2264

Рисунок 97г: Букет Иллюзион

__


Две собаки грызутся, совершают какие-то трудноуловимые движения, поэтому, казалось бы, это рулетка, но нет, опять победил сильнейший и нашему псу чуть не оторвали голову…

__


Снилось, будто я тронул свежесрубленную огромную ветку – или ее ураганом снесло? -  и с неё в миг упали мириады семян на своих вертолетиках, звездочках. Лежит теперь на снегу покрывало. Не так ли в интернет всё ссыплется с меня?..

__


Страусы  со страху прячут голову в песок, а всякие «знаменитости» и руководящие товарищи потому, что их всё устраивает, и «тьмы низких истин им дороже их возвышающий обман»…

__


Кажется, на Борнео кости покойника через определенный срок выкапывают, моют, проводят с ними обряды, льют слезы…;  чуть ли не все родственники носятся с этими костями, потом опять их зарывают. Дикари? Не сказал бы, уже знакомы с цивилизацией и лица имеют весьма осмысленные (многие наши соседи могли бы позавидовать!). Просто привычка – вторая натура, всё может казаться нормой…. Я и наш погребальный обряд считаю ужасным, но вообще дело касается не только похорон, а всего, что в жизни творится…


__

Даришь что-то особенное, но потом это становится чем-то нелепым. Или странным. Сомнительным. Приходишь и поведением своим пытаешься убедить, что это именно особенное. Или даже необычно прекрасное. Невероятное. Стараешься, короче, произвести впечатление. Но потом  вдохновение оборачивается похмельем и ты уже сам себе не веришь… (И хорошо, что к этому моменту она уже далеко…)

 Но солнце на месте, мигом вся грязь опять превращается в твердое, пусть и, как текст, неровное,  место. В следующий раз подарю ей обычное, промарширую вместе со всей остальною толпой. В толпе на дороге, чтобы не потеряться, все пары держатся за руки.  А дома гениталии, как цементный раствор, удержат нас вместе в этой стене…


__

Горой свисает теперь с небес борода, чтобы каждый мог подержать Бога за бороду…

А горы не динозавры насрали, кто-то Больший, значит, тоже Бог. И с горя окаменело говно, Богом покинутое…

И  в дирижаблях всё небо – при том, что люди на них по-прежнему боятся летать. Значит, Бог. Все самолеты, как мух, разогнали. Мол, теперь снова никто, кроме нас с птицами, не будет летать, причем, птицы те, как на проводах, сидели на верхах дирижаблей рядами…