Дела Домашние

Идёт храбрый Утёнок, а лапы, жёлтые лапы смело шлёпают по дощатому полу, выкрашенному синей, блестящей краской. Идёт отважный Утёнок, оглядывается по сторонам – вот большая гостиная, свет из окна косо падает на графин, в котором, наверное, не иначе вино, и ложится мягко розовый блик на стену…

Идёт храбрый Утёнок, по Важному Делу, смешно шлёпают лапы. Вот дальше – одна из кухонь, их почему-то здесь несколько, эта – под восточную комнату, с иранскими изразцами на стенах, тёмным деревом, диваном с валиками и подушками, шелковой тканью. И столик, что около - низкий, выложен плиткой, на которой и птицы, и травы, и диковинные плоды, а над ним спускается на длинной цепочке - стеклянная разноцветная лампа. И нет никаких сомнений в том, что тут  долго и вдумчиво любят пить кофе, читать старые книги, и часто – когда падает снег, или один из дождей с разлёту бросается в окна – всем телом…
Утёнок задерживается на пороге, разглядывая, приоткрыв клюв, стараясь вобрать в себя, оставить кусочек-картинку на память, вдыхая – чуть слышный аромат, вдыхая свет, отзвук тех разговоров, что были когда-то, ведутся сейчас, и когда-нибудь обязательно будут опять…

А лапы уже идут дальше. Вот – танцевальный зал, в котором так хорошо скользить, так великолепно кружиться, чувствуя стучащее сердце, ток крови по жилам, упругость, уверенность, ясность движения, а потом – улыбаясь, благодарно сжимать ладонь твоего партнёра. Светло, светло….

Лапы шлёпают по синему, дощатому полу. Дверца в оранжерею, из которой ведёт такая же – в сад, и кто-то забыл в коридоре жёлтую лейку, под цвет утёночьих лап, и смотрит на это лукаво Портрет со стены. Утёнок идёт по коврикам, по полам, мимо дверей и прислонённых велосипедов, мимо корзин – с лентами, и тех, которые без, для пикника, для земляники и для грибов. А вот и сама комната Мастера, плетущего из ивы и тростника, из незнакомых прутьев, и Утёнок опять вдыхает, и пахнет – корой, деревом, стружечной пылью, совершенно живой, тонкой и тёплой….

Сквозняк выкатил лёгкую пружинку медового цвета, как кошка легко раскрутил её, невидимой лапой, подтолкнул к Утёнку, предлагая сыграть - тот вежливо и с сожалением улыбнулся – в другой раз, а сейчас, увы, он торопится, не опаздывая, конечно, но всё же идёт. Надо успеть, и он это делает, ведь еще столько всего предстоит – впереди, всё впереди. И кухни, в которых готовят утренний завтрак, и множество различнейших комнат, больших и малых, курительных и не очень, спален и ванных, кладовок и каменных залов с виски и еженедельной The Sunday Times. И даже однажды с разбегу выскочит на тебя из-за угла рыжий вихрь – собака, повалит, оближет, бешено размахивая хвостом, а ты будешь её отталкивать от себя, хохоча, а потом прижимать, и трепать за длинные уши. Но это немного позже, это немного потом, а пока…. Плывёт Коридор, и пахнет корицей, выпечкой, шлепает неутомимо белый Утёнок с жёлтыми лапами, подмигивает ему Портрет, звенят струны, звучит колокольчиковый смех из углов, где-то радио отбивает и задаёт всем часам – ритм…..

Вы спросите – а где же у Сказки – Начало?
И где – Конец?
Их нет. Нет ни начала, и нет конца, это всё – Путь, по которому кто-то идёт, и по которому идёт каждый из нас. Стоит только на минуту остановиться, прислушаться к себе, к тому, что за крыльями век – вот. Тише. Вот синий дощатый пол.

Чуть тёплый.
Чуть прохладный.
Как раз такой, как и надо – чтобы здорово было шлёпать, босыми ногами)