5. Глава 2. Десять лет спустя. 2. 3

 Предыдущая глава http://www.proza.ru/2011/03/06/374
Рождение Володи.
1947 год ознаменован большим событием в нашей семье: 9 сентября родился мой брат. Мы с отцом ходили в роддом, что на ул. Некрасова, недалеко от штаба, где служил отец. Нам показали в окно запеленатого младенца, но рассмотреть снизу его мордашку было трудно. Решался вопрос имени нашего мальчугана. Отец спросил меня, как назовем его. Я предложил в честь Ульянова назвать Владимиром. Так и решили. Все были согласны.

Через несколько дней мама с Володей приехали домой. Когда его распеленали, оказалось, что Вовка черноволосый, цвета «воронье крыло». Но через неделю-другую он стал ярким светловолосым блондином с мягкими, пушистыми, густыми волосами на головке. Ближе к зиме, как было заведено еще до войны, к нам приехала бабушка Мария Александровна помогать нянчить новорожденного. Мама после родов болела и ей пришлось лечиться, а летом 1949 года она поехала на курорт в Юрмалу (Болдури), закрепить результаты лечения.

Еще в начале1947 г. к нам в гости приехал Степан Яковлевич – дядя Степа, которого я помнил с довоенного времени, когда он гостил у нас в Белой Церкви. Степан Яковлевич недавно вернулся из Германии, куда его во время войны угнали немцы на роботы. Его освободили американцы, которые предлагали остарбайтерам остаться на Западе, не возвращаться домой. Дядя Степан отказался: он рвался домой, на родину. Как ему удалось прорваться «мимо советских лагерей», я не знаю. Но он приехал к отцу за поддержкой. Отец написал заявление-письмо в соответствующие органы, в котором он давал гарантии относительно своего брата.

Ст. Як. уехал работать на Донбасс, в Сталино (теперь – Донецк), где он жил до конца своих дней. Думаю, что эта акция отца и отъезд именно на Донбасс, спасла дядюшку от сибирских лагерей, куда попали тысячи бывших военнопленных и остарбайтеров, особенно тех, которые попали в зону оккупации западных союзников.
 
Учеба в школе.
  Я ранее упоминал, что учеба в младших классах особого интереса у меня не вызвали. Учился как все, на «автомате» и относился к этому как к досадной обязанности. Но в 4 классе начались положительные  изменения.  У меня появился интерес к ряду учебных предметов. Еще летом я с любопытством листал, и что-то читал в учебнике «Неживая природа» для 4-го класса. Фактически это был учебник природоведения, который включал в себя эскизы разделов наук об окружающей человека природе: ботаника, зоология, геология и др. Не понятно, почему же это было о «неживой природе»? Думаю, что тогда началось становление интереса к будущей профессии. Однажды, когда наш класс проходил медицинский осмотр (рентгеновское обследование) в одной из городских больниц, меня врач спросил, кем я буду, и я пророчески ответил, что геологом. Но до этого было еще целое десятилетие, в течение которого круг моих профессиональных интересов в основном ограничивался авиацией, морем, а суммарно – морской авиацией.

Особый интерес появился у меня к истории. В те годы учебники издавались в ограниченном количестве. В классе нам раздавали бесплатно по учебнику на группу из трех-четырех человек. Хорошо, если старшие ребята и девчонки могли отдать личный, уже не нужный учебник младшим. Такой учебник по истории древнего мира довоенного издания подарила мне Аделия из первого подъезда нашего дома. (Позже Аделия стала подругой Бориса Голева и, кажется, стала его супругой).

 В учебнике интересными для меня были иллюстрации с изображением архитектурных сооружений и скульптур древней культуры Греции, Рима. Это они будили мою с Юрой Голевым и Игорем Беляковым фантазию по обустройству нашего «будущего  подземного дворца». Я «расставлял» в нем мраморные фигуры и бюсты древних античных героев и «развешивал» картины.

Круг интереса к историческим событиям и материальной культуры привел меня в городской музей. Тогда основной тематикой экспозиций музея была недавно закончившаяся война, зверства фашистов на территории винничины, представленные в фотодокументах и материальных экспонатах (Например, гильотина на колёсиках Ужас!). Именно в Виннице навсегда закрепился у меня интерес к посещениям музеев и ознакомлению с древними, старинными памятниками строительства, быта, культуры.

Интерес к географии поддерживался чтением книг о путешествиях, художественной приключенческой литературой. Летом 1947г. вечерами на «бревнах» возле нашего подъезда собирались мальчишки и девчонки со всего дома слушать интересные пересказы  книг Фенимора Купера, Вальтер Скотта, Майн Рида  старшеклассницы Ирины из первого подъезда. Эти пересказы будоражили нашу детскую фантазию и звали в неведомые страны и дальние дороги. Но все это нас ждало в еще далекой взрослой жизни.

В четвертом классе в нашей школе была попытка преподавания английского языка. Как-то в классе появился молодой, крепкий и, судя по офицерскому мундиру со следами от погон, повоевавший учитель. Он сообщил нам, что мы приступаем к изучению иностранного английского языка. Сначала новый предмет вызвал некоторое  любопытство. Но вскоре это превратилось в мучительное изучение грамматики, что было главной ошибкой, а может быть и целью «не познания» иностранных языков в нашей стране.

Разговорный язык практически не изучался. Читался неинтересный текст и делался перевод, зубрился алфавит, с которого началось изучение «инглыша». Как попугаи долбили мы непонятные буквосочетания и неестественные для нас звуки. Фонетика усваивалась плохо. Не было специальных приемов ассоциативного восприятия всего этого.

Учитель был суровый и, в методическом плане, – «бесхитростный». За ошибки следовала армейская выволочка. Помню, при чтении я не мог понять, что буквосочетание «are» читается как «а». Почему не читают все буквы, я не понимал:  прочел «аре». И тут началось: «Какое «аре»?! Какое  «аре»?!!» –  орал учитель. Последовали нелицеприятные «оценки» моего «языкознания». К счастью для нас эти занятия прекратились после второй четверти. «Языкознание» перенесли на следующие годы.

Во втором полугодии  в школе создали хор, куда после прослушивания в обязательном порядке были включены и мы – «четырехклашки».  У меня в это время прорезался довольно высокий и неплохой по звучанию голос. Сказалась наследственность: у мамы был великолепный, природной постановки певческий голос. Я часто дома пел популярные в те годы песни. Создание хора в школе, которым руководил, как ни странно, учитель географии, было связано с подготовкой к весеннему смотру художественной школьной самодеятельности города. Запевалой в хоре был юноша из восьмого класса. В репертуар были включены ура-патриотические песни. Тогда популярным был «Марш энтузиастов» из кинофильма «Весна». Его  мы и исполняли районном смотре. Смотр проходил в средней женской школе на ул. Горького, недалеко от нашего дома.

В начале зимы 1946-47 годов отец получил на складе лыжи. Я их освоил довольно быстро. Благо, что в эти годы были снежные и морозные зимы. Я часто гонял на лыжах по территории будущего парка до улицы Горького и вокруг. Сейчас на этом месте находятся спортивные сооружения города (стадион, спортивный дворец).

Четвертый класс официально был выпускным классом начальной школы. Поэтому учебный год завершался выпускными экзаменами по основным предметам. Если мне не изменяет память, то мы писали изложение прочитанного учительницей рассказа; решали письменно арифметическую задачу и примеры в пределах четырех действий и в памяти выплывает почему-то экзамен по истории или географии? Может быть это моя фантазия. Интересным для нас в этом классе было то, что нам преподавала не одна учительница, а появились учителя по разным предметам.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2011/03/09/992

 На фото:Родильный дом в Виннице в котором родился мой младший брат Володя - Вовочка- Вовчик.