Экстрасенс Петров

Мы с Петровым выходили из кабины лифта, а навстречу шли двое с улыбкой как привилегированного класса, а, когда Петров чуть задел их, уже пройдя нас, один из них обернулся и бросил Петрову: «Генерал, ты нас обижаешь».
Петров обернулся и возвысил голос: «А Чубайс не мешает? А…» - дальше шло перечисление нескольких известных фамилий и мне показалось, что воздух задрожал и стал разрываться в барабанных перепонках.
Те двое сразу не выдержали. Один был уже в лифте, а второго была видна только нога в калоше, калоша упала, но тот второй тут же поддел калошу, они скрылись и вскоре лифт стал подыматься вверх.
А потом бригадой спешили на день рождения товарища, зашли в магазин купить овощей к закуске, а Петров обернулся и воскликнул: «Не вижу лука на прилавке».
А продавщица не очень красивая и потому насмешливая сказала ему: «Вот лук».
Лука на прилавке не было видно, и Петров еще раз посмотрел, есть ли лук, а незнакомый гражданин тоже проявил юмор: «Что, не видишь?»
И голос Петрова возвысился до угрожающих размеров: «Ну ты, б…, - и нам показалось то, что мир вздрогнул и погрузился в тягостное авторитарное состояние и завибрировал в такт загремевшим словам, - на прилавке, говоришь?»
Тот незнакомый гражданин стал заикаться, продавщица вдруг стала очень предупредительной, вежливой, промолвила: «Вот лук, - и указала на ящик с луком в углу и добавила, - тридцать один рубль».
На работе нас третировал советами энергетический лентяй Николаев. Иногда ему это сходило. Но иногда Петров не выдерживал, его распирали экстрасенсорные возможности, и он разряжался на Николаева: «Да ты…» - и добавлял слово из экстрасенсорного словаря, и эти слова прошибали Николаева.
И Николаев бежал жаловаться главному инженеру: «Петров ругается. Но как ругается? Очень зло!»
В главном инженере было что-то тоже от экстрасенсов, и один раз он не выдержал и сказал Николаеву: «Знаешь что? Вот меня инженер по хозяйственной части тоже допекла: «А что это лист железа в углу валяется, а там мусор, а на крыше снег». Ну я ее послал куда подальше».
После этого главный инженер добавил несколько слов из лексикона экстрасенсов, а Николаев растерялся. Опять экстрасенс.
А в это время директора завода замучили комиссии налоговой полиции. По изъятию налога в пользу государства всякой налоговой стоимости. Триллионы вывозят за бугор, а докапываются до рублей трудящихся. Директор завода бледнел на глазах. Стали болеть почки. Он даже по ночам просыпался и думал, как защитить производство от побора этих паразитов. Спал с лица.
Но однажды директор завода зашел в цех, а там Петров крыл кого-то матом. В самых экстрасенсорных выражениях: «Английский язык стал изучать, а немецкого Россия не выдержит. Ленина хотят похоронить, а ты… - тут слово из словаря экстрасенсов, а потом опять, - а ты, мразь, дай жить народу, а потом хорони!»
Потом Петров вспомнил, как в девяносто третьем прорвались к Белому дому, а депутат Дронов с трибуны выкрикнул: «Я слышу, знаю, что Ельцин по спутниковой связи слышит меня, так пусть эта жирная свинья знает…»
И дальше пошли экстрасенсорные выражения. Главный инженер хотел остановить Петрова, но директор завода сказал главному инженеру: «Пусть говорит».
В мыслях директор завода рисовал картину, как вся эта коррумпированная сволочь нагрянет с проверкой, а он подымет папку с отчетами, грянет ими о стол и воскликнет: «Ну что, до копеек трудящихся хотите добраться, а сами миллиарды вывозите за границу!»
Главный инженер посмотрел на директора завода и не узнал его: тот расцвел буквально на глазах, помолодел лет на десять, глаза его сверкали. У главного инженера было такое ощущение, что директор завода слушает симфоническую музыку. После этого директор завода ходил проверить почки. Болезнь исчезла бесследно.
Директор завода настоял на том, чтобы Петрову выписали премию. Долго думали над формулировкой. И хотели сначала поставить «за оздоровление коллектива», но пришли к выводу, что лучше «условия для трудовых успехов».
Николаев хотел пожаловаться на них в высшие инстанции, но у него заболела печень.
Однажды мы бригадой покупали Петрову костюм, очутились в центре Москвы, где коммунисты проводили митинг. Разъясняли, что такое социализм. Многие проходили мимо, не останавливаясь. Один из членов нашей бригады Коля подошел к освободившемуся микрофону и сказал: «От имени пролетариата требуем дать слово Петрову».
Парень онемел, а Петров недовольный конституцией страны, взял микрофон и выкрикнул в толпу: «От имени пролетариата я заявляю!» - и дальше шло несколько экстрасенсорных выражений про тех, кто нарушает конституцию.
Голос Петрова стал вибрировать на высоких нотах, толпа онемела, и люди почувствовали авторитарность своего мышления: «Суки мы или матросы?!» - и добавил еще несколько выражений таких, что толпа поверила в культ личности Сталина.
А Петров, не давая опомниться людям, еще более возвысил голос: «Люди, за ваших детей, за Родину! На Кремль! С тем единственны, что у нас есть. С честью!»
В Кремле стали раздаваться панические звонки: кто просил подразделения ОМОНа, кто армию, кто собирал чемоданы ехать на аэродром драпать из России.
В это время Коля, член бригады, вспомнив, тронул Петрова за плечо, сказал ему: «Мы же собирались костюм тебе купить».
Петров опомнился, бросил в толпу: «Меня, товарищи, вызывают по срочному вопросу. Мне некогда».
Когда он шел сквозь толпу, то слышалось: «Во дает!», «Какой партии?»
Это выступление Петрова случилось в конце девяностых годов. Вскоре Ельцин выступил по телевизору и попросился в отставку.