Оранжевая глава

ПАСТУХ И ПРИНЦЕССА
Оранжевая глава

Она не уехала на следующее утро. И в следующую пятницу тоже.

Покурив на пристани, Принцесса взяла свою клетку и чемодан, и пошла в сторону деревни. Я догнал её и предложил помочь. Соня обиженно сверлила взглядом наши спины.
- Сколько человек живёт на острове? – спросила Принцесса, когда мы поднимались по крутой тропинке наверх, к лесу.   
- Около трёхсот. Двести пятьдесят пять в деревне, остальные – на берегу с южной стороны, - ответил я.
- Ужасно мало, - вздохнула Принцесса.
- Да.
Я не знал, что ещё добавить. Да, ужасно мало. Все кроме меня в нашей деревне - родственники друг другу.
- А ты не отсюда? – спросила Принцесса.
Я остановился от неожиданности и подумал, что Принцесса, похоже, читает мои мысли.
- Вовсе нет, - сказала Принцесса, - ты просто выглядишь экзотично.
- А как ты узнала, что я думаю, что ты читаешь мои мысли?
Принцесса тоже остановилась. Я видел, как её сердце забилось быстрее. За столько лет наблюдения за человеческими сердцами, я выучил наизусть, что значит каждая мелодия сердцебиения. 
- Чёрт, - сказала она, - ну ладно, я попалась, - Принцесса развернулась ко мне лицом, - но мне тяжело. Я разницы не слышу между мыслями и словами. Когда иду к тебе спиной, трудно понять, говоришь ты или думаешь.
- Ладно.
- Я не всё слышу, ты не думай, - виновато сказала она, - только если ты думаешь как бы в моём направлении. Всё что несвязанно с темой беседы я слышу очень невнятно. И если не прислушиваться, оно сливается в неразборчивое бормотание.
- Ты на самом деле слышишь мысли? – позволил себе усомниться я. Меня не оставляло подозрение, что она просто как-то очень ловко догадывается.
- На самом деле слышу. Не понимаю, что тебя так удивляет. Ты, например, видишь сердца, я же на тебя не пялюсь по этому поводу, как на инопланетянина.
Ага, и это уже знает. Впрочем, это все знают. 
«Хочешь заняться со мной любовью?» - подумал я. Чтобы уж наверняка. 
- Нет, спасибо, - сказала Принцесса, - может дальше пойдем, а? Хотелось бы попасть в деревню до темноты.

- Спасибо, - решительно сказала Принцесса, остановившись возле особнячка Пепелюги, древнего старика, который на первом этаже держал единственную в деревне кондитерскую, а на втором жил сам.
- Может, помочь занести наверх? – спросил я, - уж очень было интересно, что связывает Принцессу с Пепелюгой, и какой приём ждёт девушку в его доме. Как и в любой деревне, на нашем острове сплетни были усладой для скучающего мозга.
- Не опускайся до сплетен. Я сама тебе потом расскажу, - сказала Принцесса и бодро зашагала по тропинке между засохшими клумбами.
Я надеялся, что Пепелюга выйдет на крыльцо, чтобы встретить её. Но он не вышел. Дверь за Принцессой закрылась, а я так и не догадался, кто она такая и зачем приехала на остров.
Я даже не знал, какое животное она привезла с собой. Клетку Принцесса несла сама, и, если бы я не видел отчётливо, что под тканью спокойно и размеренно бьётся чьё-то маленькое сердечко, я бы подумал, что клетка пуста.
Что говорить, я даже имени-то её не знал.
На втором этаже особняка Пепелюги зажёгся свет. Сквозь оранжевые шторы я видел шевеление двух теней, но сердца рассмотреть уже не мог.
Я побрёл к своему дому.
На крыльце соседнего с моим трейлера сидела печальная Соня.
Я хотел заговорить с ней, но, увидев меня, Соня тихо встала и зашла внутрь.

На следующее утро я проснулся от того, что в моё окно постучали. Стук был многократный, из чего я сделал вывод, что это не Соня, а кто-то взрослый.
Соня не доставала до окна трейлера и обычно кидала камушки.
На пороге стоял Вихура Свинопас.
- Твоя свинья беременна, - начал он без предисловий. Я знал Вихуру много лет, и всё же, как и остальные на острове, не мог без содрогания смотреть ему в лицо. К счастью, Свинопас был огромного роста, и гораздо удобнее было рассматривать пуговицы его рубашки, чем ужасаться уродливому лицу.
Сердце у Вихуры было такое же огромное, как его гигантское тело. Я никогда не видел, чтобы его сердце билось быстрее обычного. Вихура был одним из самых флегматичных людей на острове.
- Я могу вырезать плоды, но на твоём месте я бы оставил, - между тем продолжал Вихура, - в ноябре рождается не так много поросят, ты сможешь выгодно продать их на материк.
- Тебе виднее, - не стал возражать я.
Вихура кивнул и, не прощаясь, побрёл к дороге, где его дожидался пёс Губа и стадо пятнистых свиней.
Стоило Свинопасу повернуться ко мне спиной, как волны уродливости, что он распространял вокруг себя, исчезли. Со спины он выглядел как обычный человек, разве что его гигантский рост попахивал ненормальностью. 
Я вздохнул с облегчением. На острове ходили слухи, что Вихура на самом деле привязан к свиньям больше чем кажется на первый взгляд. Он пас исключительно молочных свиней, и никогда – мясных.
Возможно, свиньи казались ему более благородными существами, чем люди, так как не избегали его из-за его уродливости. Но это конечно самое банальное и лежащее на поверхности объяснение.
Я поскорее оделся и пошёл в кондитерскую, чтобы поболтать с Пепелюгой о Принцессе, а заодно купить свежих булок на завтрак.
Я шёл по центральной (а так же главной и единственной) улице и здоровался с островитянами (из тех, что вставали с рассветом). Солнце ещё было ласковым и нежным, но уже обжигало обещанием знойного дня. Несколько дней в неделю я работал на стройке и мог наблюдать, как ближе к полудню солнце начинает яриться, распаляя само себя. Как оно выжигает всё вокруг, заставляя людей прятаться в домах и пить воду из огромных пивных кружек.
Я вошёл в кондитерскую и даже не удивился, увидев Принцессу за прилавком. Она стояла у окна и курила в приоткрытую форточку. Ну всё, теперь всем островом будем есть булочки с привкусом дорогого табака.
- Думаешь, будут пахнуть? – встрепенулась Принцесса, гася папиросу о подоконник.
- Вот именно что «думаю». Могла бы и не подслушивать.
- Не могла. Ты слишком громко думаешь, - сегодня она была одета в какое-то совсем простое платье, и ничем бы не выделялась на фоне других девушек острова, если бы им пришло в голову заявиться в кондитерскую в шесть утра. Девушек на острове было мало, все их оберегали, холили и лелеяли.   
Волосы Принцессы были собраны в пучок на затылке. Волос у неё, правда, было чрезмерно много, так что «пучок» получился почти соизмеримый голове. Если бы не эти потрясающие рыже-медные волосы, Принцесса была бы самой обычной девчонкой. Но с такими волосами – почти красивая.
- Ну тогда - почти спасибо, - съязвила Принцесса, - покупать что-нибудь будешь, или так просто потрепаться пришёл?
- Ух ты! Да ты продавец от бога. Четыре белые булки, пожалуйста.
- Ничего, ничего… - сказала принцесса, заворачивая булки, - справлюсь. Мой дядя уже слишком стар чтобы работать каждый день.
- Дядя?
- Ага.
Слово «дядя» она произнесла как-то ненатурально. Интонационно неверно, что ли. И сердце на этом слове ускорило ритм.
- Врёшь ведь, - сказал я, отсчитывая мелочь.
- Вру, - девушка подняла на меня глаза, - но разница между нами заключается в том, что ты видишь только то, что я вру; а я бы услышала, о чём именно ты врёшь и почему.
- Ладно, - я понял, что допытываться бесполезно, и уже собрался уходить, - а кстати, как тебя зовут?
- Да уж не Принцесса точно, - усмехнулась Принцесса, - Купава Солоха.
- Что-то из классики вроде, но точно не припомню… - сказал я, - красивое имя.
- Спасибо.   
- А меня зовут Цыган Сердцевид, - решил я соблюсти каноны вежливости.
- Да я знаю, - отмахнулась Принцесса.