Глава 12. Вопросы и ответы

 На биологию я не иду. Стою у окна, любуюсь на мелкий снежок, посыпающий дорожки. На остальные уроки я не пойду. Не могу.
 После звонка забираю свой портфель из кабинета биологии и, никому ничего не говоря, выскальзываю из школы. Домой нельзя, там мама одолеет вопросами. Значит гулять. Ухожу на скейт-площадку, сажусь на скамейку и подставляю лицо снегу. Так хорошо! Ни одной мысли в голове. Звонит телефон. Чёрт, кто это? Наташа. Ну да, Джульетта номер два. Ответить или нет?
- Да, Наташа?
- Что случилось, где ты? – голос Наташи полон нежной заботы.
- Прикрой меня, я ушёл домой, что-то после прививки поплохело, - не особо изобретательно вру я.
- Да-а-а, а Нина себя нормально чувствует, - недоверчиво тянет Наташа.
- Ну и отлично, а я чувствую себя хреново. Пока. – Грубо обрываю я разговор и убираю телефон.
Бездумной лёгкости и отличного настроения как не бывало. Значит Нинке хорошо. Конечно! Чего же ей плохо будет, если меня нет. Я же чудовище, маньяк, нападающий на маленьких девочек на уроках физкультуры. Нинке хорошо, а мне плохо, плохо, пло-хо!!!
Надо плестись домой, а то маме позвонит классуха, и могут всплыть ненужные подробности разных школьных происшествий.
Мама  перепугалась, услышав мой голос в домофон, и встречала меня на пороге так, будто я вернулся с тяжёлым ранением из действующей армии. Я знаю, что у мамы больше не может быть детей, поэтому она так дрожит надо мной, будто я могу исчезнуть, рассыпавшись на атомы.
- Мам, всё нормально, просто после прививки голова болит, - голос у меня грустный безо всякого притворства.
Мама достаёт подушки, плед и устраивает меня поудобнее.
- Поспишь? Мне уйти? – мама такая милая. Люблю её.
- Нет, мам, посидим, как раньше. Посмотрим старые фотографии?
Мама приносит старые толстые альбомы. Я сижу, привалившись щекой к маминому плечу, горечь опять отступает. Мы смеёмся, вспоминаем полузабытые детские истории. Целый альбом отведён под дачные фото. На них мы с Нинкой всё время вместе, мы растём с каждой страничкой - от пухлых младенцев до длинноногих подростков. Вот и самая последняя. Я Нинка и Артур. Мы стоим в обнимку и весело смеёмся. Как давно это было.
- Мам, а ведь Нина тебе никогда не нравилась, почему? – неожиданно спрашиваю я.
- Она значила для тебя так много, - задумчиво говорит мама. Я скучала по тебе, приезжала на дачу, а ты рвался убежать к Нине всякую свободную минуту. И так год за годом. Ты у меня такой красивый, чистенький всегда, а она егоза и   замарашка! И ещё мне было обидно, что Нинка командовала тобой и Артуром, а вы оба готовы были идти за ней на край света. Знаешь, когда вы поссорились, я была так рада!
- А может быть, мама просто ревновала, что в твоей жизни появилась ещё одна женщина, кроме неё? – это улыбающийся папа, заглядывает в дверь.
 - Ой, Петя! Как ты рано, а мы и не слышим, - радуется мама, - Есть будешь?
Разговор по душам прерывается сам собой. Мама убегает на кухню кормить отца.
 Я всё смотрю на наши фотографии трёхлетней давности. Как сильно мы изменились! Из лучших друзей превратились в злейших врагов. Я ударил Нинку, пусть не совсем осознанно, но ведь радовался, когда у неё брызнула кровь. Что со мной случилось? Почему я делаю такие странные вещи?
Я вынимаю из альбома фотографию, где нам лет по восемь: мы сидим на качелях, прижавшись, друг к другу. Нинкина голова на моём плече, она смотрит куда-то вверх. Моя детская физиономии светится радостью и доверием. Я засовываю фотографию под подушку и, уютно устроившись под пледом, засыпаю.
 Отоспавшись днём, я опять верчусь пол ночи и думаю, думаю. В ночной темноте, так легко спланировать примирение с Ниной, найти объяснение всем своим поступкам, разрешить проблемы. Я придумываю в голове слова, что собираюсь сказать и ответы, которые мне дадут и всё выходит просто отлично! Жаль, что наяву так не получится, но мечтать в темноте, мне никто не запретит!