Раскаленная глубина

                Раскаленная глубина
                (на основе дневника немецкого подводника)
И вновь подводная лодка U-281 вышла в море, в новый боевой поход. Ее цель – берега «туманного Альбиона». Экипажу этой лодки было приказано уничтожать английские грузовые суда- одиночки, а также английские конвои, идущие с техникой и боеприпасами к берегам СССР, в порт Мурманска. Вторая мировая война была в разгаре и «работы» в море было много.

1 ноября 1941 года

Лодка шла на перископной глубине, переборки гудели от тарахтения электродвигателей.
 - Командир! На горизонте мы засекли три объекта, кажется грузовые корабли. Ваши распоряжения? – спросил старший помощник акустика Леер.
- Опознать объекты! – раздался из командного отсека высокий властный голос капитана.
Это был капитан второго ранга Пауль Функель. Он был назначен командиром U-281 в июле 1940 года. Англичане прозвали эту лодку «призраком моря» из-за ее неуловимости и скрытности. На счету у подлодки было несколько больших и малых кораблей, а именно один крейсер, 4 эсминца, 2 танкера, плавучий госпиталь и транспортный конвой, состоящий из 6 торговых судов с продовольствием. Англичане очень боялись этой лодки.
Внешность Функеля была далека от «арийского идеала». Невысокого роста, лысоват, с широким шрамом на затылке (результат студенческих дуэлей), глаза светло-серого цвета. Функель был человеком сильным, властный, обладал ясным умом и был отличным стратегом. В боях отличался непоколебимостью, находчивостью и смелостью. Функель обожал военную форму, в офицерской выправке его было нечем упрекнуть. Он постоянно носил черный китель с вышитым серебром имперским орлом. Белую, мягкую фуражку подводников (гордость кригсмарине) он не носил, предпочитал обычную пилотку. Несмотря на значительные успехи на военном поприще, наград у него было немного. Самой значимой был Железный крест с Мечами и Дубовыми листьями, который Функель хранил в своем столе, в наградной коробочке. Командир не был «отпетым нацистом», считал, что Гитлер поспешил с развязыванием войны с Советским Союзом. Он считал, что вначале необходимо добить Черчилля и захватить Англию.
Несмотря на это, экипаж подлодки его очень уважали и во всем доверяли ему. Его прицельный расчет был точен, ему хватало лишь раз взглянуть на цель в перископ, и он уже угадывал точные координаты корабля. Море было для него «вторым домом», а подлодку   U-281 он ласково называл «матушкой Ю».
Акустики распознали эти объекты; это были английский лёгкий крейсер «Айрон Дак» (Iron Duck), нефтеналивной танкер «Черри» (Cherry) и тральщик «Арудж». Приказ  к атаке был получен. Экипаж лодки в этот момент напоминал горящий муравейник. Я в это время находился в машинном отделении с водолазом Шпеером. Мы играли в карты, я отыгрывал свою расческу. Вдруг в «переговорнике» раздался голос боцмана Штернахера
 - Шпеер!.. Нагель!.. Заглушите двигатели. Включить бесшумный ход! Живо, картежники! – ревел басом боцман.               
Шпеер, выронив карты, бросился к рычагам и включил заглушки.
Лодка снизила скорость, включилось аварийное красное освещение. Офицеры собрались в наблюдательном отсеке, был поднят перископ и Функель внимательно наблюдал за кораблями.
 - Готовить к пуску первый торпедный аппарат, - скомандовал он.
 - Торпеда готова к пуску! – хором ответили торпедисты.
 - Угол 30, прицел 120 на 60, пуск! – сказал Функель.   
Лодка дрогнула, раздался негромкий хлопок и  шипение, затем помощник командира включил секундомер. Через 15 секунд на одном из кораблей завизжала сирена тревоги. В перископе Функель увидал, что крейсер начал поворачивать в сторону. Но было уже поздно. Раскатистый грохот и «Айрон Дак»  охватило пламя. Из черной дыры в его носовой части шел густой дым. Он быстро начал тонуть. Функель повернулся к офицерам и, улыбнувшись, сказал:
 - Поздравляю, господа офицеры, крейсер «Айрон Дак» уничтожен!
 - Ура-а-ааа!!! – прокатилось по всем отсекам.
 - Командир, другие уходят! – крикнул акустик Леер, - они увеличили скорость!
- Готовить второй торпедный аппарат, включить электродвигатели на полный ход, и начать сближение с танкером! – скомандовал Функель.
Он опустил перископ, сел за стол, и начал делать записи в бортовом журнале. Затем командир подошел к карте и стал чертить что-то. Записав на листке блокнота координаты, Функель сел на переборку и закурил. Он был спокоен. (Потом выяснилось что он записал в журнал оба корабля.)
 - Капитан! До танкера 600 метров, но он ускоряется, - сказал главный рулевой Люндорф.
 - Угол 120, прицел 30 на 15, пуск! – спокойно сказал Функель. Офицеры переглянулись между собой, они были шокированы – командир даже в перископ не взглянул.
Но, спохватившись, пустили торпеду по этим координатам. Торпеда, бурля, стремительно настигла танкер. Резкая вспышка огня и танкер охватило пламя. Горючее вытекло из корпуса и еще долго горело на поверхности. Тральщик «Арудж» удирал прочь. Функель запретил его догонять.
- Отбой! Отличная работа, парни. Всем спать, - таков был приказ Функеля. Вахту несли  акустик Лидерт и наблюдатель Кноппе. Ночью было тихо.

2 ноября 1941 года

 Сон подводника беспокоен и сложен. Всегда надо быть начеку. Эсминцы патрулируют воды Северного моря круглосуточно, и, в случае обнаружения подлодки, у подводника считанные секунды, что бы из сонного состояния перейти в боевое. Хуже всего командиру. Он практически не спит, лишь лежит в полузабытьи.
 Функель спал за столом, уткнувшись головой в карту. На столе высился опилок 88-миллиметровой гильзы, доверху набитый окурками. Рядом стояла чашка с недопитым остывшим кофе. Сон прервал радист Хинкель, из отсека связи.
 Он бесцеремонно начал трясти капитана за плечо.
 - Капитан, а мы уже у берегов Англии, - громко отрапортовал радист.
 - Продолжайте патрулирование, и не смейте меня будить по таким мелочам! – рассерженно буркнул Функель.
 - Но у нас на хвосте противник…Английский тяжелый крейсер «Белфаст» (Belfast) и два эсминца - «Миракль» (Miracles) и «Визард» (Wizard), -  заикаясь, ответил Хинкель.
 - Идиоты, как вы их проворонили? У вас где глаза? На заднице растут?!!! – бесился командир.
  Оказывается, радисты и акустики приняли их за английских рыбаков, забыв о том, что подходы к берегам Англии заминированы и английских траулеров здесь попросту не бывает.
 Функель поднял боевую тревогу. Завыла сирена, включилось красное освящение. Матросы и офицеры, от испуга, выпадали из коек на пол, на ходу одеваясь и приводя себя в порядок. Торпедисты бежали в свой отсек, кто в чем. Функель был уже там. Перед ним предстали все 10 торпедистов: кто был в одном кителе и трусах, кто в пилотке и обуви, а двое вообще в одних трусах.
 - Это что за сборище сонных тараканов?!! – ухмылялся капитан, - Живо одеться!
 Торпедисты рванули обратно в спальный отсек, и спустя несколько секунд заняли свои места у торпедных аппаратов.
 - Зарядить 3 и 4 торпедные аппараты! – скомандовал Функель.
 - Капитан, необходимо поднять перископ, - сказал вахтенный, лейтенант Дюлех.
 - Отставить перископ, они нас вычислят сразу же, и забросают глубинными бомбами. Мы будем бить «вслепую», акустики в этом помогут!  - ответил капитан.
 U-281 развернулась на 90 градусов и начала погружение до 164,04 футов (50 метров). Функель расспрашивал акустиков о любых движениях кораблей противника и составлял координаты их местоположения. Был включен сонар, в подлодке воцарилась тишина. Акустик Леер медленно поворачивал колесико на сонаре, пока не услыхал в наушниках гул двигателей.
 - Командир, одного засек, кажется, это эсминец! Прямо над нами! – доложил он немедленно.
 - Люндорф, малый вперед! Пустим торпеду ему вдогонку, - скомандовал Функель. Написав координаты на листке блокнота, он выпалил в «переговорник»:
 - Угол 15, прицел 120 на 15, третий торпедный аппарат пуск! – крикнул командир.
 Раздался характерный хлопок, лодка вздрогнула, и экипаж замер в ожидании. Вот истекает запас хода торпеды, а взрыва все нет. Неужели мимо? Или дефектная торпеда? А вдруг просчет торпедистов? Эти тревожные мысли были развеяны, когда все услышали раскатистый грохот сверху. Подлодку качнуло в правую сторону. Чудовищный скрежет железа  оглушал команду, эсминец видимо быстро тонул. Из отсека связи закричали акустики :
 - Командир, эсминец опускается прямо на нас. Он зацепит заднюю часть лодки!?! До столкновения 30 секунд, не более!!
 - Самый полный вперед, выстрелить из кормовых торпедных аппаратов,  скопившимся там, сжатым воздухом!?! – приказал Функель Люндорфу.
 Рулевой дернул рычаг до отметки «Самый полный вперед», мотористы выстрелили подряд из четырех кормовых торпедных аппаратов сжатым воздухом. Подлодку толкнуло вперед, да так, что команда еле устояла на ногах. Позади послышался гул - это опускался на дно эсминец, не зацепив лодку.
  Акустик Леер доложил Функелю, что на поверхности тишина, сонар не выявил шума двигателей оставшихся кораблей. Капитан приказал всплывать, в подлодке было тяжело дышать. В воздухе был велик процент углекислого газа. К тому же, электродвигатели нуждались в зарядке, да и торпедные аппараты нуждались в чистке.
 Спустя минуту, субмарина вынырнула на поверхность моря, показав свое серебристое тело. Один из матросов, Клюге, открыл люк, и, вдохнув свежего воздуха, выпрыгнул на палубу. За ним последовал вахтенный офицер и орудийная команда. Клюге, повернувшись лицом к слепящему солнцу, был ошеломлен. Его охватил ужас… в 492 футах (150 метров) от лодки стоял тяжелый крейсер «Белфаст» и позади него эсминец «Визард». На палубе крейсера, у краев, стояли матросы и офицеры и улыбались. У многих в руках были винтовки. Клюге дико завопил:
 - Англичане!?!?!!! Уходите!?!!! Тревога!!! Немедл…
Но договорить он не успел, с крейсера его срезала пулеметная очередь. Он упал на палубу с простреленной головой. Офицер бросился к люку, но так же был застрелен. Артиллеристы бросились к палубному орудию, сорвали чехол с его дула и развернули пушку в сторону крейсера. С крейсера застрекотали пулеметные очереди и винтовочные выстрелы, но артиллеристы успели выстрелить. Снаряд разнес несколько сложенных шлюпок на палубе, устроив пожар. Горящие английские матросы прыгали в воду. На палубе остались убитые.
 Тут же зенитный пулемет с крейсера заставил замолчать орудийный расчет подлодки. Матросы остались лежать на палубе, возле пушки. На корпусе подлодки пулемет оставил дюжину рваных дыр.
Матросы задраили люк, бежали в отсеки. Все это походило на панику. Функель отдал приказ к срочному погружению на 50 метров. Забурлила вода вокруг подлодки, она быстро начала погружение. С крейсера раздались два орудийных выстрела и крышки с моторных люков отлетели в сторону. От электромоторов повалил густой черный дым. А подлодка опустилась на дно и накренилась в сторону.
Необходим был срочный ремонт, вся команда принялась за дело. В подлодке кипела работа, откачивали воду из наблюдательного отсека, заделывали дырки в обшивке и ремонтировали двигатели.
Четыре часа мотористы и механики возились с двигателями. Но при запуске они начинали дымить и глохли. Функель дал отбой, команда легла спать, что бы не тратить впустую драгоценный кислород. Функель оставил дежурить радиста Хинкеля и старпома акустика Леера. Вахту несли боцман -  Штернахер и вахтенный – лейтенант Дюлех.

3 ноября 1941 года

Выспаться команде не получилось – в 5 утра экипаж повыскакивал из коек от ужасного грохота и взрывов за бортом. Английский эсминец начал сбрасывать глубинные бомбы. Они падали недалеко от подлодки, забрасывая ее комьями грунта. Затем англичане вызвали тральщик – исследовать дно и обнаружить субмарину.
В «переговорнике» раздался голос акустика Лидерта:
  - Капитан Функель! По борту волочится нечто вроде троса, вроде трал с крюком. Необходимо пере…а-а!?! Черт!.. Лидерт смолк. Почему? Что произошло? Функель, опираясь на переборки, двинулся к нему в отсек.    
 Половина экипажа, матросы и офицеры, сидели на полу. У них были выпучены глаза, они с жадностью глотали воздух. Функель взглянул на приборы – углекислого газа 4 процента. Это значит, что через два-три часа люди могут заснуть и не проснуться.
Функель вошел к акустикам. У стены сидел обессиленный старпом Леер, он размазывал по лицу кровь, которая сочилась у него из носа. Лидерт лежал, уткнувшись носом в приборную доску, в его наушниках был слышен страшный скрип и потрескивание. Капитан снял наушники, из ушей Лидерта хлынула, пузырясь, кровь. Акустик оглох. Функель достал из ящика бинт, забинтовал ему голову и уши. Затем достал кислородную маску и надел на него.
 Из глаз Функеля покатились слезы, это были слезы отчаяния боли и беспомощности. Кончается кислород, задохнулись два моториста, погиб орудийный расчет, и вот теперь оглох лучший акустик. Но погубить остальных он не имел права, он должен попытаться спасти команду и лодку.
 Функель скомандовал в «переговорник»:
 - Дюлех, Штернахер, Кноппе, Рейнхард! Соберите всех офицеров в отсеке боеприпасов! Шевелитесь!
 Функель надел кислородную подушку на Леера, помог ему подняться и усадил на место Лидерта. Леер надел наушники:
 - Командир! По правому борту волочится трал с крюком, англичане нащупывают нас на дне! – доложил  акустик.   
 И правда, как только скрежет прекратился, рядом упала глубинная бомба. Лопнули несколько ламп аварийного освещения. Лодка накренилась налево.
  Собрав офицеров в отсеке боеприпасов, капитан Функель обратился к ним:
 - Господа офицеры – подводники! Мы не раз попадали в такие ситуации. Но только все вместе мы преодолевали их. Мы можем еще раз попытаться запустить двигатели, и я намерен атаковать англичан. Иначе все погибнем. Вы со мной?!!
  - Да, командир!!! – хором ответили офицеры.
Мотористы и механики побежали к двигателям, начали заново их проверять. Торпедисты зарядили первый и второй торпедные аппараты, а мне и двум водолазам – Шпееру и Голлобу, поручено разварить трал. В машинном отсеке загремели гаечные ключи, полетели брызги сварки.
 Мы, облачившись в водолазные костюмы, выбрались из подлодки через кормовые торпедные аппараты. Было очень страшно, если глубинная бомба рванет, нас раздавит взрывной волной об лодку. Спустя сорок минут трал был перерезан и мы вернулись на лодку.
 Спустя еще час, мотористы запустили оба электромотора.
Подлодка поднялась со дна и двинулась в сторону кораблей противника. Функель приказал зарядить дополнительно третий и четвертый торпедные аппараты. Лодка выключила двигатели, и всплыла на перископную глубину. Был поднят перископ. «Белфаст» стоял на якоре в 600 метрах от лодки. По-видимому, он ничего не подозревал. Эсминец плавал кругами вокруг него. Тральщика уже не было.
Две торпеды были пущены по центру крейсера, и две – навстречу эсминцу.
Яркая вспышка ослепила наблюдателя, и он отвернулся от перископа. Крейсер тонул левым бортом, в воде барахтались английские матросы, шлюпки плавали перевернутые. Море горело вокруг тонущего корабля. (Вытек весь запас топлива (мазута)).
Эсминец увернулся от первой торпеды, но вторая попала ему в корму. Он затонул через десять минут, задрав нос.
Субмарина была поднята на поверхность – команда радостно выбежала на палубу. Наполнялись сжатым воздухом баллоны, проветривались отсеки, чистились торпедные аппараты. Начали заваривать дыры от зенитного пулемета и глубинных бомб. Матросы чистили форму и мылись.
 Боцман обратился к Функелю:
 - Капитан! У нас осталось шесть торпед, из них четыре исправные, наверное, пора возвращаться на базу?!
 - Нет, господин мичман! Мы продолжаем поход. Через два дня из Англии выходит транспортный конвой из четырех судов. Там горючее или снаряды. Необходимо его уничтожить! Ясно! – ответил Функель, вглядываясь в горизонт.
 - Так точно, командир! – весело выпалил боцман, и, крутнувшись на каблуках, зашагал к матросам у орудия.

6 ноября 1941 года

Лодка шла на поверхности, заряжая аккумуляторы и вентилируя отсеки. Экипаж отдыхал -  команда в течение двух дней, встав на ремонт у небольшого скального острова у берегов Ирландии, отремонтировала полностью подлодку. В камбузе гремел кастрюлями повар Ганс Больм, готовя обед.
Капитан Функель листал бортовой журнал, отмечал что-то на карте. Выкурив двенадцатую сигарету за полчаса, он уже полез за тринадцатой, как в отсек вбежал вахтенный. Это был лейтенант Кноппе. Запыхаясь, он сообщил капитану, что на горизонте обнаружено несколько кораблей.
 - Установить тип кораблей, скорость и расстояние до них! – приказал Функель.
 Через пять минут Кноппе докладывал:
 - Это английский конвой. Большая дальность. Шесть кораблей: три из них -  грузовые судна, два средних танкера и один сухогруз. Охрана состоит из трех эсминцев, во главе легкий крейсер. Начать преследование?
 - Да, начинайте. Погружаемся на перископную глубину. Но будем идти не «в хвосте», а параллельно конвою. И так, что бы в случае обнаружения орудия его охраны нас не достали, - решил Функель.
Подлодка увеличила скорость, догнала и поравнялась с конвоем на расстоянии выстрела. Экипаж подлодки был переведен в боевую готовность.
 Внезапно, грузовые суда и танкеры резко повернули в сторону, увеличив скорость на несколько узлов. Сухогруз остановился и задымил. На его палубе были десятки контейнеров для перевозки химии. Через пару минут сухогруз окутался густым желто-серым дымом. Видимо, он перевозил серу либо фосфор, и произошло возгорание. Функель приказал догонять конвой, не трогать его.
Вдруг, Функель услыхал в переговорнике крики Леера и Хинкеля: 
 - Командир, они нас вычислили! Два эсминца зажимают нас обеих сторон. Что нам делать?!?
 Функель подбежал к «переговорнику» и заорал:
 - Рулевой, аварийный реверс!?! Мать вашу, самый полный назад!!! Погружение на 50 метров! Приказ ясен??!
Лодка резко начала замедляться, затем ее толкнуло назад. Функель не устоял на ногах и упал, больно ударившись о переборку. Спустя минуту, в отсек ворвались Дюлех и Штернахер.
 - Капитан! Мы в ловушке! Третий эсминец обрезал нам путь к отступлению. Крейсер уже прямо над нами. Это конец!?!
Функель вскочил со стула, и, оттолкнув офицеров, устремился в командный отсек. Капитан приказал выключить двигатели и срочно погрузится на 80 метров. Сверху послышались взрывы глубинных бомб, лодку начало кидать из стороны в сторону, в переборках образовались трещины – в отсеки хлынула вода, затем погасло электричество. Подлодка совершила резкий нырок вниз.
Капитан и рулевой не заметили, как перед ними возник силуэт еще одной субмарины, лежащей на подводной скале. U-281 протаранила ее прогнившие переборки, и вместе с ней рухнула на скалу.
 - Приехали! Сушите вёсла!?! – раздался в командном отсеке ворчливый голос Штернахера. 
 - Боцман, если бы не стол, придавивший мне обе ноги, я засунул бы твою фуражку тебе в пасть!!! Ваш сарказм сейчас не уместен! – огрызнулся рулевой Люндорф.
 - Оба заткнитесь!
Это был уже Функель. Он помог освободить ноги рулевому. В «переговорнике» офицеры услышали голос Лидерта и Хинкеля:
 - Капитан, вы в порядке? Продвигайтесь к нам, в отсек связи. Сейчас починим электричество.
Спустя минуту, загорелись красные лампы аварийного освещения. Функель с офицерами отправились в отсек связи. Там они встретили еще часть команды: Кноппе, Дюлеха, Рейнхарда, Лидерта, Хинкеля, и несколько матросов.
 - Где остальные? – спросили они у «уцелевших». Ответа они не знали. Он был получен, спустя несколько секунд. В отсек ворвался один из торпедистов. Голова его была замотана разорванной майкой. Она была вся в крови.
- Нам нужна помощь. Кто в силах  - все к торпедному отсеку. Там полно воды, насосы не справляются. Возьмите бинтов, все, что у вас есть. Там много раненых, - задыхаясь, сказал он.
Офицеры взяли из ящиков все бинты и перевязочные пакеты, и устремились на помощь. Матросские кубрики были почти по колено заполнены водой. У переборок сидели  раненые матросы. Они сами оказывали себе первую помощь – бинтовали раны.
У люка в торпедный отсек столпилось много людей. Гудели электронасосы. (Я, вместе с водолазом Шпеером, заваривали щели в переборках.) Офицеры начали перевязывать раненых, помогали с откачкой воды. Спустя час вода была откачена из отсеков, раненых перенесли в кубрики. Наш врач, Фридрих Штайнер, сбился с ног, оказывая помощь.
Функель собрал офицеров в кормовом торпедном отсеке.
 - Итак, господа офицеры, мы находимся в тяжелом положении. Понимаю, все устали и измучены. Раненых много – двадцать три человека. Есть убитые, они находятся в отсеке с боеприпасами. Он полностью затоплен: мы его заварили. Там находились четыре матроса и офицер. К сожалению, нам не удалось их вытащить оттуда. Нам необходимо послать водолазов – сварщиков исследовать лодку. Ситуация ясна? – констатировал он.
 - Да, командир! – гулко отозвались офицеры.
Через кормовые торпедные  аппараты я и еще два водолаза выбрались из подлодки. Картина происшедшего  была ужасна и шокировала нас: мы застряли в подлодке U-112, пропавшей осенью сорокового года. Вот, значит, где она была потоплена. Мы заплыли в заднюю часть лодки; она была оторвана (видимо, в нее попал вражеский снаряд или торпеда) и лежала у подножья скалы.
Мы проникли в наблюдательный отсек. Перекошенный перископ, разбитые приборы, остатки «мебели» - все было покрыто толстым слоем зеленых водорослей. Затем мы проплыли по отсекам – ни вещей, ни останков команды; соленая морская вода сделала свое дело. Открыли отсек боеприпасов: на полках лежали девять зеленых полусгнивших торпед. Я одернул за руку Шпеера: мол, нам лучше уплыть подальше от этого опасного и жуткого места.
Вернувшись на подлодку, мы рассказали обо всем капитану.
 - Ясно, нас удерживают восемь переборок и куски обшивки U-112. Есть идеи, водолазы? – сказал Функель, обратившись к нам.
 - Тут без идей: сварка и голый энтузиазм! – весело ответил механик Голлоб.
Командир дал добро; мы втроем вновь спасали ситуацию. (Как в случае с тралом). Переборки разрезали, а обшивку отгибали и обламывали. Через два часа работа была закончена. Наша подлодка была освобождена из «утробы» U-112.
Оставался главный вопрос: как привести подлодку в боевое состояние и атаковать английские корабли?                Лодка была на ходу, даже затопленные два отсека не препятствовали движению.  Капитан приказал продвигаться вперед на «бесшумном ходу», но каков был наш ужас, когда акустики сообщили, что вокруг нас установлено огромное минное поле! Это был шок!
Функель долго обсуждал что-то с акустиками, затем совещался с офицерами. Затем он объявил свое решение всей команде:
 - Братья подводники! Мы приложили немало усилий для выхода из предыдущей ситуации. Мы это сделали! Сейчас новое испытание ложится на наши плечи. Вокруг нашей субмарины  англичане установили минное поле.  Лишь совместными усилиями мы сможем преодолеть и эту преграду. Мы не сдадимся и мы победим!
Речь командира произвела огромное впечатление на весь экипаж.
 - Ура капитану!!! Мы с тобой!!! – грохотало на всю лодку. Раненые, измученные матросы поднимались с коек, присоединяясь к всеобщему ликованию.
Функель с тремя водолазами выплыл из лодки исследовать минное поле. Затем, вернувшись на подлодку, он с офицерами обсуждал план действий. Командир составил план одного из участков минного поля, где расстояние между минами было не более восьми метров. Это был наиболее узкий проход. Но, по сути, билет на тот свет…
Лодка двинулась к выбранному участку. По обоим бортам зацарапали прутья мин. Экипаж был в таком оцепенении, словно распиливал бомбу.
 - Полный вперед! Стоп! Левее на тридцать градусов! Малый вперед! Стоп! Реверс! Стоп! Правее…! – эти отрывистые команды Функеля экипаж слушал с замиранием сердца. Только бы он не ошибся! Осталось пятнадцать метров до выхода, пять метров, три, два.…Все, субмарина вышла из опасной зоны. Вся команда облегченно вздохнула. Функель вытер пот с лица:
 - Торпедисты! Готовить к пуску торпедные аппараты один и два! Экипаж, готовиться к атаке!
Лодка поднялась на глубину пятнадцать метров. Функель поднял перископ. Эсминцы находились в восьмистах метрах от нее, расположившись в форме «ромба». Крейсер неподвижно стоял посреди них
 - Угол 90, прицел 10 на 40, пуск!
Торпеда, издав специфический хлопок, устремилась к цели.
 - Угол 120, прицел 60 на 80, пуск! Зарядить аппараты третий и четвертый! Живее! – приказал капитан в «переговорник» и вновь прильнул к перископу.
Первым был торпедирован крейсер. На нем завыла сирена тревоги, и он запустил двигатели. Фонтан брызг взметнулся над ним тут же. Густой дым,  багровое пламя – и крейсер идет на дно. Спустя секунды, такая же судьба постигла эсминец, находящегося справа от него.
Остальные эсминцы, развернувшись, начали удирать, поспешно сбрасывая глубинные бомбы. Второй эсминец не удрал. Третья торпеда, пущенная ему вдогонку, пробила ему корму. Он не  сразу утонул, остался в полузатопленном состоянии еще минут пятнадцать, пока из него не начало вытекать горючее, вследствие чего на эсминце начался пожар. Так он и сгорел на плаву. Третий эсминец ушел. Посчастливилось ли ему догнать свой конвой, неизвестно.
Функель поднял лодку на поверхность, изможденные подводники с жадностью глотали свежий морской воздух, отдыхая на палубе. Механики и сварщики откачивали воду из затопленных отсеков. Оттуда были извлечены тела пятерых наших товарищей. Мы уложили их в одном из кубриков, обернув в прорезиненную ткань.
После восьмичасового ремонта, команда ужинала, и Функель, ввиду того, что на лодке осталось совсем мало горючего и всего одна торпеда (кстати, эта торпеда была пущена в минное поле. Детонировало ли оно – неизвестно, но пять, шесть взрывов глухо раздались позади), отдал приказ отплыть в Фарсунн, военную базу в Норвегии на отдых и переоснащение.
……………………………………………………………………………………….
В Фарсунне команда отдыхала целую неделю. Раненных отправили в госпиталь, погибших было решено похоронить на местном кладбище. Лодку подвергли капитальному ремонту: меняли обшивку, варили корпус и переборки, заново перекрасили. Были установлены новые дизельные двигатели, приборы. Функелю  пришлось набрать новых членов команды.
В экипаже появилось двадцать три человека. Большинство из них – шестнадцать человек были новобранцы - курсанты, вышедшие из Военно-морской школы. Остальных командир набрал с разных военных кораблей в норвежских портах. Мы сразу с ними познакомились; все они были веселые, добродушные и общительные ребята. Правда, им не хватало опыта, но это приходящее. Наш капитан им тоже очень понравился: новички в один голос твердили, что с ним не пропадешь.

14 ноября 1941 года

U-281 шла на среднем ходу, на поверхности. Курс – юго-западное побережье Англии. Стоял солнечный день, команда спала после сытного обеда по отсекам. Несколько энтузиастов с удочками с палубы ловили рыбу. Артиллеристы чистили орудие. Зенитчик храпел на корме у своего пулемета.
Внезапно матросы услышали нарастающий гул моторов. Это могли быть только английские  самолеты. Наблюдатель на палубе долго всматривался в небо, затем докладывал командиру:
 - Капитан, два самолета летят параллельно нашей лодки. По внешнему виду, они очень напоминают английскую авиаразведку. Думаю, стоит погрузиться на тридцать метров.
 - Не надо. Они нас и не заметят. Зенитчика предупредите – принесите ему пару ящиков с патронами дополнительно. Ясно? – сказал капитан. 
Матросы разбудили зенитчика. Его звали Август Крохле, из новобранцев. Он до нас служил на эсминце, и сбил лично два палубных истребителя.
Крохле перезарядил пулемет, впился глазами в прицел. Самолеты шли высоко, и прошли мимо. Внезапно, один из «разведчиков» снизился и повернул в сторону подлодки. Тут все узнали тип самолёта – это был британский торпедоносец «Фейри Барракуда» (Fairy Barracuda), очень опасный противник. Десяток таких машин могут потопить даже грозный линкор «Бисмарк», не то, что подлодку.
Функель отдал приказ к срочному погружению на тридцать метров. Но было уже поздно: пули с самолета зацокали по обшивке. Второй торпедоносец также повернул в нашу сторону. Крохле открыл огонь по самолетам, но очереди не задевали их. Первая «барракуда» сбросила торпеду в сторону нашей лодки. Но она совершила и роковую ошибку, спустившись ниже для атаки; Крохле разрядил всю ленту ей в двигатель. От него потянулся шлейф дыма, и самолет накренило в сторону. Он рухнул в воду. Торпеда прошла мимо лодки.
Второй самолет прошил очередями палубу лодки. В воду упало несколько человек – они были мертвы. Остальные матросы уже покинули палубу. Крохле расстреливает последний ящик с патронами, и бежит к люку.                Раздался взрыв, торпеда с самолета попала в кормовую часть. Посеченного осколками Крохле унесли в лодку и задраили люк. Как только половина лодки скрылась под водой, «барракуда» улетела прочь.
Функель приказал заварить люки в кормовые отсеки. Часть экипажа выбралась на палубу, тушила пожар в кормовом торпедном аппарате. Пересчитали экипаж: погибло тридцать семь человек (почти все – новички!), ранено четыре. Осталось двадцать два. Лодка утратила боеспособность и была обездвижена. Отсек связи был затоплен, связаться с нашими базами или патрулями было невозможно.
Функель придумал выход; был извлечен из корпуса субмарины сигнальный буй, который всплывал в случае аварии подлодки под водой. Сигнал был дан. Его дальность не превышала 50 миль. Шансы, что в такой близи от английских берегов находится хотя бы один наш корабль, были минимальны. Оставалось ждать. До позднего вечера мы ожидали помощи. Функель оставив ночную вахту из шести человек, отправил остальных спать.

15 ноября 1941 года

В девять утра в наблюдательный отсек спустился боцман Штернахер:
 - Командир! Мы слышим гул мотора, что нам делать? Зенитный пулемет поврежден, нам нечем отбиваться в случае атаки!
 - Молитесь, что бы это был наш разведчик. Вот и все! – сказал Функель и полез в люк на палубу.                Нашей радости не было границ, когда все узнали в небе фигуру «Юнкерса» (Junkers). Это был вечный спутник наших конвоев, и, следовательно, корабли должны быть где-то рядом. Самолет покружил над нами и улетел. Спустя полчаса, на горизонте показались корабли. Это был военный конвой - тяжелый линкор «Гейзенау» (Gaysenau) и два эсминца: Z-25 и Z-16. Впереди конвоя двигалось норвежское судно-буксир. 
Буксир с помощью лебедок втащил нашу подлодку на специальную платформу и матросы стали закреплять ее тросами.
Внезапно на линкоре завыла сирена тревоги. Мы обернулись: в нашу сторону на полных оборотах двигались английские корабли. Два средних крейсера: «Бристоль» (Bristol) и «Барри» (Barry) и эсминец «Кеппел» (Keppel). Но это было полбеды – вместе с ними на наш конвой  летело с два десятка двухмоторных истребителей «москито». 
Функель приказал всем выбираться из лодки и переходить на буксир. Функель с офицерами побежал в каюту капитана судна:
 - Капитан, у вас на буксире есть зенитные орудия? Нужны все, что есть. И патроны, и стрелковое оружие, короче все, что обеспечит заградительный огонь!?!
Капитан судна, пожилой старик, пробурчал на ломаном немецком языке:
 - Два 20-миллиметрового пулемета, три – пехотные пулеметы. Есть 50-миллиметровая пушка, но всего двенадцать снарядов. Из стрелкового оружия, с десяток винтовок и автоматов. Патронов очень мало. Сам стрелять не пойду, боюсь жутко! Извини, командир!
В это время корабли начали смертельную дуэль. Английский эсминец загорелся после первого залпа немецкого линкора. Команда с эсминца прыгала в воду. Немецкий эсминец Z-25 с пробитым бортом стал прятаться за линкор. Самолеты пикировали на них, и расстреливали матросов на палубах. Линкор огрызался плотным зенитным огнем. Ему удалось сбить три истребителя.
В каюту капитана буксира, где находились офицеры во главе с капитаном Функелем, ворвался Кноппе:
 - Командир! Пять «москито» летят в нашу сторону!
Офицеры побежали на палубу. Я хватаю ящик с патронами для пулемета, и бегу к Рейнхарду. Он стоит у зенитного орудия. Начинается яростная стрельба. Над головой промчался вражеский «москито», и Рейнхард падает на палубу, держась за простреленную голову. Я осмотрел его. Убит.          Вижу, как на корме пятеро подводников стреляют из винтовок по самолетам. Очередь с одного из них уничтожает их сразу же.
Я заряжаю новую ленту в зенитный пулемет, и передергиваю затвор. В сетку прицела попадает истребитель, и я дал очередь в его «тушу». От  правого двигателя потянулась черная полоса дыма, затем он загорелся.
Функель стоит у 20-миллиметрового пулемета и полосует «свой» самолет. Вокруг него лежат пять трупов подводников. Среди них я узнал Кноппе и Голлоба. Наш врач, Штайнер, сидел поодаль и бинтовал Люндорфа, которому перебило обе ноги. У соседнего пулемета сидел боцман Штернахер с перебинтованной головой: он набивал патронами новую ленту. У разбитой шлюпки умирал повар Ганс Больм, ему пуля пробила легкое, задыхаясь, он в судорогах царапал себе грудь.
Англичане потеряли в этом бою одиннадцать истребителей. Остальные улетели. Был потоплен «Барри», английский эсминец сгорел.
«Гейзенау» был легко поврежден. Эсминец Z-25 был потоплен британцами. Из команды U-281 в живых осталось пятнадцать человек. Из Фарсунна отплыло шестьдесят два человека…
………………………………………………………………………………………
Прошло шестьдесят лет. Война закончилась поражением Германии. До конца войны мы служили на крейсере «Бремен» (Bremen). Куда перевели нашего капитана – неизвестно. Здесь мы и получили телеграмму о капитуляции Германии. В Вильгельмсхафене мы сдали корабль союзникам, и в этой жуткой неразберихе покинули «третий Рейх» и на голландском нефтеналивном танкере успешно добрались до побережья Аргентины. Нас приняли там как героев.
Пауль Функель такой же  старик, как и все мы. Он перебрался в Аргентину в 1947 году. Здесь он обзавелся семьей. У него верная жена Жуана и двое взрослых сыновей: Отто и Эрхард.
Нашу «матушку Ю» аргентинские власти обнаружили в норвежском порту и выкупили, по цене обычного металлолома. Но затем (к величайшей радости) восстановили и поставили на площади Сахо – Фуэго в Буэнос-Айресе, как памятник немецким подводникам, погибшим во время Второй мировой войны.
Иногда, на выходных, мы: Функель, Хинкель, Лидерт, Дюлех, Штернахер, Штайнер, Люндорф и другие, садимся за столиками у нашей субмарины с кружкой хорошего пива, выпиваем за наших погибших товарищей, вспоминаем наши подвиги и удачи, совершенные нами в раскаленной глубине.