Книга 1. Славка. Глава 1. Когда всё было хорошо

Я расскажу эту историю с самого начала. С этой девчонкой я был знаком лет с полутора. Мои бабушка и дед были соседями по даче с её родителями. Мы были ещё почти младенцами, когда началась наша дружба - общая песочница на границе участков и общий зелёный пластмассовый горшок на двоих. И так каждую весну, лето и осень. Затем перерыв месяцев на пять-шесть и опять вместе. Мы были сиамскими близнецами летом и абсолютно не виделись зимой, даже не перезванивались. Когда мы стали старше, моя мать обратила на этот факт моё внимание:
- Странная у вас дружба, Славик. Шесть месяцев в году вы проводите вместе каждую минуту, а полгода даже не вспоминаете друг о друге.
Это было не так, я вспоминал о Нинке, так, кстати, её звали. У меня был её домашний телефон, я списал его из бабушкиной записной книжки, но позвонить!? В этом было что-то странное, даже непристойное для меня, будто выставить напоказ свою привязанность, свою зависимость от неё.
Так продолжалось лет до 11 или 12 точно не помню. Нинка была вечной заводилой наших игр и генератором идей и проделок. Я был (и остаюсь) тихим ботаном, вечным маменькиным сынком. Я соглашался на любую её затею, участвовал во всех вылазках, несмотря на неусыпное внимание бабушки и деда. Если бы они только знали, где мы побывали и что успели увидеть во время нашей дачной вольницы! Она была храбрым рыцарем, я - лишь верным оруженосцем. Крепко ухватив Нинкину маленькую ладошку я, не задумываясь, шагал туда, куда хотела она!
Помимо нашей маленькой команды по дачному посёлку сновали и другие группы ребят. С кем то мы дружили, с кем то только общались, но была пара мальчишек, которым не давала покоя наша странная группа – Нинка, и с нею, явно ведомыми, двое мальчишек. Я забыл упомянуть о нашем третьем приятеле – болезненном романтичном Артуре. Он, как и я, таскался за Нинкой хвостом, и, без конца ужасаясь её затеям, всё же плёлся в арьергарде нашей колонны. Так вот, эти парнишки – Мишка и Борька, без конца подначивали нас с Артуром, дразнили и задевали, а иногда и поколачивали. Если бы не Нинка, мы бы и носа не смели высунуть за границы своих участков. Маленькая, тощая, храбрая - она легко справлялась не только с ровесниками, но и ребята постарше уважали и слушались её. Что в ней было? Не знаю. Какой – то задор, бесшабашность и абсолютное бесстрашие: залезть в яму к бродячей собаке, чтобы посмотреть на щенков, сигануть первой с самодельной трёхметровой вышки в карьер, схватить плывущего ужа за хвост, не будучи уверенной, что это уж, а не гадюка, которых полно в наших болотах… Одним словом, я был её вечным пажом и верным Санчо Панса. Утро начиналось с Нинки, а ночь наступала, когда она уходила спать.