Восьмое!

     После долгой, занудливой и уже порядком насточертевшей зимы, вдруг, утром полыхнуло в окно ярким светом, и засверкал, заиграл серебром и хрустальными бликами выпавший накануне снег. Заголубели, стали прозрачными тени от домов и заборов, прошел час-полтора, и освободились от инея ветви деревьев, подплавленные снежные валы на освещенных обочинах дорог обрели стеклянную ноздреватость.
     Сегодня солнце не скупится, светит не по-зимнему щедро и ласково пригревает щеки и нос. Забавно щелкают по карнизам и подоконникам падающие с солнечной стороны крыш первые капли, весело зачирикали воробьи, взволнованно гудит голубь, озабоченно кружась возле голубок, клюющих рассыпанные по тротуару хлебные крошки. В отдалении, в голых кустах серебряным колокольцем зазвенела синица.
     Загадочно засветились улыбками женские лица, в глазах ожидание чуда, праздника и приятных сюрпризов, и мир вокруг них осветился теплом и радостью.
     Бегут по улицам чрезвычайно озабоченные мужики – в одной руке завернутый в целлофан и в газету, чтобы не дай бог не замерз,  драгоценный букет, в другой пакет с чем-то квадратным, иногда с выглядывающим блестящим фольгой горлышком шампанского. На лицах необыкновенная одухотворенность, в глазах почти полная отрешенность от внешнего мира. Полубессознательный взгляд повернут внутрь и уже в который раз читает в памяти зазубренное еще три дня назад поздравление, брови тревожно нахмурены – как бы не забыть что-нибудь или не сбиться в момент истины - а губы шепотом повторяют,- «С Праздником, любимая, родная, милая, …»- и еще миллионы и миллионы чудесных эпитетов…