Мальчик и книга

1.

Темнело уже не так рано, солнце начинало пригревать, хотя конец февраля и ожидание весны легко могло прерваться внезапной метелью.
Мальчик сидел у окна за столом, читал и что-то сам себе нашептывал. Темные печатные страницы пахли теплой пылью, и от этого читать хотелось еще больше.
- Костя! А, Костя! – позвала мама из кухни. – Ты чего делаешь? – она появилась в дверях и остановилась.
Мальчик обернулся к ней и застыл, испугавшись признаться.
- Что молчишь? – мама подошла, вытирая руки о фартук, села рядом на диван и достала из школьного портфеля дневник. – Вам что задавали? А что читаешь? – она взяла книгу и посмотрела на обложку. – Майн Рид… это про что еще?
- Про приключения, - стесняясь сказать правду, тихо ответил Костя.
- Знаю, что про приключения. А задавали вам что? – мама открыла дневник и сделала серьезное лицо. – На приключениях далеко не уедешь… ага, Тургенев. «Записки охотника». Прочитал?
- Нет.
- А что так? Неделя осталась.
- У нас дома книжки такой нет.
- Как нет? Был же Тургенев… Пойдем, посмотрим…
В гостиной они открыли большой книжный шкаф с высокими стеклянными дверцами, и долго перебирали рядами выстроенные тома на полках.
- Ага, вот, Тургенев… - мама достала коричневую книгу в твердой обложке без рисунков. – Так, «Отцы и дети», «Ася», «Накануне». Так… нет что-то. Странно. Давай еще посмотрим.
Но среди плотно составленных друг к другу книг на длинных полках «Записок охотника» не оказалось.
- Да уж. И чего только нет, - усталым голосом сказала мама, дотягиваясь до самых верхних обитателей шкафа.
Мальчик стоял рядом и смотрел то на маму, то на стену из книжных корешков.
– Дед твой, вот собиратель был… От Платона до Державина. Набоков… а «Записок охотника», надо же, нет… Ну, не беда. Сходишь в библиотеку. Ты в нашей, районной, библиотеке еще не был?
- Нет, - Костя, до этого боясь упрека за чтение не той книги, первый раз открыто посмотрел на маму.
- Ничего, везде надо побывать, - ласково сказала она, проведя рукой по его волосам. – Ты уже большой, вот и узнаешь, что у нас в городе где находится. Видел такой большой клуб на главной улице? По дороге в школу?
- Да, - с готовностью хоть сейчас бежать в клуб сказал Костя, радостный, что он уже «большой».
- Там на третьем этаже наша районная библиотека. Там Мария Ивановна есть такая, с папой нашим работала, она тебя запишет и книгу найдет.
Мальчик вернулся в комнату, достал тетрадку, недолго позанимался математикой, но потом не вытерпел, выглянул в коридор, посмотрел, на кухне ли мама, вернулся за стол и достал из ящика «про приключения». Косте не очень нравилось читать заданное на уроках, те учебники были какие-то непонятные, читать их было неинтересно.
За окном темнело и пришлось включить лампу. Свет грел ладони, книга в теплом неярком свете казалась из того далекого времени Великих открытий, когда люди плавали по морю на кораблях с белыми парусами, не верили что Земля ¬¬– шар, и читали по вечерам со свечами на столе. Мальчику нравилось переворачивать страницы с легким скрипящим шелестом и быстро читать дальше, чтобы узнать, что ожидает героев романа и скорее снова перевернуть страницу.

2

Сергей Сергеевич посетовал про себя, что до конца работы остался всего-то час, а он только разобрал срочные дела и подписал бумаги, которыми с самого утра обрастал его начальственный стол. По убеждению Сергея Сергеевича жизнь мэра их городка была не из легких: два дня как в больнице лопнула труба отопления, а новой взять было неоткуда; увольнялись и уезжали в областной центр два молодых учителя, и бог бы с ними, но начальник социального отдела утром на докладе талдычил, зануда, что учить скоро станет некому; в школах дела не хуже больницы: крыши текут, денег и на краску нет… В конце пятиминутки Сергею Сергеевичу показалось, что подчиненный даже попытался ему незаметно нагрубить. «Ах ты, паразит неблагодарный, - раскраснелся мэр в нужный момент, поглядывая на себя в зеркало, - вытащил я тебя год назад из директоров…
Очень злили Сергея Сергеевича попрошайки из социальных и всяких там отделов. Умели они только предъявлять счета на оплату и повышать расходы, а сами ни домов, ни дорог, ни строили, а главное – денег совсем не зарабатывали. Дармоеды. Хлюпики. Дождетесь вы…
Одна сегодня радость – позвонил младший брат, Альберт, которого он полгода назад заместителем нового директора на крупнейшем в их районе заводе пристроил. Директор, правда, паразит не хуже прочих, нет бы брата в отдел сбыта поставить, или на закупки хотя бы, так нет же, кинул черт знает куда – разбираться с кучей всякого старья – заводскими клубом, бассейном, столовой и детским садом с дырявой крышей – что от социалистического прошлого заводу осталось. Намек понятен – два раза объяснять не надо: или сумей этим барахлом денег заработать, либо избавься потихоньку от постсоветского утиля, чтобы с производства новые соки не сосать:
- Ну ладно, с бассейном мы чего-нибудь придумаем. Заводскую столовую в ресторан решено переделать. А вот что с клубом – ума не приложу! Одно отопление в эту зиму знаешь во сколько обошлось?
- Не лебези… И что думаешь?
- А вот что… Газ с начала года подорожал? А у города в клубе что? Танцевальный кружок, спортивная секция, библиотека. Так вот ты как хочешь, а я с марта аренду в половину подымаю.
- Да ты что, Альберт… Газ-то на десять всего процентов подорожал…
- Ты как хочешь, меня пойми – надо прибыль дать. Да и вообще, разобраться с этой окультуренной лавочкой. Сам знаешь, тут бы по-хорошему прикрыть все, а клуб к лету под офисы сдать – оно бы дело было.
Сергей Сергеевич знал. Первые деньги на паленой водке сделал, еще в девяностых, потом на пиво перешел, летних кафе штук пять открыл, следом и заводик небольшой прикупил, а теперь вот… Прав брат-то, подумал мэр, ну на кой все это заводу? И Альберту одна головная боль. Только денег на аренду в бюджете, конечно, нет.
Ладно, думал Сергей Сергеевич, танцы мы к музыкальной школе пристроим, спорт, конечно, куда-нибудь к спорту, и пусть не ноют, что места не хватает… А что с библиотекой?..
- Альберт, а сколько мы тебе за библиотеку платим?
- Да смешно сказать – десять тысяч в месяц. А теперь извини – пятнадцать!
- Ну… столько у меня нет.
- Так переведи ее куда-нибудь к чертовой матери!
- Так некуда! Все под аренду разобрали давно. Ты ж сам у меня автошколу под магазин выпросил!
- Да на кой эта куча барахла тебе сдалась! Одна эта библиотека в городе что ли?.. Короче, смотри… Но с марта за нее – пятнадцать. А кружки свои девай куда хочешь. Мне уже коммерсанты звонили. Центр все-таки.
И правда, расплодилось что-то у нас в городе библиотек, подумал Сергей Сергеевич. Он припомнил последний отчет – пять-шесть точно по городу есть. Ничего, доковыляют бабки и в центральную…
Сказано – сделано. Утром Сергей Сергеевич позвонил начальнику социального отдела и сообщил о своем решении. На том конце телефонного провода оборвался голос. Мэр сидел и улыбался, представляя, как его заместитель вчера удумал с ним на равных говорить, а теперь, и так испугавшись начальственного звонка, сидит и трясется в кресле за свою культуру. Так вот, нечего тут задираться…
- Вот, Иннокентий Леонидович, такие у нас дела. Совсем заводчане обнаглели. Денег и так нет, а они аренду повышают. Так что, готовьтесь, будем проводить оптимизацию…
- Но как же это, Сергей Сергеевич, - сбивчиво проговорила трубка. – В кружки же дети со всей округи ходят, больше сотни ребят. И на самбо – человек пятьдесят…
- Ну а вы-то сами мне что предлагаете?! – повысил голос мэр, и почувствовал, как этим тоном окончательно смял блеклую защиту заместителя. – Я это что ли придумал? А что делать-то? Ну и перебьются, не конец света… танцоров переведем к музыкантам, борцов – к хоккеистам.
- Так это же в другой конец города. Это же на автобусе ехать надо…
- Ну что с вами поделаешь? Я же говорю, делать нечего…
- Сергей Сергеевич, а библиотека?! Там пятнадцать тысяч томов! Один из крупнейших фондов в городе…
- Слушайте! – мэру начал надоедать этот пустой треп. – У меня здесь не благотворительный фонд! У меня – бюджет! Что можно – переведите на другую базу! В ту же центральную. Походят бабки, не умрут! Остальное – в расход!.. В смысле… это… распределите, расформируйте, расфасуйте… как там это у вас называется?.. В первый раз что ли?

3.

Клуб был большой, желтый, с толстыми белыми колоннами. Перед тем как войти, Костя минуты две бродил среди колоннады, то задрав голову к верху, то с опаской глядя на высокие, из темного дерева, двери.
На третий этаж, к библиотеке, вела широкая лестница с мраморными ступенями, и массивными, тоже каменными, перилами, каких мальчику видеть раньше не приходилось. Костя еще ни разу не поднимался по такой широкой и важной лестнице с высоченным потолком, под которым висели огромные кованые люстры, размером больше самого мальчика. Внутри библиотеки все было такое же торжественное и необычайное. За большим столом сидела библиотекарь, женщина лет пятидесяти, в сером костюме с аккуратной прической. Увидев мальчика, она так приятно улыбнулась, что страхи и волнение улеглись, и уже не нужно было робеть перед огромными залами клуба.
- Как тебя зовут? Какая школа? – спросила библиотекарь, перебираю карточки читателей.
- Костя. Школа номер семь.
- А фамилия у тебя есть?
- Есть. Греков.
- Надо записаться в библиотеку. Когда у тебя день рождения?
Костя чуть запнулся, посмотрев куда-то в сторону, будто там был написан ответ.
- В мае. Двадцать четвертого мая. 
- Ну вот и все в порядке, - она закончила писать и оглядела новый читательский билет. - Меня Мария Ивановна зовут.
- Да. Мама мне сказала, вы с папой вместе работали.
- Точно. Я и маму твою знаю… А книжку я тебе сейчас принесу, - она встала и подошла к стеллажу. - Какая же книга тебе нужна?
- Вот, - мальчик открыл дневник. – Тургенев, «Записки охотника».
Из-за двери в читальный зал вышел высокий худой мужчина в очках, в сером, мышиного цвета, костюме, при широком неуклюжем не галстуке. Мальчик подумал, что такой широкий галстук очень смешно смотрится на таком узком человеке.
- Так я, Мария Ивановна, пойду …
Библиотекарь, с книгой в руках, повернулась к мужчине и взялась рукой за край стола.
- Я все-таки не понимаю…
- А что здесь понимать?.. – с тяжестью ответил мужчина.
- Я двадцать семь лет в этих стенах… - тут только Костя заметил, что все это время Мария Ивановна была сильно встревожена: улыбалась через силу, в лице натянутость, голос скомкан.
Мужчина, посуровев, натянуто промолчал.
- Иннокентий Леонидович, у меня половина фонда изношенна до невозможности. С восьмидесятых годов ничего по сути не менялось. Привозят по пятьдесят – сто новых томов в год и что? Нас же и никто не возьмет. Здесь половину списать придется…
- Мария Ивановна, а я вам чем помочь могу?.. – попытался мужчина прервать ее.
- Шесть тысяч читателей. Три школы. На руках бог знает сколько… А вы хотите в две недели…
- Сколько сможете – передайте в центральную. Но строго до первого числа. Потом здесь все просто закроют. И еще. Афишировать этого не стоит. Вам же нужно место во втором филиале? Я, поверьте, сделал всё, что смог…
- Может быть еще можно поговорить? – слабым голосом проговорила Мария Ивановна.
- Да с кем? С кем там говорить? – досадливо махнул рукой мужчина, поморщился и быстро вышел.
Все это время мальчик смотрел на них и, ничего не понимая, думал, когда же ему отдадут книгу, и он пойдет домой.
Мария Ивановна еще постояла у стеллажа, смотрела в окно, о чем-то думая, вздрогнула, будто очнувшись, и вернулась за стол. Костя боязливо молчал, а Мария Ивановна ничего не говорила, как человек, из которого слова рвутся наружу, но нужного так и не находится.
Мальчик подошел к ровным, вверх и в стороны уходящим рядам книг. В них чувствовалось что-то большое, неизвестное, но не пугающее, а приветливое и очень-очень важное.
- Костя, - тихо позвала Мария Ивановна, – Вот, держи. Из нового привоза тебе как раз. Ты когда книжку обратно принесешь, мы, наверное, здесь работать не будем. Так ты неси ее сразу в центральное отделение. Знаешь, на площади?
- Да, мама рассказывала…
- Вот. Там книгу примут, и запись из твоего читательского билета вычеркнут.
Костя постоял на верхнем пролете, оглядывая огромную красивую лестницу и люстру. Когда начал спускаться, услышал из-за дверей библиотеки сдавленные, глухие всхлипы, похожие на те, что слышал из-за двери комнаты мамы два месяца назад, в день рождения отца.

4.

Мальчик прочитал книгу быстро, но она еще неделю лежала на полке у стола, пока мама не напомнила ему.
- Книжки, Костя, надо возвращать, - сказала она, и мальчик решил завтра же идти в библиотеку.
Книга ему понравилась. Размером больше школьных учебников, толстая – Костя насчитал семьсот семьдесят четыре страницы. На обложке стояла красивая грустная девушка с пышными русыми волосами, держа красную розу в руке, на фоне куста цветущей сирени и толстого каменного парапета в глубине сада. Под именем писателя было крупно написано: «Первая любовь». И эта девушка и надпись понравились мальчику, и он подумал, что их, должно быть, что-то связывает.
Костя внимательно и с увлечением в короткие два дня прочел несколько рассказов даже не потому, что, как в романах, было интересно, что же будет дальше, а потому что интересно было просто читать. Как-то так эти красивые слова складывались друг с другом в красивые предложения и так сильно занимали внимание мальчика, что когда он прочитал нужное к уроку и снова взял в руки приключенческий роман, то читать его вдруг стало скучно, и Костя  закончил роман только чтобы узнать, что стало с главными героями.
После школы у мальчика было два важных дела, которые он хотел совместить. На завтра ожидался праздник, когда всем женщинам полагается дарить цветы, и даже в школе объявили выходной. Все были веселы: учителя спрашивали не строго, а ученики всей оравой громко и со смехом поздравляли их. Одноклассницам мальчишки подарили по большой розе.
Подарок маме покупать было не на что. Этим вопросом, кроме Кости, были заняты еще несколько ребят, и весь последний урок, сгрудившись за двумя партами пустого класса, они вместе клеили из цветной бумаги и картона открытки. Костя хотел сделать подарок от себя и от папы. На светло-синий фон он приклеил широкий луг из зеленой бумаги, на лугу нарисовал черным фломастером маму и мальчика. Из коричневой бумаги вырезал дерево, два пушистых белых облака на небе, а в углу приклеил бархатистое желтое солнце с неровными краями и длинными лучами, которые согревали людей на зеленом лугу. Получилось кривовато, но мальчику понравилось, как понравилась книга без картинок.
Попрощавшись в раздевалке с ребятами, Костя направился в библиотеку.
Клуб был открыт, но внутри оказалось пусто и холодно. Свет нигде не горел. Гулкий женский голос из сумрака дальнего угла гардероба спросил:
- Вы куда, молодой человек?
- В библиотеку. Мне надо книгу сдать, - ответил в темноту Костя.
- Библиотека закрыта. Все вывезли еще неделю назад… идите в центральное отделение, - произнес голос и кратко пояснил как пройти.
От клуба, где он снова удивленно оглядывал высокие белые колонны, надо было преодолеть один жилой квартал с магазинчиками на фасадах и красочными вывесками на первых этажах, перейти главную в их городе улицу, мимо администрации, за которой, с музеем и почтой в одном здании, размещалась центральная библиотека. Идти было скользко, но весело. Два дня назад по-весеннему потеплело, и сугробы на пригреве начали было оседать. В ночь же случились заморозки, под утро выпал мягкий снежок, и под ним часто попадались накатанные полоски льда.
Думая, что мама скажет, когда он подарит открытку, и гадая, что вкусного в честь праздника приготовит, Костя шел мимо больших кирпичных домов, смотрел на прохожих и вспоминал как красиво в книге была написана природа. Мальчику захотелось побывать в тех местах, где бродил на охоте писатель, посмотреть на красоту, которая его окружала. Воображая себе те удивительные места, он еще быстрее и веселее зашагал вдоль дороги, радуясь, что скоро наступит весна и холодный снег и лед, наконец, растает.
Впереди был разрисованный белыми полосами пешеходный переход. По другую сторону перехода уже мигал «красный», и казалось, совсем не было машин. Стоя у дороги, мальчик увидел вдалеке на площади двухэтажное здание с высокими светлыми окнами, и догадался, что это, наверное, и есть библиотека.

5.

Владимир Викторович налил на дно бокала коньяку, выпил, и подумал, что в свои еще не старые пятьдесят пять незаметно становится алкоголиком. Не потому что пьет много и конечно, дело не в этих дурацких некрологах, которые, дабы на обиду не нарваться, он никому писать не доверял, и которые за двадцать лет в районной газете, он научился штамповать, как хороший пекарь в ручную штампует пышные горячие пирожки. Только бутылки в шкафу заканчиваются быстро.
Вот и Андрей Андреевич, умница, принес. Молодой, а знает как надо. Хорошо коньячок пойдет – звезды на этикетке гирляндой. У них уж чего-чего, а этого добра хватает. А тут еще и повод – статейку по отчетному заседанию в номер скроил, только ошибки переправь – и в верстку. Расзаседались мужики в последнее время…
Владимир Викторович расположил гостя в широком кресле напротив своего стола.
- Ну как у вас тут? – Андрей Андреевич оглядел знакомый кабинет.
- Корпим потихонечку…
- А… и о чем пишите? Компроматы небось опять? – смешливо подмигнул гость.
- Да что вы! Ну что у нас? Юбилей завода пенсионеры отмечают, зарплату учителям на восемь с половиной процентов подняли. Да вот, про мальчишку этого…
- О-о… да… - сделал грустное лицо Андрей Андреевич. – Тоже история. И как назло на праздник. Что и говорить, добавилось головной боли… И надо же было Альберту за рулем оказаться… Но ничего, - гость пододвинулся ближе и перешел на шепот, - Сергей Сергеевич с судьей уже переговорил, с прокурором, кажется,  тоже. Там, конечно, морока. Суд все равно проводить надо.
- За пацаном никого?
- Да ладно вам – безотцовщина. Шпана дворовая, заколебали. Вон их сколько бегает! - Андрей Андреевич вздохнул, как и положено чиновнику вздыхать о бедах горожан. – Мать, конечно, из больницы сразу в милицию дернулась, но тут похороны, не до того ей пока. А там поглядим…
- Ну, понятно, - в тон гостю вздохнул Владимир Викторович, так и не придумав нужного выражения к некрологу.
– Может, махнем маленько? – вопросительно посмотрел он на гостя и вынул из ящика шкафа бутылку.
- А чего же, - оживился Андрей Андреевич. – До обеда еще час, можно.
Владимир Викторович достал из холодильника в углу кабинета нарезку, разлил коньяк. Подняли, выпили, смакуя, и закусили.
- А ничего коньячок у тебя, Владимир Викторович.
- Ты же сам мне его месяц назад принес, когда школа в Никольском разморозилась…
- Точно! – удивился гость. – Хорошо тогда отработали, тихо, спокойно.
- Да… дела идут, контора пишет, - сказал  Владимир Викторович, сморщился вдруг, будто проглотил горькую таблетку, но тут же сделал прежнее ровное лицо, махнул рукой и налил по второй.

5-6 января 2011г. Узловая.