Волчий яр-18

На прииске был переполох. Понаехало разных комиссий, следственных органов, кегебистов и прочих лиц, обеспокоенных случившимся. Для порядка сразу же арестовали начальника и увезли Бог знает куда... Опрашивали на месте рабочих. Все в один голос твердили о Шамане, дескать, он основной виновник ограбления прииска. О Щербакове упоминали вскользь, как о человеке, причастном к событиям, действующего по указанию главаря. Кто-то подсказал место, где их можно искать - железнодорожный поезд дальнего следования. Рассказывали взахлеб о диковинном автомобиле, который не поддается никакому логическому осмыслению, якобы неуязвимому, при воздействии на него даже газосварки. Словом, наговорено столько, что наводили страх даже на органы безопасности. А легенд, слухов и ужасов - не счесть. Это порождало веру во всемогущество Шамана. Если бы все происходило в дневное время, при хорошей освещенности, а не ночью, то, возможно, было бы проще воспринимать события и их трактовать.

Голова Шамана уже оценивалась, в случае его поимки, баснословной цифрой. Соблазн был большой. А за возвращение золота обещали и того больше. Без соответствующего документа, подтверждавшего обещанные суммы, никто не пошевелил и пальцем, ибо были уже случаи обманов. Неверие в благие намерения заинтересованных в поимке Шамана лиц и возвращения похищенных ценностей, существовало даже среди правоохранительных органов, которых также приобщили к делу, хотя им по роду службы не положено вознаграждение. Но в данном случае пренебрегли этим правилом, как исключение, в целях более плодотворного поиска и поимки преступников.

Многочисленный отряд желающих ринулся сломя голову на осуществление задания. Были взяты на особый контроль все поезда дальнего следования.

Щербаков услышал о розыске Шамана на пути следования к руинам барака от местного охотника-кочевника, когда остановился по естественной нужде. Случилось это почти рядом с объектом. Тот на своем наречии и ломанном русском языке возбужденно объяснил, показывая рукою в сторону, которая его взволновала:
- Твой туда не ходи... тебя убей бандит... плохо тама.
Встреча с бродячим человеком не сулила Щербакову ничего хорошего. Он может рассказать и другим, попавшим ему навстречу и даже привести к месту трагедии...
Осложняло ситуацию и разлетевшиеся, словно осенние листья от порыва ветра, объявления о возвращении золота, росыске Шамана и еще какого-то неуязвимого монстра - загадочного автомобиля, вместе с его хозяином-разбойником. Догадаться Щербакову было нетрудно... искали его тоже... личность преступника, судя по рассказу охотника, не установлена, но вычислить ее нетрудно при опоз¬нании в случае поимки. Щербаков поймал себя на мысли: «Здесь палка о двух концах - или грудь в крестах, или голова в кустах». К этой истине он невольно добавил и свое: как Шамана.

Появляться на своем транспорте у места останков Шамана и Тещи опасно. Возможно, там уже орудуют любители легкой наживы. Возникла необходимость спрятать машину в том месте, где ее держал Василий - в водо-переливной трубе под насыпью железной дороги, а самому добраться на своих двоих, благо, расстояние небольшое - в полкилометра.
Так Щербаков и поступил. Пробираться по колено в сугробах оказалось не так уже и легко. Все было бы ничего, если бы не остававшийся след, который мог его обнаружить и привести к машине. Пришлось вернуться назад к насыпи и пройти по шпалам порядочное расстояние, и только потом идти к бараку. Но случилось уж совершенно неожиданное. Еще издали он заметил следы, идущие в ту же сторону, куда предстояло идти и ему. Щербаков насторо-жился. Место открытое. Редкий кустарник спрятать его не мог. Эта заснеженная лысина метров сто открывала местность, как на ладони. Темный предмет на белом фоне виден на солидном расстоянии. Бежать в случае опасности по рыхлому, свежему снегу не то что трудно, а невозможно. Этот пустырь тянется вдоль насыпи долго, насколько хватает зрения. Почему-то в этом месте отсутствует лесозащитная полоса. Возможно, специально вырубили насаждения в целях обнаружения беглых зэков в случае их побегов с эшелонов, транспортируемых по этапу. Другого объяснения Щербаков не нашел. Этот факт он примерил на себе, как пройти незамеченным, даже в летнюю пору по голому пространству. «Придется ожидать сумерек, - решил он, - а это три-четыре часа. Возможно, за это время объявится и хозяин этих следов». Так оно и случилось.

Вскоре появился силуэт далеко, у кромки леса. Его Щербаков заметил чисто случайно, только потому, что он двигался в сторону следов. На фоне заходящего солнца, все отчетливее проступала щуплая фигура. Теперь сомнений не возникало - это была женщина. «Но что ей здесь надо и кто она? - лихорадочно заработали мысли Щербакова, будто стимулированные каким-то препаратом, - быть в этом безлюдном, проклятом Богом пустыре, женщине одной это выше его понимания. Это или сумасшедшая, или кровно заинтересованная, как и он, личность. Скорее всего, последнее. Неужели и он, Щербаков, попал к ней в поле зрения?» Вопросы захлестывали сознание. Хотелось рвануться навстречу этой женщине и как можно быстрее разрешить все сомнения и истинное положение дел. «Нет, нет! - уговаривал себя Щербаков, - надо подождать. Спешка может только навредить».
Вот уже было видно, как женщина приблизилась к насыпи метрах в двадцати от укрытия в снегу Щербакова. Посмотрела по сторонам, затем на ручные часы. Видно было по всему, что она нервничала. Возможно, должен проходить товарняк, который в этом месте замедляет скорость по причине большого подъема. «Как это я не заметил, - раздосадованно ругнул себя Щербаков, - учтем...но до какой станции товарняк следует... куда спешит эта женщина?!» Нервы не выдержали. Щербаков выскочил из сугроба и быстро побежал к ней...

Женщина, заметив человека в зэковской форме и мышиного цвета шапке, приняла его за уголовника, и, вначале, попыталась убежать, но тут же поняла, что это бесполезно. Ее силы измотали сугробы, ходьба по которым изнурительная, и неописуемый страх в наступающей ночи. Она спешила на товарняк, и это тоже было не в пользу ее сил. А тут еще подозрительная личность со всей прытью направлялась к ней. Сознание лихорадочно выискивало из арсенала ее памяти наиболее эффективное средство защиты. Женщина не исключала возможности изнасилования. В этих местах не единичны случаи, что побег совершался зэками именно в этих целях. После свершения злодеяния они, как правило, возвращались назад, получив за свой побег карцер или дополнительный срок. Все зависело от тяжести проступка и настроения начальника лагеря, который применял право, законное или нет, единолично вершить суд. Время тех лет было жесточайшее не только для БАМа, но и вообще в армейских подразделениях, когда командирам дали право быть хозяином положения без политработников. В воинских частях воцарился беспредел, давший, как результат, злополучную «дедовщину», слепо позаимствованную у заключенных.

Оставалось расстояние для уверенного пистолетного поражения. Прогремел выстрел... и Щербаков успел только крикнуть: «Катя!» - но... было уже поздно.
Услышав сквозь звук выстрела усиленного во много раз заснеженным пространством, свое имя, Катя (а это действительно была она) бросилась к пораженному пулей человеку. В экстазе отчаяния, с рыданием и слезами, она перевернула свою жертву навзничь. Голова парня была окровавлена. Вначале было отпрянула в ужасе, но тут же, собрав силу и волю, крикнула во всю отчаявшуюся мощь:
- Щербаков?! Что же ты так?

Упав на колени, Катя подняла его голову и легонько встряхнула, как провинившегося кота, затем, прижала к своим горячим и страстным губам. Щербаков слегка простонал, на мгновенье открыл тяжелые веки и едва слышно прошептал:
- Катя, зачем?
- Я же не знала, Щербаков, - крикнула почти в самое лицо любимому человеку.
Да, любимому. Еще тогда, в поезде, при первом знакомстве, она положила глаз и сердце на него. Но события развились так стремительно, что она не успела получить ответа на свои чувства. Сейчас, в полуоткрытых глазах Щербакова и скупых, быть может, последних его словах, она его получила. «Щербаков!.. Щербаков?!» - кричала она, не давая закрыться его глазам, продолжая встряхивать голову. Рана на голове была не смертельной. Пуля, скользнула по ней сбоку, чуть выше левого уха. Кровь уже запеклась от снега. Осмотрев рану еще раз более внимательно, Катя пришла к заключению, что Щербакову необходима экстренная помощь. Он пребывает в полусознательном состоянии и, если не принять должных мер, то Щербаков может не выйти из амнезии. Теперь Катя, легонько хлопая по его щекам, добивалась ответа: «Где машина?»

И тут же она вспомнила, что засекреченная стоянка машины - под железнодорожной насыпью, в переливной трубе. Она знала это место. Когда-то увлеченная Шаманом, Катя ездила с ним на «адской», как прозвал ее в шутку он, машине. В силу своей любознательности и смекалистости Катя, хотя и не досконально, но вполне достаточно познала азы управления этой техникой. И потом сам Шаман, желая блеснуть своими знаниями перед очаровательной девушкой, распинался, чтобы показать возможности машины, и даже доверял Кате управление.
Катя сейчас не могла взять в толк, почему Щербаков оказался на приличном расстоянии от места стоянки машины, если он приехал на ней? Но спонтанно пришедший ответ, разрешал ее сомнения и беспокойства. Причина та же, что и у нее - как можно дальше оставить свои следы от истинного места своих намерений и действий. Кате так же предстояла посадка на «товаряк» гораздо дальше. И, потом, и ей, и Щербакову не хотелось засвечивать место расположения барака. Предстояло выяснить ситуацию.

Доставить Щербакова к стоянке Кате не под силу. Оставить на какое-то время его здесь без присмотра опасно. В наступивших сумерках существует реальная опасность нашествия волков и самой страшновато идти к машине. И, потом, справится ли она с ней. Времени с тех пор, когда она управляла механизмами, прошло многовато. Катя выбрала первый вариант - нести на себе неподвижное тело, по крайней мере, быть вдвоем. Возможно, за это время Щербаков придет в себя. Сняв с себя куртку и положив ее на запорошенные снегом шпалы железной дороги, она перевернула тело Щербакова на нее и поволокла в сторону моста. Вначале она шла быстро. Подгонял страх перед темнотой, нападением хищников и возможным ухудшением состояния любимого. Пожалуй, последнее больше всего беспокоило Катю. Если и появится угроза то, по крайней мере, они погибнут вдвоем, вместе с обоюдной любовью друг к другу. Временами Катя останавливалась, черпала ладонью горсть снега и ложила его на язык, чем старалась утолить жажду от неимоверного напряжения сил, как моральных, так и физических. Всю дорогу Катя ругала себя за опрометчивость решения выстрелить в незнакомца, которым ока¬зался ее любимый человек. Этот поступок обжигал созна¬ние, уничтожал самолюбие, трусость и, вообще, необходимость оказаться здесь, в этой беспросветной глуши, что¬бы найти Шамана, предавшего ее любовь и отомстить ему. Подтолкнуло Катю на решительные действия совпадение ее жела6ний с возможностью заполучить денежное вознаграждение за его голову. Заодно уничтожить злополучную Тешу, ставшую на ее пути. На сердце Щербакова Катя не рассчитывала. Она не знала о его дальнейшей судьбе, пос¬ле одной единственной встречи в ее купе вагона. Но, когда появилось сообщение о грабеже и разбое прииска, с указанием виновников, Катя поняла, что это должен быть непременно Щербаков, ибо он тогда намекал, что не против разбогатеть за счет золотишка, возможное укрытие его, а также сообщников. Она предполагала, где находится. Другого места, как «барак» и «труба», не могло существовать. Получив чек-гарантию на вознаграждение, Катя отправи¬лась на поиски преступников, хотя и сама была причастна к ним.

Прибыв на место, она увидела одно пепелище. Походив вокруг, в надежде найти хоть малейшие признаки разыгравшейся трагедии, Катя неожиданно совершенно случайно, наткнулась на изувеченный чей-то труп. Она вздрогнула при виде искаженного, с открытыми глазами, и залитое кровью, лицо. Ею овладел страх и желание бежать с этого места, чтобы не оказаться виновницей преступления, в случае ее обнаружения кем-то здесь. Да и сама об¬становка наводила ужас. Кругом безлюдье, безмолвие, тихо падающий снег на вершины еловой поросли и, исковерканый труп... Останавливало только неистовое желание найти еще кого-то, в том числе и ее кровного врага. Преодолевая тот же страх и тошноту от зловония разлагавшихся остатков пищи, сваленных почти с руинами барака и развороченного неорганизованного туалета, Катя пристально всматривалась в подозрительные предметы. Почти вне площади барака, из-под бревен виднелась чья-то рука, а в двух метрах из мусора торчал, едва заметными признаками походивший на голову человека предмет.

Подавляя в себе чувство отвращения и жути, девушка нагнулась и палкой ковырнула предмет. Тут же выскочило из-под него несколько мелких крысоподобных тварей. Катя отпрянула в испуге, затем, взяв себя в руки, успокоив сбившееся дыхание, подошла снова к нему. Теперь четко просматривалась голова человека. Вновь все тело Кати содрогнулось... Она узнала в ней смутные черты Шамана - своего обидчика, ставшего с некоторых пор, ненавистным. Подавив в себе позыв рвоты и все того же неприятного чувства отвращения, Каят ощутила подспудную радость от желанной находки и надежды получить за нее крупную сумму.

Катя с брезгливостью прикоснулась к голове. Для чего она это сделала, сознание отказывалось определить. Скорее всего, чтобы убедиться в правильности своего видения и в том. что голова мертва. Да, сомнений не вызывало. Теперь оставалось каким-то образом ее извлечь из-под развалин вместе с телом, если таково существовало. Девушка решила приподнять голову и приложила изрядные усилия, но они оказались напрасными. Голова отделилась и без них. Катя растерялась и выронила ее из рук. Она не знала, как поступить - оставить все и убежать подальше от этих проклятых мест. Но месть и желание получить деньги брали верх. В ее положении, последние ох как нужны! После краха «чайханы» и измены Шамана, она осталась на «бобах». Все запасы золота, которое хранилось у нее, перекочевали к Теще. Неожиданно Катю осенила мысль: «Раз Шаман с Тещей здесь, значит, все богатства должны быть при них, надо искать!» - воодушевилась она и, бросив голову, стала рыться в мусоре, прочей утвари и рухляди. Катя перетрусила каждую вещь, которых не так уж много и было. Причем она знала, в чем хранились деньги, дорогие награбленные предметы, украшения и само золото. Это был старомодный, вместительный саквояж, отобранный у пассажира. В нем тогда находились медикаменты. Катя нашла его сразу. Он был раздавлен и сплюснут под какой-то тяжестью. Девушка не могла даже предположить, что погром учинил Щербаков, но догадывалась, ибо знала отношения Шамана, Тещи, Василия и Щербакова. «Но почему никто не воспользовался добром? - обеспокоил сознание вопрос. - Если это дело рук Щербакова, то он и знать не знал о нем. Значит, предположение правильное. Виновник - Щербаков».

Содержимое саквояжа сохранилось, за исключением двух браслетов. Они были безнадежно повреждены, но зато все остальное в полном порядке. Нашелся среди хлама и мешок. Сложив все трофеи: ценности, голову, руку Шама¬на, отделенную от туловища и валявшуюся в стороне (это была его рука с наколкой «Шама», часть настоящей фамилии - Шаманов) Катя поспешила на товарняк. Тело Тещи она искать не стала, за нее отомстят крысы.
Прокрутив мысленно предшествующие встрече со Щербаковым события, в короткие минуты передышки, Катя вновь двинулась с непосильной ношей в путь. На ходу преследовали мысли иного характера - где лечить любимого. И тут Катя вздрогнула. Внутри все обдалось холодом, а в виски ударил мощный прилив крови. Она остановилась, буд¬то ей скомандовали - «замри».
То, что было добыто в тяжелых муках - мешок с трофеями - забыт. Он был спрятан под снегом при встрече со Щербаковым перед выстрелом. В суматохе после трагедии, в спешке, в растерянности Катя забыла обо всем. Пройдено солидное расстояние, да и темнота уже порядком спустилась. И, если бы не железнодорожные шпалы и блестящие, как лезвия кинжалов, стальные рельсы, то обратный путь не найти.
Вокруг удивительное «разнообразие»: снег, снег, снег...
 
Куда не кинь свой взгляд, он обязательно застрянет в сугробах. Опять проблема. Бросать умирающего человека и бежать назад в глухую темень боязно и бесполезно. Найти то место будет трудно еще и потому, что усилилась поземка и следы, оставленные только что, безнадежно исчезали. Катя, прикрыв Щербакова шерстяным платком и, совершенно раздетая, еще не остывшая от изнурительного перехода, вся мокрая от пота, бросилась во тьму.
Она все же нашла то место, благо оно находилось с подветренной стороны и, его укрывала насыпь от заноса. Но, что было самым странным и бросавшимся в глаза -это разрытый снег. Там ее трофея не оказалось.

                Продолжение следует