Телепередача и я

               
    Необыкновенно популярны на нашем телевидении викторины. Кто-то выигрывает миллион, отвечая на вопросы, кто-то танцует, и тоже что-то выигрывает, а вот я, поучаствовав в одной из телепередач - ничего, кроме негативного ко мне отношения соседей по лестничной площадке не выиграл.
    А начиналось все так:
  У меня есть приятель, в голове которого постоянно бродят идеи, которые, по его субъективному мнению, сделают жизнь его знакомых лучше. Ему не нужно благодарности. Для него важен сам процесс брожения.
     - Знаешь – сказал я ему как-то – если к твоей голове подсоединить змеевик, то твоей жене не придется бегать для меня за водкой.
    …он позвонил вечером и сказал, что обо всем договорился. Я уронил недоеденный бутерброд на ковер и принялся размышлять, какие беды ожидают меня на этот раз.
     - Ты участвуешь в телепередаче – «Найди свою половинку» - крикнул он с порога, вешая на стену объемистый пакет. – Пора устраивать твою личную жизнь!
     - Что за глупости? – раздраженно сказал я – и жлобство. Я не хочу доедать половинки. У меня хороший аппетит и я предпочитаю целое.
     - Это не кулинарная передача – принялся уговаривать меня мой товарищ. – Это для того, чтобы ты перестал бегать за бабами и остепенился.
     - Когда это ты видел, чтобы я бегал за бабами – осведомился я. – Последняя баба, за которой я бегал – забрала у меня в столовой тарелку. Я ее догнал?
     - Догнал – не догнал – сейчас это неважно – быстро сказал мой товарищ, разворачивая принесенный сверток и доставая из него костюм.
    Костюм! Нет, вы не подумайте, что я против костюмов. Может быть, когда меня будут хоронить, костюм придаст мне ту солидность и степенность, которой мне так не хватает, но при жизни я предпочел бы носить что-нибудь другое.
     - В этом я никуда не пойду – заявил я и подобрал с ковра бутерброд.
     - В этом и не надо – заверил меня мой товарищ – в «это» ты переоденешься перед эфиром.
     - Ладно – сказал я – подожди меня на улице.
    Искуситель взмахнул рукой и исчез, а я начал размышлять, в чем я предстану перед аудиторией.
    У меня дома есть фотография, которая мне очень нравится. Это детский снимок с Новогоднего утренника. Я там, в костюме зайчика. Ушки и хвостик. У меня еще есть волосы на голове и выражение лица, от которого хочется плакать. У меня и теперь такое выражение, но совсем по другой причине. Мне идет этот костюм. А если мне что-то из одежды  идет – я это ношу. Завернув наряд в целлофан, и почистив туфли, я отправился навстречу своей половине.
    В телецентре было очень людно. По дороге у меня несколько раз пытались взять автограф. Я не возражал, но мой знакомый разогнал просителей под тем предлогом, что сегодня Годзилла не в настроении. Это он так шутит.
    Запихнув меня в гримерку, любитель устраивать личную жизнь сказал, что будет наблюдать за мной из зала и:
 а) чтобы я не волновался,
 б) что на каждый товар найдется свой покупатель
 в) что с лица воду – не пить.
 После чего – исчез.
    Я надел костюм зайчика и вошел в съемочный павильон.
    В павильоне сидели три напряженные дамы, ведущая, психолог и ноутбук. Вернее – ноутбук – лежал.
     - А кто это к нам пришел? Заинька? – засюсюкала ведущая, чей материнский инстинкт на время затмил профессиональные качества, но потом спохватилась и поправила прическу. Дамы разинули рты. Я пригладил ушки и басовито откашлялся.
     - Скажите – кто вы по гороскопу? – спросила психолог и уткнулась носом в ноутбук. Я не понял смысла вопроса, решил, что он относится к моему костюму, и ответил – Зайчик!
     - Проверим ваш IQ! – зашипела на зайчика представительница загадочной науки, напомнившая мне в этот момент анаконду – чем отличается экстремист от фокстерьера?
     - Экскрементом – ляпнул я не подумав, но было уже поздно.
    В зале засмеялись, а я насупился и, чтобы скрыть раздражение стал теребить хвостик.
     - Вы любите поэзию? – спросила томная брюнетка, которая, невзирая на плотоядный взгляд, относилась к зайцам без предубеждения. – Например: - «Мне нравится, что Вы больны не мной...»
     - Куда я попал? – предостерегающе зашелестело в моей голове. – На что это она намекает? У нас не было близких отношений, а ей интересно – не болен ли я от нее…
     - Нравится! – ответил я – Еще как! Ищите тех, кто Вами болен – в диспансере!
    Из зала донесся сдавленный крик моего приятеля.
     - Но, послушайте – заволновалась ведущая – Вы же интересный человек. Вот, у вас в анкете написано – «Интересуюсь насекомыми»… Вы энтомолог?
     - Интересуюсь – выдавил я с трудом, проклиная в душе своего приятеля. – Я их считаю.
     - Ах, как необычно – вклинилась в разговор блондинка – а как это называется?
     - Никак не называется – угрюмо пробурчал я под нос. – Я считаю своих тараканов. У меня поголовье. Если оно превышает допустимое количество – я их травлю. А так – не трогаю.
    Блондинка истерически засмеялась и ей вызвали врача.
     - Скажите – робко спросила третья участница – Вы любите котлеты?
    Я прошел через сцену, взял ее за руку и сказал:
     - Девушка, пойдемте. Вы здесь единственно нормальный человек.
    …и ушли. Потом выяснилось, что мы в детстве ходили в один садик (бывают ведь  такие совпадения), и даже танцевали вместе на тот Новый год, с которого у меня сохранился снимок... Она была в костюме снежинки и, несмотря на то, что после нашего танца у нее не совсем правильно срослась нога – она на меня не в обиде. Мой приятель после этой передачи не заходил ко мне целую неделю, за что я ему чрезвычайно благодарен, но вот я слышу характерный звонок в дверь. Это он.
Пойду, открою…