Психо-лох

В кабинет психолога высшей квалификации Тамары Шлёновой вошла женщина с красными, заплаканными глазами и рассеянным недоумением во взгляде. Она выглядела потерянной, заблудившейся в чужой стране без денег, паспорта и дара речи.
- Здравствуйте, - сказала она. - Я Валентина Дмитриева, я записывалась на приём.
- Да-да, проходите, присаживайтесь, - ответила Тамара Шлёнова, сидя в огромном кожаном кресле и покуривая тонкую дамскую сигарету.
Женщина повалилась на стул, как восьмидесятилетняя старуха, хотя на вид ей было не более пятидесяти.
- Понимаете, - начала она, - у меня случилось горе. Ой, не знаю, как даже сказать...
- Успокойтесь. Как есть, так и говорите.
- У меня умер муж.
- Муж? Так. И что вы?
- А что я? Вот...
Не удержавшись, она коротко всхлипнула, затем достала платок и вытерла слезы.
- Что мне теперь делать?
- Как что? - От изумления Шленова даже поперхнулась дымом. Утопив в пепельнице сигарету, она натянула фирменную улыбку "все мы здесь женщины, у всех судьба не сахар" и сказала тихим, низким и каким-то даже эротичным голосом: - Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте.
Не расслышав, что говорил врач высшей квалификации в самый ответственный момент её жизни, Валентина Дмитриева подалась вперед и вопрошающе потупилась.
- Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте.
- Как?
- Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте, - повторила чуть громче и слегка агрессивно Тамара Шлёнова.
- То есть как?.. - На лицо Валентины Дмитриевой вернулось то выражение рассеянного недоумения человека, заблудившегося в чужой стране, которое царило там, когда она вошла. - У меня муж умер. Вы понимаете?
- Ну так, а я что могу сделать? Умер и умер, Бог с ним. Вы главное не зацикливайтесь на этом. Сейчас для вас важно в океане житейских страстей найти лодку надежды и поплыть на ней в правильном направлении. Туда, где вас ждут, любят и понимают. Вперед, к счастью! Понимаете?
- Н-нет...
- Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте. Это - залог успеха. Это - то, что вам сейчас нужно.
Валентина Дмитриева побагровела, как буряк.
- Вы что, издеваетесь, что ли? Это чего это я танцевать должна? Что писать, рисовать? Я что, ПИСАТЕЛЬНИЦА?!
- Все мы немного писатели. 500 долларов оплатите в кассу.
- Как-кие 500 долларов? Но... вы же мне ничем не помогли?!
- А я не мать Тереза, чтоб всем помогать. Я вам сказала: пойте, танцуйте, пишите, рисуйте. А дальше - дело ваше.
Психолог высшей категории Тамара Шлёнова взглянула на часы, затем нажала кнопку на селекторе и сказала: - Таня, запускай следующего.
Валентина Дмитриева выпучила глаза, словно кто-то сзади сильно дёрнул ее за волосы.
- Я никуда не пойду, пока вы не окажете мне помощь! За что я должна платить?
- Это называется консультация, Валентина как вас там... До свидания.

***

Прошел месяц.
В сумерках раннего лета к подъезду дома №32 подкатила иномарка. Из неё, держа в одной руке тонкую дамскую сигарету, в другой - пакеты с покупками из дорогого бутика, вышла дипломированный специалист, психолог высшей квалификации Тамара Шлёнова. Она направилась в парадную, остановившись лишь на миг, чтобы поправить колготы.
"Теперь у нас образцовая парадная, - размышляла она, приближаясь к массивной металлической двери, - но это не всегда было так. О да, я помню те времена, когда на нашем этаже ночевали бомжи, и утром, выходя на работу, я находила на нашей лестничной клетке свежий кал и горы грязной одежды. Эти ужасные подростки расписывали наши стены нецензурной бранью и названиями рок-групп, а уборщица баба Саша убиралась у нас не чаще, чем раз в месяц. Но всё это позади. О да. Потому что теперь у нас есть система "Домофон". О да. Система "Домофон" - это гарантия надежности и успеха. Система "Домофон" - это то, что нам нужно. Боже, благослови изобретателя этой чудесной вещицы!"
Тамара Шлёнова набрала номер своей квартиры и подождала пока ответит муж.
- Игорёша, это я, твоя Тама. Открой, пожалуйста.
- Учкуду-у-ук, три колодца, защити нас от солнца-а-а-а...
- Игоеша, ты чо, пьяный?
- Учкуду-у-ук, три колодца, защити нас от солнца-а-а-а, - продолжал напевать женский голос, не обращая внимания. Затем раздался щелчок и дверь открылась.
- Уже накатил, алкоголик проклятый, - буркнула Шлёнова, и вошла. Не дождавшись лифта, она решила подняться пешком. Благо жили они на пятом этаже, что не столь обременительно, по сравнению с другими жильцами многоэтажки. Поднявшись на третий, Тамара Шленова остановилась.
- Что это? Что это такое?!
Кто-то расписал и разрисовал все стены и даже потолок коричневой краской. Рисунки походили на детскую интерпретацию кама-сутры, и под каждым шедевром красовалась надпись "Шлёнова - курва!".
- Что за идиотские выходки? - возмутилась великий психолог. - Это тот пацан из соседней квартиры, точно. Больше некому. Засранец! Я тебе дам. Прямо сейчас же пойду к его родителям и все расскажу!
Громко стуча каблуками, Тамара Шлёнова поднялась наверх, едва не выбивая искры из кафельной плитки. Все стены, окна и потолок, начиная с третьего и заканчивая пятым этажом, были расписаны чьим-то незамысловатым творчеством.
- Надо занести сумки, а тогда и поговорим, - протараторила Шленова себе поднос и нажала звонок своей квартиры. Никто не открыл. - Чудовище. Совсем лыка не вяжет...
Она принялась рыться в сумочке, искать ключ. Кто-то должен наконец за всё это ответить. У Тамары Шлёновой были самые серьезные намерения.
- Учкуду-у-ук, три колодца, защити нас от солнца-а-а-а...
Психолог замерла.
Этот голос был ей знаком, но сразу вспомнить лицо его обладателя не удавалось.
- Привет, Шлёнова. Как дела? По магазинам ходила? Ну и как, понравилось? Сколько денег выкинула, а?
Медленно, медленно Шленова развернулась. Перед ней стояла женщина с растрепанными волосами и безумным, немного рассеянным взглядом.
- Не узнала? А я сейчас напомню: пойте, танцуйте, пишите, рисуйте!
- О Господи...
- Смотри, что я умею.
Внезапно она пустилась в пляс, притопывая и прихлопывая в какой-то гротескной смеси брейка и лезгинки.
- Это еще не все, - помахала она рукой, - я и писать научилась, и петь. Всё как ты сказала! Посмотри.
- О Господи, - повторила Тамара Шленова. Это было все, что она могла сказать.
- Пойте, танцуйте, пишите, рисуйте! - сказала женщина, и рассмеялась. Только то был не смех, а лай больной собаки. Так показалось Шленовой. - Столько замечательных вещей в жизни, о которых я раньше не имела никакого представления. Спасибо, что ты открыла мне глаза! Теперь я просто счастлива! Я умею танцевать, и петь, и рисовать, и писать... А недавно, - она приклыла рот рукой и перешла на заговорщический шепот, - недавно я решила научиться еще кое-чему. Понимаешь?
- Ннн... ннн...
- Я подумала, было бы не плохо научиться забивать гвозди. Гвозди! Понимаешь? Гвоздииииииии...
Когда она закончила, на полу покоилось окровавленное тело. Голова психолога высшей категории походила на раздавленную грушу, а из дыры в черепе вытекал мозг. Рядом, запачканный в чем-то белом, весь в волосах лежал молоток.
- Учкуду-у-ук, три колодца, защити нас от солнца-а-а-а...

10. 03. 2011.