7. Глава 2. Десять лет спустя. 2. 5
Демобилизация отца. Мы на пороге новой жизни.
В 1948 году отцу исполнялось 45 лет. В авиации начиналась техническая революция: наступала эра реактивных машин. Контузия и ранение стали сказываться на здоровье отца, и поэтому он не мог оставаться на летной работе. Дальнейшую судьбу отца должна была решить военно-медицинская летная комиссия. Она состоялась только в августе. А до этого времени отец продолжал службу.
В это лето мы – мальчишки двора решили «реализовать» свою задумку по постройке подземного «дворца». В каждой военной квартире были маленькие пехотные лопатки. Нам не терпелось их применить в дело. На пустыре за домом мы начали копать, но вместо «дворца» конечно, получилась неглубокая землянка с входом и вентиляционной трубой. Перекрыли верх, чем попало. Здесь собиралась вся окрестная «команда». Я днями проводил здесь время при любой погоде, таская с собой Володю. Так прошло почти все лето.
Отец перед комиссией побывал в отпуске, во время которого ездил во Львов к родственникам. Это запомнилось благодаря сохранившимся фотографиям львовского вояжа. В августе медицинская летная комиссия отстранила отца от летной работы. Учитывая большой боевой и летный опыт, занимаемую должность отца, ему предложили возглавить полигонную службу ВВС. Для этого нужно было переехать в Москву. Но отец признавал только летную работу и, хотя предлагаемая должность была заманчива и предполагала рост звания вплоть до генеральского, отец не захотел служить «на земле». В ноябре 1948 года после двадцати семи календарных лет службы в Советской Армии отец ушел в запас с правом ношения формы и хорошей пенсией. Ему были выплачены деньги на строительство дома.
Без работы отец долго не оставался. Его рекомендовали на партработу в Винницкий молочный комбинат секретарем партийной организации.
Последнее лето в Виннице.
1949 год наша семья встретила в новом качестве – «отставников». Пятый класс принес новые предметы и заботы. В Винницкой области началось движение за 500 тысяч физкультурников. Под знаком этого движения, которое «благословило» областное руководство во главе с секретарем обкома Стахурским, весь учебный год, весна и лето 49 года прошло во всевозможных соревнованиях школьного и городского уровня. Помню свои первые попытки освоить гимнастику на снарядах. Но больше меня привлекали легкоатлетические соревнования. Летом состоялся на стадионе «Локомотив» (так тогда назывался стадион в парке культуры) большой спортивный праздник с парадом и соревнованиями. Над стадионом кружил на небольшой высоте «кукурузник» – ПО-2, со второй кабины которого по пояс «выдвинулся» кинооператор с аппаратом, ведя съемку этих событий.
В нашем дворе этим летом бессистемная жизнь детворы была подчинена и реализации моей идеи дворового пионерского лагеря. Для этого один из соседей выделил нам большую кабину армейского автобуса, которая служила ему сараем. Я, конечно, стремился занять один из командных постов и достиг «высокого звания» начальника штаба отряда!
Эти события были прерваны попыткой отправить меня в пионерлагерь штаба армии, в котором я побывал летом 48-го. Мест не было, но мама на свой риск отвезла меня, сдав в руки директору лагеря. Нас предупредили, что если приедет какая-то генеральская дочь, меня «вернут» в город. Так и произошло через несколько дней, но я успел побывать председателем дружины лагеря, увидеться с Леночкой Лисицыной, вспомнить прошлогодние приключения. Генеральская дочь лишила меня возможности продлить эти «чудные мгновенья».
По возвращении в Винницу я продолжил свою «деятельность» на высоком посту начштаба. Летом этого года у меня прорезался хороший мальчишеский голос, и я днями орал самые модные песни тех лет, которые звучали по радио в исполнении Нечаева, Бунчикова и других прекрасных певцов нашей страны. Но все просьбы исполнить что-либо прилюдно вызывали у меня ужас. Даже уговоры Элички Баранкиной, которой я очень симпатизировал, не могли побороть леденящий страх публичного выступления. Так, до поры до времени, я и остался «певцом за сценой».
Последнее лето нашей жизни в этом славном и мной любимом до сих пор городе ознаменовалось для меня прекрасным чувством детской невинной дружбы-любви с Элей. http://www.proza.ru/2011/03/09/1064
Замечательная семья Баранкиных жила в доме напротив. Глава семьи Николай Николаевич был сослуживцем отца по штабу армии. Дом вела мама Вера. Старшая сестра Эли – Ада училась в последних классах школы им. Горького, там же училась и Эльвира. Эля была старше меня на год. В 1948 году в семье Баранкиных появился малыш: родился мальчишка. Его назвали Игорем – Гариком. В 1953 г. я был в гостях в Виннице и останавливался у них. Баранкины уже жили в центре города. Гарик радостно встретил меня и всем во дворе хвастался, что я его старший «баат» – буква «р» у него еще не получалась.
Дружба с Элей положительно начала влиять на мое поведение и характер. Но это продлилось до августа.
2 августа 1949 года мы навсегда покинули город Винницу. Этому предшествовали поездки в Киев и переговоры отца с начальником военных складов нашей 2-ой воздушной армии, которые размещались в Святошино – бывшем пригороде Киева, об обмене квартир. Мама в июле была на санаторном лечении в Болдури под Ригой. Она привезла мне костюм с брюками –«гольф», что дало повод всем мальчишкам двора потешаться над моим «буржуазным» видом. Так я стал «стилягой» задолго до начала этого молодежного «движения», но я об этом не знал.
Накануне отъезда я заходил к своим приятелям, прощался с ними, получал фотографии на память. http://www.proza.ru/2011/03/09/1096.
Подарили мне свои фотографии Эля и Ада, Юра Голев. Я с ними прощался не навсегда, надеясь приезжать в гости, или принимать дорогих гостей в Киеве. Не прерывать связи, обмениваться письмами. На сердце было и грустно и легко: я прощался со ставшими близкими для меня людьми, но ждал встречи с городом, который много значил для нас, с которым нас связывало очень многое. Нас ждала совсем другая жизнь.
На фото:Последний отпуск отца в армии. Львов. Стрийский парк 1948 год.
Продолжение http://www.proza.ru/2011/03/10/1369
Свидетельство о публикации №211030901038