Семь дней из жизни Аксеновых. Ч. 1

В романе использованы
стихотворения Е. Бабковой,
любезно подаренные автору.

День первый.
Декабрь.

1.

Пусть банально прозвучит, но факт есть факт, утро в семье Аксеновых всегда начиналось одинаково. Первой просыпалась Лена. Она готовила завтрак для всей семьи. Что-нибудь на скорую руку, без претензий и изысков - блинчики, оладушки, омлет, кашу. Ровно в семь она будила младшего брата Юрку. Чуть позже Лена и Юра завтракали на кухне и покидали дом в половине восьмого. Уроки в Юркиной гимназии начинались в восемь пятнадцать, а Ленин рабочий день в библиотеке университета - в  девять. Так, что сестра вполне успевала по пути на работу завезти брата в гимназию, да ещё прихватить по дороге его подружку Катю Комарову.

У Юрки шел второй урок, Лена вовсю обслуживала читателей, а остальные члены семейства Аксеновых – мать с отцом и старший брат Феликс – только пробуждались. Рабочий день в телевизионной компании АКС ТВ, где все они трудились в поте лица, начинался ближе к обеду, зато заканчивался далеко за полночь.

Жертвы окупались с лихвой. Недавно Аксеновы переехали в двухэтажный коттедж, расположенный в престижном кооперативе «Юннатский». В семье три автомобиля. Ежегодный отдых на модных зарубежных курортах, дорогая одежда, навороченные игрушки вроде мобильных телефонов, плейеров и ноутбуков считались само собой разумеющимися вещами. Юрка и Лена ко всей этой роскоши относились пренебрежительно спокойно. Как к плате родителей за их вечную занятость.

Декабрьское утро, снежное и морозное, с которого в доме Аксеновых начались перемены, не предвещало бурных событий. Обычное утро, одно из многих в бесконечной череде дней.
Лена составляла список поручений для домашней работницы тети Маши. Юрка поспешно умывался и одевался. Потом они завтракали на кухне. Все это время они настороженно прислушивались к неурочному шуму над головой в комнате Феликса, к  шагам по коридору, к невнятным разговорам на лестнице. Чуть позже Феликс поспешно прошмыгнул мимо них в гараж. Он нес два чемодана.  Юрка усмехнулся и с намеком на ехидство произнес:

- Ни тебе «здрасти», ни «доброго утра». Старший брат. Пример для подражания.
Феликс вернулся через несколько минут. Без чемоданов. И вновь намеревался пройти незаметно. Не получилось. Лена лениво осведомилась у него:

- Покидаете нас, сэр?

- Покидаем, - согласился Феликс.

- Надолго?

- Навсегда… - прозвучало в ответ.

Кузен, а Феликс был племянником Бориса Семеновича, а, следовательно, двоюродным братом Лены и Юры, избегая дальнейших расспросов, поспешно поднялся по лестнице на второй этаж.

- Поссорился с нашими родителями, переезжает к своим, - уверенно сделал вывод Юрка.

- Новая подружка, - выдвинула версию Лена.

И то и другое случалось неоднократно. Волнение, не успев возникнуть, угасло.
Младшие Аксеновы не предполагали, насколько они были близки и насколько далеки от истины.

2.

Зябко. От окна дуло. Борис Семенович запахнул теплый халат, накинутый поверх пижамы. Через проталину на стекле он всматривается в сумерки зарождающегося зимнего дня, провожая взглядом машину дочери. Дети уехали. Они спокойны и веселы. Они не подозревают, что над домом Аксеновых сгустились тучи, а первый разряд грома уже прогрохотал.

Вчера вечером Алина сообщила ему, что полюбила другого. Она просила развода, намереваясь как можно скорее воссоединиться с любовником. Все бы ничего, дело житейское. Он не первый и не последний попадает в подобную ситуацию. Но в его случае имелась одна маленькая неприятная деталь. Юный возлюбленный Алины приходился Борису Семеновичу племянником и воспитывался в их доме практически с младенчества.

Борису Семеновичу Аксенову пятьдесят один год. Большую часть прожитых лет он отдал любимому детищу – телевидению. Оно для него и волшебный иллюзорный мир, выдаваемый за реальность, и способ зарабатывания денег, без которых не обойтись и которых всегда мало. Что скромничать? Борис Аксенов успешный человек и гордится своими достижениями.
Семьей он гордится не меньше. Но с недавнего времени его вера в семейное благополучие изрядно пошатнулась. Это произошло после переезда в новый дом на Юннатской (тоже предмет гордости Бориса Семеновича). Он заметил то, чего раньше в тесноте трехкомнатной квартиры не замечал  или не хотел замечать. Семья раскололась на две автономные части. Разумеется, он сразу же принял надлежащие меры для устранения раскола. Тщетно. Не помогли ни совместные семейные торжества, ни выезды на природу, ни попытки вовлечь детей в семейный бизнес. Борис Семенович понимал, что искусственно насаждаемое единение неизбежно приведет к взрыву, и отступил.

И вот взрыв прогремел, но не в тех окопах. Выстрела в спину Борис Семенович не ожидал.
В дверь постучали. Феликс. Кто ещё? Алина не стучит в собственную спальню. Борис Семенович оторвался от созерцания морозных узоров на стекле. Видеть племянника и разговаривать с ним не хотелось, но придется.

- Входи, - негромко пригласил он.

Феликс, вопреки обыкновению, выглядел неуверенным в себе, робким и смиренным.

- Прости! Я на минутку. Хочу поблагодарить тебя за великодушие…

- Пустое, - нахмурился Борис Семенович.

- Отнюдь. Другой на твоем месте набил бы мне морду и выставил за дверь, запретив думать о разводе.

- Это и сейчас не поздно сделать… - Борис Семенович выжидающе посмотрел на племянника. – У тебя всё?

- Понимаешь, - замялся Феликс, - я собрал вещи и уезжаю тотчас. Алина переедет ко мне завтра. Мы снимаем квартиру, тут недалеко…

Борис Семенович перебил племянника:

- Меня не интересуют ваши квартирные проблемы. Что ещё ты от меня хочешь?

А Феликс всё никак не осмеливался перейти к основной цели визита.

- Мы подумали… Мы считаем… Словом, мы уходим из АКС ТВ…

- Вы что делаете? – усмехнулся Борис Семенович.

- Сегодня мы подадим тебе наши заявления об увольнении. Меня давно зовут на Третий канал. Алина тем более без работы не останется.

- Они увольняются? Ничего подобного! Вы остаетесь, оба. Не  смейте думать об уходе.

- Мы не сможем с тобой работать! – простонал Феликс.
 
Похоже на то, что отказа он не ожидал. Он думал, что дядя их сам прогонит. Но Борис Семенович не позволит совершить подобную глупость. Нет, если бы на месте племянника оказался посторонний молодой человек, то Борис Аксенов в два счета разрушил любовный треугольник и уничтожил наглеца, посягнувшего на его семейное счастье. А тут! Родная кровь. Племянник, которого он любит не меньше, чем собственных детей. Наследник, в руки которого он намеревался передать компанию.

Что теперь делать? Отпустить предателей с глаз долой? Или, переступив через смертельную обиду и уязвленное самолюбие, унизиться до уговоров? На кону дело всей его жизни, которое может в один миг рухнуть из-за какой-то глупой любовной блажи.
 
Борис Семенович выбрал уговоры.

- Феликс, сынок, такое, как у вас со всяким может случиться. Увлеклись, забылись. Алина у нас красавица. Кто скажет, что ей скоро сорок пять? Не мудрено потерять голову, тем более, если видишь её рядом с собой практически постоянно. В твоём возрасте  молодых людей тянет к опытным и зрелым дамам. Я всё понимаю…

- Понимаешь! Ты? – Феликс даже поперхнулся от возмущения. – Тебе на всех наплевать, а уж на нас в первую очередь. Что же касается Алины, то ты давно смотришь на неё не как на любимую женщину, а как на вещь, которая вроде, как и нужна, потому что не утратила своей привлекательности и ценности, но изрядно надоела.  Дядя, мы все для тебя, хозяина и короля, лишь свита, подчеркивающая твоё величие и гениальность.

- Мальчишка! Что ты понимаешь в человеческих взаимоотношениях? – возмутился Борис Семенович. – Мы женаты двадцать пять лет. Двадцать пять! Это немалый срок, поверь. А сколько продлится ваш роман ещё неизвестно.

- Суду всё ясно, - усмехнулся Феликс. – Ты нам не веришь. Считаешь, что у нас скоропалительный романчик, который скоро пройдет и мы приползем назад под твоё великодушное крыло. – Феликс перевел дыхание и продолжил: - Вынужден тебя огорчить, дядя. Даже если ты прав, и мы расстанемся, то все равно никогда не вернемся. Мы уходим навсегда, потому что устали от твоей гениальности.

Борис Семенович внимательно слушал племянника. То, что тот высказывал в запале, отчасти, правда. Борис Семенович действительно не верил в долговечность скоропалительного и абсурдного романа жены и племянника. Правда и то, что чувства к жене давно переросли в привычку. Причем, в обоюдную. Не зря же Алине захотелось острых ощущений. Но это временное явление. Это пройдет. Они в горячке забыли о последствиях, о детях, о своём будущем, в конце концов. Стабильность, материальное благополучие, статус. Разве можно жертвовать всем этим ради мимолетного удовольствия? Нет, они зависят от него целиком и полностью и никуда не денутся, стоит лишь настоять на своем. Борис Семенович торжествующе улыбнулся. Феликсу его победная улыбка не понравилась.

- Нет, дядя, на этот раз ты не победишь, - уверенно заявил он и повернулся к выходу, намереваясь уйти, сказав последние слова и поставив точку в неприятном для обоих разговоре. Борис Семенович отступать и уступать не привык и потому воскликнул:

- Бесхвостый щенок! Забыл, с кем разговариваешь? Подумаешь, дамский любимчик. Твоё единственное достоинство – молодость, но она быстро проходит. Его ждут на Третьем канале! Кому нужна твоя смазливая физиономия? Без меня, без моей поддержки ты – ноль, пустое место.

Племянник ответил с наглым, непробиваемым спокойствием:

- Вот и отпусти без скандала, если я для тебя не представляю ценности.

- Вы останетесь. У нас семейный бизнес и я не позволю разрушить дело всей моей жизни.

- Твоё дело, дядя, останется. Мы тебе зачем?

- Вы оба носите мою фамилию.

- Я ношу фамилию своего отца, - все также невозмутимо напомнил Феликс.

- Не цепляйся к словам! Ты меня прекрасно понял.

- Послушай, и ты готов делать вид, что ничего не произошло, готов закрыть глаза на наши отношения и готов терпеть нас рядом с собой?– недоумевал Феликс.

- Да, готов, - согласился Борис Семенович.

- Это противоестественно!

- Репутация и доброе имя превыше всего.

- Плевал я на твою репутацию! – зло выкрикнул Феликс и, хлопнув дверью, выскочил из комнаты. Последнее слово осталось за ним…

3.

На уроке английского языка Катя Комарова развлекала себя тем, что, наблюдала за Юркой Аксеновым. Казалось бы, что человек, читающий тайком, спрятанную под партой книгу, не интересен для окружающих. Катя убеждена, интересен. Вот он чешет за ухом, вот слюнявит пальцы, перелистывая страницы, вот кивает головой, соглашаясь с автором, вот наоборот, недовольно морщится, прочитав что-то, с чем не согласен.

Англичанка резким неприятным голосом втолковывала десятиклассникам очередное правило английской грамматики. Катя скучала. Она третий год посещала курсы в « J & S». Они давно ушли вперед и Катя, если говорить без ложной скромности, знала английский лучше своих одноклассников. Язык ей необходим для поступления на факультет журналистики. Она собирается продолжить семейную традицию. Родители Кати в свое время тоже окончили этот факультет. Теперь её отец, Олег Николаевич Комаров - редактор медиа-холдинга «Сибирские новости». Мама  преподавала риторику в гимназии. Давно. Когда была жива…

Пронзительный звонок оторвал Катю от размышлений. Урок окончен. Началась шумная переменка. Катя подсела к Аксенову, попыталась поболтать о том, о сем, но Юрка и на перемене не выпускал книгу из рук.

- Катюня, извини. Тороплюсь. Сроки. Ленка взяла на дом из читального зала.

- Дефицит?

- «Речи великих адвокатов». Мне, как будущему юристу, необходимо знать историю юриспруденции.

- Конечно, конечно, - согласилась Катя и отошла в сторонку, чтобы ему не мешать.

Десятиклассники вели себя как первоклашки. Они носились по классу, пихались, дрались портфелями и книгами. Девочки потихоньку шушукались, красили ресницы и мазали губы, рассматривали глянцевые журналы и каталоги. Кате этим заниматься скучно. Она села за парту, достала из сумки яблоко и стала его грызть. К ней подсела Лерка Цыпляева. Бросая на Юрку косые взгляды, она принялась расспрашивать Катю:

- Аксеновы приглашали тебя в новый дом?

- Приглашали, разумеется. Мы  же с Юркой дружим.

- Как там у них? Круто?

- Обыкновенно. Коттедж, конечно, не квартира. Места много, два этажа.

- Феликса Аксенова видела? – не унималась Лерка. – Он такой отпадный, такой красавчик. Самый клевый телеведущий у нас в городе.

- Нет, Феликса я не видела. Зато Лена, Юркина сестра, напоила меня чаем.

- Дом показали?

- Нет, мы на кухне сидели.

- На кухне! – Лерка подпрыгнула от удивления. – Овечка, ты, Катька! Попасть в такой крутой дом и просидеть на кухне! Нет, я бы не растерялась! Излазила бы каждый уголок.

- Неудобно, - напомнила Катя.

- Говорю же, овечка! – Лерка шумно вздохнула, сожалея о том, что не она оказалась на месте нерасторопной подруги.

У Лерки Цыпляевой имелся нездоровый интерес к чужому богатству и славе. Кстати, интерес вполне объяснимый. Сама Лерка не была ни богатой, ни известной, ни благополучной. В элитной гимназии она оказалась благодаря маме, учительнице младших классов. Жили они скромно. Отца не просматривалось ни рядом, ни в отдалении. Училась Лерка слабо, без охоты. Зато охотно навязывалась в друзья к успешным одноклассникам, надеясь на их помощь и покровительство. В классе Лерку не любили. Катя её жалела. Хотя порой, когда Леркина навязчивость становилась невыносимой, ей очень хотелось её отшить.

- Кать, ты телик смотришь, - выпытав всё об Аксеновых, поинтересовалась Лера.
Катя неопределенно пожала плечами.

- Так вот, - продолжала Лера. – АКС ТВ объявила конкурс ведущих. Это шанс! Я уже порт-фолио сделала. Бешеные бабки отдала. Смотри!

Лерка достала из пакета, с которым ходила в школу, большой фирменный конверт и протянула его Кате. Пересмотрев снимки, Катя пришла к выводу, что фотографии профессиональные, внешность у её подруги вполне модельная. Но неужели она не понимает, что желания и внешних данных недостаточно для подобного конкурса! Скорее всего, место победительницы давно занято. Мало того, именно для неё, очередной протеже олигарха или криминального авторитета, задуман этот конкурс. Такие дурехи, как Цыпляева нужны для декорации и придания конкурсу правдоподобия. Впрочем, со слов отца, Катя знала о том, что АКС ТВ действительно независимая телевизионная компания. Никакие олигархи и авторитеты не лезут к Борису Семеновичу Аксенову со своими капиталами и идеями. В таком случае, пожалуй, у Лерки есть реальный шанс выбиться на телеэкран. Катя подумала и предложила:

- Хочешь, я помогу тебе составить резюме? Для меня, будущего журналиста, это какая никакая, а все же практика.

- Я тебя обожаю! – воскликнула Лерка. – После уроков пойдем ко мне…

4.

- За что? Почему? Что я сделал не так? – размышлял Борис Семенович.

Рабочий день в разгаре. В его кабинете, кабинете генерального директора телекомпании АКС ТВ, постоянно толпятся сотрудники, приносят на подпись документы и рабочие материалы, советуются, докладывают о результатах. А он никак не может сосредоточиться и прийти в себя. Разговор с Феликсом не выходил у него из головы.

Заявления об уходе несчастные влюбленные всё же написали. Их занес Феликс, подгадав, чтобы в кабинете Генерального собралось побольше народа. Он просто положил на стол полупрозрачную папочку и сказал:

- Это документы, которые я обещал занести утром.

- Зайди позже, - приказал Борис Семенович.

- Не вижу смысла, - ответил Феликс и вышел из кабинета.

То, что и на этот раз последнее слово осталось за племянником, болезненно задевало Бориса Семеновича. Настолько болезненно, что боль он ощущал вполне реальную.  Боль то отступала, то становилась невыносимой. При каждом обострении он порывался вызвать секретаршу, послать её в аптеку за валидолом. Когда становилось легче, он забывал о лекарстве и ждал нового приступа. Физическая боль заглушала боль душевную, заглушала отчаяние и чувство собственной беспомощности. Он никак не ожидал, что после стольких лет триумфального шествия по жизни, он в одну секунду окажется поверженным, получив от самых близких и родных почти смертельный удар по гордости и самолюбию.

Победы доставались нелегко и не сразу. Он начинал с низов. Юным и амбициозным выпускником университета он пришел на местную телестудию. Тогда в городе вещало два телеканала – центральное телевидение и местное. Как и все средства массовой информации в советское время местное телевидение подчинялось областному начальству. Позже канал стал называться РТРК (Региональная теле-радио компания) и по-прежнему зависел от властей. За двадцать лет работы в компании Аксенов от мальчика - ассистента поднялся до должности главного режиссера. Он был обласкан руководством канала и патроном – губернатором. Его считали гением и мастером, снисходительно прощали неуживчивый характер и тяжелый нрав. Он мог пожинать лавры почета и славы до конца своих дней. Но, Борис Семенович Аксенов всегда мечтал о независимости.

Десять лет назад он ушел из РТРК, громко хлопнув дверью, и основал АКС ТВ. С нуля, на пустом месте. В фундамент заложили гениальные идеи Бориса Семеновича Аксенова, его связи, энергию, репутацию, а также капиталы его друга – бизнесмена Ильи Андреевича Витрицкого. Илья без малейшего сожаления продал свою брокерскую фирму, процветающую на ваучерах, а вырученные деньги вложил в АКС ТВ. Аксенов стал генеральным директором и главным режиссером, Витрицкий занял пост коммерческого директора.

Они переманили к себе лучшие телевизионные кадры. Отдел по работе с персоналом и связям с общественностью возглавила Алина Витальевна Аксенова, а Инна Вячеславовна Витрицкая руководила редакцией программ для детей и юношества. Позже в компании появились представители младшего поколения – дикторы Феликс Аксенов и Настя Витрицкая.

На заставке канала почти сразу появился подзаголовок: «Семейный канал», а голос за кадром возвещал: «Смотрите нас каждый вечер, смотрите нас всей семьей, смотрите нас с удовольствием». Основная концепция канала заключалась именно в том, чтобы делать интересное телевидение - аполитичное, занимательное и развлекательное. В период засилья на телеэкранах порнухи и чернухи канал АКС ТВ привлекал зрителя  одним только отсутствием таковых. За подбором  передач, за проблемами, освещаемыми в них, за интонацией и способами подачи материала Борис Семенович следил лично. Таким образом, он завоевал зрителей, а вместе с ними спонсоров и рекламодателей. Последних отбирал тщательно. Предпочитая  рекламировать исключительно необходимые и полезные для людей товары и услуги, он категорически отвергал производителей алкогольной и табачной продукции, а также рекламу новомодных стриптиз баров и казино. Конечно, платили они больше, но раздражали и отпугивали добропорядочных обывателей.

 Среди региональных телекомпаний (в городе их шесть) АКС ТВ прочно занимает второе (сразу после РТРК) место. Она расположена на двух последних этажах административной высотки в центре города. Аренда обходится безумно дорого, но престиж надо поддерживать. Потому Аксенов не скупится на современное оборудование, технику и дизайн, на покупку последних электронных программ и внедрение инновационных технологий. Если ты современен, значит, интересен.

Избрав концепцию семейного канала, Аксенов выиграл. АКС ТВ полюбили.

Тот факт, что канал возглавляют два старинных друга, и то, что в компании трудятся их жены и дети, нисколько не отпугивало зрителей. Напротив, критики отмечали «семейственность» как достоинство, как гарантию стабильности и незыблемости традиций. От них скрывали, что в АКС ТВ не всё так прекрасно, как выглядит со стороны.
У Витрицких раскол уже произошел. Инна Вячеславовна оставила мужа. Она уехала в Москву по приглашению крупной косметической фирмы, с которой давно сотрудничала как сетевой менеджер. В столице Инна встретила и полюбила красавца-бизнесмена, но разводиться с Ильей пока не собиралась. По этой причине скандал в доме Витрицких пока удавалось скрывать. Мол, Инна Вячеславовна в Москве по делам канала.

Скандал у Аксеновых утаить не получится. Алина и Феликс слишком заметные в городе фигуры. Публичный развод и разрыв с компанией покачнет авторитет Бориса Семеновича. Кто захочет иметь дело с человеком, который не в состоянии навести порядок в собственном доме? А главное, волна сплетен, слухов и домыслов приведет к падению рейтинга телеканала.

Нет, конечно, прогнать изменщиков, придумать новую концепцию, Борису Семеновичу труда не составит. Начать сначала можно в любом возрасте. Его волновало другое. Почему? Почему развалилось то, что создавалось потом и кровью. В чем он ошибся? Феликс упрекнул его в эгоизме. А разве мало он сделал для того же Феликса, для Алины, для других? Платит он хорошо, больше чем где бы то ни было. Да, он авторитарен. В компании единоначалие, дисциплина и порядок.

Вот сейчас он размышляет и мучается, а жизнь компании идет своим чередом, как по накатанным рельсам. Корреспонденты разъехались к местам событий, операторы снимают, монтажеры монтируют, редакторы и режиссеры готовят их материалы к выходу в эфир, реквизиторы подбирают реквизит. Алина проводит собеседование с кандидатками на место ведущей. Феликс готовится к записи выпуска «Новостей» и как всегда кокетничает с гримершами.

Если он умрет, вдруг подумал Борис Семенович о себе, то ничего не изменится. Компания – поезд по инерции будет и дальше катиться какое-то время. Потом явится некто молодой и амбициозный, сломает его поезд, и поставит на рельсы свой собственный. Про Бориса Аксенова забудут…

В сердце вновь возникла резкая нестерпимая боль. Он нажал кнопку вызова секретаря и превозмогая боль приказал:

- Скорую! Живо! …

5.

Канал АКС ТВ демонстрировал очередную серию старого многосерийного фильма «Долгая дорога в дюнах». История любви Марты и Эдгара по-прежнему вызывала интерес у зрителей. Лена Аксенова не исключение. Каждый  вечер, приходя с работы, она включала маленький телевизор, стоящий в кухне на холодильнике, готовила или подогревала ужин и следила за судьбой киногероев очередного сериала.  Это давно вошло в привычку.

В этот вечер она тоже смотрела, точнее, слушала фильм. На плите жарились котлеты, закипала вода в чайнике и кастрюле. Телефонный звонок застал её врасплох в тот самый момент, когда засвистел чайник, закипела вода для макарон в кастрюле, да и котлеты пришла пора перевернуть. «Кто это так не вовремя?», - подумала Лена. Тут же одной рукой она сняла трубку, а другой - выключила газ под кастрюлей и чайником, переставила сковородку на незажженную конфорку,  и сделала тише звук телевизора.

Звонил Гоша Шишкин её друг и одноклассник. Звонил по делу. Шишкин отслужил  положенный срок в армии, а теперь учился в академии МВД. Подходили сроки сдачи курсовой работы. Гоша форсировано дописывал её, точнее скачал из Интернета более-менее подходящие материалы и из них лепил курсовую. Лена ему помогала и не удивилась, когда Шишкин начал с просьбы:

- У меня выводы не вытанцовываются. Помоги!

- Приезжай, - охотно ответила Лена. – Днем на работу, вечером домой.

- Завтра на работу часикам к трем, - согласился Шишкин и начал пустой треп ни о чем. Лена взмолилась:

- Гош! Перезвони попозже. У меня котлеты горят.

- Извини! – спохватился Шишкин. – Ещё один маленький вопросик и  отключаюсь. А подгоревшие котлеты не выбрасывай, я их съем.

- Хорошо, - засмеялась Лена. – Давай свой маленький вопросик.

- Ты хоккей любишь?

- Не поняла!

- У нас билеты льготные распределяют. Финальная игра на кубок России. На тебя брать?

- Бери два. Юрка подпрыгнет до потолка от счастья, и я с ним схожу.

- Заметано, - сказал Шишкин и поспешно распрощался.

Нет, Лена не увлекалась хоккеем, и никогда не пошла бы на матч. Просто очень хотелось выйти куда-нибудь из дома, развеяться, развлечься.

Её жизнь идет по замкнутому кругу: дом, работа, работа, дом, по выходным рынок и магазины. А ведь ей нет и двадцати пяти!

Как же так получилось, что молодая девушка превратилась в служанку для остальных членов семьи?
 
Мать в хозяйственные хлопоты никогда не вникала. До того, как Лена взяла заботу о доме в свои руки, семья жила на фаст-фуде и покупных пельменях. Пол мылся  раз в месяц, а грязное белье относили в прачечную. Теперь все довольны – чистота, уют, порядок, трехразовое домашнее питание. Лене и самой нравится заниматься домом. Только обидно. Ведь домочадцы искренне считают, будто она больше ни на что не способна. Её работу в библиотеке никто не принимает всерьез и работой  никто не считает.

Когда она окончила университет с красным дипломом, отец пригласил её на АКС ТВ. Она отказалась. Почему? Элементарно. Не хотела становиться ещё одной Аксеновой, хотелось оставаться самой собой, единственной и неповторимой. В библиотеке ей это удавалось, на канале не получилось бы никогда.

Что такое её отец она поняла в пятом классе. Тогда она написала домашнее сочинение по литературе и решила показать его отцу. Борис Семенович прочитал опус дочери, похмыкал неопределенно и переписал сочинение заново. Лена поблагодарила его за помощь, но сдала своё сочинение и получила «пять». Когда отец спросил её о том, почему она не сдала его труд, Лена ответила:

- Папа,  я хотела получить свою оценку.

- Всё равно какую?

- Всё равно.

Отец тогда посмотрел на неё с интересом и больше в школьные, а потом и в институтские дела дочери не вмешивался. Но, когда мать стала настаивать на том, чтобы Лена не работала, а занималась только хозяйством, отец вмешался. Он  помог ей устроиться в библиотеку и нанял в помощь прислугу. Дом-то теперь огромный.
 
Тем временем Лена дожарила котлеты, отварила макароны, заправила винегрет маслом и позвала брата. Юрка явился к столу с книжкой. Он умудрялся виртуозно совмещать чтение, еду и критику телевизионных передач. Фильм уже закончился, начались «Новости». Настя Витрицкая рассказывала о событиях текущего дня: визит губернатора в районы области, учения пожарных, юбилей строительного колледжа, открытие книжного центра. Последнее сообщение заинтересовало Лену, о центре давно говорили. Она прислушалась. Попутно она наблюдала за Настей. Подружка обязательно потребует отчета: как смотрится с экрана её новая блузка. Юрка тоже притих, внимательно прислушивался и приглядывался ко всему, что происходило на экране. Через некоторое время он спросил:

- Лен, а почему Настя на экране? Сегодня очередь Феликса вести программу.

- Поменялись, - отмахнулась Лена.

- С чего вдруг? Феликс уступил эфир. Быть того не может! Нет, что-то случилось.

- Не выдумывай!

- Лена, - взмолился Юрка. - Звони!

- Кому? Куда? – удивилась Лена.

- Всем.

Лена недоуменно пожала плечами и взяла трубку мобильного телефона. Номер отца не отвечает. У матери и Феликса телефоны «вне зоны доступа сети». У Настены «занято». Дозвонилась Лена до Ильи Андреевича Витрицкого. Он, установив абонента по дисплею, без приветствий и, опережая вопросы, сразу сообщил:

- Лена, Бориса увезли в больницу с инфарктом. В тяжелом состоянии.

- Где наши?

- Алина и Феликс в больнице. Остальное, не по телефону. Я уже на территории кооператива. Подъезжаю.

Голос у Ильи Андреевича глухой, ровный, словно металлический. Он вроде бы закончил разговор, а телефон не отключил. И тогда Лена поняла, что в дом пришла беда. Она покосилась на Юрку и тихо спросила в трубку:

- Дядя Илья! Вы всё сказали? Всё очень плохо, да?

- Я подъехал. Открывайте дверь, - тяжело вздохнув, произнес Витрицкий.

Юрка, внимательно прислушивающийся к разговору, понял, что случилось самое страшное. Он выключил телевизор и пошел открывать парадную дверь, которой обычно не пользовались…

6.

Из приемного покоя больницы скорой медицинской помощи вышли двое – мужчина и женщина. Она - нежная хрупкая блондинка, ухоженная, миловидная, со вкусом и модно одетая. Он – молодой, высокий красавец, черноокий брюнет, яркий и запоминающийся. Явная разница в возрасте (женщина значительно старше) исключала догадку о супружестве. На мать с сыном или сестру с братом они не походили, отсутствовало родовое сходство. Официально женщина и мужчина считались теткой и племянником. На деле были любовниками.

Им только что сообщили о смерти близкого родственника. Покойный был её мужем, а ему приходился дядей. Они с достоинством и самообладанием приняли страшную весть, а теперь стремились поскорее остаться наедине, чтобы осознать случившееся и разобраться в причинах трагедии.

Да, это трагедия. Смерть человека, которому они вовсе не желали зла. Напротив, своим признанием они хотели избавить его от лишней боли. Тайные встречи лишь поначалу прельщали загадочностью и будоражили чувства флером авантюризма. Потом ложь стала невыносима. Влюбленные попытались легализовать свои отношения. И вот к чему привело их признание! Теперь каждый их них терзался сомнениями: награда ли это или гнев богов? Конец прежним страданиям или начало новым?

Домой на Юннатскую они не поехали. Там Лена и Юра. Во-первых, надо что-то говорить, что-то объяснять. Во-вторых, стыдно смотреть им в глаза. Феликс и Алина оправились в квартиру, снятую ими для свиданий.

Они сидели поодаль друг от друга. Феликс - в кресле. Алина -  на стуле у стола. Яркая люстра ослепляла. Феликс встал, выключил верхний свет, зажег торшер. Сил на разговоры не осталось. Они растратились в суете во время приступа Бориса Семеновича, во время бешеной гонки за машиной Скорой помощи, во время томительного ожидания в коридоре приемного покоя. Напряжение постепенно ослабевало. Нервная горячка сменилась ознобом.

- Чайник включу. Продрог, - тихо и буднично произнес Феликс и пошел на кухню.

Алина остановила его вопросом:

- У нас есть коньяк?

- Где-то был. В холодильнике, кажется. Тебе в чай?

- Отдельно в большую рюмку…

Алина понимала, что заторможенное шоком отчаяние вот-вот вырвется наружу слезами, истерикой, сердечной болью. Ей предстояло выдержать весь церемониал похорон, принимать соболезнования, играть роль несчастной вдовы. А хотелось остаться здесь, в этой чужой квартире, скрыться от посторонних глаз, пересудов, сочувственных слов. Да, она виновна в смерти Бориса. Она его предала? Нет. Она вела себя честно. Другого мужчину она полюбила тогда, когда прежняя любовь давно сошла на нет. Борис тоже давно не любил её. Он вообще никого не любил и ничего не замечал кроме своей работы. То, что ему наплевать на их с Феликсом роман она поняла ещё вчера, когда сообщила мужу о своём уходе. Что же тогда? Почему инфаркт?

Её размышления прервал Феликс. Он принес на подносе две большие рюмки с коньяком и блюдечко с наспех нарезанным лимоном. Они выпили. Молча. Первым заговорил Феликс:

- Я виноват. Утром во время нашего разговора я не сдержался и наговорил ему много обидных вещей. Он не пережил нашего предательства.

- Любовь не преступление, - тихо сказала Алина.

- Любовь! При чем тут любовь? Он не пережил нашего решения покинуть компанию. Мы предали его дело, а это страшнее чем любовная измена.
 
- Да, он гордился компанией. Она для него всегда была важнее людей и их чувств. Ради дела он мог лгать, льстить, изворачиваться. Я не могу. Запомни! Мы вели себя честно. Нам не в чем себя винить.

- Ох, Алина! Что теперь будет? – отчаянно, как маленький ребенок, воскликнул Феликс.

Она подошла к нему, обняла, прижала как дитя, погладила по голове, приговаривая:

- Милый мой, любимый, родной! Я не знаю, что будет дальше. Я знаю одно, мы с тобой должны быть счастливы несмотря ни на что.

- Несмотря на смерть? – успокаиваясь в её объятиях, настороженно спросил Феликс.

- Даже на смерть, - спокойно и безжалостно ответила она. -  Он давал нам шанс. Он нас отпустил. Он сам виноват в своей смерти, если не смог переступить через самолюбие, амбиции, гордыню и собственнические инстинкты, наконец…

- Господи, что ты говоришь?

- Я говорю правду. Поверь мне. Знаю, что говорю. Двадцать пять лет вместе прожили.

Алина убеждала Феликса, а думала о том, что не ведает, кого так настойчиво убеждает, кого оправдывает. Себя, Феликса? Она уверена в одном, нельзя поддаваться чувству вины. Оно их погубит. Надо спасаться, надо жить дальше. Нельзя раскисать, надо взять себя в руки. Она встала, взяла бокалы, ушла на кухню, долго и тщательно их мыла. Затем аккуратно убрала бокалы в шкаф. На пороге комнаты она огляделась и вздохнула:

- Эта квартира нам больше не понадобится. Надо забрать вещи.

Феликс удивленно посмотрел на неё и воскликнул:

- О чем ты? Сегодня? Сейчас?

- Живым – живое, - уверенно произнесла она и ласково добавила: - Поедем домой, мой хороший. Ты в состоянии вести машину?

Феликс кивнул:

- Справлюсь.

- Тревожно, - добавила Алина. – Как там дети? Илья, наверное, уже сообщил им. Они, разумеется, не спят. Ждут нас. Ночь уже…

Феликс достал мобильник, посмотрел на мигающие цифры. Ноль – ноль часов десять минут. Наступил новый день. Начинается новая, совсем другая жизнь…


Продолжение следует...