Линейка Дробышева

Линейка Дробышева

В начале ноября 82-го года вылетел я первый раз из тайги в практически еще незнакомый мне городишко Зея. Забросили меня на второй день после прибытия, и я никого в экспедиции еще и не успел узнать.
Целей было несколько:
1.Получить всякие полагающиеся мне, как молодому специалисту деньги-подъемные, проездные, да и зарплату за три месяца;
2.Собрать документы для поступления на заочное отделение в Иркутский политех(надумал);
3. Забрать у одного геолога, имеющуюся у него линейку Дробышева-это такой геодезический инструмент, величиной с казацкую саблю.
4. Ну, и проветриться, как говорят.

Встретили меня радушно, выплатили причитающиеся мне деньги, невиданную доселе сумму, тыщи две с половиной, выписку из трудовой сделали оперативно, линейку Дробышева вручили чуть-ли не в торжественной обстановке, и побрел я в центр города, не выпуская из рук эту самую линейку. В первом же магазине, где все продавалось в куче-и носки и консервы, я купил средних размеров чемодан и попросил заполнить его водкой. Влезло 19 бутылок. 20-я, как ни толкали, не лезла. Пространство между бутылками заполнил всякой мелочевкой-трусы, майки, носки, нитки... и тронул в дом быта сфотографироваться, чтобы документы в Иркутский политех получились бы в полном комплекте.
Фотограф,после того как «щелкнул», начал мне рассказывать, что забрать снимки я смогу только через три дня, и все мои увещевания никакого успеха не возымевали, пока я не поставил на его столик в коморке две бутылки водки, из тех 19-ти, что лежали в чемоданчике. Тут же засуетились какие-то подручные, и пока мы знакомились с фотографом, снимки уже были отпечатаны и к исходу второго пузыря промывались в раковине рядом со столиком. Во время сушки на глянцевателе пришлось выкатить еще пару бутылок. Пьянка на рабочем месте набирала обороты. Трудно сказать, чем бы это все закончилось, если бы фотограф не предложил перебазироваться к нему домой, где содержимое чемоданчика таяло на глазах, так как подтянулся еще какой-то люд.

Мысль о том, что завтра будет вертолет на участок, пробивалась в мою голову даже сквозь пьяный угар, и ноги сами понесли меня по темному незнакомому городу на место временного пристанища-на пристяжную раскладушку в квартире геолога-холостяка.

Проснулся я на сплошных нарах, без шнурков в ботинках и ремня в брюках, да еще в обнимку с небритым бичем, который к тому же дышал на меня огненным перегаром. Догадываюсь, что я на него дышал тоже не цветочным ароматом. Но что меня поразило больше всего, так это то, что в руке я держал линейку Дробышева. Шнурки и ремень забрали, а линейку нет.
Ну, думаю, плакали мои денежки и все нажитое непосильным трудом добро. Через какое-то время вызывают и предлагают подписать протокол изъятия у меня вещей, где указана сумма-более 2-х тысяч, всякое мелкое барахло и (не верю своим глазам!)-3 бутылки водки. Неужели и водку отдадут!?
Для начала выписали штраф-10 рублей, отстегнули их из моих же денег, и я сбегал через дорогу в сберкассу и оплатил свои грехи.

Все выдали строго по описи и напоследок еще и поинтересовались, что это за прибор такой у меня в руках, с которым я категорически не хотел вчера расставаться. Я поблагодарил граждан милиционеров, и в свою очередь тоже поинтересовался, уж, не месячник ли культурного обслуживания в ихнем ведомстве. Мне было обещано, что при повторном посещении ихнего заведения я разницы между зейской и киевской милицией не почувствую.
Приковылял я на свою временную хату, где обнаружил не совсем здорового после вчерашнего хозяина и его соседа, сидящих за столом в раздумьях, где же добыть водку до 11-ти часов. Если кто-то забыл, напоминаю-в те времена до 11-ти утра не продавали. А тут я с тремя пузырями, да еще и из КПЗ. Они ушам своим не поверили, но водке обрадовались. Вобщем, этот день прошел с такой же интенсивностью, как и предыдущий, но уже в стационаре.
Явившись наутро в экспедицию я узнал, что два борта на участок вчера было, а следующий не скоро. Пришлось добираться на перекладных-автобус, лесовозы, поезд. А последние 16 км шел я пешком по заснеженной дороге, без чемодана, без водки, но с линейкой Дробышева. Чувствовал себя, как побитая собака.