись за дымчатыми стёклами своих плюсовых очков, смотрел на неё в упор. На его благодушной улыбающейся физиономии читалось:
"Ещё как посветлее! Да и повеселее..." Девушка улыбнулась в ответ.
   - А ты как-то слабо реагируешь на мужское внимание, - неожиданно произнёс он, уже серьёзно.
   - Слабо реагирую? - она смутилась. - Ты имеешь в виду... Да тут на стройке столько мужиков... и на всех реагировать?!
   - Зачем на всех... - потупился уже сам зачинщик разговора.

   Она попыталась углубиться в свои записи... но спустя минуту снова встретилась глазами со своим собеседником. Впервые за всё время вынужденного общения с этим провинциалом глянула на него заинтересованно. И как это она раньше не замечала, насколько тот обаятелен! Одна улыбка чего стоит... Странно, ведь до этого момента он воспринимался не иначе как "представитель субподрядной организации". Не больше и не меньше... Ой! Кажется, она что-то вспомнила: снова ночные сказки... Может, здесь-то и вся фишка? В этой, приснившейся сегодняшней ночью, она ехала в машине с каким-то уж очень приятным мужчиной в очках. Да, конечно, теперь понятно - ехала именно с этим, сидящим сейчас напротив неё за столом!!! И вдруг, совершенно неожиданно их охватила несанкционированная взаимная страсть... Бред какой-то, право. Но ведь так во сне и произошло! Логично последовавший за этим упоительный поцелуй вверг её в полное замешательство, но она его отчётливо запомнила. Откуда же всё это?! Она смотрела на Гришку, он - на неё... Сколько это длилось? Трудно сказать. Вероятно, до тех пор, пока кто-то не вошёл в прорабскую...

...Как всё запуталось и затянулось
Таким тугим безвыходным узлом!
Как безвозвратно нити протянулись -
Во благо ли они или во зло?..
Откуда этот голос, тихий, робкий,
Что мне шептал: иди, там ждут тебя!
И я иду. По лезвию. по кромке.
По облакам. По капелькам дождя...

   Во Благо или во Зло? Вот бы знать ответ! На следующий день она осторожно спросила, где же он останавливается, будучи в Москве. Так ничего конкретно и не выяснив, Маша на всякий случай задала ему ещё парочку ничего не значащих вопросов, придав голосу лёгкую томность. К её удивлению, на этот раз парень абсолютно не реагировал на попытку пофлиртовать с ним. Опаньки! Это ещё что за новости?
"Может я сдуру всё понапридумывала? Ладно, хорошо хоть вовремя спохватилась..." - печально размышляла разочарованная. Ей вдруг пришло в голову, что ещё совсем недавно она довольно часто болтала по телефону со своим другом-любовником Серёгой. На протяжении почти десяти лет (о, ужас!) тянулся их бестолковый и ни к чему не обязывающий вялотекущий роман, если его вообще можно было так обозвать... Так вот, Гришка неоднократно бывал свидетелем этих непредназначенных для его ушей разговоров - ведь ей и в голову тогда не приходило, что очкарик-витражист вскоре сделается объектом, достойным внимания. Тогда всё более-менее понятно. Он ведь не дурак, а стало быть, в курсе, что она вполне может быть и не свободна. Или это не так уж и важно? Да он и сам вполне может быть не свободен! Что опять-таки не так уж и важно...

*        *        *

   ...Дорога домой, как обычно, была омрачена невесёлыми мыслями о её больных близких. У Маши складывалось ощущение, что всё туже и туже затягивается какая-то роковая удавка, и этот процесс практически невозможно остановить. "И надо же было забить себе голову ещё и этой чушью! Именно сейчас, когда она и без того пухнет от неразрешимых проблем, столь болезненных и устрашающих..." - она была готова разрыдаться.
   Очевидно, со студией теперь придётся повременить и неизвестно насколько. Маму выписали из больницы, но легче от этого не стало. На дорогостоящее обследование денег всё равно нет. Да была бы ещё гарантия, что последующее лечение даст результат... Слёзы так и душили девушку. Автобус был набит битком, но она всё-таки изловчилась и достала из сумки припасённую банку со слабо-алкогольным коктейлем. Только бы не взорвалась! Кажется, пронесло... Жадно отхлебнув не успевшую ещё нагреться спасительную смесь, она худо-бедно собралась в жалкое подобие монолитной конструкции.
   Потягивая Red-Bool и уже немного успокоившись, Маша безрадостно наблюдала за южно-бутовскими новостройками, мелькающими за окном автобуса...

...Несёт ли город улицею людной
Меня в толпе разнообразных лиц,
Или закружит вереницей будней
Привычное шуршание страниц...
А может быть, в кругу друзей весёлых
Забудусь я на несколько минут, -
Погаснут свечи, и утихнут споры,
И снова отрешённо унесут
В свои владения воспоминанья,
А их владений - не измерит взор...
Чередованье встреч и расставаний,
Несущих свой незыблемый дозор.

   ...Ведь ещё совсем недавно она безмятежно проживала в одном из этих самых новеньких домов под боком у своего так называемого (ха!) мужа... Сейчас то идиотское состояние восторженного восприятия собственной мещанской жизни с полным погружением в бытовуху, вызывало у неё лишь горькую усмешку с оттенком брезгливости. Сейчас, когда она, наконец, поняла - ху из ху. Но ведь, что любопытно - самой бы ей, вероятно, так никогда бы и не удалось покинуть тот уютненький и удобный мирок, о котором грезят миллионы женщин. Который мог бы стать её могилой... Да так оно и было, просто будучи энное количество времени слепо-глухо-немой, Маша ничего такого противоестественного в своём житие-бытие не наблюдала. Жила себе и радовалась, да и дочка обрела как-будто бы любящего и заботливого отчима... Вобщем, как-будто бы они жили мирно и счастливо. Пока в одночасье не произошло событие, интерпретируемое ею тогдашней, как стихийное бедствие, трагедия, крах, поверить в которое она упорно отказывалась.
   "...Сон, просто дурной сон! Стоит только хорошенько постараться и проснуться, как всё станет на круги своя..." -   успокаивала она себя, всё глубже запрятывая голову в песок иллюзий... Однако события не спешили поворачиваться вспять, и более того, с каждым днём всё напряжённее нагнетались. Её состояние, уже близкое к "коматозному", отчётливо иллюстрировало полную обречённость собственной версии устойчивой и добропорядочной семейной жизни. Жизни, которой безжалостно правила теперь стихия жестокого рока... В психологии это малоприятное состояние широко освещено и носит звучное название фрустрации. Правда, легче от этого, почему-то, никому не становится.

   Но это были ещё только цветочки! Устрашающий зачин потянул за собой целую вереницу бед и напастей, лавиной накрывшую хлипкую лодочку. Маша продолжала упорно сопротивляться, пытаясь догнать ускользающееся "женское счастье", но результат был даже не нулевым, а скорее, минусовым. Она и не думала учитывать (до логических ли рассуждений ей тогда было?), что всякое действие рождает противодействие, что в её конкретном случае это было особенно актуально. Ей уже давно дали жёсткую команду: "на выход с вещами!", и пребывание на территории, которую она по праву считала своим домом, превратилось в сущее отбывание наказания... Конвульсивные телодвижения по восстановлению "незаконно изъятых прав" потерпели полное фиаско. В конце-концов, их с дочкой всё-таки вытурили... И в той самой комфортной квартирке, помимо вложенной в её благоустройство трепетной и неустанной самоотдачи, осели ещё и немалые денежки, кровно заработанные Машкой на строительном поприще. Которое она, к слову сказать, умудрялась совмещать с деятельностью почти профессионального флориста-аранжировщика.

...А, впрочем, всё равно - что снег, что дождь,
Ведь стал твой дом темницею унылой,
И облегченья ты напрасно ждёшь -
Отныне он холодный и постылый,
Его порог переступила Ложь!

   ...А новоиспечённая парочка "молодожёнов", наскоро вытерев ноги о её растерзанную Душу, не замедлила обосноваться на пепелище. Избранницей дважды (ныне уже трижды!) б/ушного гражданского муженька, ко всеобщему недоумению Машиных близких знакомых, оказалась на редкость непривлекательная особа, слабо напоминающая представительницу прекрасного пола. В кулуарах "разлучница" была окрещена острословами Комнатным Крокодилом или, коротко, Кукудавой. Едкое прозвище, как нельзя точно, воспроизводило визуальную и подноготную суть новой пассии. Однако, некоторая ущербность невесты ничуть не смущала мужа-предателя, и он нарочито подчёркивал при случае, что внешность, якобы, отнюдь не определяющий фактор в выборе очередной спутницы жизни.
"Твою мать! - язвила Машка. - Конечно, внешность не главное! Не эстеты же мы, блин...  Главное, насколько дэвушка кредитоспособна..." Самое противное во всей этой обывательской истории было то, что так оно и было. "Дэвушка", подобранная не без помощи опять же б/ушной свекрови, меркантильной и алчной до чужих бабок злобной тётки, была действительно кредитоспособна. Через пару месяцев после тщательно спланированного разрыва благотворительность суженой позволила нашему альфонсу разъезжать на новой сверкающей иномарке, взамен раздолбанной "четвёрки", но самое главное, осуществить его голубую мечту - заняться собственным бизнесом! Ну, как тут было не пожертвовать своим "скромным прошлым"!!! В угоду, что называется, "светлому будущему"... В общем, ноу комментс.   
Но это уже позже, много позже, Маша была в состоянии рассуждать на эту тему философски отрешённо, а тогда... Тогда, оказавшись у разбитого корыта с тремя копейками в кармане (в последние полгода совместной жизни она позволила себе небольшой тайм-аут в трудовом марафоне, так как доход от сдачи собственной квартиры вкупе с относительно возросшей зарплатой главы семейства это позволял), она больше всего напрягалась из-за грядущих проблем с взрослеющей дочкой. Потянуть ли ей теперь одной? Ещё одной  причиной Машиного беспокойства стали, как ни странно... мама и бабушка, воспринявшие этот жестокий разрыв особенно непримиримо, с болью и безысходностью. Постоянно муссировалась больная тема о вычеркнутых из жизни годах и уплывших деньгах, явно не вселяющая оптимизма...

   Как бы то ни было, - возвращаться к жизни пришлось, и очень скоро. Выход их клинического депрессняка сопровождался тяжёлыми ломками. Машке казалось, порой, что она живёт просто по инерции. Как-то автоматически... Примерно в этот период её вновь посетила улетевшая ненадолго Муза. Вдогонку уже своему "позорному прошлому" она бросила отдающее холодом стихотворение "Встреча на эшафоте":

...В гримассе лицо исказилось
И что-то невнятно шепча,
Как будто всё это приснилось -
Ты узнаёшь палача...
Глаза, что знакомы до боли
Безжалостны и ледяны,
Скажи, по указу какому
И кем за спиной сведены
Твои уж затёкшие руки?
Но глухо в ответ прогремят
Далёкого грома звуки,
И капли дождя зазвенят...

   ...Не везло просто катастрофически! Нигде. Ни в трудоустройстве, ни в личной жизни, ни в отношениях с окружающими её людьми. Да и дочка после всех этих прошедших ураганом событий как-то незаметно замкнулась в себе, усугубив и без того напряжённую атмосферу, царящую в доме. Забывшая своих хозяев двушка, куда они сново вернулись после трёхлетнего отсутствия, превратилась в неухоженную халупу, требующую серьёзного ремонта и новой обстановки. На что, понятно, нужны были опять-таки деньги и немалые... Апогеем тотальной непрухи стал выпавший ни с того, ни с сего передний зуб! "Куколка..." - саркастически усмехнулась Машка своему щербатому отражению в зеркале, которое разбилось (!?) вскоре после этого. "Ладно, дело поправимое! - она отчего-то представила себя с золотой фиксой во рту, заметно повеселев. - И юмор у меня теперь какой-то чернушный... Надо срочно исправляться."
   Хотелось развязать войну. Хотелось мстить. Хотелось орать: "Уроды!!! НЕЛЮДИ!!! Жалкие продажные твари!" Но, Боже милостивый, сама-то она ещё не так давно очень даже неплохо себя чувствовала в альянсе с этим оборотнем! Теперь понятно, что скорее, в мезальянсе... "Да, пациент скорее мёртв, чем жив, - диагностировала она как-то состояние проклятущей семейки из серпентария, - а с трупаками опасно иметь дело!" - после чего навсегда вычеркнула б/у из своей жизни...

...Ну хоть ты тресни - я не угоден,
И вы посмели, забыв про совесть
Сыграть со мною на пораженье,
Прицелясь в спину без сожаленья.
Что ж, торжествуйте! Ведь вы решили,
Что я повержен, вы победили?
А может стоит не торопиться -
У вас в ладонях сидит синица,
И глупо набок склонив головку,
На вас покорно глядит и робко...
А где-то в небе парит свободно
Журавль дерзкий и неугодный,
И поднимаясь над злом и фальшью,
От вас он, к счастью, уже всё дальше...