Жара

    На работу в Иркутск приходится ездить за 100 вёрст. Лето, живём на даче.
В коллективе всё больше «бывшие» - офицеры разных ведомств – от армейских до силовиков. Хотя, офицеров, бывших не бывает. Это особое братство, но об этом лучше среди своих.
Сегодня выехал пораньше. Туман, кое-как – на ощупь – «продрался» до Иркутска. Город тоже «молоком» залит. В такую погоду на берегу с удочкой скучать, а не рисковать почём зря.
Сразу за «Китойским» мостом, у самой обочины, «пыхтит» позная - «У Тиграна» называется.
В этом месте туман расползся и клочьями повис над дорогой оголив небольшой её участок. Ещё издали я заприметил что-то неладное впереди. Когда подъехал вплотную - от увиденного – встал, как вкопанный. Посреди скоростной магистрали дрались кот с собакой. Бились насмерть!

        Машины прибывали и прибывали - не проехать - автострада перекрыта! 
Клубок рыже-чёрного цвета катался по дороге - подпрыгивал, рычал, шипел - оставляя кровавые пятна на асфальте. Рыжий котяра с золотистым гребнем по загривку не отступал ни на шаг ...
Было видно, что кот никогда не знал домашнего уюта, не был чьим-то любимчиком.
Пёс казался упитанным, шерсть на боках лоснилась и чёрными кудрями спадала к земле. Он сражался за «позную» - за случайный огрызок теста - за то, чтобы не подохнуть с голоду в этом жадном мире обжор. Дрался, как в последний раз, искренне удивлялся: «Надо же – кот и ни шагу назад?».

        Толпа не выспавшихся водил «тупо» наблюдала за дракой, позабыв о том, что спешили пораньше на «Балку» (авторынок в Иркутске), успеть «застолбить» место побойчей …
Жестокая схватка двух отважных животных, их презрение смерти и всего, что их окружало … всколыхнуло, в груди у каждого из наблюдавших, что-то подзабытое … почти утерянное. Само собой, родился вопрос: «Ни так ли - и нам - надо отстаивать свою правоту? Не подменили ли нам истинные понятия человеческого счастья на каждодневный (унизительный) поиск «случайного огрызка теста?»».

    Кот увернулся от страшных клыков пса, выгнулся дугой и молнией метнулся на морду собаки. Мёртвой хваткой вцепился - то ли в нос - то ли в глаза - то ли одновременно в то и другое. Собака завертелась юлой, пытаясь стряхнуть на землю «рыжую бестию». Жуткая боль парализовала отвагу. Визг, скулёж … паника.
Один мужчина не выдержал и бросился было спасать. «Но кого спасать? Не понятно»! Остановился в замешательстве - видать представив кота у себя на лысине – и крякнув с досады полез за сигаретой.
   
    Кот поняв, что победил окончательно, опомнился и выпустил несчастную собаку из железных когтей. Та ошалело кинулась сначала в одну сторону, затем в другую, потом запинаясь покатилась в кювет и сгорбившись посеменила в сторону леса, проклиная на ходу всех без разбора: и котов, и собак, и людей, и … свою несчастную судьбу.
А кот, гордо расправив крепкие худые плечи и недобро покосившись на лысого, презрительно плюнул под ноги и свечой задрав помятый хвост, прихрамывая направился к камышам.

    Нам показалось, что мы разобрали его слова: «Мы, коты, больше не боимся собак. Надоело! Мы умней, ловчей и отважней этих злобных, услужливых тварей!
И вы, люди, запомните - это только начало! Мы идём к вам – Коты и Жара!» – шипел Рыжий, ухмыляясь, в жёсткие усы.
Это было, как в кино! Мы, как истуканы, молча смотрели вслед рыжему исполину.

    А он медленно удалялся прочь, мягко ступая, будто скользя по незаметной тропинке, и вскоре растворился в камышах. Я успел рассмотреть, как «ожили» камыши, в приветствии задрожав десятками хвостов. Будто казачья сотня вскинула пики, приветствуя своего атамана.
Коты окружили вожака, «ударили по лапам» и гибкой вереницей, похожей на пёструю ленту, ушли в туман.

    Мы очнулись – откашлялись и, шаркая подошвами, привычно юркнули в свои авто.
Что-то тревожное … подозрительное, леденящее ворохнулось под сердцем. «Мы что-то пропустили … проглядели? Это «что-то» нас презирает? Оно живёт … выживает, умнеет, действует вдали от нас? Не нуждается в нас? Не замечает? Оно уже протоптало свою тропинку - пока только тропинку - и пока … в стороне от московского тракта.

 А пёс облизнул кровь с расквашенного носа, потрогал подбитый глаз, тряхнул «богатой шубой» - столько зим спасавшей его от студёных морозов – ухмыльнулся и радостно взвизгнул, по щенячьи: «Дождались! Ну, Рыжий, молодец! Выжил! Вернулся!» 
Пёс уютно растянулся под берёзой и припомнил, как в мокрое осеннее утро - из богатой машины - холёная дамская ручка брезгливо вышвырнула перепуганный рыжий комочек в глубокий ров, прорытый вдоль московского тракта.
В открытую дверцу была видна спящая девочка лет четырёх-пяти. Она прижимала к груди мохеровую шапочку, в которой только что, скрутившись в калачик, беззаботно спал её любимый «Рыжик». Девочка и не подозревала, что беда уже заглянула в её добре сердечко.

    Котёнка подхватила Рысь. «Думал всё - конец! Потом успокоился. Не порвала - не задавила сразу - подняла бережно, будто в семью приняла.
Может, своих детишек прокараулила, и к этому несчастному любовь материнскую обратила …
А может, его караулила? За ним пришла, заранее? Знала! Мало ли …
Надо ждать ... Старики предсказывали: «Придёт Рыжий и Жара» ...
 - Завтра?
 - Нееет, прямо сейчас, пока след живой, не остыл … К нему, к Рыжему, на мировую!
Мы тут все убогими прикидывались. Надо было – мы и прикидывались.
     Ну, Рыжий!
     Ну, Силища!
     Дождались ...


2010 год.