Северная ведьма. Гл. 17. Совещание Тройки

   Группа людей, цепочкой по свежему снегу, спускается  по склону сопки к поселку. Похлопывают широкие охотничьи лыжи, скрипит снежок, серебрится иней на воротниках и шапках бегущих.  Склон сопки  на недолгий час освещен выглянувшим солнцем, отчего его туго выгнутый силуэт розовый, на фоне других, голубых и синих сопок. Облепленные снегом, заиндевелые редкие кусты и деревца яркорозовыми фигурами встают по пути бегущих людей. Длинные, синие тени скользят вместе с группой людей, ломаясь на встречных препятствиях и совпадая с тенями от кустов. Внизу огоньками призывно подмигивает поселок.

    Вскоре группа выходит на укатанную дорогу, лыжи хлопают громче, слышно тяжелое дыхание людей, послышались разговоры. Из цепочки образовалась группа. Навстречу им, из поселка, оставляя за собой шлейф пара от выхлопа, направился автобус. Встретились. Люди засуетились, стали снимать лыжи, забрасывать в автобус рюкзаки. Стало ясно, кто среди них старший. Вокруг него образовалась группа, живо что-то обсуждающая.

-   Ну, что, Василий Михайлович, как договорились?  у нас с собой, сейчас зажарим, и все путем будет. Разольём, на морозце, по единой. А там и по второй. А? Василий Михайлович? А что ничего не подстрелили, так это мы в следующий раз. Вы как? Не расстраиваетесь? – суетился один, особенно шустрый мужчина.

-   Что ты меня, Акинфиев, уговариваешь? Все отлично получилось. И зверюшки все целые, и мы пробежались, воздухом свежим подышали. Задницы наши канцелярские размяли, да на лыжах хоть постояли. Ты вот, когда последний раз на лыжах стоял?

-   Я то? Да давненько, Василий Михайлович. Спасибо вам, держите нас в спортивной форме, - он хохотнул, оглядываясь, ища поддержки окруживших их попутчиков.
    «Да», «конечно», «спасибо, Василий Михайлович», загоготали как гуси, окружившие их спутники.

-    Вот и хорошо. Так, Акинфиев, слушай меня внимательно. Я тут отлучусь, к знакомому на минутку загляну, а ты за старшего остаешься. Готовьте, можете даже без меня начинать, а я подскочу.  Понял?
-    Так точно, -  отдал честь, как военный Акинфиев, - только как же мы без вас? Мы подождем.

-   А я говорю, не ждите! Если буду задерживаться. Но я постараюсь. Я сам голодный. Все. Давайте, не тяните, а то замерзнете. И по стопарю, я бы на вашем месте, пропустил. Правильно я говорю, товарищи?
   Товарищи, опять же дружно, пообещали Василию Ивановичу подождать его, но по стопарю принять.

  Как только он отошел, один из группы озабоченно забубнил Акинфиеву на ухо.
-   Ты считаешь это нормальным, первого секретаря отпускать одного. Может быть, кого-то надо было с ним послать? Постоял бы там рядом. Ничего бы не случилось.
-   Ты не знаешь Василия Михайловича. Он этого не любит. Давай, делом занимайся. Все будет в порядке.

    А Василий Михайлович потрусил в сторону близлежащих домов. Постучал он в тот самый высокий дом поселкового лекаря, где недавно гостила Варя. И в этот раз дверь открылась сразу, как будто хозяин стоял за дверью. Гость с хозяином обнялись в сенях, закрыв за собой дверь.

-   Я не опоздал? - спросил гость.
-   Ох, любишь ты всякие деликатности, Воля. Как будто не знаешь, что ты всегда вовремя являешься. Стоит только подумать, а ты в окошко стучишься. Разве не так?

  Они входят в комнату с камином. Навстречу им выступает такой же великан, как и Берко, только одет он в военно-морскую форму с погонами капитана второго ранга с красными просветами. Видно, что он тоже только вошел и разделся, потому, что расправляет китель, поправляет волосы, слежавшиеся под шапкой, и вообще, ищет себе место, где усесться у камина.

   Василий Михайлович, или Воля, как его назвал хозяин, сбросил бурки, пригладил руками лысеющую голову, и в теплых носках прошел к иконе Богородицы. Перекрестившись размашисто три раза, тихо проговорил короткую молитву и застыл, глядя на лик.

-   Любишь ты эту иконку, Воля, - уже усевшись в кресло, сказал Берко.
-  Да, ты прав. А какое прекрасное письмо! Прямо в душу мне смотрит. Вот так бы и стоял, все бы ей рассказал.

-    Она все знает.
-   Да, уж.
-   Я на всякий случай спрашиваю, есть хотите? – осведомился хозяин.
-   Меня сейчас моя свита накормит, - потер руки Воля.

-   Что за свита? Где ты её оставил?
-   А я весь свой кабинет, всех замов на охоту вытащил. А автобус здесь рядом стоит. Они там пикничок на обочине устраивают. Так, что я не пропаду.
-   Что-то я выстрелов не слышал? Далеко уходили? Никого мне там не подстрелили? Ты же знаешь, не люблю я этого.

-   Не волнуйся Берко. Ни пёрышка, ни шерстинки. Я их так водил, что они никого и не видели. Но красотой матушки природы заставил их полюбоваться. Прониклись.
-   А товарищ капитан второго ранга? Перекусить не желаешь?
-   А я человек военный. Я в это время суток не ем. Ясно? - отчеканил капитан.
-   Ясно.

-  А раз ясно, давайте приступать. Честно признаюсь, у меня времени в обрез. Я ближайшим автобусом на Абрам-Мыс, а там меня катер ждет. Я до утра в Североморске должен быть.
   Капитан пригладил роскошные усы и улыбнулся.
-   Что тройка обсуждать будет? – он надавил на слово «тройка», - кому сегодня приговор вынесем?

-   Приговор вынесем моей внучке Варваре и её молодому человеку Виктору, - Берко улыбнулся.
-    А я думал, ты повыше тему затронешь, старый, мудрый Берко.  Уже дня три, как ты должен был «депешу» оттуда получить, - Воля кивнул наверх, -  ты уж извини, я по своему, по райкомовски изъясняюсь.
-   Получил, - кивнул Берко, - если хотите – поговорим. Хотя… я хотел в более расширенном собрании это обсудить.

-   Хорошо. Что с Варей? Мы, в общем, все знаем. Что ты еще хочешь добавить.
-    Ну, чтож. Я скажу. У них с Виктором родится сын. В свое время. Его надо готовить к большим делам, надо передавать все знания. Время его приходит. Видите? Я невольно основную тему затрагиваю. Без неё, по-видимому, разговора не получится.
-    Значит, приходит время? – задумчиво проговорил капитан.
-    Максимум два десятилетия осталось.
-    Да, это ощущается во всем.

- Ну, по-другому новая эра не начинается. Большие катаклизмы грядут, войны, переселения народов. Государства будут исчезать и новые появляться.
-   И это говорит первый секретарь райкома партии. Стыдно, батенька. Страсти такие простому народу говорите. А что по этому поводу мыслит наша партия? – капитан ухмыляется, поглаживая усы, - куда гнется её линия на данный исторический момент?

-  А что партия? Партия находится в приятном неведении. Вернее в самоуверенном неведении. Чудовищное, доложу я вам состояние. Театр абсурда в худшем варианте. Работники партийных органов, да и органов внутренних дел, развращены властью до предела. Чванство и невежество, подхалимаж и казнокрадство. Практически неприкрытое сращивание с криминальной торговлей.

-   Армия поражена этим же.
-   Чем? – вступил в разговор Берко.
-   Всем, что перечислил Воля, плюс не-ве-рие! Полное отсутствие идеалов.  Сталина с пьедестала убрали, а Ленина все никак на старое место не могут водрузить. Соскальзывает.
-   Тяжело вам, братцы, - Берко положил руку на подлокотник капитана, - и как? Поддерживаете «линию партии»?

-   Мы способствуем всему, что доведет её до абсурдного конца, - капитан самодовольно улыбнулся, -  как и следует. Она свое отслужила. Ты спрашиваешь так, будто не в курсе генерального плана. Ты то, сам, не этим занимаешься?

-   Я, в основном, занимаюсь кадрами. Так это у вас называется? – Берко улыбнулся Воле, - у меня, кроме Вари, подготовлены семнадцать «наблюдателей»,  вы же знаете.
-   Берко, я вынужден еще раз попросит вернуться к главному вопросу, - похлопал хозяина по руке капитан. Ну, коротко скажи, что ты знаешь о предстоящем?
-    Хорошо. Я думаю, вы понимаете, что все начнется в Москве. Все эти старики, что сейчас сидят в Кремле, скоро начнут по одному на лафете уезжать. Последним будет относительно молодой, осознающий, что нужны изменения, – заметил Берко.

-   Наш?
-   Я так не сказал. Но там будет проведена основательная работа. Это то, что я знаю.
-   Тяжелая доля ему выпадает, - вздохнул Воля.
-   Да, его долго будут воспринимать, как разрушителя, забывая, что у этого слова может быть и положительный смысл.

-   Разрушать то, что не тобой построено? Велика заслуга, - с горькой иронией буркнул капитан, - разрушать ведь придется по живому, люди страдать будут. Наши люди. Это как? Никто ему этого не простит, - пристукнул кулаком по подлокотнику, -  И не надо на меня так смотреть, я понимаю неизбежность…

-   Ясно, ясно…, не горячись, - попросил Воля, - что там еще у тебя, Берко?
-   Да-а, если у нас это вызывает неприятие, то, как будут реагировать простые люди на грядущие перемены? Беды, не трудно себе представить, большие на них обрушатся.

   Берко встал, большой кочергой разворошил дрова в камине и положил сверху еще два полена. Сел, и несколько минут трое мужчин молча смотрели на огонь. Пламя сначала лениво облизывало новые поленца, и вдруг в одно мгновение вспыхнуло, заплясало над всем кострищем, щедро меняя свой цвет от ярко оранжевого до синего. Еще минуту, другую все молчали, наконец Берко заговорил.

- Ну, хорошо, уважаемые «наместники».  Вкратце…, наступают годы действия, активности. Все будут задействованы. И «наместники», и «наблюдатели», и «охотники». В ближайшее время начнется активная проверка связей между всеми звеньями  посвященных. Будьте к этому готовы. Но и будьте бдительны! Было сказано, - Берко поднял указательный палец, - что силы всяких «орденов», «палат» и прочая черная дрянь так же начинают подготовку к радикальному переустройству мира.

 Сказано больше – они и будут катализаторами начала изменений. Первое время, даже создастся впечатление, что все идет по их сценарию.  Это, кстати, касается и «разрушителей». Их руками будут, в свою очередь, действовать эти силы. И их будет много, разрушителей, не один и не два. Налетят, как стая воронья, - тут Берко усмехнулся, - почему люди так не любят эту птицу? Ворона, я имею в виду. Вот, и я его всуе помянул. Замечательная, умная птица. И человека понимает, как не многие.

   Капитан, подперев щеку кулаком, молча глядел в огонь, как будто разговор его не касался. Только прищур глаз выдавал внимание и глубокое размышление. Воля, откинувшись на спинку кресла, глядел на Берко, и изредка кивал. Видно было, что он тоже не пропускает ни слова сказанного.

-  И ещё, - Берко глянул на Волю, - это твой вопрос. Под любым видом, каким будет возможно, надо провести «Большой Совет». Собрание, совещание, лекция – это тебе виднее. Но чтобы там были только «посвященные». Все. Наметим эту дату позже .
-   Обеспечу, - кивнул секретарь райкома партии.

   Помолчали. Но, глянувшему со стороны, возможно, показалось бы, что эти трое мужчин продолжают обмениваться мыслями. Так иногда на их лицах, точнее в глазах, вдруг вспыхивали искорки, как реакция на услышанное, или сказанное. Воля встал и подошел к окну. Руки в карманы, спина недавно прямая, ссутулилась, как будто груз рассказанного уже придавил ему плечи.

-   Тебя ждут? Пора? – спросил Берко.
-   Позаботься, чтобы они не почувствовали времени моего отсутствия, - не поворачиваясь попросил Воля.
-   Хорошо, не вопрос.

-   Что касается будущего сына Варвары, - изменив тон разговора, вновь заговорил Берко, - я думаю, мы принимаем такое решение, - обвел взглядом своих гостей, - ребенка надо отделить от Виктора, отца. Виктор не готов к тому, чтобы получать «знания», поэтому нет необходимости, чтобы он знал о том, что будет с сыном. А ребенок будет воспитываться «посвященными». Он предназначен быть «наместником», и очень высокого уровня,  на главных ролях мироустройства. Вот как! Потому я это и обсуждаю с вами.

-   Насколько я знаю, если в интересах нашего дела надо наносить вред человеку, а в данном случае это практически семья, требуется утверждение оттуда, - Воля поднял глаза к потолку.
-   Мне дали понять, что мы можем принять это решение сами. Но найти вариант, наиболее вписывающийся в нынешние жизненные схемы. Чтобы все это произошло, как бы, само собой.
-   Как Варя к этому отнесется? Ты с ней говорил?
-   Думаю, она уже сейчас все понимает правильно.

-   Нам, - капитан скосил глаза на Волю, - думаю достаточно того, что решишь ты, Берко. Тем более, что и Варя… все понимает. А что её родители? Они ведь в Штатах?
-   Да, - Берко грустно улыбнулся, - Варя их только в снах видит. Вот у них, кстати, начинается настоящая работа. Пришло время передачи людям новых технологий. Большой прорыв в области информатики будет. Они будут в этом принимать участие. 
-   Вот как? Ну-ну. А что этот Виктор? – Воля  заинтересованно повернулся к Берко, - так безнадежен?

-   У него, - Берко пожал плечами, -  нормальный комплекс мужественности, честности, благородства. Конечно, в тех пределах, что свойственны нынешнему поколению. Вы же знаете, у него «наша» цепочка приходит к обоим родителям. А не устраивающее нас - он дремучий атеист. С какой стороны подходить к нему с «тайными знаниями»?
-   А попытки делать будешь? – вставая, спросил капитан.

-   Конечно, буду. Но не уверен, что они нужны. Он может быть полезен и в своей ячейке. Посмотрим. Я так понимаю, что решение принято?
-   Принято.
-   Принято.

    Воля и Берко тоже встали. Все направились к вешалке. Одевались, обсуждали предстоящую погоду. Берко, поправляя воротник шинели капитана, спросил:
-   Воюешь? Как начал в сорок первом, и по сей день?
-   Я в тридцать девятом начал.

-   Да. Запамятовал. Знаю, что вашу команду очень ценят. После Карибского кризиса стало ясно, что все вы расставлены в нужных местах. Сработали, как отлаженный механизм.
-   Да уж. Друзья, не поверите, но был момент, что показалось, упускаем ситуацию из-под контроля. Чуть было к крайним мерам не прибегли.
-   Ну-ну. У вас не побалУешь.

   Берко вышел с гостями на крыльцо. Пожали друг другу руки,  похлопали по плечам, по спинам, пожелали друг другу «не пропадать»,  и разошлись в разные стороны.


Продолжение следует.   http://proza.ru/2011/08/10/401


Рецензии
С Днем Рождения, Николай!!! Пусть будет много желаний и пусть эти желания исполняются!!!

Лариса Лад   11.03.2011 05:13     Заявить о нарушении
Спасибо, сказочница!

Николай Щербаков   11.03.2011 09:16   Заявить о нарушении