YouTube! Который час?
Коллеги, где инвалид пишет, там ему и паперть. Не стесняйтесь помочь! https://yurayakunin.livejournal.com/14290572.html
В очередную командировку в Даугавпилс, я приехал один, свободного одноместного номера не было и уже хорошо меня знавшая, дежурная, подселила, как она заявила - "к нормальному летуну", к вертолетчику из Сибири, который был тут в командировке на вертолетостроительном заводе. В душе обрадовался, подумал – не пьющий. Мы предполагаем – Бог располагает!
Захожу в номер, картина маслом - "Ожидание":
На кровати сидит с остекленевшем взглядом летун, передним табурет, на табурете початая бутылка коньяка, и блюдечко с карамелью.
– Добрый день, Юра из Тбилиси.
– Евгений, заходи, уже заждался напарника. Выпьешь?
– Спасибо, не пью!
– Да тут, всего-ничего.
– Спасибо.
– Так и я не пью, вот карамель детишкам купил, засасываю. А то давай, одному скучно, ждал тебя пол "фаустпатрона" оставил.
– Спасибо.
– Ну как знаешь, а я допью, не пропадать же! Эх вот надеялся, а ты не оправдал.
Время было где-то около четырех часов вечера, зима, декабрь месяц. Я прилег на кровать, раскрыл чтиво, купленную в аэропорту целую кипу газет и журналов и стал читать. Летун, под рассказ, что он вертолетчик испытатель и что выпивка, это лекарство от стресса, без которого просто нельзя, потихоньку опустошил бутыль, зализывая конфетками типа "Взлетные". Потом помаялся немного с рассказом о детях и жене – благополучно заснул.
Часов в семь вечера, Евгений, вдруг вскакивает и взволнованно спрашивает:
– Который час?
– Почти семь.
– Мать родная, опаздываю!
В миг одевает бушлат и выскакивает за дверь, здороваясь с коридорной.
Прошло часа четыре, вваливается раскрасневшийся Евгений:
– Ты что меня обманул?
– Не понял?
– Ну почему сказал, что семь часов?
– А что надо было сказать, если было семь часов?
– Семь часов это утро, надо было сказать - девятнадцать часов, чурка нерусская.
Тут я понял свою оплошность, но в Тбилиси никто ни когда не говорит время исходя из 24 часов, только 12 часовой вариант. Скорее Луна упала бы на Землю, чем в Тбилиси кто-то бы вечером сказал вместо семи часов девятнадцать часов, а если бы вместо "Начало восьмого" сказал бы "Девятнадцать часов четыре минуты" то точно посчитали бы шпионом или больным! Да и часы я одел, на руку, только потому, что ехал в командировку, а вдруг... так как в Тбилиси, они вообще не нужны - спросите у любого жителя Тбилиси тех лет.
– Извини друг!
Еле сдерживая смех, сказал я.
– Да ну тебя!
Уже мягко, с улыбкой махнул рукой Евгений:
– Представь, когда ты сказал, что примерно семь часов, я понимаю, опаздываю на завод, а надо еще поесть. Я выбегаю из номера, как идиот здороваюсь с коридорной, бегу в бульонную, там краля метет пол, но двери закрыты. Обычно, бульонная открывается в семь часов, а тут уже начало восьмого, а она закрыта?! Открой дамочка, я опаздываю на работу. – прошу я уборщицу – Она смотрит на меня как-то подозрительно. Потом, как начнет орать... Иди отсюда пьянь! У меня хмель, как рукой сняло. Ты что старая, открой сейчас же, мне к восьми на работу! А хоть к десяти, мне какое дело! Тут у меня какое-то подозрение промелькнуло, что-то не так?! Ну темно, и утром темно тоже, ну универмаг закрыт, так он в 18:00 закрывается, полный ступор! Ну, не подойду же я к кому-нибудь с вопросом "Мил человек, сейчас вечер или утро?" Но мы вертолетчики смекалистые, я понял, что надо идти в пивбар. Если утро — будет закрыт, вечер — открыт. Был открыт. С радости опрокинул кружку.
Хотел спросить летуна, а в вертолетах у них часы с двадцатичерырёх часовыми циферблатами, но промолчал.
Свидетельство о публикации №211031001081