завтрак аристократа

Ну, не любил он женщин…
Точнее… как сказать?
Все женщины для него делились на две категории – те, которых он уважал, и остальные.
Уважал он только своих женщин.
Своих – это тех, кто соглашался на его условия.
Об остальных он вытирал ноги. Как об коврик.
Если коврик попадался строптивый, то есть заворачивался и сбивал с ног, он этот коврик тоже не любил, потому что коврик не его и никогда не позволит вытирать о себя ноги.
В общем, уважал он только покладистых женщин, которые его хвалили.
Ежели его не хвалили, тут же следовала реакция.
Ну, ты дура!
Баба, знай своё место!
Как-то так…
Если женщина посмела его не похвалить и даже поспорить с ним, а на его «дура» и «знай своё место» он сильно получал по башке, он начинал глубоко презирать эту женщину и всем говорил – да просто она мне не нравится; не в моём вкусе.
В том, что отвергли и унизили его самого, он ни за что не признавался и умело переводил стрелки.
Потому что ярких женщин он в упор не привлекал. Вот он и злился на них.
Даже слухи распускал, что они его домогались, а он их с гордостью отверг.
Ведь унизить их у него не получалось. Ну, никак.
И эта злоба так и вырывалась наружу, ведь его окружали исключительно курицы, которым он казался совершенством, и иногда это надоедало. И поговорить-то бывало не с кем.
Тогда он садился на балконе, закуривал сигару, наливал в кружку коньяк из ближайшего супермаркета и представлял себя дворянином.
Или нет… даже королём.
Получалось хорошо. Продавщицы в супермаркете через некоторое время стали с ним здороваться.