Двадцать второй этаж

Никаких потерь. Никаких поисков. Никаких обретений. Неужели я научился думать лозунгами? Неужели я разучился думать не-лозунгами?

Двадцать два часа двадцать одна минута, и, если вдруг четвертая цифра сменится, я откажусь признать это событием. Я - точка. И двадцать два этажа - точка. И платформа, на которой зиждемся мы и строятся черепахи и киты - точка. И эта точка - в моем собственном черепе.

Какие ветра занесли меня сюда? Я втянут в черную матрицу экрана, отраженную в окне, растворенном в темноте моей нечаянной комнаты. Чьи тапочки, чьи бутылки, чьи разбросанные ворохом ноты? Все эти отвратительные уродливые вещи, как хищный город, окружают меня и лишают воздуха.

И если окно вдруг откроется, и из него выпадет кто-то или что-то, я не сочту это событием. Новые вещи и новые люди родятся на двадцать втором этаже. Если бы у меня был попугайчик или кошка, я бы мог пожертвовать эти ценности бездне - а так остается обороняться, слышать скрипящий воротник музыки, невыносимо режущий уши, и ждать, когда между двумя двоеточиями загорятся буквы индийского алфавита.

А город живет, он малодушен и равнодушен, он уже не ждет меня в гости, и равнодушно засыпает соленым снегопадом мой склеп, затерянный в этой точке маленького мирового Египта.

Проклятье. Я так и не научился думать лозунгами.