Социализм и коммунизм-1

Статья Бузгалина А.В. в «Альтернативах» (Интернет) называется «Коммунизм и реальность». Автор отвечает на статью С. Миронова «Социалистическая идея в России». Две принципиально разные позиции. С. Миронов – лидер партии «Справедливая Россия» – стоит за усовершенствование капитализма и построении в России общества, похожего на то, какое утвердилось в Швеции. Бузгалин – профессор экономического факультета МГУ– убежденный коммунист. Из новых, из тех, кто считает, что Маркса плохо поняли, извратили. Он – за медленное и мирное вхождение социализма в капиталистическую жизнь и еще более медленное построение коммунизма. Социализм – промежуточная форма, говорит Бузгалин.  Но они, новые коммунисты, так же неугомонны, как и старые. И они уверяют: «Мы пойдем другим путем».  «Свежо предание,…»,  я  полагаю, что они собьются на ту же дорогу, и никакие жертвы их не остановят. 

Начну вот отсюда: «Социализм начинается там, где свободный труд и общественное присвоение благ играют доминирующую роль, а наемный труд и капитал – все более ограниченную, где господствующую роль в обеспечении демократии играют институты гражданского общества, а деньги и политтехнологии не оказывают сколько-нибудь серьезного влияния на политику». Далее. Социализм начинается там, где стремление к утилитарному потреблению «засыпает» на уровне среднего класса, вытесняясь новыми ценностями и мотивами, где человек стремится к культуре и творческой деятельности.

«Свободный труд», «творческий труд» - эти понятия автор употребляет часто. Свободный – это, разумеется, свободный от капиталиста, а творческий – это, разумеется, труд по любви, по интересу, по призванию, а не за кусок хлеба. Но вот «общественное присвоение». Что это такое? Конечно же, государственное присвоение, потому что при социализме государство сохраняется. И тут я автору должен заметить: рабочий при социализме попадает в зависимость, в неволю к государству. А чем лучше государство в вопросе эксплуатации? Советская власть показала, насколько опасна эта форма  зависимости. Тебе начисляют небольшую сумму за месяц, но ты не знаешь, сколько в действительности стоит твой труд. Советская власть была «темной» социалистической  властью, мы только могли догадываться, на какие нужды «швыряла» она бюджетные деньги. К тому же экономическое усиление государства неизбежно ведет к усилению его репрессивного аппарата. Чуть что не так – и «загремишь под фанфары». А.В. Бузгалин об  этом вообще умалчивает, как будто у нас нет опыта, и мы ничего не пережили. Господствовало относительное равенство, никто шикарных яхт и дворцов себе не строил; и обыватель (большинство) был удовлетворен своей убогой жизнью.

Творческий труд. Есть творческие профессии: наука, искусство, изобретательство, где можно быть только творцом. Есть другие профессии, где творчество и обязательность перемежаются, перемешаны, дополняют друг друга: медицина, педагогическая деятельность, военная сфера, право, государственная служба и др. Существуют профессии, где творчество – лишь элемент, более значительный или менее значительный: токарь, слесарь, пекарь, продавец, швея и т.д. Но существуют тяжелые физические работы, грязные работы, монотонные, однообразные, скучные, вредные, опасные и т.д. – без них общество тоже никогда не обойдется; здесь главный стимулы – заработок, хороший отпуск, просто уважение товарищей. Общественное развитие неизбежно приведет к большему  запросу  на умственные способности. Но творческий элемент может возрасти и упасть, здесь возможны колебания, и нет предопределенности движения в одну сторону. Однако хорошо оплачивать надо всякий труд, а гений и талант – тем более, и капиталистический способ производства здесь имеет больше возможностей, чем социалистический. Социализм имеет тенденцию к перекосу, к политическому вмешательству в хорошо налаженный процесс, к произволу. При социализме господствует  негласное правило: кто «наш», того мы поддержим, кто «не наш» – пусть пропадет; при Советах власть более других лелеяла тех, кто ковал оружие против капиталистов.

Коммунизм. Идти туда надо через социализм, превращая тяжелый и нудный труд в творчество, в радость. Уравнивая всех в материальном достатке. Все станут грамотными, умными, сознательными. И никакого принуждения. Наивно все это, все это самообман и обман других, что никакого принуждения не потребуется. Природу человека так просто не переделаешь, ее надо ломать. Люди хотят иметь равное право в выборе форм политической жизни, идеологии, веры, но этого равного права они не получат: за них выберет все это "мудрая" партия.  Люди хотят быть неравными в материальном благополучии, а их хотят уравнять; они хотят  соперничать, а им навяжут сотрудничество и соцсоревнование, работу под одной крышей. Политической борьбы, парламента, политтехнологий, административного ресурса не будет – все это вредное и буржуазное. А что останется вместо них? Останется нечто скучное, серое, невыносимое, пропагандистское. Опять из репродуктора (с экрана телевизора) будут литься песни о партии, о родине, о счастливой жизни народа. И повалит народ на фиктивные выбора с песнями под гармошку. Приплясывая по дороге. Медленно и верно станут уничтожаться граждане, которым дороги политические и духовные свободы и которые не выносят коммунизма, коммунистической примитивщины. Не выносят фальшивой бодрости, хвастовства, навязывания коммунистической культуры. Не надо реки, текущие на юг, поворачивать на север, не надо нормальных людей переделывать на вкус Маркса, Энгельса, Ленина. В общественной жизни работает «пошаговая инженерия», процесс изменения идет медленно, идет туда, где лучше, сытнее, справедливее. Где ценится труд, талант, инициатива. Да, инициатива. И никакой труд по зову сердца, не заменит собой труда предпринимателя, для которого деньги – это то благо, ради которого стоит работать и рисковать, рисковать и работать. 

Утилитарное потребление «засыпает», и общество переходит к разумному потреблению. Вы попросите кусочек вкусного хлебушка, а Вам предложат хорошую песню. «Мерседес» – излишество, поезжайте на трамвайчике. И все бы ничего, но потребность – главный стимул развития, – материального и духовного. И все вкусное, и все величественное и прекрасное вырастет из потребности во вкусном, величественном и прекрасном. Почему-то коммунисты проклинают общество потребления. А все потому, что они обожают равную бедность. Марксово распределение по потребностям ничего другого не означает, как распределение по карточкам. Карточки, разумеется, должны быть составлены с учетом научно обоснованного набора продуктов. По потребностям у нас кормили солдат и зэков. А сами вожди питались по изощренному вкусу.

Бузгалин А.В. вносит свой вклад в марксизм – подправляет формулу классика. Он пишет, что не надо «гнаться за  шмотками и деньгами». При коммунизме «важнейшей потребностью становится сама деятельность. Ибо в этом случае распределять по потребностям надо будет… творческий труд. А в творчестве ограничений ни для кого нет». А кому достанутся лучшие или худшие «шмотки»? «Но для этого нужен пустяк: человеку должно быть все равно, какая этикетки пришита к подкладке его пиджака», - утверждает Бузгалин А.В. Я бы возразил так: вот это «все равно» и опрокидывает марксизм как философию. Нет в мире таких «человеков» и никогда не будет. Чтобы их создать, опять пропагандисты и педагоги будут зудеть над тобой: ограничивай потребности, ограничивай потребности, ограничивай потребности. Не будут люди  слушать пропагандистов и ограничивать потребности! Я прихожу к выводу, что идейный бред в головах коммунистов – это все же болезнь. 

«Казарменный коммунизм» – это то, что возможно в реальности. А хороший возможен и в мыслях. Христианство принимает человека таким, каков он есть, но создает для него вариант на небесах: там все будет иначе. Это более честный подход, чем подход Маркса. Личное, частное никогда не исчезнет, природу в окно не выбросишь. Общественное в виде духовной культуры будет развиваться параллельно. Частное и общее обречены на сотрудничество и соперничество. Жизнь не станет лучше, легче, мягче, добрее, справедливее (но иллюзия нас гонит, мы верим, что все будет прекрасно); она станет трагичнее, потому что все  противоречия, которые человек несет с собой, углубляются. Возрастет элемент культуры, духовности, цивилизованности. Но не ослабнет ли от этого он физически, не станет ли немощным? среда, 9 марта 2011 г.