Глава 57. - из повести-интермедии

Ну-у, дык, вот, а чо я и говору, стихи-то начитывались, а чо, я и говору, баушки-то у меня две. Дык, одна баушка – Варвара-то – родна, а друга-то, как мне отес сказывал – двоюродна, ну-у. Дык, а я таблису-то умножения ишшо когда Галина учила, узнал. Дык, всё жа просто: одиныжды один – один, одиныжды два – два, дык, оно так и получатса.

Ну-у, дык, вот, а чо я и говору, баушка Варвара, та на меня эта, страшалась, ага, дык, а чо, кому понравитса? Я жа как ночью стихотворение-то увижу, вскакиваю и запоминаю его, ну, дык, она, баушка Варвара на меня и покрикиват. А чо, я тогда на улису, да к бабке Марье-то и убегу, ага. Дык, а чо они рядом жили. Бабка Марья на горе, а баушка Варвара под горой. Одна в Новой Барайкове, а друга в Старой Барайкове, три километра всего-то друг от дружки.

Ну-у, дык, вот, а чо я и говору, бабка Марья-то мне двоюродна была, ну как по таблисэ умноженья дважды родна, ага. Дык, а чо я и говору, она эта меня всегда слушала, и щас слушат, ага, когда приснитса. Дык, она, как сказывала, мол, эта, если не запомнишь стихи-то, дык это не стихи, их жа Бог, говорит, на душу ложит. Дык, а чо, я так и делаю, чо Бог на душу положит, то и есть. А писанина, она и есть писанина. Написал и забыл, ага. Дык, а чо, шибко бабке Марье понравился стих, дык, а я его эта "Аккорд" назвал. Дык, а чо, я и щас может, вспомню:

Под звездой осенней стыни,
под осиною страстей
опечаленный отныне
я живу,
             а коростель
все скрипит на новолунье,
бьет из зависти крылом,
поминая имя всуе,
вспоминая о былом.