Кальвария

                КАЛЬВАРИЯ


Истощились от слез глаза мои,
 волнуется во мне внутренность моя,
изливается на землю печень моя от гибели
дщери народа моего, когда дети и грудные младенцы
 умирают от голода среди городских улиц.
Плач Иеремии.2:11
     ***
     Снег мягко  падал на развороченные взрывами могилы старого кладбища. Одинокая ворона сидя на непонятно как сохранившемся кресте, раздраженно каркала.  Уже во всю занималось утро, но на кладбище сохранялся полумрак благодаря могучим деревьям, раскинувшим огромные ветви, над истерзанной  землей.  В полуразрушенном костеле горели слабые огни и звучали детские голоса поющие псалмы. Шла утренняя воскресная служба.
   -  Дети мои! – старый священник дрожащими руками перелистовал какую-то потрепанную книгу, стоя возле обугленного алтаря.
   -    Вот и подходит к концу наша служба. Я верю, что настанет тот час когда закончится это смутное время, в котором вам придется познавать всю горечь уготованной вам Господом жизни. И… - вдруг священник резко отвернулся и сгорбился. Его тело начало содрогаться от сдерживаемых рыданий.
       Те к кому он обращался, все без исключения были дети, разного возраста.  Они тесной кучкой стояли напротив священника и ждали. Эти слова святого отца Казимира повторялись, каждое воскресенье  уже на протяжении года. И каждый раз он не мог закончить службу, эмоции переполняли его. Дети к этому привыкли и ждали когда святой отец возьмет себя в руки.  Наконец священник  выпрямился, кашлянул, прочищая горло и   повернувшись к ребятне нараспев затянул – А-а-а-аминь!
    - А-а-а-аминь! – пропели детишки и зашумели.
    - Тише-тише! – подняв руки, призывал к спокойствию отец Казимир. – Итак, все знают свои обязанности, не стоит напоминать, я надеюсь?
    - Все-е-е! – хором вскричали дети. И мигом бросились в рассыпную.
     Священник еще немного постоял, глядя вслед разбегающейся ребятне, перекрестился и направился к выходу из костела. Впереди был полный забот и трудностей  день.
    Ребята с радостными криками гурьбой вылетела на пустынный заснеженный двор.
Неподалеку  располагался обветшавший сарай, возле которого в кучу были свалены    магазинные продуктовые тележки. Подбежав к куче детишки начали их растаскивать .  Распределив тележки по размерам, устремились вглубь кладбища искать сухие дрова.
Отец Казимир еле поспевал за своими подопечными.
 - Вот сорванцы! – прошептал священник и шутливо погрозил узловатым пальцем в сторону детворы. А те ничего  не замечая неслись со своими тележками по развороченному кладбищу с веселым улюлюканьем.
  Так начинался каждый день единственного сохранившегося детского приюта во всем Минске, если не во всей Беларуси после всех этих событий что потрясли страну, называемый в народе «Беспедел». Приют был небольшим по численности всего восемь детей. Самому старшему Алеше было 13 лет , а самой младшенькой Алиночке всего 3 года. Когда начиналась зима, в приюте было  многолюднее, но своры диких собак и голод
безжалостно уменьшали шансы  на выживание неопытных  подопечных отца Казимира  в столь тяжелые времена .
   Казимир всегда очень тяжело переживал, когда очередной малыш не просыпался утром или слишком далеко зашедший от кладбища мальчуган в поисках хвороста не возвращался в назначенный срок. Святой отец никогда не говорил с детьми о смерти, он объяснял им, что    всем потерявшимся  он благодаря Божьей помощи находит родителей. Умерших от голода он тайно хоронил в разрушенных склепах-усыпальницах слева от костела, пока дети бегали по кладбищу за хворостом  и говорил что родители, не проснувшегося во время ребенка, приходили и забирали его. Все без исключения дети ждали с нетерпением, когда же святой отец с помощью великого «Боженьки» найдет им  родных. Малыши не могли понять от чего их «папа», как они его иногда называли, плачет долгими зимними вечерами стоя на коленях возле икон. И иногда надолго замолкает глядя немигающим взглядом на огнь в старенькой самодельной буржуйке.  Они  даже не догадывались чего стоит «папе» каждый прожитый день   в осознании своего бессилия в борьбе с неумолимостью рока. 
   Подходило к концу время, отведенное на сбор хвороста. И Казимир с нетерпением  ожидал самых старших детей, которых отпускал одних  будучи уверенным, что его каждодневные речи о том, как опасно покидать территорию кладбища, возымеют действие. Младшие уже грелись, возле пышущей жаром печки. Наконец из-за  кучи разрушенных памятников появилась тележка доверху нагруженная сухими сучьями. Но ее толкал вперед не тот кого ожидал Казимир. Это был высокий мужчина в потертом военном бушлате,  за спину у него была закинута снайперская винтовка, на груди болтался полевой бинокль. Тревога закралась в душу священника.
- Неужели снова Господь посылает нам испытания?-  горячо прошептал Казимир и поспешил на встречу незнакомцу.  Подойдя в плотную к мужчине священник борясь с дрожью в голосе, кланяясь произнес:
- Мир тебе, добрый человек! А где….? – И тут  только Казимир заметил Алешку, идущего за незнакомцем и с аппетитом что-то жуя.
- А ну! Марш, к остальным! -  с облегчением сказал священник. И Алеша, увернувшись от подзатыльника, во всю прыть побежал по направлению к костелу.
- И тебе здравствуй, падре. – усмехаясь проговорил незнакомец. – Не ругай мальчугана, это я его задержал!
-  Я с ним потом разберусь. Что привело тебя странник к нашей обители?
- Возвращаюсь  к Раковским с задания и к тебе велели зайти, передать кое какие хорошие новости.
- А, так ты от Артура. Я сразу и не разобрал. Повязки нет. Сам знаешь сколько лихого народа сейчас кругом развелось. Дела дурные, чинят!  Вон с торгового пути, то и дело выстрелы да взрывы слышаться.
- Да это Математика звери торговцам  житья не дают!  Гады! Совсем распоясались. Ах, я даже не представился. Петр Волков разведчик Раковских.  – вытянувшись по стойке смирно, отчеканил разведчик.
- Отец Казимир,- мягко улыбнувшись, ответил священник. – Да что, мы здесь стоим, пошли в дом, погреешься отдохнешь, там и потолкуем.
- Куда дрова-то? – хватаясь за тележку произнес Петя
- Да вон к сарайчику – уже по хозяйски командовал священник.
 Закончив с выгрузкой дров, Петр расположился на скамье  застеленной грязными телогрейками, возле раскаленной печи в тускло освещенном подвале костела. Винтовку он положил на колени, погрозив кулаком  мальчишкам, которые очень уж навязчиво начали крутиться возле «Высокого дяденьки, с большим пребольшим пистолетом» - как его начали называть детишки.  Казимир немного замешкался у входа, раздавая указания.  Проверив, что все в полном порядке, уселся рядом с разведчиком  и вытянул ноги к огню. Грязные ручейки талого снега, побежали по пыльному полу.
- Итак, святой отец, слушай внимательно. – начал Петя. – Сегодня приблизительно к 5 утра, к тебе прибудет караван с продуктами, теплыми вещами и шерстяными одеялами. Все, что смогли собрать. Босс просил передать извинения, что так долго тянули. У самих кризис. Сам понимаешь, зима.
- Ну наконец-то, хвала Господу! Я уж и не надеялся. – вознося руки к иконе весящей в углу подвала, пролепетал священник.
- Там, не так уж и много всего- поспешил зря не обнадеживать старика Петр.
- Ой Петя, нам и этого будет достаточно. У нас после вашего первого привоза осталась только кожура картофельная, да желуди. А сейчас хоть, оживем! – прослезился старик.
- Ну ничего-ничего, падре. Прорвемся! – утешал священника Петр. - На вот, держи. – Из –за пазухи Петя достал две банки тушенки и протянул священнику.
- Маша неси тарелки! Дядя Петя принес угощения!  - с радостью воскликнул старик.
Вмиг дети окружили священника. Маленькая девочка лет 6, та самая Маша, расталкивая детей, поднесла к священнику груду вымытых до блеска деревянных тарелок.  Тем временем Казимир проворно откупоривал  уже вторую банку тушенки. Дети голодными глазами не отрываясь следили за каждым движением отца Казимира.  Беря у Маши по очереди тарелки, он по маленькому кусочку начал  раскладывать в них замершую тушенку и раздавать ребятам. Тушенки оказалось меньше чем хотелось бы всем, хватило лишь на то чтобы хоть немного притупить чувство голода.
- Ребята что нужно сказать? – обратился к своим воспитанникам святой отец, после того как все перекусили.
- Спа-си-бо!!! – как обычно хором поблагодарили разведчика  дети.
- Да, на здоровье,- расхохотался Петр. – Ну мне пора, у вас безусловно хорошо и уютно, но надо возвращаться с докладом к своим. Босс уже наверное заждался. 
 Петр поднялся, закинул винтовку за спину  и направился к выходу.
- Не провожайте меня! – резко сказал разведчик уже повыскакивавшим было ребятишкам.
-  Ну дай хоть тебя благословлю на дорогу, сын мой – спохватился Казимир.
- Я в Него, уже давно перестал верить падре. Не надо. Все бывайте. Увидимся. 5 утра падре, будь готов. – уже на выходе промолвил Петр.
Священник в окружении детишек утвердительно качал головой.
- Обязательно увидимся- прошептал священник. – Обязательно.
***
Горбатый человек в защитном зимнем костюме отделился от подвального окна старого разрушенного костела. Он бесшумно передвигался от одной развороченной могилы к другой короткими перебежками, постепенно отдаляясь от развалин костела. Остановившись возле памятника невесты с оторванной головой, человек хрипло закаркал подражая ворону. Из воронки оставленной от удара авиабомбой ответили тем же хриплым карканьем.  И довольно хмыкнув, направился к воронке, мягко спустился по склону ко дну где его ожидали двое вооруженных обрезами, в таких же защитных костюмах.
- Ну шо там. Тебя Гришка только за смертью посылать, замерзли как собаки. Сейчас бы горилки в самый раз.  Заевшаяся ляшская морда неучула? – пробасил круглолицый бородач, с красной от запекшейся крови пвязкой, на бедре.
- Все отлично! Не мог отойти, Раковский гаденыш  приперся. Сидел лясы точил с ксендзом! Разведчик, как я понял. – гнусавя ответил Гриша.
- О, так надо было и его, гада под ребро. Сколько они нам крови попортили. Всех разом бы накрыли- вступил в разговор долговязый паренек лет девятнадцати, в больших очках в толстой роговой оправе.
- Цыц там, Циклоп! Тебе не дай пожрать, дай кого ни будь порезать! – рыкнул бородач.
Циклоп обиженно отвернулся и начал бубнить, что-то нечленораздельное.
- Побубни, еще мне – продолжал бородатый. – Так ждем ночи и выдвигаемся.
Все трое улеглись поудобнее на дно воронки, припорошились сверху снегом для маскировки. И стали дожидаться наступления ночи.
***
В подвале костела радостно потрескивала горящими дровами буржуйка. На нарах, которые располагались вдоль стен подвала, закутавшись в оборванные  одеяла, сладко посапывали воспитанники отца Казимира. Священник не спал, он жмурясь от огня сидел на скамье и о чем-то размышлял. Вдруг в дверь подвала легонько постучали.
- Что – то рановато. – прошептал старик и тихо что бы не разбудить спящих детей пошел ко входу.
- Кто там? – прислонив ухо к тяжелой кованной двери пролепетал священник.
- Свои дед, свои – раздался за дверью гнусавый голос.
- Свои по ночам не ходят – не унимался Казимир.
- Яки подозрительный- послышался голос второго незваного гостя. – Ракавские мы, отчиняй.
- Ну так бы и сказали- обрадовался святой отец и начал проворачивать ключ в замочной скважине.
Дверь открылась и из темноты вышли трое  в защитных зимних костюмах. Все они были вооружены обрезами, за ремнями у каждого были заткнуты по две бутылки с зажигательной смесью.
- Ну шо? Вот и пабачались. Лях! – рыкнул бородатый верзила и силой пнул священника прикладом обреза в живот. Тот охнув, опустился на пол держась за живот.
- Гришка, зачиняй! – рявкнул бородач. Горбатый паренек живо захлопнул за зашедшими дверь. От звука захлопывающейся двери, начали просыпаться дети. Видя что их «папа» лежит на полу и стонет держась за живот, все без исключение бросились к нему.
- Стоять! – визгливо    прокричал сумасшедшего вида юноша в очках. Дети словно не слышали и продолжали попытки подобраться к распластанному на полу пастору.
- Я сказал, стоять! – уже срываясь на писк, продолжал верещать юнец и выстрелил в потолок. Дети шарахнулись от него как от прокаженного, и сбились в кучку возле печи. Младшие начали тихонько всхлипывать.
- Ну шо лях, где провиант. Отвечай сразу и не шути со мной! – поставив дуло к голове Казимира сказал бородач.
- Помилуй Бог, откуда добрый человек! –просипел святой отец, жмурясь от боли.
- Я похож на доброго? – рыкнул бородатый и со всей силы ударил священника ногой по лицу . Тут же кровь потоком хлынул на пол из разбитого носа. Казимир закашлялся давясь собственной кровью.
 - Ну, будешь отвечать? – еще раз ударив в незащищенную голову прорычал бугай.
- Нету, нету, ничего нету! Уходите ради Бога – хрипел Казимир.
- Как же! Знаем мы Вас, ляхов. Полные подвалы жратвы! Надо делится с хорошими людьми. – пропищал тот что в очках
- А во! Гляньте, что я нашел – гнусавый держал две пустые банки от тушенки.
-Это все, что у нас было, одни желуди остались – вскричал окровавленный старик.
- Опять врешь гад!? – вскипал бородатый
- Клянусь жизнями детей , что не  обманываю вас! –взмолился старик, стоя уже на коленях пред бугаем.
- Детьми говоришь. – прищурился бородатый.  – А ну Циклоп подай-ка, мне того, белобрысенького!
- Нет, нет. Алеша! Перестаньте! – уже рыдая хрипел старик.
Циклоп выхватил мальчишку из кучки детей и подтянул к бородачу. Тот направил дуло на Алешу и многозначительно посмотрел на священника.
- Нет…нет …..Алеша…нету!!! – голос старика срывался, он плакал в голос.
- Итак, Лях…считаю до трех. Если не скажешь где еда мальчонку хана. – бугай взвел курки на обрезе.
- Нету! – истошно вопил старик
- Раз…….Два…..   
 - Нету, дяденьки! Отпустите Алешу! –кричали дети. Младшие начали заливаться громким плачем.
- А ну заткнулись…. Лях!? ….последний шанс.
- Неее-туууу
- Три! –прозвучал выстрел и безжизненное тело Алеши  рухнуло на пол с прострелянной головой.
- АААААА! –взревел священник и бросился на бандитов в рукопашную. Но что мог сделать дряхлый старик против трех отморозков. Гнусавый паренек, быстро оценил ситуацию и пальнул по ногам резко вскочившего Казимира.
- Э куда собрался! –промямлил гнусавый.
- Молодца, Гришка – похвалил бородатый. – Хватай этого, блаженного и тяни на улицу.
- Папа, папа – кричали дети – Не трогайте его!
Гриша подхватил пастора под мышки и начал уволакивать на улицу.
- Так что делать с крысенышами!? – Циклоп нервно подергивал ногой.
- Сжечь! –ответил бородач и отправился вслед за Гришей.
- Я, жечь  детей?! Но… - испугано прошептал Циклоп
- Ни каких НО. Я сказал сжечь, значит сжечь!  -и бородач выйдя хлопнул дверью.
- Дяденька не надо нас жечь – плакали дети
- Вы так и так без деда помрете! –успокаивал себя парень
Циклоп достал из-за ремня бутылки наполненный зажигательной смесью. Одну разбил о деревянные нары, другую бросил перед входом. 
- Ну кажется все. Прощайте ребятишки - усмехнулся Циклоп. Опрокинул буржуйку, от горячих углей горючая смесь быстро воспламенилась. Пламя с  большой скоростью начало распространятся по подвалу, наполняя помещение едким дымом. Дети начали еще больше кричать, звать своего учителя, пытаться выбраться. Но все пути спасения были охвачены огнем. Циклоп в последнюю секунду выскочил наружу. И привалил входную дверь подвала тяжеленным куском гранита. 
 Казимир   слышал о последнем приказе бугая  и бился в истерике, рвал на себе волосы, проклинал злодеев. Стоявшие рядом только посмеивались.
- Я вас достану в Аду, слышите Ироды, что вы наделали!? – кричал старик
- Естественный отбор – философски промямлил Гришка.
-Ага он самый! – поддержал его бугай
- Ироды! Убью! Убью! – сипел отец Казимир.
- Толку от него – рявкнул бородач – Поливай его Гришка. Гришка засуетился доставая бутыль. Откупорил его и начал поливать содержимым священника.
- Отче Наш, Сущий на небесах…. –было начал, выпрямляясь старик.
- Поджигай!  - гаркнул верзила и Гришка чиркнул бензиновой зажигалкой. Ряса священника вспыхнула, еще мгновение и уже весь отец Казимир полыхал как факел. 
- Да святится имя твое, да будет воля Твоя. – кричал горящий старик. –Да будет цартствие , Твое… - тут старик замолк и повалился на землю. Стихли и безумные крики детей из подвала.
 ***
- Долго еще до твоего приюта Петя!? – сказал коренастый парень с огромным рюкзаком за плечами – А то устал как черт!
- Уже скоро, за холмом. Чувствуешь запах дыма? –ответил разведчик.