Весна, любовь, чуть-чуть сексизма

                Сегодня 8 Марта. У меня классический весенний приступ женской тоски. Хочется плакать в три ручья, но макияж жалко. Потому что я — женщина. Или, как теперь принято чётко обозначать, «носительница вагины и вечной ответственности за немытую посуду».

Спросишь у любого мужчины (особенно того, что в 23:59 7 марта лихорадочно ищет открытый цветочный ларек):
— В чём, собственно, смысл торжества?
Посмотрит, как на дурочку:
— Какой смысл? Весна! Любовь! Красота!
— Весна — понятно, — говорю. — Солнце, капель, обострение геморроя. Но при чём тут моя гендерная принадлежность? У мужчин что, весеннего обострения не бывает? Бывает, ещё как! Но им по этому поводу цветы не дарят. Им просто говорят: «Иди, полечись».

— Это твой день! — терпеливо объясняют мне. — Женский день.
— Мой день? — переспрашиваю. — А в остальные 364 дня я чья? Бесполая единица трудового коллектива? Или всё-таки женщина, но «непраздничная», так, фоновая?
Странная традиция — один день в году патрулировать улицы с тюльпанами, чтобы вручить их существу с двумя X-хромосомами. Как вручают грамоту «Лучшему работнику месяца». Поздравляем! Вы — женщина! Пронесите это звание с честью ещё один год!

Низкий поклон, конечно, Кларе Цеткин и дорогому Леониду Ильичу! Благодаря им раз в году в квартирах происходит чудо: мужские особи находят кухню, узнают в лицо собственных детей и даже — о, ужас! — касаются губкой немытой тарелки. Они героически варят пельмени («Я же сказал, что всё сам!»), водят пальцем по пыли на тумбочке и с гордостью докладывают: «Я прибрался». А самые продвинутые дарят цветы. Чаще всего те, что уже начали поникать в холодильнике флориста, потому что «на нормальные не хватило, извини, зато от души».

Клара Цеткин, наверное, в гробу переворачивается. Она мечтала о митингах, равной оплате и праве голоса. А что получила? Ежегодный карнавал патриархата под лозунгом: «Дорогая, сегодня ты не уборщица, не кухарка и не секретарша! Сегодня ты — Принцесса! (Действие лицензии истекает в 00:00 9 марта)».

Мужской гений подмял под себя всё. Они превратили день борьбы в день снисхождения. Вместо лозунгов — тосты «За прекрасных дам!», где «дама» звучит как название породы собак. Вместо требований — комплименты-обсценные выражения: «О, какая ты у нас хрупкая! Как без нас, сильных, выживешь?». Вместо равенства — ритуал подношения, где женщина — это алтарь, а дешёвые розы — жертва, купленная по скидке.

А мы что? А мы — милые, глупые Наполеоны в юбках. Мы верим, что победим в войне, которую уже сто лет как проиграли, приняв поражение за праздник.
Ирония истории — в том, что всё началось с «марша пустых кастрюль» текстильщиц Нью-Йорка. Они били в эти кастрюли, требуя человеческих условий. Символично, правда? Кастрюли. Те самые, которые и через 150 лет ждут нас, женщин, на плите и в раковине. Мы их наполняем, моем, чистим. 8 марта нам могут подарить новую, с антипригарным покрытием. «Чтобы тебе было легче, любимая!» — скажут с улыбкой. Борьба за права завершилась эволюцией кухонной утвари. Прогресс налицо.

Википедия скромно замечает: праздник варьируется от «дня борьбы за права» до «дня почитания женщины», что многими расценивается как сексизм.
Прекрасно! Значит, 8 Марта — это такой социальный шизофреник: с утра ты борец за эмансипацию, к обеду — объект почитания, а к вечеру — снова виновато моёшь ту самую подаренную кастрюлю, потому что «праздник закончился, дорогая».
Получается, в этот день мужчины демонстрируют любовь, а женщины — терпение. И где-то на стыке этих двух чувств рождается всеобщее непонимание.

Мы улыбаемся. Принимаем в дар мимозы, конфеты «Ассорти» и похлопывания по плечу: «Ну ты держись!». Мы слушаем речи о нашей «неземной красоте и духовной силе» от мужчин, которые накануне забыли вынести мусор. И верим, что это и есть счастье. Что один день снисходительного обслуживания — это и есть та самая победа.

Как тут не погрустить от осознания своего пола?
Хотя… Если бы я была мужчиной, я бы, наверное, 7 марта тоже панически искала открытый цветочный ларек. И чувствовала бы себя героем. Парадокс.