Нищий - притча

   Я шел по извилистой дороге. Навстречу – тысячи пластиковых окон, сотни каменных домов,  десятки рекламных щитов, единицы горящих фосфорным неестественным светом фонарей.
   Я шел медленно и никуда не торопился. Только вчера купил себе новое черное пальто и широкополую шляпу, а с утра почистил свои новенькие туфли и побрил заросшее щетиной лицо. В общем, я решил, что в первый день Великого Поста я должен выглядеть подобающе.
   Я шел вперед, надменно разглядывая каждого встречного человека. От ощущения своего превосходства и чистоты, от ощущения своего богатства и благовоспитанности я светился и улыбался, отчего все прохожие ошалело и виновато кивали:
-Доброе утро, Дмитрий Федорович, доброго…
   Я все также шел, а по левую руку от меня высился собор, купола которого переливались золотым блеском на солнце и сверкали, слепили всякого, кто только поднимал свои «слепые» глаза вверх.
   Я увидел нищих: они сидели около церковной ограды в разорванной одежде, непотребного вида сапогах на два, а то и три размера больше. Бороденка у мужчин была запутана, лицо грязно и страшно: все в струпьях и порезах. Женщины устало кутались в свои длинные платки, пряча замерзшие ладони рук в бесконечные одежды.
   Я нащупал в кармане монетку. Кажется, это были юбилейные десять рублей. Жадность на минуту сжала мое сердце и прихватила меня за глотку, однако, пройдя глазами по той бедноте, что была вокруг меня, я замер в предвкушении благодарственного взгляда.
   Я подошел к одному нищему, который ютился около церковной ограды. Со своей барской высоты я надменно, с видом собственного превосходства и бесконечного неоценимого милосердия бросил ему в эмалированную кружку монету и мгновенно отвернулся. Но, не услышав характерного железного стука, обернулся. Нищий замерзшими руками подбирал мою монету со снега. Его конечности настолько отмерзли, что не могли двигаться, и он, скорчив страшную рожу, пытался поднять монету.
-Извините меня, - пролепетал я растерянно и залился краской, и почему-то, отвернувшись, убыстрил шаг. Казалось, что я сейчас провалюсь под землю.
   Мне никогда не было так стыдно, как тогда.