Зимняя страсть. S. E

  В разгар зимы я нахожу в себе неукротимое лето.

  (А. Камю.)


  Пойдём со мной. Пойдём туда, где мы сможем провести очередные незабываемые часы нашей жизни. Туда, где мечта кажется такой реальной, что её можно потрогать лапами и прижать к груди, наполняя хрупкий эфирный призрак жизненными силами. Мечта... Она может вознести до небес. И может столкнуть в ад. Но тот, кто не мечтал ни о чём, тот просто безжизненный кусок камня.
  Оставим же наш город. Уйдём от домов и от машин, от соседей и от знакомых, от родни и от друзей. Останемся наедине друг с другом, отвыкая от шума улиц и площадей, внимая звукам живой Природы. Как же это прекрасно- наслаждаться единением с Ней, не отвлекаясь на докучливые мелочи обыденной городской жизни!
  Мы выйдем из дома рано утром, когда небо ещё только-только готовится принять на себя солнечную ношу, освобождаясь от бремени Луны. Всё вокруг ещё спит, погруженное в свой внутренний мир. Только изредка проедет машина коммунальных служб или полицейский патруль, тревожа пугливую тишину урчанием двигателя. И исчезнет в иссиня-белой снежной дали, исчерченной предрассветными тенями и испятнанной жёлтыми кляксами уличных фонарей. Окна домов темны. Лишь кое-где они подсвечены изнутри: кто-то вернулся домой с ночной смены или встаёт на утреннюю. Или другие надобности вынудили покинуть тёплую постель? Кто знает?
  Мы хорошо одеты, за плечами- рюкзаки со всем необходимым. Маршрут? О, мы его хорошо знаем. Он отпечатался в нашей памяти извилистой огненной линией, разделившей наше бытие на "до" и "после", гранью, за которую мы шагнули в надежде осуществить наши сокровенные мечты. Именно так. И никак иначе.
  Прошло немного времени, позади осталась городская черта, а впереди простёрлась дорога, пролёгшая посреди заснеженной равнины, за которой виднеется старый хвойный лес. Могучие деревья и их молодая поросль, подлесок и земля укрыты толстым слоем белого небесного пуха. Они замерли, ожидая прихода весны, которая заставит их ожить, согрев ласковым солнцем и разогнав жизненные соки по внутренностям стволов.
  Идётся хорошо, легко. Недавно здесь проехала снегоуборочная машина, оставив по обочинам шлейфы из счищенного с асфальта снега. Вот проехала легковая машина. В город. Ещё одна. Из города. Не спится кому-то. Но водители не обращают на нас особого внимания, следя за дорогой. Ты улыбаешься мне и твои глаза заглядывают прямо в мою душу, согревая её теплом любви, а твой мягкий розовый язычок пробегает по моей морде, слегка щекотнув нос.
  -М-м-м!- и мы наперегонки бежим к лесу, до которого осталось совсем чуть-чуть. Пар от нашего дыхания разлетается белесоватыми клочьями, развеиваясь на лёгком ветерке. Непередаваемое чувство лёгкости и свободы!
  Дорога ныряет в тень распростёршихся над ней еловых лап, с которых на асфальт иногда падают комки снега, подобные маленьким кометам. Лес этот довольно велик и простирается на площади в несколько сотен квадратных километров. В первый раз мы побывали здесь летом, но по-настоящему полюбили его, придя сюда именно зимой. Тишина и покой заворожили и покорили нас навсегда, оставив в наших душах бодрящий холод, не исчезающий даже летом.
  Пройдя по дороге примерно километр, мы сходим с неё, и она остаётся слева, а затем- сзади, уходя на Смаальттаун. Снег здесь глубокий, мы то и дело проваливаемся в него по пояс, а то и по грудь. С потревоженных веток на нас обрушиваются снеговые лавины. Да, зима в этом году выдалась довольно снежная, хотя и раньше тоже бывали рекорды. Но ты и я знаем, что на нашем пути нет никаких каверзных, укрытых белым покрывалом ловушек. Служба леса работает на "пять". За возможность бывать на Природе, делать для Неё что-либо полезное (да и за такую зарплату, чего уж тут скрывать) я бы и сам туда устроился. Но не судьба, не судьба. Следов зверей здесь нет, в этом лесу они почему-то не живут. Одни лишь птицы изредка пролетают над нами.
  Мы идём уже третий час, но усталости не чувствуем. Разве она сможет нам помешать? Ха, как бы не так. Сегодня- не её день.
  Местность тем временем пошла под уклон, мы вынуждены идти осторожнее. Хоть путь наш и чист, но падать всё равно не стоит. Внизу, в полутора сотнях метров перед нами, течёт Рейвен-ривер. Сейчас она скована льдом, но нам нужно попасть в место на пару километров выше по её течению. Почему наш маршрут такой запутанный? Отвечу. Мы именно так и попали в ту удивительную местность, которая манит нас к себе вот уже который год.
  Солнце уже взошло и успело довольно высоко взобраться на небо. Его яркий свет заставляет снег ослепительно сиять и искриться, отсвечивая мириадами разноцветных вспышек. А вот и река. Она не слишком широка, всего лишь двадцать метров на этом отрезке. Кажется, что посреди большой впадины кто-то проложил и обсадил деревьями дорогу из белого асфальта, но так и не открыл её для автомобильного движения.
  Деревья не подступают вплотную к реке, оставляя узкую полоску берега. Летом взору открыты две ленты гальки и изредка встречающихся валунов. Но сейчас нам не до этого. Времени остаётся всё меньше и меньше. Ты подбадриваешь меня, а я тем временем прокладываю путь сквозь снежные заносы. Одежда наша вся в снегу, вокруг нас лёгкий ветерок то и дело взметает бурунчики искрящейся пыли, унося их куда-то вдаль. Берега начали постепенно становиться выше, местами показывая своё каменное основание, а потом и вовсе превратились в сплошные каменные стены, на уступах которых кое-где растут старые и молодые ели. Мы вынуждены идти по льду, вдоль берега. Рейвен-ривер промерзает зимой до самого дна, так что нам не грозит провалиться под лёд. Величественна и торжественна Природа в своём зимнем наряде. Тишина. Тишина...
  "Хорошие, благочестивые мысли рождает тишина. Не случайно верит в приметы коронный канцлер Речи Посполитой. Любители вина, знающие великое множество хмельных напитков и разбирающиеся в них изрядно, не понимают, что самое драгоценное вино в мире- тишина. Её можно пить без конца." *
  -Мы уже почти пришли,- обращаюсь я к тебе, остановившись и переводя дух.- Как же здесь красиво.
  -Да, любимый, скоро мы будем там,- отвечаешь ты и лукаво прищуриваешься, улыбаясь. Не удержавшись, я подхожу к тебе и ласково трусь своим носом о твой, ухватив лапой кончик твоего закрученного колечком хвоста.- Не дразни меня, ещё рано.
  -Как скажешь,- и я продолжаю движение вперёд.
  Осталась последняя пара сотен метров. И вот, из-за поворота, медленно и величественно выплыла высокая стена, перегораживающая ущелье. Водопад. Захватывающий дух вид высокой, метров в тридцать, гранитной стены, обвитой переплетениями застывших в морозных оковах водяных струй. Солнце, заглянувшее сюда, заставляет их блестеть и переливаться колючими искрами и всполохами разноцветного пламени. Снег и лёд. Ущелье и небо. Словно
неведомый волшебник создал здесь уголок для отдыха души и тела, в который открыт доступ всякому желающему.
  Если вглядеться в извивы ледяных творений попристальнее, то в них можно увидеть многое. Переплетения змей, диковинные лианы, корни мангровых деревьев, изящные дворцы и башни могли бы почудиться стороннему наблюдателю в этом гармоничном хаосе замёрзшей воды. На это чудо смотреть можно часами, не замечая хода времени. Оно застынет рядом в немом благоговении.
  Мы выходим на середину замёрзшей реки, снимаем рюкзаки, и извлечёнными из них складными лопатками начинаем расчищать от снега небольшую площадку. С хрустом ломается промёрзший наст, летит во все стороны снежная пыль.
  -Шух, шух,- шуршит железо по снегу. Подготовка отнимает не слишком много времени, если работать усердно, а предвкушение предстоящего действа прибавляет нам сил. Мы словно соревнуемся, кто из нас быстрее очистит свой участок льда от толстого слоя снега. Наконец, участок три на три метра полностью расчищен, открыв спрятанный доселе под ним прозрачный лёд. Прозрачный настолько, что на речном дне видны мелкие камешки. Всё.
  Положив лопатки рядом с рюкзаками, мы начинаем раздеваться. Разуваемся, снимаем куртки, свитера, штаны и нижнее бельё. Зачем? Так надо. Мы не боимся замёрзнуть. Мы- Хаски, дети сурового Севера. Нас не расслабили комфортные условия цивилизованной жизни, а наши традиции требуют зачинать новую жизнь не дома, в тепле и на мягкой постели, а на Природе. Не имеет значения, где: в лесу или в поле, в горах или на берегу, в какое время года- весной, летом, осенью или зимой, но выполнять этот завет предков мы обязаны неукоснительно. Ради здорового потомства, ради будущего нашего народа. Конечно, мороз слегка пощипывает наши носы, но разве он сможет помешать двум согретым густой тёплой шерстью и взаимной любовью существам исполнить свой вековечный долг?
  Ты ласково улыбнулась мне и начала исполнять ритуальный призывный танец самки, готовящейся к принятию в себя семени новой жизни. Движения твои просты, ты почти не сходишь с места, ступая по льду мелкими шажками и плавно изгибая тело, демонстрируя свою покорность. Но твоя кажущаяся слабость обманчива и подобна воздуху. Он пропускает сквозь себя машины, самолёты, пешеходов, уступая им дорогу. Но горе простому смертному, вставшему на пути урагана.
  Повинуясь подзывающим движениям твоего пальца, я подхожу к тебе и кладу свои лапы тебе на плечи. Пар из наших ноздрей улетает вдаль, повинуясь движениям воздушных струй. <...> Мы молчим. Слова здесь излишни. Они могут нам сейчас только мешать. Всё равно они бесполезны и не смогут выразить ровным счётом ничего. Твои ладони мягко ложатся на мои бёдра и аккуратно подстриженные коготки сгибающихся и разгибающихся пальцев расчёсывают
шерсть на них, а голубые глаза, с радужками цвета чистого неба, раскинувшегося над нами, буквально топят меня в тёмных и непостижимых глубинах своих зрачков. В этом я подобен тебе- Север оставил частичку своей выси и в моих глазницах, соединив земное и горнее.
  Мы стоим, застыв, словно статуи, и глядим друг другу в глаза. Глядим и глядим, не в силах разорвать притяжение незримых уз. Но мы должны сделать то, ради чего пришли сюда.
  Прижимаемся друг к другу, наши пасти сливаются в долгом поцелуе. Твои веки слегка прикрывают две небесные бездны, а ресницы, словно копья, пронзают мою душу, наполняя её сладкой болью. Я и вправду не верю, что любовь может обойтись без боли. Нет на свете нашем идиллий, просто нет.  <...>
  Любовь и Боль. Вся история цивилизации была написана этой неразлучной парой. Двумя любовницами, сплетающимися в эротическом трансе на алтарях примитивных и не очень религий. Дарящими как низменное удовольствие, так и возвышенную радость. Сводящими с ума и вдохновляющими на гениальные творения. Наполняющими энергией и толкающими в бездну бессилия. Дающими немеркнущую надежду и погружающими в беспросветный кошмар отчаяния.
Соединяющими и отчуждающими. И этот список каждый из нас волен продолжать сам, пока не истощит свой словарный запас. Для каждого он- свой.
  -Хочешь немного поразмяться?- ты отпустила меня и встала на колени.- Хотя, я и спрашивать тебя о разрешении не буду.      
  -Какая же ты своенравная,- я положил лапы на твою голову. <...>
  В извечном ритме интимного танца, в порыве страсти, благодаря которой возрождается жизнь, мы были двумя Вселенными, сотворявшими зародыши себе подобных и одарявшими их своей горячей и искренней любовью...
  Но наш акт творения не мог продолжаться бесконечно, и твоё короткое победное "А-ах!" возвестило о долгожданном финале, растаяв в морозной тишине, царящей в диком ущелье. Обессиленные, но безмерно счастливые, мы растянулись на прозрачной ледяной постели и, развернувшись друг к другу, обнялись. Твой тёплый язычок украдкой, словно юркая ящерка, пробежался по моей морде, а в глазах промелькнула благодарность.
  Солнце перевалило на вторую половину неба, обозначив начало заката этого дня счастья. Что поделать, ведь такова жизнь, в которой хорошее чередуется с плохим и с чем-то усреднённым. Даже не знаю, что можно сказать ещё по этому поводу. Либо заумь находит, либо банальности лезут. Мудрая Мать-Природа довершит начатое нами, но ей всё равно потребуется и наша помощь.
  Отряхнувшись от снежной пыли, мы приводим себя в порядок и начинаем одеваться. Закончив эту процедуру, усаживаемся на раскладные стульчики, чтобы пообедать. Сил потрачено было немало- их следовало восполнить, чтобы добраться до дома. Ты погружена в свои неведомые мне мысли, еле заметно улыбаясь им и прищуривая глаза. А я просто молчу и не думаю ни о чём. Отобедав, собираем всё в рюкзаки и закидываем их за спины. Ничего, кроме ямы в снегу и проторенной к ней колеи, не должно остаться здесь, омрачая зимнее великолепие.
  -Ну, пойдём,- говорю я и делаю первый шаг.
  Мы уходим отсюда, из этого места, приютившего нас и давшего возможность слиться с Природой в ритуале зачинания новой жизни. Уходим, унося в душах память об обжигавшем нас огне любви и страсти. Уходим, чтобы возвращаться сюда снова и снова. А когда подрастут наши дети, мы также научим их тому, чему научили нас самих наши родители. Чтобы не умерли старые традиции, чтобы продолжался наш род.

   
02. 04. 2008 г. -  11. 09. 2008 г.


__Комментарий повествователя:


__Произведение входит в Гатландский цикл.

__Данная версия приведена с сокращениями.


__IT:

-"Scooter"- "Coldwater Canyon"- http://www.youtube.com/watch?v=e1hVoHDDC4U .

__*- (С) Натан Рыбак.