26

К середине августа Виктор наконец то сдал все «хвосты», и был переведен на четвёртый курс. Лариса помогала ему во всём. Она умела быть полезной и незаметной одновременно в зависимости от того, как было нужно. Несколько раз Виктор посещал институт, а Лариса ходила по магазинам. Всё остальное время они не покидали квартиры родителей Виктора и тихо наслаждались обществом друг друга. Виктору не составило труда доучить всё, что было нужно, дописать курсовые работы и заручиться доверием преподавателей. Лариса была рада, что он почти целый месяц не посещал Гелиоград, а когда наконец то решил вновь туда отправиться, то с удивлением обнаружил, что ресурс недоступен. Виктор решил позвонить Игорю Верникову, но мобильный телефон Президента был отключён.
Девушка возликовала, хотя виду не подала, только пожала плечами и сказала:
- Ну что может с ними случиться? Мало ли неполадок в системе, даже в самой совершенной?
- Не верю я в такие совпадения, - покачал головой Виктор, - надо бы позвонить на официальный телефон фонда и узнать что к чему…
- Дался тебе этот фонд, - удивилась Лариса, - две недели до нового учебного года осталось, может, съездим куда-нибудь, отдохнём.
- У меня загранпаспорт просрочен…
- А что, кроме как за  границу и съездить некуда? Можно на Чёрное море, например.
- Там народу сейчас много, бархатный сезон начинается, - сказал Виктор, - а позвонить все-таки надо.
Но звонок в Фонд инвалидов локальных войн ничего не дал. По телефону Виктору объяснили, что председатель фонда находиться на больничном, и более подробных комментариев он не дождется. Молодому человеку такой ответ совершенно не понравился. Он предчувствовал неладное, но сделать ничего не мог. Остался один вариант, то есть поехать к Игорю домой и узнать все из первых уст, но Виктор опасался, что такой повышенный интерес к чёртовой игрушке обидит Ларису. Он молчал и думал, запустив руки в густую шевелюру. Раньше он бывал в гостях у Игоря, когда его родители плотно работали над проектом виртуального города, но никогда не ездил туда по собственной инициативе. Моральная сторона вопроса его не волновала, но дорога своим ходом в подмосковное Заречье была не удобной. Либо электричка и автобус, либо метро и маршрутное такси. Поразмыслив немного, Виктор остановился на обычном таксомоторе.
Почувствовав озабоченность своего парня, Лариса сразу поняла, что это связано с Гелиоградом. Она решила, что сбой программы никак не мог взволновать Виктора, значит, он беспокоился о конкретных людях. Когда Виктор предложил съездить в Заречье, она сразу же согласилась, не видя ничего плохого в том, что надо посетить старого знакомого, который мало того, что заболел, так ещё и инвалид по зрению.
На следующее утро Лариса и Виктор погрузились в заранее вызванное такси и отправились за город.
Предчувствие осени ещё не так сильно ощущалось в природе, однако, намёки на скорый упадок прослеживались повсюду. То слетит нехотя на дорогу несколько пожелтевших листьев, то собьет порыв ветра забытое на ветке яблоко. Дорога в Заречье лежала через несколько маленьких посёлков, и лишь к своему завершению вклинилась в лесной массив национального парка «Лосиный остров». Здесь было темно и прохладно, так как примыкали к дороге хвойные породы деревьев, которые не роняют листьев и вообще не обращают внимания на смену времён года. Перед последним поворотом, когда уже вот-вот должны были начаться частные дома, Лариса увидела в просвете густых ещё крон, как мелькнул на солнце позолоченный купол небольшой церквушки. Она тронула за рукав своего спутника и попросила остановить машину. Виктор не удивился такой неожиданной прихоти, рассчитался с шофером и выбрался на свежий воздух.
А воздух здесь был действительно не чета московскому. Молодые люди одновременно вдохнули полной грудью и переглянулись.
- Как же это может так хорошо пахнуть? – спросила сама не зная у кого, Лариса.
- Причём совершенно бесплатно, и не упрятанное в какой-нибудь флакон, - добавил Виктор и взял девушку за руку, - ну и зачем, позволь тебя спросить, мы здесь вылезли?
- Я видела церковь, - сказала Лариса, - я хочу туда зайти, всего лишь на минуточку, ладно?
Молодой человек кивнул, и они не спеша двинулись по ведущей в лес широкой тропе. Храм Святого Николая Архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца показался не сразу. Он несколько раз мелькал желтой стеной в густом хвойном просвете, и лишь когда молодые люди вплотную приблизились к кованой ограде, открылся им во всей красе. Над главным входом его располагалась невысокая колокольня, свод которой изнутри был чисто выбелен и оттенял потемневший от времени колокол. Из приоткрытой двери церкви доносилось тихое печальное пение, а слева от массивной двери стояла зеркально отполированная  крышка гроба.
- Оп-па! – опешил Виктор и замер, - кажется мы не вовремя!
Лариса тоже остановилась в нерешительности, но замешательство её было не долгим. Какая-то тайна повлекла её внутрь. Она отодвинула тяжелую скрипучую калитку и быстро устремилась в приоткрытую дверь мимо зловещей коричневой гробовой доски. Внутри церкви пахло горячим воском, пряным дымом и душистым маслом. Густая печальная толпа заполняла центральную залу, под сводами которой разносилось то ли тихое пение, то ли сдерживаемые рыдания. Когда Лариса протиснулась дальше, она увидела постамент, укрытый тяжелыми расписными покрывалами, на котором стоял массивный гроб. Усопший, лежащий в нём, тоже был укрыт вместе с лицом каким-то плотным широким полотенцем, от чего девушка поняла, что перед ней священник. Где-то она читала, что именно так хоронят священнослужителей, а покрывало на лице зовется «Воздухом», и оно защищает лицо покойного от посторонних взглядов, так как по древней православной традиции никто не должен видеть лицо священника после смерти. Даже вдова его – матушка, может попрощаться с батюшкой только во время омывания тела маслом.
Лариса осторожно оглянулась, пытаясь понять, кто же из окружающих гроб женщин, может быть вдовой. Но все опечаленные, сосредоточенные, обрамлённые черными косынками лица показались ей одинаковыми. Она пыталась вспомнить, должно ли быть на вдове какое-то особое одеяние, но ничего подобного в голову ей не пришло. Виктор тоже протиснулся следом, умыкнув по пути с вешалки у входа черную косынку, которая в числе других были развешаны здесь для всех желающих. Он положил ткань на голову девушке, от чего та вздрогнула и оглянулась. Сообразив вдруг, что находится в храме с непокрытой головой, Лариса смутилась и туго затянула предложенный платок.
Маленький седой пожилой священник, отпевавший своего коллегу, выглядел растерянным и подавленным. Лариса была уверена, что где-то видела его раньше, и вдруг на глаза ей попалась остроносая худая старушка, стоявшая ближе всех к изголовью, и девушка вспомнила, что видела её во время проповеди в «Саду имени Баумана». Ещё более внимательно присмотревшись к гробу, Лариса узнала отца Сергия. Она не представляла, по каким именно признакам это произошло, так как он был плотно укрыт ритуальными тканями, но уверенность в том, что молодой священник, задевший её сердце своими проникновенными речами, лежит сейчас перед ней бездыханным, повергла её в жалостливый трепет. Она шатнулась назад, и тут же попала в объятия своего Виктора, как всегда сильного и спокойного.
- Это он, Витя, - прошептала она, - ты слышишь?
- Я знаю, - ответил молодой человек, и тон его показался девушке равнодушным.
Лариса как-то расслабилась и обмякла. Состояние её было близко к обмороку то ли от впечатлений, то ли от царящей здесь духоты, но сильные руки её спутника, уверенно удерживали её на месте. Она вспомнила слова отца Сергия о Рае, и вдруг ей сделалось радостно от того, что мечта, о которой он тогда говорил, для него уже сбылась, и что все эти люди здесь во главе с Владыкой Митрофаном, которого она неоднократно видела в телевизоре и узнала сейчас, зря скорбят и плачут. Уж священнику ли не знать, что для такого доброго и достойного служителя, Господь обязательно припасёт место подле себя. Чтобы не растерять этого впечатления, она повернулась назад и посмотрела вверх, прямо в черные цыганские глаза Вити. «Пойдем отсюда», - прошептали её губы, и молодой человек быстро, но аккуратно вытащил сквозь толпу своё сокровище на свежий воздух.
- Что же случилось? – спросила она вслух ни к кому не обращаясь.
- Не знаю, - ответил Виктор, думая, что вопрос обращен к нему.
- Он казался таким здоровым. Он говорил о Рае, как о далёком счастливом будущем, а теперь, что?.. Будущее уже наступило? И где его жена? Такое впечатление, что та старушка самый близкий ему человек. А может она тоже умерла, только раньше? Странно! До чего же всё странно! И зачем же я сюда пришла? Может это он меня позвал? Может быть, но зачем?
- Милая, ты бредишь? – спросил её Виктор
- Да, видимо, мысли вслух. А знаешь, Витя, Сергей хорошее имя для мальчика.
- Нет, ты точно бредишь, - уверенно констатировал Виктор и крепче прижал девушку к себе.
Они вышли обратно на дорогу, поймали первого попавшегося «бомбилу» и продолжили свой путь в гости к Игорю. Виктор не помнил точного адрес, и вспоминал ситуацию по мере приближения. Минут двадцать они плутали по дачным аллеям, пока не наткнулись на нужный дом с гаражом и высоким кирпичным забором.
Всё ещё немного сомневаясь, Игорь подошёл к пульту дистанционного устройства связи возле калитки и несколько раз нажал на кнопку вызова. Он тщетно прислушивался, пытаясь понять проходит ли сигнал до дома, так как само устройство не реагировало на его действия. Постояв немного в нерешительности, молодой человек подошёл к сдвижной створке автоматических ворот и попытался сдвинуть её с места. Она поддалась легко, из чего технически подкованный студент Виктор решил, что дом обесточен. Он протиснулся в образовавшуюся щель и увлёк за собой Ларису. Двор, принявший их вторжение, был окутан некоторыми признаками запустения, сквозь которое, однако, молодой человек узнал его, и дал понять своей спутнице, что они попали по адресу. Давно не метенные бетонные дорожки, выдавали их шаги шорохом листьев и веток. Тяжёлые портьеры первого этажа за окнами не шевельнулись ни сквозняком, ни соглядатаем.
- Может, нет никого? - предположила Лариса, ей вдруг расхотелось посещать столь негостеприимное жилище.
Словно в ответ на её слова из-за угла выскочила шотландская овчарка серо-белой масти и устремилась к ним.
- Не бойся, это Джек! – поспешил успокоить девушку Виктор, - он не сторож, а поводырь, поэтому не агрессивен.
Собака уселась перед ними на дорожку и позволила потрепать себя по загривку.
- Смотри, Витя, он как будто седой, - удивилась Лариса.
- Поседеешь тут, - фыркнул молодой человек, - жизнь у него совсем собачья, - ну давай, Джек, веди нас в дом.
Но собака никуда их не повела, а просто отошла в сторону. Молодые люди вошли в тёмную прихожую, и на них нахлынул запах длительного запоя, состоящий из немытого тела, нестиранного белья и несвежего дыхания. В гостиной они нашли и хозяина дома. В глубоком кресле перед пустым камином Игорь дремал, упершись подбородком в грудь, и вздрогнул, когда Виктор коснулся его плеча.
- Кто здесь?
- Это, я, Виктор, то есть Мартин, - ответил гость, - ты не отвечаешь на звонки, сервер не доступен, вот я и приехал узнать, все ли в порядке.
- Выпьешь? – спросил слепец, и, услышав посторонний шорох, тут же насторожился, - кто это с тобой?
- Это моя жена, - ответил Виктор и сам немного смутился произнесенного вслух, - её зовут Лариса.
- Тогда возьмите в баре бутылку и угощайтесь.
Виктор подошёл к высокой резной стойке, отодвинул дверцу и извлёк на свет бутылку текилы. Лариса сразу же отказалась, а Виктор налил себе немного в пузатый коньячный стакан.
- За что выпьем? – спросил гость.
- Не чокаясь, - в тон ему ответил Игорь, - за упокой души Святого отца Сергия, убитого мной в этом доме.
- О чём ты говоришь?
- О том, что моя программа убила добрейшего человека, а меня даже не наказали по заслугам.
- И ты от этого страдаешь?
- Я страдаю?! – хохотнул Верников, - нет, пострадал за всех он. Я бы много дал, чтобы знать, кого он там увидел. Что это за чучело такое, и почему оно не вылезло, когда вокруг было много людей.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь, - посетовал Виктор и сел в соседнее кресло.
Лариса тем временем тихонько приткнулась на пуфе возле журнального столика, не менее потрясённая пьяным бредом опустившегося хозяина.
- Я давно не был в городе, - продолжал гость, - дела, знаешь ли. Так что, ты хочешь сказать, что священник, которого ты нашел для совета, умер во время сеанса?
- Да.
- И ты после этого отключил сервер, и не попытался разобраться?
- Да ни кто мне не дал разбираться, - ответил Игорь, - жители ели ноги унесли, а менты выключили компьютеры и опечатали комнаты. Но больше всего меня бесит то, что они оставили меня на попечение собственной совести. Ей богу, мне было бы легче, если бы меня упекли в кутузку.
- А почему ты всю вину берешь на себя? Он ведь сам пришёл…
- Сам пришёл, - передразнил Виктора Игорь, - это цитата для комедии, а я можно сказать силой притащил его сюда. Больше месяца он пытался втолковать мне, что город мой –  ад,  что от него надо бежать не оглядываясь. А я не верил ему. Возможно, так две тысячи лет назад никто не верил Христу. И чтобы поверили, им обоим пришлось умереть. Знаешь ли, Вить, нет ничего убедительнее смерти.
- А что сказала милиция?
- Да черт бы побрал эту милицию! Сказали, что нет состава преступления? Как нет? Преступление на лицо!
- Так для закона действительно нет, - попытался успокоить Игоря Виктор.
- Для какого закона? В Гелиограде законы свои, у священника законы другие, у милиции законы третьи. По какому закону?
- Так значит всё, да? – констатировал гость, - кончился рай? Но жизнь-то не кончилась? В кого ты себя превратил? Собаку, небось, не кормишь? Давай, завязывай с этим. Ты не виноват, что у отца Сергия оказалось слабое сердце. Пошел бы в церковь, простился бы. Он простил бы тебя, Игорь, это ты себя простить не можешь.
- Я хотел, пойти, но я боюсь, - признался инвалид, - там много людей, которых я лишил их пастыря. Они все будут обвинять меня, я не могу быть вместе с ними.
- Они тоже тебя простят.
- Этого я и боюсь, - вздохнул Верников, - лучше бы камнями побили.
- Ты только усугубляешь положение, - сказал Виктор, - пить с тобой я не могу, оставить тебя в таком состоянии, тоже не могу. Что прикажешь делать мне? Поведай.
- Да все в порядке, брат, - ответил Игорь, - я уже почти спокоен. Ступайте себе с миром, а я завтра же заявлю в суд, чтобы мне вернули имущество и возобновлю проект. Виноват я или нет, но те люди, которые верят мне, уж точно не виноваты. Нельзя лишать их любимой игрушки. Думаю, через недельку другую, мы увидимся уже в Гелиограде.