Вендетта

               У Петровича покалывало в левом боку, невыносимо болел зуб, да еще развалился ботинок. Жизнь определенно не складывалась. Петрович был не из тех слабаков, что во всем винят Бога или злой рок. Он, в отличии от остальных, четко знал - во всем виноваты евреи. Именно они, распяв Христа и наевшись до отвала мацы с кровью христианских младенцев, запустили свои жидомасонские щупальца в судьбы добропорядочных граждан. Именно они высасывают у работяг трудовую копейку и придумали "Дом-2". Именно пейсатые диктуют свою волю главам всех государств и крутят по ночам похабные фильмы. Последнее задевало Петровича больше всего: мало того, что они развращают от природы целомудренный народ, так еще и показывают бесстыдных девок настолько поздно, что Петрович не может дождаться фильма и засыпает прямо у экрана, смешивая свой храп со сладострастными стонами из телевизора.
Лучше всего об этой проблеме сказал Лиз Арнольд Спенсер, всегда в спорах Петрович ссылался на этого великого человека, но если б Петрович знал, что сказал Спенсер, и кто он вообще такой, аргумент бы выглядел гораздо весомей. Поэтому оставалось только скрипеть зубами и плеваться каждый раз, когда по улице проходил кто-нибудь носатый, кудрявый и толстогубый.
              Людей с такими чертами лица не попадалось. Вместо них вдруг появился какой-то тощий, прыщавый юноша в красивой футболке с дельфинами и надписью Greenpeace на спине. В руках у парня была стопка пестрых буклетов и несколько разграфленных листов с закорючками подписей. Можно было двинуть ему по морде, но как назло морда у юноши была курносая, голубглазая и со светлой бородкой, а на арийца-славянина рука как-то не поднималась.
             - Остановим угрозу человечеству!!! - завопил юноша, суя буклетик, - все живое в опасности!
             Петрович крякнул от неожиданности. Неужели единомышленник? Но тут же разочаровался.
            - Вы знаете, что фреон губителен для озонового слоя? Да, да, тот самый фреон из безобидных, казалось бы, баллончиков дихлофоса, что есть в каждой квартире. Озоновая дыра становится все больше, еще пара лет - и ледники Антарктиды растают, и нас ждет новый Всемирный потоп!
            Петровичу стало скучно. Конец света и прочий армагеддон его как-то не интересовал. Он пошел было дальше. Но парень снова заголосил.
            - Весь мир погибнет, если не в пучинах океана, то от чудовищных ожогов на теле! Все народы мира...
            - Постой! - задумался Петрович. - Все говоришь?
            - Абсолютно все. Все до единого. - парень был  явно доволен произведенным эффектом.
            - А евреи? - недоверчиво спросил Петрович.
            - В первую очередь! - не растерялся парень. Но тут же, смутившись, выдал экспромтом: - По прогнозам ученых, в первую очередь исчезнет государство Израиль, затопленное вышедшими из берегов Красным, Средиземным и Мертвым морем. Такое уж невыгодное геополитическое  положение!
            Юноша молился про себя, чтоб его собеседник не знал хотя б на тройку школьный курс географии. Это была ложь, но святая ложь во спасение, потому что интуиция подсказывала гринписовцу, что судьба Новой Зеландии или ЮАР Петровича уж точно не взволнует. Клиент уйдет, мир сделает еще  шажок к гибели, организаторы лишатся одной подписи, а сам гринписовец обеда, который запланирован из добровольных пожертвований.
           Но Петрович не уходил, а даже напротив, по-всему было видно , что тема его заинтересовала.
           - Евреев, значит, первых заденет? Не врешь?
           Парень отчаянно закивал головой, делая по возможности честные глаза.
           - С ними понятно. А вторых кого?
           - Америку! - выпалил юноша. Если дядька так легко купился на байку о затонувшем Израиле, то смущать его экзотической географией было бы ошибкой.
           - Вона как! - заулыбался Петрович, не веря в навалившуюся удачу. - А нас тады когда?
            Парню не хотелось пугать пусть странного, но милого человека.
           - Мы не скоро.- Неопределенно кивнув куда то к горизонту, ответил гринписовец. Может, до нас и не доберется совсем.
           Петрович крепко сжал руку юноши, долго тряс ее, а потом от избытка чувств слюняво облобызыл прыщавые щеки опешившего парня. Затем сунул ему в руку смятую мелкую купюру и деловито уточнил:
           - В дихлофосе фреон точно есть?
           - Есть-есть! Закивал парень. Еще в дешевых дезодорантах, холодильниках, кондиционерах...
           - Ну, холодильник это чересчур. Пригодится еще! - Петрович уж было развернулся, чтоб идти, как гринписовец, вспомив об обязанностях, сунул ему ручку и листок бумаги.
           - Это сбор подписей на абсолютный запрет использования и производства фреона. Подпишите, пожалуйста.
           Услышав слова "запрет" и "подпишите" Петрович выпучил глаза. Он хотел было сунуть парню кукиш под нос, но, взглянув на надпись "Greenpeace", соорудил вместо родной фиги ее международный, не нуждающийся в переводе, аналог.
В первом попавшемся хозмаге Петрович купил пять  больших баллонов дихлофоса и, спрятавшись в кусты, опорожнил их, пуская в предзакатное небо зловонную струйку. Глаза щипало, но на лице  играла довольная улыбка.
             Дома Петрович для подстраховки побрызгал с балкона оставшимся с бог весть каких времен "Яблоневым цветом" и уселся смотреть телевизор. В новостях о внезапном таяньи ледников в Антарктиде упорно молчали.
            "Может, мало пяти балонов?" - подумал Петрович. "Завтра еще прикуплю."
             А ночью ему снились пейсатые люди с маленькими шапочками на макушке, неуклюже барахтающиеся в бурных холодных водах Мирового океана.