Хроника одного скорбного дня

Голос начальника глухой, монотонный, тихий...  Я его слышу и не слышу...   Спать... Спать...
Глаза слипаются от усталости, и кажется, что я уже никогда не смогу  выспаться...
Сегодня ночью мама будила меня несколько раз, всё просила повернуть её на бок...   Шептала тихо: "Та-а-аня, спина немеет, разотри..."
Как же она мучается, бедная,  почти два года не поднимается...

Вставала, словно сомнамбула подходила к кровати, и с закрытыми глазами, на автомате, всё тёрла, тёрла её иссохшую спину, продолжая пребывать в состоянии то ли сна, то ли бодрствования...
Стоило прикоснуться головой к подушке, снова погружалась в сон, будто и не выходила из него... Научилась отключаться мгновенно.
Утром умыла её, накормила - и на работу. На дежурном посту остался папа...

Как же тяжело жить на два дома, разрываясь между собственной семьёй, родителями и работой!  Какие безграничные возможности у человеческого организма!
Засыпая, каждый раз думаю, что больше уже не смогу подняться, но наступает утро, и всё повторяется сначала...    

  - Таня, давай-ка домой, тебе нужно выспаться,-  голос начальника слышен теперь отчётливо... 

Замечательный  он  человек.  Добрый,  сочувствующий,  каких  мало.  Жалеет  меня, и  иногда  отпускает  с  работы...

                *  *  * 

Выйдя  за  ворота  госпиталя,  ощущаю  внезапно  возникшую  тревогу, разрастающуюся  с  каждой  минутой  и  сковывающую  сердце  ледяным  панцирем...  Решение  вернуться  к  родителям  зреет  мгновенно.

Мама,  увидев  меня  в  дверях  спальни,  с  облегчением  вздыхает: 
  - Вот  и  хорошо...  Значит  ты  меня  и  покормишь...

Она  закрывает  глаза,  смакуя  еду,  которой  я  кормлю  её  из  ложечки:   
  - Вку-у-усно... 

Мама  теперь  всегда  ест  с  закрытыми  глазами,  не  скрывая  удовольствия,  которое ещё доступно ей...
Потом  несколько  раз  переспрашивает,  что  я  приготовила  на  ужин.
Пишу  на  листочке  крупными  буквами  и  даю  прочитать,  получая  в  ответ  удовлетворённый  кивок  головой...
 
Сижу  на  краешке  кровати  и  рассматриваю  её  побледневшее  лицо, опущенные  уголки  губ,  ввалившиеся  глаза...  Они  стали  тусклыми  и  безжизненными...  Легко  касаюсь  поседевших  волос...

  - Ты  у  меня  красивая...

Обманываю,  надеясь  хоть  как-то  поднять  ей  настроение.

  - Да-а-а...

Мама  почти  никогда  больше  не  улыбается...

Вспоминаю  её  улыбку,  когда  она  с  хитрым  прищуром  посматривала  на  меня,  пытаясь  выяснить  какие- нибудь  подробности личной  жизни... 
Теперь  вот  не  спрашивает  ни  о  чём... 

Худенькие  руки  с  синими  выпуклыми  венками  лежат  на  поверхности  одеяла,  и  я  вдруг  с  удивлением  отмечаю,  что  они - точная  копия  моих  рук:  узкая  ладошка  и  маленький  мизинчик...  Прикладываю  свою  кисть  к  её  ладони  -  точно,  миллиметр  в  миллиметр... 
От  этого  неожиданного  открытия  меня  захлёстывает волна  щемящей  нежности,  на  глаза  наворачиваются  слёзы:  "Мамочка,  я  ведь  плоть  от  плоти  твоя ... "   

Она  смотрит  на  меня  потухшим  взглядом...

  - Ты  что?  Плачешь?-  слабый  голос  едва  уловим.

  - Да  вот,  обнаружила,  что  у  нас руки  одинаковые..." -  пытаюсь улыбнуться  я.

  - ... Если   бы...   ты   только   знала...  как   трудно   уходить...   из   этой   жизни...  Таня...   -  тихо  шепчет  мама  свои  последние  слова.

Я прикрываю её губы ладонью и целую в бледный, похолодевший лоб... 

Последний короткий вздох и шумный протяжный выдох...   
               
"Ну,  хоть  ещё  немного  поживи,  мамочка!" -  кричу  я  беззвучно...  Но  слова  замирают,  так  и  не  успев  сорваться  с  моих  губ...