Дорога

 Я сел на подоконник и свесил ноги вниз.
Мне было вольно на душе. Верил, если упаду, то разбобьюсь с легкостью, без мучений. Несколько минут подёргаюсь в предсмертных конвульсиях и испущу дух. Любопытные прохожие, остановившись на большом расстоянии от меня, косились бы со страхом на смерть, которую они никогда не видели, но возможно чувствовали и мысленно говорили про себя "чур меня, чур меня". Я буду смотреть на них мертвыми глазами, с некрасивой вывернутой шеей, удивляясь их страху и тому, что разнообразил их жизнь, давая лишний повод для размышлений о вечном. Они придут домой и будут рассказывать об увиденном зрелище смакую каждую деталь: вывернутую шею, конвульсирующую в предсмертных муках ногу...Сядут за круглый стол и будут пить чай с вареньем и быстро забудут человека, который упал с десятого этажа. Но я не собирался умирать так глупо и так быстро, с памятью обо мне до первой ложки варенья. Мне было хорошо, а потому совсем не собирался прощаться с жизнью.

Пройдя в комнату я наткнулся на сидящую в углу женщину. Испугался её присутствия. Я помнил её, но имя забыл. Стало неудобно, что я забыл её имя. На языке вертелось: Клатильда, Матильда, Изольда....Вероника. Нет, никак не вспомнить её имя. Она пять лет живёт в этой комнате. Всегда красива и таинственна. У неё каждый день меняется прическа. У неё ухоженные ногти. От неё веет восточными ароматами. Она выглядит дорого. Чиста и ухожена. Как египетская мумия.

 Я хотел поделиться с ней хорошим настроением, но оссекся - она же мумия. К тому же забыл имя. Когда-то давно я мечтал постирать её трусики, но она отвергла моё предложение. Очень обиделся, потому что я от души хотел их постирать, даже стремился к этому. Это была моя фетиш-мечта.
 Помню, зима была, я пришел домой, застал её сидящей в углу комнаты и у меня появилось желание рассказать ей о том как мне тоскливо на душе в этот холодный день. Положил голову ей на колени, пустил слезу и она меня пожалела. Мне нужно было ровно семь дней пускать слёзы положив голову ей на колени. На второй день она поменяла прическу и не разрешила мне тосковать. Мне нужно было ровно семь дней плакать, иссушиться и стать сильным. Я так и не стал сильным.

Я поцеловал её в лоб и собрался на улицу. На лестнице встретил соседа - старого алкоголика и служившего когда-то генералом. Сейчас он собирал бутылки, а по выходным подрабатывал палачом в местной тюрьме. Я его всегда боялся. Боялся, что когда-нибудь я попаду в тюрьму и он меня казнит. Сожалею,что я много лет здоровался с ним, но никогда не прощался. Представилось, что я скажу ему "Прощай" и он отрубит голову.
- Прощай, сосед, - сказал я и быстро пробежал мимо него.


Надо пройти 100 метров и - вокзал.Трудно ли их пройти? Сто метров и ты в пути, оставляю за собой старую жизнь, мумию, палача соседа и десятый этаж с вечно манящей к себе землей. Не каждый способен преодолеть этот путь. Я преодолел этот путь. Шел медленно, отсчитывая шаги: шаг - год, два шага - два года, три - три года. Вспомнил отрочество, вспомнил молодость, даже старость откуда-то искрой вспыхнула и погасла, любовь, маму, предательство, спасение, ненужные мысли, мусор на лестнице, крысу перебегающую дорогу....

Шаг за шагом.

Светловолосая кассирша с улыбкой выдала мне билет. Я сижу в вагоне. Смотрю в окно. Поезд трогается. С меня слетают последние сомнения. Чем дальше от прошлого, тем легче мне. Всё легче, легче и вот я сбрасываю многие килограммы веса. Я только родился. Впереди меня ждет хорошая и долгая жизнь.