Пенсионерова соната

        Всю сознательную жизнь он смотрел больше внутрь себя. А надо было – вокруг! Поэтому  успел  немного. Хотя  часто видел, часто слышал. Мог бы и сориентироваться. Значит, не дано. Слушать не очень любил. Почти всегда любил сам говорить. Такой  уж человек. Как и многие. Но не только говорил. Иногда пытался искать. Редко, но находил. Мыслей было много. Поэтому и нелегко. Многие, у кого мыслей было много, достигли малого. И так  бывает. Но  упрекать  некого. Претензии могут  быть только  к себе. Шли  годы. Он  чувствовал, что годы  уже не идут, а  летят. Пора! Пора  бы успеть что-то сделать. Он вспоминал, как ставил  себе задачи  одну  за  другой.
…………………………………………………………………………………………..

До вечерних «Новостей» оставалось минут десять. Он включил телевизор. Снова юмор. Переключил на другой канал – реклама. Как сговорились: на всех каналах одновременно или реклама, или  этот  задолбавший  всех  юмор.
Так  народ  может  совсем  оглупеть! Ну,  со  всем  народом-то не справиться. А то, что юмор уже в серьёзные государственные учреждения проникает, симптом нехороший.
Одну такую юмористку из депутатского корпуса показали сразу после главных новостей. Невзрачная такая. Но мысль, как ей казалось, судьбоносную  высказала. Пожаловалась  она, что одна известная  певица как-то на всю страну  сионистскую попевочку исполнила: «Выйду замуж за еврея, он на свете всех умнее!». И  тут же прокомментировала:
– Что ж это такое! Снова сионизм  голову поднимает! Не пройдёт! Не допустим! Их  осталось-то, говорят, с  гулькин нос. А общины плодятся  по всей стране не по дням, а,  как говорится,  по часам! Еврейские «тройки»  появились. Трое  собрались –  и  уже  общину  создают! Пора  закрыть  этот  источник  сионизма!
После чего отдельно взятая  группа депутатов, которая во всём согласилась с депутатшей–юмористкой, состряпала совместно с примкнувшей к ней  какой-то частью общественности обращение прямо в прокуратуру. С просьбой  закрыть на территории страны все  их  организации как не только снова расшатывающие основы государства  российского, но и мешающие поиску национальной идеи. Без которой уже никак нельзя двигаться  вперёд.
        Гневная речь депутатши явилась, похоже, результатом наслоения множества факторов.  Тут и её несколько искажённые познания  в  сфере умственного развития всех россиян, и давно устаревшие другие понятия (современному депутату  не мешало бы знать, что такое сионизм ). Обращение группы депутатов, возможно, стало результатом  кратковременного снижения  у неё  того  же  развития  вследствие временного недоедания по случаю.  Как бы там ни было, эти  два события, несмотря  на их тесную связь,  не  нашли  широкого понимания  у  остальных  депутатов.
        Одна часть депутатов сразу же решила новую судьбоносную мысль послать  на х.. , другая, после внимательного анализа, решила послать в п…. . А после того, как главный прокурор страны совершенно определённо первым почувствовал  нехороший душок, уже исходивший  не только от мыслей депутатши, но и от обращения  группы, обе части депутатского корпуса, посовещавшись, пришли к консенсусу и окончательно сказали: хуюшки! Причём, это относилось, надо понимать,  и  к песне, и к комментариям депутатши, и к обращению патриотов. Преобладающее большинство депутатов на этот раз оказалось в отличной форме, и крайне неудачная мысль вместе с обращением  её авторов была отвергнута  слугами  народа  категорически. 
Чего нельзя  сказать  о другом досадном проколе государственной Думы. Депутаты говорят, что поверили! А не мешало бы  помнить: доверяй, но проверяй! Чтобы не было потом  за  державу обидно. И за пенсионеров, которые  немало  сделали для  её могущества.
        А обидно стало, слов нет. Правда, потрясений, какие  в январе  сто лет назад случились, не было. А был  ли  теперь Гапон,   ещё  проверяют. Но уже не это главное. Уже ошибочки  корректируют. И что надо, будут исправлять. А история была такова.


        Изложим её по порядку.  Правда, это описание будет несколько  затянуто-нудноватым, как и те исправления, которые делались властью. Возможно, второй «камешек» нашего повествования, который  будет  ниже, вызовет у  читателя  не лучшее впечатление. Возможно, как раз тот случай, когда второй блин комом! Ну, тут уж что есть, то есть. Но всю  беспомощность сложившейся ситуации, как кажется автору, именно так и надо было  показать.
        Январь этого года был особенным. А первый его день стал  днём ещё  одного крупного начинания Правительства. С этого дня должно было начаться не только поступательное, но и кардинальное улучшение жизни бывших советских, а теперь российских пенсионеров. Причём  начинания  эти  касались не  только  города, но и  сельской  местности.
        Окончательно стереть разницу между городом и деревней уже давно собирались, ещё при развитом социализме. Но всё как-то рук  не хватало. А потом  то одно мешало, то другое. Снаружи вражья сила укреплялась, и погода редко баловала. А когда мороз и дождик в положенное время случались и урожай  был отменный, то на внутренних врагов приходилось отвлекаться. Но сил  уже оставалось  мало.
        И началась перестройка. Почти всё перестроили. Не так перестроили, как поломали. Почти всё. И начали  учиться жить по-новому.
        А как до строительства начального капитализма дошли, то совсем ясно стало, что дальше терпеть уже нельзя. Оставалась только одна трудность  –  с чего начать?
        Тут и появилась новая мысль у власти. А когда эта мысль в головах  законодателей прочно задержалась, то депутаты уложились в два чтения, и никакой референдум не потребовался: народ уже давно ждал улучшения. Поэтому,  с  одной  стороны, хорошо, что наконец-то взялись за решение  важной  задачи. А что отношение  к  новым начинаниям у   людей  разное, так  это другая сторона. Как говорится, сколько  людей, столько и мнений. Главное, что сегодня  любое  мнение  иметь  не только  можно, а и высказать можно.
        Но, начиная  с нового года, власть позаботилась не только о пенсионерах. Новогодний подарок получило всё взрослое население страны. Теперь зимние каникулы не только у детей, будут и у родителей. Вот когда можно будет больше внимания  детям уделить и  о стариках  лишний раз вспомнить.
        И как не порадоваться  этим начинаниям.
        Сельская  старушка, которая  годами  ни телефона, ни метро не видела, вот-вот должна была получить льготную компенсацию. Горожане, которые, правда, крупнообеспеченные, тоже  были довольны необычайным зимним отдыхом. Но всем  никогда  не угодишь.  Те, у которых  зарплаты  и  пенсии  хватило  только на  три дня, длительным  отдыхом  тяготиться  стали, поскольку дети и внуки просьбами замучили. Были и другие, у которых правительственные задумки  бурных   восторгов тоже  не  вызвали.   
        Среди  недовольных  оказались и  два  друга - пенсионеры с семилетним стажем,  Пётр Иванович Весёлый  и  Семён Генрихович  Гликман. Первый  не отличался особым весельем, а второй не чувствовал себя счастливым человеком и до новых  начинаний  Правительства. А после льготной монетизации фамилии друзей стали предметом уже  не  только шуток,  но и  серьёзных  размышлений  для  знакомых.
        Всерьёз задумались и сами пенсионеры, поскольку хорошо знали, что за одними начинаниями  могут последовать и  другие. Народ привык  к неожиданностям: всё будет хорошо, всё будет  прекрасно и вдруг  –  этот злополучный дефолт, как снег на голову  в летний солнечный день. И сбережений  –  как не бывало!
        Друзья понимали, что менять фамилии уже поздно. Но этот вечный  вопрос «что делать?», ставший  для них  важным, как никогда,  не давал им покоя. Как-то Пётр Иванович прочитал в одном известном еженедельнике рекламу о ясновидящем, который за один  сеанс восстанавливал любую  несправедливость. Но, подумав,  друзья решили  не связываться с  экстрасенсами, чьи  обещания  мало отличались от тех сказок, которые другие мечтатели уже не раз  собирались сделать былью.
        По  молодости друзья  в Отечественной  войне  не участвовали, но свой  посильный  вклад  в  построение развитого социализма  в  бывшем  Союзе  внесли, за  что и  были вознаграждены  –  стали ветеранами труда. Но и  будучи  пенсионерами, друзья продолжали  работать: пенсия  была  значительно меньше прожиточного минимума.
        А кстати, что это такое – прожиточный минимум? Чтобы  прожить какое-то время? А  ведь  надо  ещё  одеться, иногда  подлечиться. И  чтобы  над  головой  не  капало. И чтобы не  замёрзнуть зимой и не задохнуться летом. Правда, пенсионеры уже отучились, отработались,  и рожать им тоже не надо. Чтобы  как-нибудь  дожить, возможно, и хватит  этого  минимума. Тем более это не просто минимум! В нём  почти десять минимальных  зарплат! И такую единицу придумали для измерения народного благосостояния!
        Весёлый был москвичом, а его друг жил  в одном из городов Подмосковья. Они  встречались всё реже, несмотря  на то, что оба  работали  в  столице. Однако  часто беседовали  по телефону, и беседы эти  иногда  затягивались: друзья  будто спешили наговориться, пока угрозы  повысить телефонные  тарифы  лишь   намечались.
Наконец, Пётр Иванович  выбрался  в  Подмосковье: решил  встретить новый год  со старым другом. Проговорили вживую целых три дня, многое  вспоминали, и  не только плохое, но и хорошее. Всё познаётся в сравнении. В  их  новой, послеперестроечной жизни неприятностей хватало. Но раз народ  решил  строить капитализм, они мешать не собирались. Живут же люди в условиях этого загнивающего  капитализма, и неплохо живут. Может, наконец, и у нас получится, как у людей, думали  друзья.
        Тут и  заинтересовались новой мыслью Пётр Иванович и Семён Генрихович. Друзья тоже считали, что закон не только сыроват, но и рановат. Но раз народ хочет строить капитализм  и  без этого закона  никак нельзя  двигаться  дальше к увеличению ВВП, то они мешать  не стали. Однако  думки  о том, что  что-то  не так  в  нашем  королевстве, друзей не покидали, как и  других   бывших  советских   людей.  Несмотря  на выпитое  в новогодние  дни, друзья  были озабочены  и  усиленно  думали  над тем, что день грядущий  им  готовит.
        На  второй день нового года  Пётр Иванович, проснувшись,  обратил внимание  на  необычное поведение своего  друга.  Семён  Генрихович  ходил из угла  в угол, не находя себе места, и был, похоже, чем-то взволнован. Но на все вопросы  Петра  давал какие-то уклончивые ответы. Разозлившись, Пётр Иванович решил выяснить отношения. Мало ли какие  причины могли возникнуть. Хоть дружба  и  многолетняя и никому  не удалось её омрачить. Но, как говорится, старость  –  не радость, веселье  не должно быть в тягость. Погуляли, пора и честь знать.Так думая, Пётр Иванович открыл рюкзак и стал складывать в него  свои вещички.  Одновременно, набравшись  духу,  он   спросил:
        – Семён, что всё-таки случилось, чем ты озабочен? Чувствую, что хочешь мне что-то сказать, а  молчишь.  Не трави душу, поделись!
        – Понимаешь, Петя,…. сон!
        – Что?! –  не выдержал  Пётр Иванович.  –  Какая  ерунда! Посмотреть надо было в окно  и забыть.
        – Легко сказать – забыть! Так ведь сон-то  о  наших  проблемах. Как  их  забыть!
        – Ну тогда  расскажи! Сразу легче станет. Вдвоём-то  легче  тяжести переносить. Ну  колись,  колись, Семён!
        – Петя, я тебе такое расскажу, такое расскажу. Только позже. Я ничего не забуду, не волнуйся. Такое не забывается. Но давай позже. Наших отношений это никак не касается. Так что  свои  вещички  снова  вытаскивай  из рюкзачка.
        – А мы ведь всё равно в Москву  скоро едем. Теперь у меня погостишь. Кто знает, когда ещё  свидимся.
        – Конечно, конечно, наш план не меняется, - сказал Семён Генрихович, обрадовавшись, что недопонимание  закончилось.
Следующие три  дня  друзья собирались провести  в  столице. И, конечно, побродить по  знакомым  местам. Многие из  которых и узнать трудно: полно новостроек, которые  выросли благодаря неустанным стараниям  столичного градоначальника. Где  ввысь, где  вглубь  пошли эти новостройки. И  не  важно, что  дороговато, как некоторым  кажется.  Главное, чтобы  вере  во что-то  способствовали.  И всё было бы, как сегодня говорят,  «о кэй», если бы не кассирша. Именно  после встречи с ней у  друзей  стало портиться  праздничное новогоднее настроение. А случилось то, что должно было случиться. В соответствии с новым  законом.
Нет, друзья знали, что  с  января  какие-то изменения с оплатой проезда  должны быть. Но то, что эти изменения получат такое идиотское содержание, этого пенсионеры  не предполагали.
Пётр Иванович, увидев симпатичную  кассиршу, поздравил её с новым годом и попросил два льготных билета на электричку до Москвы. Кассирша, посмотрев внимательно  на пенсионеров, поинтересовалась:
        – А вы откуда?
        – Отсюда,  –  ответил  Пётр Иванович, не понимая вопроса.
– Вижу, что отсюда, –  фыркнула  кассирша, начиная   нервничать. –  А какая у  вас  прописка?
        – Прописка? –  в недоумении  переспросил Пётр Иванович и посмотрел  на  кассиршу, уже забыв о её привлекательности, так,  будто она  прилетела с  Луны. Заметив недобрый взгляд  пенсионера, кассирша  тут  же  отреагировала:
        – Надоели  уже со  своими  льготами! Привыкли  ездить  на халяву!  Всё! Кончился  казённый пирог!
        – Такая  красивая женщина! - попробовал  выручить друга  Семён Генрихович, решив, что  ещё не всё потеряно и  надо только выяснить, что хочет  женщина? Но он ошибался! Женщина ничего не хотела! Хотели пенсионеры. Это им нужны были льготные билеты. Но они  никак не могли понять, что случилось, зачем  вдруг кассирше на железнодорожной станции  понадобилось знать место их  прописки.
        Чары Семёна Генриховича  на кассиршу не подействовали, но его глаза, выражавшие  многовековую скорбь еврейского народа, сделали всё-таки своё дело. Внутренняя порядочность, которая, похоже, где-то глубоко ещё сохранилась  в  кассирше, вдруг выступила наружу.  Она вдруг поняла, что пенсионеры   просто  не в курсе  нововведений. Успокоившись, кассирша  разъяснила   пенсионерам  тонкости  нового закона  применительно к месту покупки билетов:
        – Пенсионеры-ветераны труда, имеющие прописку в Москве, Рязанской  и  Смоленской  областях, имеют право на льготный билет. А бывшие труженики, имеющие  другую прописку, в том числе и  прописку в Московской области,  должны покупать билет по полной стоимости.
        После этих слов  кассиршу будто вновь подменили:
        – И наше руководство тоже хорошее!  Какого чёрта я должна объяснять  каждому! Не могут  объявление повесить, что ли?!
        Услышанное буквально шокировало  друзей. Более  нелепого закона они не могли  предположить. Что мгновенно отразилось на их  лице и позе. Кассирша  даже расхохоталась,  вспомнив, наверно, немую сцену из «Ревизора» Гоголя. К тому же то, что изобразили два пенсионера, было неплохой пародией  на знаменитую сценку классика. Может, как раз тут и проявился талант друзей, зашифрованный в их фамилиях.
       Испытывая  уже  неловкость, кассирша   спокойно сказала:
       – Я ведь тут не виновата, все вопросы  к  ним.
На что Пётр Иванович уже  с пониманием  ответил:
       – Мы  знаем: вы  только исполнитель, вы ни в чём не виноваты. Это действительно  они. Те, которые всё хорошо  просчитали  и  проверили  и  даже  Президента уговорили. Да как  такое  можно  было  сморозить?!  Да ещё при таком  потеплении! (в этом году первая неделя января была  необычайно тёплой).
Последние слова Петра Ивановича заставили кассиршу снова хохотнуть. Но Семён Генрихович, хорошо зная характер друга, уже готовился его успокоить, намереваясь  рассказать о своём сне. Однако у Петра Ивановича вдруг возникла  идея. В знак  солидарности  с  другом, которому  льгота  уже  не полагалась, москвич  заявил:
– Хрен с ними! Давайте два билета  по полной  стоимости. Мне за них стыдно!
На что  Семён  Генрихович  убедительно  возразил:
– Петя, ты кого наказываешь? Лучше купим баночку хрена, как раз  уложимся  в твою льготу.
Кассирша, не торопившаяся  выдавать  билеты, поддержала  Семёна Генриховича:
        – Я  тоже так  думаю:  раз они с хреном, то лучше и вам быть  с ним, тем более ваш  хрен  можно будет  точно  использовать  с  удовольствием.
После такой поддержки  Пётр Иванович  купил  билеты, в том числе один  льготный. Друзья  вошли  в  вагон  уже стоявшей электрички.  И   уже  размышляли  о том, что ждёт их  впереди.
        А впереди предстояла поездка в самом скоростном транспорте столицы. Тут Пётр Иванович и вспомнил, что его «карточка москвича»  лежит где-то дома. У  Сёмёна Генриховича  никакой льготной карточки  не было (какие-то разговоры  об улучшении положения областных пенсионеров  только начинались). Друзья уже поняли, что один из них стал как бы гражданином другого государства. Конечно, поняли не умом. Какое-то односторонне-пенсионерское  движение  умом понять было невозможно. Как раз тот случай, когда  действительно  умом  Россию не понять!
        Дошёл  этот пресловутый закон  о монетизации  льгот  до народа.Уяснили пенсионеры истинную заботу власти. Ну, ясно, что на нелепый  преждевременный  закон  и  ответная  реакция  не заставила себя долго ждать. Правда, в отдельно  взятых  местах  эту  монетизацию  заглотнули. Но большинство пенсионеров  с  большим шумом вышло на улицы.
        По всей  России началась транспортная революция: пенсионеры дорогу автомобилям  перекрыли. На митинги вышли. Завтра могут  на рельсы  лечь. Уж они точно лягут, если справедливость не восстановится. Тут и думцы, слуги народные, заволновались. Усиленно стали думать над свиньёй, которую им подложили. И скоропостижно искать тех, кто эту свинью подложил. Оказалось, что думцев министры подвели. Хотя законодателям  не только читать  надо было, но и  проверить расчёты  Правительства  не мешало бы.
        Пётр Иванович и Семён Генрихович  сели  на  свободные места, которые  ещё оставались в одном из двух соседних купе. Тут как раз  подобрался народ, который  уже  вовсю   обсуждал  животрепещущий вопрос.
Далеко не пенсионер, сидевший  напротив  Петра Ивановича,  по поводу депутатов  имел своё конкретное  мнение:
        – Похоже, некоторые  крыски уже  готовы  убежать с тонущего корабля! Правда, которые более «склизки», стали срочно виновных  искать. А надо бы  всех, кто участвовал в  непродуманном  принятии решения о монетизации,  к  ответу призвать. Пока революция только транспортная  происходит! 
Тут и пенсионерка, сидевшая рядом с Семёном Генриховичем, не выдержала:
        – Мало нам межнациональной  розни, которую некоторые пытаются разжечь то в одном, то в другом месте.Так могут разборки между пенсионерами начаться, да и кондукторам достанется. Поскольку какие только  уродливые формы не приобретает  реализация  закона в отдельно взятых местах. Впопыхах  чего только не делает  местная власть, чтобы  как-то  выпрямить быстро и  неудачно  проведенную федеральную  линию.
        Голос из соседнего купе  своё видение вопроса изложил:
        –Торопились бы не спеша, и дров меньше бы наломали. Интересно то, что  судьбоносные  в кавычках   законы  в первую очередь продвигаются! Не только  связанные  со льготами. А чем лучше  «закон  о пиве»?   Да и тот  толком  сформулировать не смогли  депутаты. Президент  лично  поправками  занимается! У него что, других  дел  нет?
        Пенсионерка, которая уже брала слово, как оказалось, бывшая учительница русского языка  с  пятидесятилетним  стажем, решила  ещё  добавить:
        – Новую ваучеризацию устроили: кому – всё, кому – ничего! Зарплату  депутатам  повысили, льготы им добавили. Теперь у законников появилась возможность  основательно  внешним видом заняться. Телевидение всё показывает: мужики  бороду отращивают,  женщины каждый день причёску меняют, а  народу  какая от  этого радость? 
       Не выдержала и сидевшая  рядом с учительницей  женщина помоложе, тоже, как оказалось, учительница  советского производства:
       – А телевидение! На всех каналах один юмор. А ведь не до смеха уже. И над кем смеёмся  без удержу? Над  собой  смеёмся! 
       Молчавший всё время, как выяснилось, старый рабочий,  видно, очень неравнодушный  к  этому юмору,   инициативу  в свои  руки  взял:         
       – Ни  дня  без  юмора  этого   долбаного! Раздражать  стал   больше, чем  реклама! Давно  надо бы порядок навести  в этом  деле. Как  заразная болезнь  этот юмор. Теперь  и вверху юмористы появились. Очень они на нижних похожи. Тоже одни пишут, другие читают, третьи одобряют, а четвёртые утверждают. Правда, народ   уже  не сильно смеётся. Нет, смех есть. Только,  как говорится, сквозь слёзы. Сейчас, правда, большинство, похоже, отсмеялось. И задумалось. А как не задуматься, если суперюмор такой подкинули  –  закон о монетизации  льгот. И надо же! Удалось Президента уговорить! Окруженьице  то ещё! Один мозги  закудрил, другой зубы заговорил, а третий графически изобразил, как будет улучшаться   жизнь пенсионеров. Эту  картинку  сейчас   вся  страна увидела!
        Старого рабочего после его затянувшегося монолога  решил просветить один из тех, кто, похоже, заглотнул монетизацию целиком и полностью. Этот просвещённый,  интеллигентный на вид мужчина, сидевший в купе напротив, продекламировал:
        – Нигде в мире столько льгот  не имеет, блин, народ!
Но тут ему бывшая советская учительница  выдала:
        –  А где пенсия, зарплата  покрывает лишь квартплату?
        Да?! – поддержал пенсионерку работяга-юморист  и  решил свою мысль развернуть интеллигенту подоходчивей. –  На *** деньги мне нужны, если их на три езды! Ты будь, мужик, поосторожней. Прежде думай,чем ****еть. Может, тебе и хорошо на свете жить, а другим каково? Поразмыслил бы своими мозгами куриными!
– Жаль, что моя остановка следующая, – огрызнулся защитник монетизации и, поднявшись, направился к выходу. Вышел интеллигент или нет - неизвестно, но  он  соринтировался  быстро  и поступил правильно.
– Во сука! Мало того, что не понял ни хера, так ещё и возникает! – не сдержался работяга.   –  Я  б  ему  своими руками мозги прочистил!
– Такие, наверно, и советники у Президента. Которые не поняли суть момента, –  вставила  другая  учительница, что помоложе  была.
        – И подвели Президента, – добавила пенсионерка, после чего свою философскую базу обнародовала. – Плох тот подчинённый, который не знает начальство в лицо. Но и начальник, который не знает своих подчинённых, не  лучше.
Бывшая учительница  заставила  окружение  задуматься. Наступившая пауза  длилась минут пять. Первым нарушил молчание  работяга. Он по-своему воспринял концептуальное  положение бывшей  воспитательницы  молодого  советского поколения и обратился  к Семёну Генриховичу:
        – А вы почему  молчите? Может, тоже хотите кого-нибудь защитить?! Там  и  «ваш  брат» участвовал!
        После таких слов Пётр Иванович, зная своего друга, насторожился. Участливо заволновалась почему-то и  бывшая  учительница, которая  про ваучеризацию вспомнила. Взглянув на эту учительницу, Семён Генрихович тоже вспомнил. Глядя прямо в глаза  старому  рабочему,  он  пропел: 

  Моня ехал, Моня шёл,
                Моня  ваучер нашёл!
                Что с ним делать, как с  ним  быть?
  Кому на  х ..   прилепить?!

         Песенку на известный мотив с новыми  словами  вспомнил  и  Пётр Иванович. Он не раз  слышал  её от своего друга и был  рад, что именно так Семён Генрихович разрядил накалявшуюся обстановку. Похоже, песенка понравилась всем. Семёну  Генриховичу захотелось  закрепить отношения  со  старым рабочим,  и  он  спросил  его:
         – Вы  когда-нибудь держали  синицу  в руках?   
         – Нет!
         – А журавля  в  небе?
         – Тоже  нет!
         – Тогда держитесь за меня! Впереди  ещё не одна  минетизация ………..