2304

Рисунок 97г: Она проходит

__

Битье в барабан как закрытое занятие: вбиваешься в него… - между тем, как голос рядом как по даче растекается, хотя через легкий танец, подтанцовку пунктиром с тем барабаном еще держит связь…

Бьет в барабан как по голове, как по упругому яйцу, и она в ответ гудит приятно. Секс с головой такой, вставляет ей по полной барабан…

Это шаг окончательный – с таким-то гуденьем. Большой, неустранимый, может быть, бессмертный мутант, инопланетянин, бэтмен или, как дракон, прыгучий супер-спортсмен…

А эта музыка зажигательна, прекрасна, но, видимо, кто-то рядом сваи забивал. Сваи цивилизации, самоутверждения, своего финансового благополучия – но не музыки…

Музыка должна б играть то громче, то потише, но, не встав с кровати, соответствующую ручку не удастся повернуть, нужны щипцы длиною в метр, кажись, в банях когда-то водились такие, давно вымерли, но вот теперь понадобились мне…

(А еще активнее используйте фонарик как световой самолетик, без особой нужды не нарушайте слишком сильно тьму…)

__


Народу набралось с целое войско и «национального самосознания» у всех – полные штаны. Или только часть долдонит, остальным спать не дает…

Заботливо усиленное самосознание. Ручку громкости (чуткости на другом конце) до предела  – и слышно всё, подбираем всё; пылесос собирает всю пыль и даже волосы из головенок предметов выдирает – оттого чистота получается  бездушная. Скрыто марсианский пейзаж…

__

Менты, в приказном порядке Кафку изучающие…

И всё-таки он дошел и обвинил меня. Его последние, невыносимо тяжелые шаги, мои последние, невыносимо длинные минуты. Зашел и брякнул, и сам тут же брякнулся, но так взглянул на меня! Мент, прохаживающийся, курящий в форточку, обычный скользкий кафкианский тип, этому так обрадовался, как казак при виде родной вольницы, но виду, конечно, не подал. Он ведь не он, у него нет нервов, от нервов ведь когда-то брякнул, помутилось в голове и показалось, что честность – вон там…