Сплав по реке Пурнач

         


     Среди прочих приключений, которые запомнились со времен, когда мне довелось работать гидом в фирме Garry Loomis Outdoor Adventures, одной из самых ярких был сплав по притоку Поноя,  реке Пурнач. Для тех, кто не знает поясню: Поной - это одна из самых крупных рек Кольского полуострова. Случилось так, что к нам в лагерь на Рябоге прибыла группа  ребят с двумя  их родителями-воспитателями из Финляндии. Была как раз середина сезона, когда из-за снижения активности лова семги на Поное, количество наших клиентов было минимальным, и наша фирма в лице ее исполнительного директора Эеро Петтерсона, предложила этот  экспедиционный вариант отдыха для двух финских семейных детдомов. Так как на наших участках реки Поной клиентам был разрешен лов только нахлыстом, а члены этой финской группы с собой имели только спиннинги, было решено, что группу мы забросим в верховья Пурнача, притока Поноя, откуда они будут сплавляться вниз по течению. Поскольку оплачивало эту поездку государство, то и особых дивидендов от такой группы, конечно же, ожидать не приходилось. Но зато нам предоставлялась возможность пройти вниз по Пурначу и как следует изучить тамошние места. 
    Ребят, воспитанников этих детдомов, было человек семь, а возраст их составлял в среднем от тринадцати до пятнадцати лет. К сожалению, только двое самых старших из них немного говорили по-английски. Зато их воспитатели, двое мужчин, примерно тридцати пяти - сорока лет, к счастью, вполне сносно могли с нами общаться на английском языке. Поскольку ни я, ни мой товарищ Ron Meek, еще один гид, родом из Соединенных Штатов, по-фински ничего не понимали, для нас это было, конечно же, очень важно. Хочу сразу сказать пару слов про Рона. Даже среди других наших гидов, вполне коммуникабельных и простых в общении ребят, он отличался особой доброжелательностью и мягкостью характера. Это вовсе не значит, что он был «тряпкой». Вовсе нет! Но он был из тех людей, с которыми просто не возможно было находиться  в плохих отношениях. Он сразу ухитрялся располагать к себе всех окружающих. Я очень быстро сошелся с ним и называл его в шутку My young brother, Ron. Или, Ронский.  Вот с ним-то мы и должны были вместе организовать это мероприятие, которое мы называли Exploration. По задумке нашего финского шефа Петтерсона, всех нас должны были забросить на вертолете МИ8 в район чуть выше среднего течения реки Пурнач. Река Пурнач - один из самых крупных притоков реки Поной, и устье его располагается километрах в трех выше по течению от устья  р. Рябоги, где и находился наш основной лагерь. Поскольку уровень Пурнача к тому времени  основательно упал, то река уже не была бурной и на большинстве участков, особенно в верхней своей части, достаточно тихо несла свои воды.
    У финских ребят кроме спиннингов, купленных им непосредственно перед поездкой в Россию, никакого снаряжения не было, поэтому позаботиться об оснащении группы всем необходимым для похода, пришлось нам. У некоторых парнишек из группы не было даже резиновых сапог, и курток от дождя. Но они отнюдь не были избалованы и с радостью отправились в эту экспедицию. В нашем распоряжении были четыре небольшие, легкие палатки китайского производства, три одноместные надувные российские лодки на легких складных каркасах из дюраля (как впоследствии выяснилось, вовсе не приспособленные для сплава по  рекам с каменистым дном), пара котелков, набор пластиковой посуды,  небольшой запас провизии и пятилитровый газовый баллон с полевой двухкомфорочной плиткой. У нас, в отличие от большинства членов группы, были легкие и теплые спальные мешки. К тому же, одеты мы были в неопреновые рыболовные штаны-вейдерсы с ботинками, а поверх свитеров - в непромокаемые легкие рыболовные куртки. Такое снаряжение позволяло нам преодолевать большую часть мелководных участков вброд, толкая перед собой лодки, груженные нашими вещами, или тащить их волоком по местам, где глубина уже просто плыть  не позволяла. К тому же, как я уже сказал, ребята были обуты кто, во что, и на некоторых заболоченных участках, им приходилось садиться в лодки. А мы их транспортировали.
    С погодой нам в целом повезло. За три дня, которые продолжался наш поход по Пурначу, не было ни одного серьезного дождя, хотя по ночам уже начинало подмораживать и в небе  вспыхивали первые осенние всполохи, а поутру мы видели на траве и камнях иней. Наших финских ребятишек, трудно было назвать аккуратными и организованными. Нередко нам  с Роном удавалось утром видеть их мокрые, подмерзшие носки, и кроссовки, валяющиеся то тут, то там, снаружи палаток на земле. Но, несмотря на то, что у них наверняка с собой ничего на смену не было, пацаны не роптали. Так же они не жаловались и на холод, при практически полном отсутствии теплых вещей. Многие из них спали прямо на голом полу палаток под тонкими одеяльцами. И, несмотря ни на что, они постоянно пребывали в бодром, приподнятом настроении. Что значит ребята, выросшие на севере. Когда же, приготовив завтрак, я начинал их будить, чтобы пораньше двинуться в путь, они выскакивали полураздетые из своих палаток и, передразнивая меня, со смехом кричали: Boys, wake up! Kasha is ready. За эти дни они уже так привыкли к такому способу побудки, что одни эти слова уже начинали их смешить.
    В начале нашего маршрута, на Пурначе часто встречались довольно обширные разливы, с почти неподвижной водой. Воспитатели с их ребятами шли по берегу. Один за другим они забрасывали свои блесны в воду. Периодически, выловив какого-нибудь хариуса, или щуку, ребята испускали радостные крики, а пойманных рыб вскоре запекали на костре или отправляли в котелок. Размер щук, пойманных здесь, нередко был весьма внушительным, и все члены группы, независимо от возраста, радовались им, как дети. Естественно, финнам, как взрослым, так и подросткам в голову даже не приходило, пойманную ими рыбу, отпускать назад в реку.  Мы же с Роном были, в основном, заняты транспортировкой лодок и поэтому большую часть времени, либо гребли веслами, либо толкали лодки с нагруженным на них имуществом, вперед. Поскольку на третьей лодке постоянно передвигался кто-нибудь из ребятишек помладше, то надо было внимательно следить еще и за ним. Кое-где встречались узкие места с порогами и многочисленными камнями, через которые приходилось буквально продираться, выбравшись из лодок наружу. Или наоборот, хвататься сзади за лодку и сплавляться вслед за нею вплавь, как с плавательной доской.   Но замечать красоту, окружающую нас, это всё же не мешало. Небольшие куртины леса, примыкающие к руслу реки, сменялись болотистыми участками. Всё это была бескрайняя тундра, которая уже чуть дальше, к северу,  полностью вытесняла лес. Для тех, кто никогда не бывал в Кольской тундре, наверное, следует сказать, что летом она всегда разноцветная. Зеленые участки, покрытые осокой, пушицей и карликовой березой, сменяются белесыми и бурыми пятнами лишайников, а потом снова перед тобой расстилаются пушистые зеленые ковры мха из сфагнума и кукушкина льна. Или, вдруг, сталкиваешься с выходами на поверхность скальных пород разных оттенков: черных, красноватых, а то и зеленовато-синих.  То и дело  попадаются болотистые зоны, сплошь покрытые желтой морошкой, черной вороникой, или красными ягодами клюквы. Заросли карликовой березы, не более метра высотой, сменяются разрозненно стоящими хилыми елочками или березками. Или вдруг, всё это замещается корявыми, мощными и густыми кустами можжевельника, не более двух метров высотой, но зато со стволом толще  мужской руки. И над всем этим вьются мириады комаров и мошки. Правда, после первых же заморозков, эта напасть постепенно исчезает.
   Вот примерно в этот период мы и оказались здесь,  на Пурначе. Была середина августа, и белые ночи уже стали сходить на нет.
     Пройдя с десяток километров вниз по течению, мы сделали первый привал. На большой поляне среди елок устроили небольшой лагерь и поставили палатки. Развели, как  положено, костер. Многие ребята основательно промочили свою обувь и штаны, поэтому сразу же разделись, и стали сушить их. Мы же с Роном, после того как лодки были разгружены, взялись в первую очередь за их ремонт. От движения по реке во многих местах, там, где прорезиненное днище, натянутое на металлический каркас, терлось о камни, появились дырки. Через них  в лодки начинала подтекать вода. Надо было срочно эти места залатать накладками. Впоследствии весь наш материал для заплаток закончился, и многочисленные дырки уже нечем было заклеивать, но это случилось потом. А сейчас мы пытались спасти свое имущество и припасы от промокания в заливаемых водой лодках, хотя бы на ближайшее время. Наши вейдерсы изнутри тоже были все мокрые от пота, и нам их пришлось снять, чтобы, вывернув наизнанку, высушить на ветерке, повесив на ближайшие деревья. Приготовив ужин и, напоив наших членов группы чаем, мы сами решили немного отдохнуть. Прихватив свои нахлыстовые удилища, которые у нас до этого лежали  сложенными в кейсах, мы пошли к берегу Пурнача. Хотя часы показывали около десяти часов вечера,  было достаточно светло для того, чтобы половить рыбу. И действительно, вскоре Рон нашел неплохую стремнинку, и выудил из нее симпатичную кумжу, весом с пол кило. Потом и я на свою искусственную муху поймал пару приличных хариусов. Решили утром пустить их на завтрак с какой-нибудь овсянкой или гречневой кашей. Немного утолив свой рыболовный зуд, мы с Роном вернулись к остальным и  полезли в свою палатку отдыхать, поскольку за день основательно устали. И вскоре, не смотря на шум ребят снаружи, мы заснули как убитые.
    Наутро мы с Роном встали пораньше. Я приготовил завтрак, а он собрал тем временем наше имущество и перетащил это всё в лодки. Настало время будить ребят, которые допоздна, видимо, никак не могли угомониться и сейчас дрыхли без задних ног.  Хотя это не совсем верно, - из одной  палатки торчали чьи-то босые, причем, как я заметил, именно «задние», ноги. Пришлось мне применить крайнюю меру. Я крикнул свою неумолимую фразу: Бойз, вэйк ап! Каша из рэди! После чего весь лагерь потихоньку начал просыпаться, и народ стал приходить в себя. Уже где-то через час все были готовы продолжить путь. А в нашей маленькой флотилии в очередной раз сменился плавсостав. Свое место в третьей лодке занял новый матрос из младших, можно сказать, совсем юнга. На его долю как раз и должны были выпасть основные опасности движения через пороги и небольшой водопад на Пурначе.
   Мы стали проходить места, где каменистые россыпи сменялись небольшими разливами, переходящими в узости с сильным течением и небольшими порогами. Именно здесь мы потом ловили лосося со своими клиентами, прилетая сюда на вертолете. И хотя наши нынешние гости не были опытными рыболовами, им все-таки удалось поймать три-четыре рыбины. Это дало им возможность попробовать запеченную у раскаленных углей костра семгу «на рожнах». Чтобы приготовить, таким образом, рыбу, надо сначала развести костер и приготовить побольше горячих углей. Потом очищенную рыбу укладывают рядом на нагретые камни с брюхом, распертым в нескольких местах короткими отрезками веток плотного дерева (например, можжевельника). Рыбу солят и посыпают специями снаружи и изнутри, и ждут, когда она будет готова, при этом иногда осторожно переворачивая ее на другой бок. Конечно, ребята, живущие в городе, от этого получали огромное удовольствие. Пожить на природе, питаясь тем, что сам добыл и, ночуя в палатке, является мечтой многих ребят, тем более, рожденных в Финляндии, где люди так близки к окружающей их природе. Мы же, хотя и не были скандинавами, научили наших гостей готовить лосося по-фински, когда костер разводится под плоским, расположенным наклонно над костром камнем. После того, как камень нагреется, на него пришлепывают распластанную посоленную рыбу и ждут, когда она «дойдет» от жара костра. Таким способом приготовления лосося довольно часто пользовались наши финские клиенты - опытные рыболовы, навещавшие наш Верхний лагерь (у Пачи).
    Следует сказать, что далеко не все проходило так гладко, как нам бы хотелось. Случилось так, что чуть задержавшись, мы слегка отстали от нашего юного матроса, плывущего на отдельной лодке, более – менее еще целой и не загруженной вещами. А впереди маячил довольно опасный участок с небольшим водопадом и большими камнями, торчащими из воды. К счастью, нас выручило чудо. Лодка приближалась к порогам. Когда мы увидели это, - было уже поздно. Как мы не кричали парнишке, сидящему в лодке, чтобы он правил к берегу, он, не зная языка, никак не реагировал, и продолжал движение к водопаду. У нас с Роном ёкнуло сердце. Но на наше счастье, лодка в какой-то момент зацепилась днищем за каменистую отмель слева от входа к водопаду и застряла. Парень растерялся и стал что-то кричать своим воспитателям по-фински.
    Я подобрался к Рону, и мы быстро разработали с ним план. Я отдал ему свою лодку, которую он стал с трудом подтаскивать вместе со своей, к правому берегу, где находилась вся группа. Я же бросился вплавь к застрявшему посреди реки парнишке. При этом я еще, надеясь, что он меня все же поймет, кричал ему: «Don’t move!». К его счастью до того, как я добрался до него, лодка его оставалась на месте. Мне удалось снять его с мели и отбуксировать к правому берегу, откуда все с волнением следили за разворачивающимися событиями. Тем временем Рон уже успел выгрузить большую часть вещей из своей лодки и, слив из нее воду направился к водопаду. Потом он схватился за край лодки, как за плавательную доску и ринулся с нею вниз. Первый спуск прошел успешно. Мой пассажир вылез из лодки на прибрежные камни и все еще под впечатлением произошедшего, присоединился к друзьям. Я же вял его лодку и проделал с ней тот же трюк, что и Рон, за пару минут до меня. А Рону пришлось снова причалить к берегу и подняться к месту, где осталась третья лодка. Ребята же в это время стали перетаскивать все вещи к тихой воде. Ниже водопада.
    Надо сказать, что сам по себе водопад не был очень уж страшный. Высота перепада воды на нем составляла всего метр-полтора. Но лодки наши, короткие, мало управляемые и крайне неустойчивые, даже на таком участке почти наверняка бы перевернулись. А ведь вокруг из воды здесь торчали еще и  большущие камни, на которые налетать совсем не хотелось бы. Так случай спас нас от довольно серьезной беды. Не знаем, понял ли тот финский мальчишка, чего ему удалось избежать. Странное дело, их воспитатели при этом оставались абсолютно невозмутимыми.
     Дальше уже таких опасных участков не попадалось, но пошли сплошные каменистые россыпи, которые драли наши надувные лодки как рашпиль. Стало ясно, что на подобных лодках еще можно как-то плавать по спокойным озерам с песчаными берегами, но уж никак не сплавляться по порожистым речкам. В результате уже к концу второго дня лодки текли нещадно, и все наши вещи в них заливало водой. Хорошо еще, что сами надувные борта у лодок не пострадали, и наши «суда» продолжали оставаться на плаву. Короче, уже вторую ночь, на реке Пурнач (кстати, самую холодную), многим из нас пришлось провести в сырых спальниках. Зато в этот вечер природа нас одарила одним из первых в сезоне северным сиянием, которое долго переливалось на фоне темного неба.
    А на следующий день мы предприняли последний рывок в сторону лагеря. На этот раз третья лодка у нас была без рулевого матроса и тащилась с нами в общей связке. Ребята со своими воспитателями шли, по-прежнему, вдоль берега, а мы с Роном - на залитых до половины лодках, сначала по Пурначу, а потом уже, выйдя на просторы Поноя,  - по его руслу. Поскольку  наше лагерное оборудование по-прежнему находилось в лодках, и плавало в воде, мы молились богу, чтобы всё это, в конце концов, не затонуло окончательно. Но не смотря ни на что, все мы без потерь всё-таки добрались до лагеря на Рябоге. А у финских ребят от этого небольшого путешествия осталось огромное количество впечатлений.  Ну, и у нас с Роном, тоже. И хотя в нашей жизни происходило много чего экстраординарного, вспоминать об этом необычном приключении нам с ним, порой, тоже было интересно.

                R.V.  Санкт-Петербург, февраль 2010г.