Какие разные вкусы

                Какие  разные вкусы

-Звони! – требовательно говорит Густаво, тыча указательным пальцем в телефонную трубку.
-…Ты им скажи, что мы едим все,- Пабло отстраняет Густава и кивает на трубку, - даже эти… шляпочки…
-…Пельмени, - поправляю я.
-Пел-ме-ни,- по слогам повторяет он. –Только не надо этого – эс-метана и тварочник.
-Не надо! – хором повторяют за ним кубинцы.
-Ладно, нет вопросов, не надо так не надо. Сейчас все уладим, - пытаюсь успокоить я проректоров кубинских вузов и набираю номер техникума, который нам предстоит посетить с ознакомительным визитом.
- Алло, девушка! Доброе утро! Можно вашего директора, Николая Ивановича?.. Да, доброе утро, Николай Иванович! Я вам звоню по поводу завтрашнего приезда кубинских гостей… Есть один момент… Он связан с обедом. Наши гости настоятельно просят, чтобы Вы исключили из их меню молочные блюда – сметану, творожники, молоко… Можно пельмени, колбасу, но молочного не надо…» Последние слова я чуть не кричу в трубку, а кубинцы сосредоточенно слушают, согласно кивают на словах «сметана» и сурово повторяют по-русски-«не надо».
-Да мы хорошо знаем кубинскую кухню… Вы зря беспокоитесь, у нас здесь кубинских делегаций перебывало видимо-невидимо... В техникуме учатся у нас кубинцы, так что не беспокойтесь, все будет в лучшем свете. Знаем все их вкусы… И кубинскую кухню знаем хорошо… - успокаивает  меня Николай Иванович.
Но познания в русских молочных изделиях моих кубинских подопечных все же настораживает.
-Пельмени можно, - вставляю я в его  монолог. – Молочного не надо…
-Ладно-ладно… Все сделаем как им нравится, - уверяет директор.
Станица Загубилесская в 150 километрах от Ставрополя, стоит на живописном берегу Кубани. Река здесь еще узкая и мутная, петляет в глубоких буераках и перелесках.
Простор кавказских предгорий, синева необъятного неба, луга и поля, тянущиеся вдоль дороги пьянят душу.
Наконец дорожный указатель вещает, что мы приехали. У здания техникума нас встречают с хлебом-солью, местный самодеятельный коллектив лихо исполняет казачью песню. С объятиями и рукопожатиями подходят немногочисленные руководители и наш гид – молодой педагог техникума Григорий. После приветствия все разом  исчезают, а нас ведут на ферму, чтобы похвастать хозяйством.
У КПП  нам вручают  резиновые сапоги со словами – «Переобувайтесь, гости!» Не понимая зачем, но подчиняясь установленному ритуалу, кубинцы, а вместе с ними и я переобуваемся.
          В голове у меня мелькает: «Выдадут еще халаты, марлевые повязки, колпаки. Карантин, гигиена. За сколько времени навели порядок». Нет, оказывается, сапоги - чтобы мы не утонули в коровьем дерьме, которое еще и не навоз, а лежит в базу этаким ровным слоем сантиметров в тридцать пять - сорок. Открытые улыбки хозяев, натянутые кубинцев, старающихся ступать на постеленные доски. Бедные  измученные коровы, сбившиеся в  массу меланхолично смотрят на бредущих к ним по проваливающимся доскам людей. Наконец мужчина средних лет в халате, вероятно зоотехник, встречает нас на помосте, высящемся словно спасительный остров в море дерьма. Он взволнованно улыбается и, показывая указкой в сторону коров, рассказывает о породе и надоях молока.
После шокового знакомства с фермой нас переобувают и Григорий ведет в учебные аудитории. После непродолжительной беседы с преподавателями и группой студентов мы вслед за нашим гидом направляемся в главный учебный корпус.
На пороге добротного дореволюционного здания нас встречает директор Николай Иванович. Он, широко улыбаясь, громко приветствует нас, жмет каждому руку и хлопает своей широкой увесистой ладонью по плечу.
-Ну посмотрели?.. Понравилось-впечатлило? – спрашивает он. Я перевожу.
Кубинцы вымученно улыбаются и кивают, опустив взгляды. В их глазах  читаю вопрос, застрявший у меня в голове: «Почему коровы в таком дерьме обретаются?»
-Вот и хорошо, а  сейчас легкий обед и на встречу с  администрацией. Могучей рукой он открывает дверь и, указывая своей широкой ладонью на проход,  приглашает:
-Добро пожаловать, дорогие гости! Приятного аппетита!
Мы входим в просторный светлый кабинет и кубинцы остолбевают - на длинном директорском столе стоят в ряд фужеры со сметаной и тарелки с горой творожников, а под столом ведра с молоком.
-Вот! Приятного аппетита! – повторяет Николай Иванович. – Чем богаты, тем и рады…
Кубинцы тяжко вздыхают и с невыразимой скорбью поворачиваются ко мне, пытаясь отыскать в моих глазах остатки совести. Я развожу руками, и некоторое время изображаю рыбу, вынутую из воды. Потом поворачиваюсь к директору и пытаюсь подобрать слова, чтобы выразить свои эмоции.
-Николай Иванович,  но, я ведь  по их просьбе звонил Вам и слезно просил, чтобы не было ничего молочного…
-А почему?..
-Патаму что… - хором кричат кубинцы, хватаясь за живот и приседая.
-Вы же говорили, что знаете кубинскую кухню, вкусы… Можно ведь было сварить пельмени.
-Да?.. А все кубинцы, что у нас были, ели сметану и творожники… А этот Анхель просил даже добавку. – Себе в оправдание перевожу гостям его слова.
-Так Анхель негр, - хором кричат проректоры.
- Ну так что, мы не расисты, - говорит Николай Иванович, - нам сметаны не жалко.
-  Нет, не в том дело, - машет Ансельмо, - он может и вот это съесть,- кубинец поднимает крышку от бутылки минеральной воды. – И сказать, что вкусно.
Кубинские гости категорично отказываются от молочных продуктов, из солидарности к ним присоединяюсь и я. Выпив минералки, мы отправляемся вслед за нашим гидом в администрацию, чтобы ознакомиться с достигнутыми и намеченными успехами строительства светлого будущего в  Загубилесской, а оттуда едем на нашей машине в гостевой дом, стоящий на берегу Кубани в чудном месте.
Просторное двухэтажное здание за липами и соснами встречает нас покоем и тишиной. На втором этаже накрыт  огромный стол, обращенный одной из сторон на террасу, с которой открывается изумительный вид на реку и лесное урочище, откуда льется соловьиная трель. Здесь ничто не напоминает ни ферму ни  неказистые сумрачные аудитории техникума.
Прилично одетая толпа, размеренно гудит, ожидая приглашения за стол. Наконец после непродолжительного обмена рукопожатиями кубинцев усаживают напротив партийного руководства. Томада приглашает всех наполнить рюмки и бокалы, чтобы выслушать тост председателя сельского совета уважаемого Валентина Сергеевича.
Стол хорош, он просто замечателен. Горячий борщ с пампушками, румяный ароматный шашлык, икорка, салаты, зелень, в больших вазах свежие фрукты, включая бананы и апельсины. Как и положено, главным украшением являются бутылки с напитками -  коньяком, шампанским, водкой.
Все идет к тому, что ужин сможет сгладить неприятные впечатления от обеда и фермы с измученными коровами. Поднимается Валентин Сергеевич с бокалом в руке, с согласия кубинцев из запотевших бутылок я наполнил их рюмки водкой. Председатель напоминает о совместно достигнутых успехах и затем переходит к дружбе между братскими народами – советским и кубинским.
-…Уважаемые дорогие гости, - обращается он к кубинцам, - я надеюсь, что под мудрым руководством нашим выдающихся политических деятелей – генеарльного секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева и Фиделя Кастро- наша дружба будет и дальше шириться и крепнуть. Так выпьем же за наши будущие совместные успехи и достижения!
Слышится одобрительная разноголосица, сопровождаемая перезвоном рюмок и бокалов, наступает вожделенный момент. Все поворачиваются к кубинским гостям. И недоуменно смолкают. Гости излучают радостные взгляды, улыбаются, но не притрагиваются к рюмкам.
К ним быстро подходит тамада и  напряженным шепотом обращается:
-В чем дело? Почему рюмки не берете? Надо выпить…
-Мы поедим и выпьем, - отвечает за всех Густаво.
-Нет, надо выпить за сказанное, а потом закусить.
С трудом подбираю испанские слова к русскому «закусить». Но нет, гости ни в какую не хотят пить на пустой желудок.
-Ну почему? – шипит тамада. –Тут ведь хорошая закуска. Выпейте и закусите.
-Нет, нельзя, потом будет плохо.
-Да как плохо… Выпей и закуси – и все будет хорошо. Мы всегда так делаем и никогда никому плохо не бывает. Поверьте мне. Правда же? – спрашивает он у меня. Я согласно киваю, перевожу и добавляю от себя, что надо выпить, а потом хорошо поесть.
Весь зал недоуменно ждет исхода переговоров, наконец, мои уговоры венчаются успехом, дорогие гости поднимают рюмки и вместе со всеми выпивают водку. Затем следует второй, третий, десятый тост. Застолье переходит в оживленный разговор с  перекуром на террасе. Завершает прощальный тост и мы отъезжаем в Ставрополь.
Сижу с водителем, рассказываю про  конфуз, произошедший на ужине, кубинцы сзади дремлют.
-Ну вот, кажется, все нормально, а то ведь в один голос галдели, что будет плохо, будут блевать, -говорю я. И в эту самую минуту Ансельмо требует остановить машину. Как только водитель тормозит, все трое как по команде выскакивают на обочину и отчаянно блюют, ввергая меня в недоумение - «Какие все же разные вкусы и желудки у народов…»


Рецензии
Николай! Привет, прочитала с великим удовольствием, чуть посмеялась...Да уж кто к нам попадет в гости, то не дай Бог! Русские люди хлебосольные можно сказать слишком. Рассказ отменный, спасибо. С улыбкой. Татьяна.

Тара Мэй   26.03.2011 22:32     Заявить о нарушении
Таня, да уж это наше хлебосольство и гостепреимство. Я был свидетелем, как француженка, которую угощали навязчиво за столом вскричала:"Это нарушние прав человека..." И смех и грех. Спасибо за рецензию. С искренней симпатией и уважением,
Николай

Николай Тернавский   26.03.2011 23:57   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.