Большая любовь

Чарльз Л. Ми
Charles L. Mee – BIG LOVE


СПИСОК  РОЛЕЙ

Лидия
Олимпия
Тиона
Белла/Элеанор
Пьеро/Лео

Джулиано
Константин
Оед
Никос


Полная темнота.

На всю мощь гремит музыка свадебной процессии из 13 сцены Третьего акта оперы Моцарта «Женитьба Фигаро».

Лидия идет по проходу зрительного зала,
выглядит потерявшейся,
несет свадебный букет,
ее белое свадебное платье потрепано,
а в некоторых местах – порвано и запачкано грязью.

Она вступает на сцену,
идет к ванне,
бросает букет на пол,
снимает одежду,
или просто покидает нее,
входит в ванну,
кладет свою голову на край, изможденная,
и закрывает глаза,
ее руки лежат по обрамлению ванны, как будто на кресте,
и музыка заканчивается.

А теперь, еле слышно, нежно, покойно
начинает играть
«Канон ре мажор» Пахельбеля,
и появляется на сцене Джулиано,
стакан вина в его руке.

Он – молодой итальянец, привлекательный, дружелюбный,
слабый и бесполезный,.
Похоже, он не ожидал увидеть Лидию,
дремлющую в ванне.

Это – Италия:
вокруг царит белизна и цвет розы.

Если бы у Эмманюела Унгаро была бы вилла на западном берегу Италии, это была бы его вилла:
мы находимся снаружи здания,
на террасе или в саду,
лицом к океану:

витое железо,
белый муслин,
цветы,
дерево,
беседка,
обеденный стол с шестью стульями,
беломраморная балюстрада,
элегантно,
просто,
примитивно,
вечно.

Но декорации не должны выглядеть черсчур натуралистично.
Они не должны быть черсчур условными,
а, скорее всего, как-то резонирующими с пьесой:
нечто, связанное с ванной, 100 оливковыми деревьями,
и 300 бокалами, наполовину залитыми красным вином.

Скорее инсталляция, чем декорация.

Вечер середины лета – долгие, долгие золотистые сумерки.

Джулиано и Лидия разговаривают тихо, с большими паузами между слов,
и музыка сопровождает их диалог.

[ПРИМЕЧАНИЕ: в пьесе много итальянцев,
но нет необходимости, чтобы актеры разговаривали с итальянским акцентом –
за исключением Беллы –
не более, чем если бы они играли «Ромео и Джульетту»
или «Венецианского купца».
Исключая Беллу, они – вненациональные путешественники.]

ДЖУЛИАНО
Привет.

[она открывает глаза]

ЛИДИЯ
Привет.

ДЖУЛИАНО
Я – Джулиано.

ЛИДИЯ
Привет, Джулиано.

ДЖУЛИАНО
А Вы ...

ЛИДИЯ
Лидия.

ДЖУЛИАНО
Лидия.
Мы не знакомы.

ЛИДИЯ
Нет.

ДЖУЛИАНО
Вы только что прибыли.

ЛИДИЯ
Да.

ДЖУЛИАНО
Это Ваш корабль у берега?

ЛИДИЯ
Да.

ДЖУЛИАНО
Большой корабль.

ЛИДИЯ
Ну ... это корабль моей семьи.

ДЖУЛИАНО
Вы приехали на выходные?

ЛИДИЯ
Да, о, да, по крайней мере.

ДЖУЛИАНО
Вы знакомы с моей сестрой.

ЛИДИЯ
Вашей сестрой?

ДЖУЛИАНО
С моим дядей?

ЛИДИЯ
Вашим дядей?

[молчание]

ДЖУЛИАНО
Я не хочу показаться грубым, но ...

[с улыбкой]

кто пригласил Вас?

ЛИДИЯ
Пригласил нас?

ДЖУЛИАНО
Вы здесь не на праздник?
Вы хотите сказать: Вы – не из приглашенных.

ЛИДИЯ
О, получается, это Ваш дом.
Я здесь – в Вашем доме.

ДЖУЛИАНО
Да.
Ну, дом моего дяди.

ЛИДИЯ
Такой большой.
Я думала – это отель.

ДЖУЛИАНО
У нас большая семья.

ЛИДИЯ
Извините, я просто ...

ДЖУЛИАНО
Все в порядке.

Вы откуда?

ЛИДИЯ
Из Греции.

ДЖУЛИАНО
Из Греции. В смысле – только что?

ЛИДИЯ
Да.

Мои сестры и я.
Нас хотели выдать замуж за наших родственников,
ну, а мы не захотели, но
мы должны были, так что
когда наступил день свадьбы,
мы просто сели на корабль и уплыли,
так что
мы – здесь.

ДЖУЛИАНО
Так просто.

ЛИДИЯ
Да.

ДЖУЛИАНО
Просто ушли от алтаря
и уплыли из Греции.

ЛИДИЯ
Да.
Где мы?

ДЖУЛИАНО
Италия.
Это – Италия.

ЛИДИЯ
Ох. Италия.
Я люблю Италию.

ДЖУЛИАНО
Это ... в общем ... да. И я люблю.

А Ваши сестры все еще на корабле?

ЛИДИЯ
Да, большинство.
Мы сошли ...
[оглядывается]
по крайней мере, часть сошла на берег.

Всего нас пятьдесят.

ДЖУЛИАНО
Пятнадцать?

ЛИДИЯ
Пятьдесят.
Пятьдесят сестер.

ДЖУЛИАНО [неловко смеется]
Я ...
Я не знаком ни с кем, у кого было бы пятьдесят сестер.

И вы все должны были выйти замуж за ваших родственников?

ЛИДИЯ
Да.

ДЖУЛИАНО
За двоюродных и троюродных родственников?

ЛИДИЯ
Да.

Мы ищем убежище.
Мы хотим остаться там,
и нам не надо будет выходить замуж за родственников.

ДЖУЛИАНО
Вы хотите остаться, как иммигранты?

ЛИДИЯ
Как беженцы.

ДЖУЛИАНО
Беженцы.

ЛИДИЯ
Да.

ДЖУЛИАНО
От ...

ЛИДИЯ
Из Греции.

ДЖУЛИАНО
В смысле, хотел сказать:
от политического преследования, или от войны ...

ЛИДИЯ
Или от похищения. Или от изнасилования.

ДЖУЛИАНО
От изнасилования.

ЛИДИЯ
Нашими родственниками.

ДЖУЛИАНО
Ну, от свадьбы, вообще-то.

ЛИДИЯ
Не будет, если нам помогут.

[молчание]

ДЖУЛИАНО
Понимаю.

ЛИДИЯ
Похоже, Вы – хороший человек, Джулиано.
Нам нужна Ваша помощь.

[молчание]

ДЖУЛИАНО
Я думаю, Вы должны поговорить с моим дядей.
Пьеро, у него есть ... связи.
Оставайтесь здесь.
Если Вы подождете здесь,
я приведу его сюда.

ЛИДИЯ
Спасибо.

[разговор заканчивается за несколько секунд до того,
как заканчиваются 4 минуты 58 секунд «Канона ре мажор» Пахельбеля
Джулиано уходит, и
она начинает плакать и плакать, пока не перестает играть музыка.

Внезапно, аккорды «Торжественного Выхода» Джеремайи Кларка оглашают появление еще двух молодых женщин в свадебных платьях,
ОЛИМПИИ и ТИОНЫ.

Их свадебные одеяния, конечно, тоже белого цвета,
но другого стиля,
и по-другому выглядят трудности, выпавшие на долю платьев –
грязь, помятости и дыры.
Олимпия держит в руке туфлю со сломанным каблуком,
и она идет, раскачиваясь верх-вниз, надев одну туфлю.

Женщины входят бесцеремонно и
втаскивают огромный багажный чемодан,
еле справляясь с грузом.
Или вместо этого у них – целый набор багажа,
восемь штук или более того, с чем они воюют по пути на сцену,
и они потихоньку справляются с ними, вымотанные и раздраженные,
бросают все на пол-пути.

Олимпия идет к ванне,
снимает платье и садится на край,
опустив ноги в воду,
в это же время «Торжественный выход» Кларка плавно перетекает в начало песни «Я не твоя собственность» (You Don't Own Me),
и Олимпия начинает петь от всей души вместе с песней.

Тиона распаковывает свадебные подарки из багажа –
тарелки и бокалы, чашки и блюдца,
и – чтобы правильно выстроить декорацию сцены,
необходимо знать, что это не просто текст с короткими танцами и подобными физическими упражнениями, но пьеса, в которой и слово и действие одинаково важны –
затем она бросает тарелки, чашки и бокалы со всей силой об стену,
разбив их на миллионы осколков.

Лидия начинает подпевать Олимпии в припеве;
наконец, и Тиона тоже присоединяется к их пению.

БЕЛЛА, пожилая итальянка в черном платье и черном платке
с корзиной помидоров выходит перед окончанием песни,
она тащит деревянный стул и раскладной карточный столик,
шумно устанавливает их]

БЕЛЛА
Scusi, eh? (Извините?)

[она садится и начинает перебирать помидоры,
сладывая хорошие на одну сторону
и полируя их фартуком.

Белла оглядывает молодых женщин]

БЕЛЛА
Мда.
Сегодня – ваша свадьба?

ЛИДИЯ
Нет.

БЕЛЛА
Примеряете платья,
потому что свадьба скоро.

ЛИДИЯ
Нет.

БЕЛЛА
Уже замужем.

ОЛИМПИЯ
Нет.

БЕЛЛА
Мда, не мое дело.

И все же, я вам скажу,
замужество – прекраснейшая вещь.

Представь себе:
Нет мужа.
В вашем возрасте.

И детей.
В вашем возрасте у меня уже было три сына.
Сейчас – тринадцать сыновей.

ЛИДИЯ
Тринадцать сыновей.

БЕЛЛА
Мой старший, Пьеро,
он живет здесь в этом доме со своей матерью.
Он – хороший.

[она кладет отполированный помидор осторожно, с любовью на одну сторону,
как если бы он был ее ребенком]

Но слишком стар для вас.

ЛИДИЯ
Мы надеялись встретиться с Пьеро. Мы хотели ...

БЕЛЛА [не обращая внимания на Лидию, продолжает]
Мой второй сын, Паоло,
он живет рядом
доктор
он заботится о людях здесь в городе

[еще один отполированный помидор любовно кладется на сторону]

Женат.
Пять детей.
Хороший.
Паоло, он – отец Джулиано.
Видели Джулиано?

ЛИДИЯ
Да, и он сказал, что мы можем встретиться ...

БЕЛЛА [не обращая внимания на Лидию, продолжает]
Мой третий сын, он занимается бизнесом здесь в городе,
навещает меня каждую неделю
каждое воскресенье, всегда,
хороший.
Тоже женат,
четверо детей.

[еще один отполированный помидор нежно кладется на край]

ЛИДИЯ
Извините, но ...

БЕЛЛА
Мой четвертый сын,
он был очень нежный,
ангельский,
такие маленькие щечки,
такой нежный,
весь светился

[она кладет еще помидор на сторону,
но слишком близко к краю, отчего он
«случайно» падает со стола на землю
и разлетается во все стороны брызгами]

ЛИДИЯ
Ох.

БЕЛЛА
он ушел в церковь.

[она смотрит на раздавленный помидор какое-то время
затем возвращается к прежнему занятию]

Мой пятый сын,
он также занялся бизнесом здесь в городе,

[она начинает полировать помидор осторожно с одной стороны]

но потом сошелся не с теми бизнесменами ...

[она поднимает руку,
застывает на мгновение,
затем помидор шумно падает на землю]

Мой шестой сын,
он женат на немке.

[шлеп]

Мой седьмой сын,
он уехал в Америку,

[шлеп]

забрал младшего брата,

[шлеп]

а потом, спустя два года,
они послали за своим братом Гвидо,
и тот тоже уехал в Америку.

[шлеп]

Мой десятый сын,
он стал политиком.

[она держит помидор над землей несколько секунд,
в глубоком отчаянии,
затем пожимает плечами, и – шлеп]

ЛИДИЯ
Извините меня, но ...

БЕЛЛА
Мой одиннадцатый сын,
он – на телевидении,
в сериале
с историями про любовные дела
и богзнает всякую всячину

[она решает уронить еще один помидор,
но передумывает,
кладет на стол]

он никого не убивает.

ЛИДИЯ
Нет.

БЕЛЛА
Мой двенадцатый сын,
он тоже никого не убивает,
но у него любовные дела
он ругается постоянно с женой,
он обращается с ней как с бродяжкой,
он тратит на себя все деньги,
на то и се и футбольные игры

[она решает уронить помидор]

но,
трудно найти хорошего человека,

[передумывает, решает положить к оставленным на столе]

ОЛИМПИЯ
Это так точно.

БЕЛЛА
все равно, он вечно влезает в драки,
он приходит домой посередине ночи,

[вновь решает бросить на пол]

кто без греха,

ТИОНА
Нет.

БЕЛЛА
[не бросает помидор]
он любит своих детей.

[кладет на стол]

ЛИДИЯ
Это хорошо.

БЕЛЛА
Мой младшенький сын,
он любит кататься на мотоциклах,
он любит жить в Риме
с молоденькими киноактрисами
и веселиться,

[она решает бросить помидор,
но передумывает и нежно кладет его на стол]

он мой ребеночек,

ЛИДИЯ
Понимаю.

БЕЛЛА
Ну, что у меня осталось?
Теперь вы видите, почему я так люблю Пьеро
и буду его защищать,
моего первенца,
и он слишком стар для вас.

[молчание]

Остаетесь на ужин?

ЛИДИЯ
Нас не пригласили.

[Дядя Пьеро выходит из дома,
с бокалом вина в руке.]

БЕЛЛА
Пьеро,
ты должен их пригласить остаться на ужин.
Они хорошие.

[Белла собирает помидоры в фартук]

У меня никогда не было дочек.
Представьте себе.

[Белла уходит.]

ПЬЕРО
Джулиано,
mi dispiacce, ma ... (Я сожалею, но ...)

[Пьеро пожимает плечами.]

ДЖУЛИАНО
Si. Fa niente. (Да. Не убирает.)

[Джулиано берет ведро и тряпку
и начинает убирать грязь, оставленную Беллой.

Пьеро разговаривает с женщинами с большой теплотой,
дружелюбно, раскованно, немного игриво.

Возможна музыка во время сцены,
«Старая Песня Любви» (Love's Old Sweet Song) Моллоя
или еще какая-нибудь музыка для коктейлей доносится из дома.]

ПЬЕРО
Могу я вам предложить что-нибудь?

ЛИДИЯ
Нет, спасибо.

ПЬЕРО
Бокал вина?

ОЛИМПИЯ и ТИОНА
Нет, спасибо.

ПЬЕРО
Кофе? Чай?

ЛИДИЯ
Не надо.

ПЬЕРО
Что-нибудь поесть?

ЛИДИЯ
Нет, спасибо.

ОЛИМПИЯ
Вообще-то,
я не знаю, как вам сказать,
я не хочу жаловаться,
но у вас, похоже, нет многих товаров.

ПЬЕРО
Товаров?

ОЛИМПИЯ
Мыла, значит, и кремов,
таких вещей,

ЛИДИЯ
Олимпия ...

ОЛИМПИЯ
Понимаете, мы путешествуем,
а когда вы путешествуете,
вы надеетесь, что в конце пути вы найдете
что-то вроде
увлажнительной жидкости для мытья тела Ойл оф Олэй
или вроде
Джона Фреды шампуня для светлых волос и кондиционера для светлых крашеных волос,

ЛИДИЯ
Олимпия ...

ОЛИМПИЯ
я знаю, что это не отель, и у вас нет всего,
но, может быть, у вас найдется 24-каратный цвета золота крем для тела Эсте Лаудер с противозагарным действием,
или Фетиш Го Глиттер краска для тела в стиле Суаре,

ЛИДИЯ
Олимпия ...

ОЛИМПИЯ
или крем для глаз Прескриптивс, не в тюбике: разглаживающий,
блеск для губ Мак цвета розового пуделя,
просто
какие-то вещи, чтобы женщина стала,
понимаете,
свежей

ЛИДИЯ
Олимпия ...

ПЬЕРО
Боюсь, я ничего не знаю об этих вещах,
но я попрошу Джулиано пойти и найти, что возможно.

ОЛИМПИЯ
Спасибо.

ЛИДИЯ
В действительности мы больше всего хотели попросить Вас об одном: примите нас.

ПЬЕРО
Принять вас?

ЛИДИЯ
Ваш племянник Джулиано говорит, что у Вас есть связи.

ПЬЕРО
О-о?

ЛИДИЯ
И что Вы можете нам помочь.

ПЬЕРО
Ну, конечно, это – страна, где люди все знают друг друга,
и, Джулиано прав, иногда эти связи бывают полезными.

Если, например,
вы бы были членами нашей семьи,
я бы несомненно принял бы вас.
Но
[пожимает плечами]
я вас не знаю.

ЛИДИЯ
[быстро соображая]
А. Мы.
Мы родственники.
В смысле, понимаете: каким-то образом.
Наши люди пришли из Греции в Сицилию много лет тому назад
и в Сиракузы,
и из Сиракуз в Таормина и в Гольфо ди Сэйнт'Ёфимия,
и оттуда по берегу Италии туда, где мы сейчас.
Так что мы, возможно, члены одной семьи – Вы и я.

ПЬЕРО
[изумлен]
Потомки Зевса, Вы говорите.

ОЛИМПИЯ
Да. Мы все немного богини по-своему.

ПЬЕРО
Действительно. Это очень заманчиво обнаружить родственную связь с Зевсом.
И где же ваш отец в этом случае?
Он не может защитить вас?

ЛИДИЯ
Наш отец подписал свадебный контракт, чтобы отдать нас.

ПЬЕРО
Родственникам в Греции.

ТИОНА
В Америке.
Они переехали из Греции в Америку,
и теперь они разбогатели
и думают, что могут вернуться
и взять все, что им захочется.

ПЬЕРО
А суды в вашей стране:
они могут заставить вас выполнить такой контракт?

ЛИДИЯ
Это старый контракт. И, похоже, они смогут.
У нас нет никакой защиты от тех мужчин –

ОЛИМПИЯ
Ни у одной из нас.

ЛИДИЯ
и эти люди замыслили что-то необычное.

ТИОНА
Или же
слишком уж обычное.

[молчание]

ПЬЕРО
Знаете, так вышло, ко мне приехали гости сюда на выходные,
и я был бы очень рад, если бы вы присоединились к нашему ужину,
оставайтесь на ночь, если угодно,
пока не придете в себя,
но, честно говоря,
что касается сложных обстоятельств, в которых вы находитесь,
разногласий,
и как бы мне не хотелось бы вам помочь,
все это меня не касается.

ТИОНА
А кого же касается,
если не Вас?
Вы же человек.

ОЛИМПИЯ
И родственник.

ПЬЕРО
Родственник.

ТИОНА
Кризисная ситуация.

ПЬЕРО
И все же ...
Понимаете, я не Красный крест.

ТИОНА
И что?

ПЬЕРО
Так что, говоря прямо,
я не могу принять каждого беженца, попавшего в мой сад.

ОЛИМПИЯ
Почему нет?

ПЬЕРО
Потому что после этого, я знаю, у меня здесь, в моем доме, появится лагерь беженцев.
У меня будет дом полный косоварцев и Эбу и Тутси,
люди на лодках из Китая и богзнает что еще.

ОЛИМПИЯ
Было бы очень правильно.

ПЬЕРО
Я не думаю, что смог бы открыть двери всему миру.

ОЛИМПИЯ
Посмотрите на себя, Вы же богаты.

ПЬЕРО
Отлично. Хорошо, тогда,
если бы я мог сказать, да, я готов,
на самом деле, я – совсем неплохой человек,
некоторые даже думают обо мне, как о щедром человеке,
и я могу помочь,
но почему я должен помочь вам?
Может, я лучше посмотрю вокруг мира и скажу:
нет, пожалуй, не эти люди,
но кто-то другой заинтересовал меня больше.

ЛИДИЯ
Но мы здесь.

ПЬЕРО
Да?

ЛИДИЯ
Мы здесь, на Вашей террасе.
Зачем Вам искать кого-то еще?
Ищите кого-то еще тоже, если хотите,
но мы здесь.

ПЬЕРО
И все же я не знаю ничего о вашем споре.
Я не знаю, есть ли у них какие-то права тоже.
Что я должен делать, если они придут ко мне
и скажут, ты украл наших женщин,
верни нам наших женщин
или мы тебя застрелим?

ЛИДИЯ
Застрелят?

ПЬЕРО
Что я знаю?
Я не знаю, кто они такие.
Я должен положить себя, возможно, мою жизнь на линию огня –
ничего не зная –
и также жизнь моего племянника,
моего брата за соседней дверью,
сыновей моего брата.

Я кладу их жизни на линию огня
за что?
чтобы спасти вас,
совершенно мне незнакомых,
я не знаю, из-за чего все это,
почему я стану это делать?

ЛИДИЯ
Потому что это правильно.

ПЬЕРО
Я понимаю, что это правильно,
но никто не делает все правильно.
Я никогда не слышал о таком.
Мир совсем непрост.

[молчание]

ОЛИМПИЯ
Конечно, это не так, что никто не сказал мне, нет, до этого,
но мне кажется, если я когда-либо просила мужчину спасти меня
в похожей ситуации
никто никогда не сказал мне, нет.

ТИОНА
Есть только один вопрос:
хотим мы выйти за них замуж или нет?
Нет, не хотим.
И Вы позволите им
вытащить нас отсюда из Вашего дома
и делать все, что они захотят, с нами?

Подумайте об этом:
если Вы нас не примите,
мои сестры и я повесимся здесь на Вашей террасе:
пятьдесят мертвых женщин висят перед Вашим домом.

ПЬЕРО
Повеситесь?

ТИОНА
Что нам остается?

[молчание]

ЛИДИЯ
Может, нам надо спросить Вашу мать, чтобы узнать, как поступить?

ПЬЕРО
Вы правы.
Конечно.
Вы правы.
Прошу прощения.
Конечно, я приму вас.
Я не знаю, о чем я думал.

ЛИДИЯ
Спасибо.

ПЬЕРО
Прошу прощения, на самом деле.
Я совершенно не воспринимал, что вы говорили.
Я скажу моей матери,
вы остаетесь на ужин,
и потом мы поговорим и посмотрим, что может быть сделано.
Пожалуйста, будьте, как дома.
И если вам что-нибудь будет нужно, просто скажите.

[он уходит]

ОЛИМПИЯ
Ну, теперь видите, есть мужчины, которые приличны и добры.

ТИОНА
Не так уж приличны и добры
если бы его не напугали скандалом с
мертвыми женщинами, повешенными у его дома.

ОЛИМПИЯ
Мне он понравился.
Ты должна дать человеку радость сомнения.

ТИОНА
Ты думаешь, что нашла в этом мужчине хорошую половину.
У мужчин нет хорошей половины.

ОЛИМПИЯ
Я знала мужчин с хорошей половиной, Тиона.

ЛИДИЯ
Я знала мужчин, с кем можно было сидеть после ужина
перед камином
и просто слушать, как он говорит,
и слышать благородство в его голосе
и внимательность

ОЛИМПИЯ
Я знала мужчин, кто думали,
о,
женщина,
я бы хотел заботиться о ней
не так, чтобы он думал, как он главнее ее и все контролирует,
но так, что он понимает,
женщина – отлична от него
и потому драгоценнее,
и потому уязвимее в чем-то,
а он нет,
хотя, он может быть уязвимым по-своему,
из-за того, кто он
и что он ценит то, что есть в женщине
и думает, о, если бы я был близок к ней
и почувствовал то, что чувствует она,
и увидеть мир, как видит она,
насколько богаче была бы моя жизнь,
и потому он думает,
о, женщина,
я могу уважать ее
и любить ее
за то, кто она есть

ТИОНА
Я знаю мужчину, кто скажет, я хочу о тебе заботиться,
потому что означает он хочет попользоваться тобой какое-то время,
и пока он пользуется тобой,
так что ты даже об этом и не догадываешься,
он будет заботиться о тебе, как о новой машине,
перед тем, как решает тебя обменять на другую.

ЛИДИЯ
Я знала таких мужчин тоже.
Но не все мужчины обязательно таковы.
Иногда ты можешь услышать всего мужчину лишь в его голосе,
какой тон его голоса, или как он напуган,
когда замолкает, чтобы подумать,
и какой он сложный и подвижный,

ОЛИМПИЯ
ты можешь услышать силу,
и ты поймешь, что в безопасности,

ТИОНА
Самец,
самец – это биологический несчастный случай,
незаконченная самка,
продукт испорченного гена,
полудохлая кучка плоти,
застрявшая в сумерках где-то между обезьянами и людьми,
всегда в поисках определенных женщин,

ЛИДИЯ
Это, наверное, сказано чересчур.

ТИОНА
любой женщины,
потому что он думает, если он как-то будет связан с женщиной,
то станет полноценным человеком!
Но не станет. Никогда не станет.

Мальчики должны быть утоплены в туалете при рождении.

ЛИДИЯ
Я знаю, что ты чувствуешь, Тиона.

ОЛИМПИЯ
Я иногда себя чувствую так же.

ЛИДИЯ
Все равно, этот мужчина, который нас вообще не знает,
который ничем нам не должен,
не понимает, чем он рискует, предлагая нам свой дом.

Есть в мире места,
где беженцы принимаются
теми, кто щедр,
и чаще всего те щедрые люди – мужчины,
потому что у людей есть способность к добрым поступкам
и возможен мир, где люди заботятся друг о друге

[На протяжении ее речи
появляется звук летящего наверху вертолета
все громче и громче,
слова Лидии тонут в грохоте, и она переходит на крик
в то время, как оглушающий шум вертолета
и ветер от него взбивают все вокруг, женщины с трудом удерживают себя от падения.

Вновь: чрезмерность присутствия физического,
как и тогда, когда Тиона разбила тарелки,
должна дать представление о виде постановки.]

где мужчины добры к женщинам,
и нет мужской истории,
и отдельной от нее женской истории,
но лишь история человечества,
где мы все вместе,
и поддерживаем друг друга,
растим друг друга,

[Начинают звучать «Фанфары» (Trumpet Tune) Джона Стэнли на фоне оглушающего вертолетного грохота.]

уважаем наши отличия
и учимся, как вместе жить
общими законами,
преодолевая наши отличия в мирных разговорах
и добрыми отношениями друг к другу,

[Громкоговоритель:
“ОТОЙДИТЕ. ОТОЙДИТЕ.
ОТОЙДИТЕ  ОТ  ВЕРТОЛЕТА.”]

и не желая уничтожения тех, кто не мы,
и учиться пониманию,
учиться получать глубокое удовлетворение
от бесконечного количества разнообразия жизни,

[Она находится на земле к концу своей речи,
ее голова обращена к небу в крике,
до тех пор, пока
наконец, она не сворачивается клубком,
ее руки обхватывают голову;
двигатель вертолета выключается,
и шум стихает,
и заканчиваются «Фанфары» Стэнли;
она поднимает голову и видит, как
входят трое мужчин: НИКОС, КОНСТАНТИН и ОЕД;
на них – смокинги с цветами в петлицах,
одетые под пилотные комбинезоны,
и при входе они снимают свои ультра-хай-тек полетные шлемы,
Константин жует жевательную резинку.]

О, Никос,
вы нашли нас.

НИКОС
Лидия, почему вы от нас убежали?

ЛИДИЯ
Что?

НИКОС
Мы ждали вас в церкви.

ТИОНА
Вы нас не заставите выйти замуж за вас, Никос.

НИКОС
Заставить?
Мы думали, вы придете.

ОЛИМПИЯ
Почему это мы пришли бы?

ОЕД
Потому что мы сыграли бы свадьбу.

ТИОНА
Мы никогда не соглашались на свадьбу.

НИКОС
У нас есть брачные контракты, Лидия.

КОНСТАНТИН
Мы заключили сделку.

ТИОНА
Мы никогда не заключали сделку с тобой, Константин.

КОНСТАНТИН
Ваш отец заключил сделку с моим отцом
до того, как ты родилась, Тиона.
Ты помолвлена со мной,
и я на тебе женюсь.

ТИОНА
Это было в Темные Времена.

НИКОС
Ну, если было какое-то непонимание ...

ТИОНА
Не было никакого непонимания.
Мы не выходим за вас замуж.

КОНСТАНТИН
Существует контракт.

НИКОС
Мои братья и я, мы ждали этого всю жизнь.
И, плюс к тому же, я думал, будет все замечательно:
большая свадьба, пятьдесят невест, пятьдесят женихов,
настоящее событие.

КОНСТАНТИН
И мы никогда не соглашались на разрыв контракта.

ТИОНА
Почему нет?

КОНСТАНТИН
Потому что я – за традиции, Тиона.
Я хочу традиционной семьи,
традиционной жены.
Вот так вот.

ТИОНА
Мир изменился, Константин.
Ты не можешь просто жениться на ком-то без согласия,
потому что семьи как-то там договорились.

КОНСТАНТИН
Что ты думаешь?
Ты думаешь, что ты живешь в сегодняшнем мире, где
ты можешь не соблюдать обещания
только потому, что тебе этого не хочется?
Только потому, что
наркотики – везде,
азартные игры – разрешены,
эвтаназия стала медициной,
рождение – абортом,
гомосексуальность – нормой,
порнография проведена в каждый дом интернетом,
сейчас ты думаешь, что можешь делать что захочешь,
когда ты хочешь,
не завися от законов?

Я так не думаю.

Иногда мне хочется лечь ночью,
обняв кого-то,
и ЗНАТЬ – она со мной,
знать, что ей тоже приятно,
мои руки на ней,
ее спина прижата ко мне,
мой живот прижат к ее спине,
мое лицо в ее волосах,
одна рука на ее животе,
покой.

Вот мой план
для этого.
У меня будет невеста.
И если при этом ей нужно будет связать руки
и силком притащить ко мне,
пусть так и будет.

Что же такого вы, женщины, хотите,
вы хотите, чтобы на вас надели капюшоны и кляпы и повязки
и растянули вас на доске с грузом на груди,
вы хотите, чтобы я пришил ваши ноги к кровати
и вылил бензин на вас
и зажег огонь,
это то, что я должен сделать, чтобы вы не убежали?

[молчание]

НИКОС
Лидия,
не свадебное ли платье на тебе?

ЛИДИЯ
Да.

НИКОС
Похоже, вы готовы для свадьбы.

КОНСТАНТИН
Будущее случится, Тиона,
нравится ли тебе это или нет.
Ты говоришь, ты хочешь следовать своим желаниям.
Каждый день с людьми творят что угодно вопреки их желаниям.
Хочешь, чтобы наступило завтра?
Хочешь жить в будущем?
Забудь. Ты не можешь остановить время.
Завтра силой берет сегодня,
нравится ли тебе это или нет.
Время само по себе – насилие.
Жизнь – насилие.
Никто не просит о рождении.
Никто не просит о смерти.
Нас всех берут силой, всегда.
А дальше – что лучше всего получится.
Делай то, что сможешь.

ОЛИМПИЯ
У нас здесь дядя, Константин,
и он нас защитит.

КОНСТАНТИН
Я стал американцем, Олимпия.
Я не боюсь вашего дяди.
Телевизор смотрите?
Видели, что случается, если американцам что-то нужно?

[входит дядя]

ПЬЕРО
Извините.
Я – Пьеро. Это мой дом.
А вы, получается, родственники этих молодых особ?

НИКОС
Мы помолвлены к свадьбе.

ПЬЕРО
Я полагаю, что у женщин нет к этому никакого интереса.

КОНСТАНТИН
Мы здесь не для переговоров.

ПЬЕРО
Это черезвычайно смело сказано.
Я хотел бы знать все обстоятельства дела прежде, чем обсуждать.
Но перед тем, как начать разговоры, позвольте познакомиться надлежащим образом.
Почему бы вам не пойти со мной в дом
и не выпить бокал чего-нибудь.

Ваши любимые сигары?

Кубинские?
Вегас Робайна?
Партагас?
Или ...

КОНСТАНТИН
Константин.

ПЬЕРО
Константин. И Вы ...?

ОЕД
Оед.

ПЬЕРО
И ...

НИКОС
Никос.

ПЬЕРО
Никос. Пойдемте со мной.
Выпьем бокал чего-нибудь,
покурим,
разберемся во всем.

НИКОС
Я не против.

ПЬЕРО
Извините нас, дамы.
Пойдемте со мной.

[он уводит их со сцены]

ТИОНА
Эта сволочь!
Что я вам говорила?

ОЛИМПИЯ
Он решит все по-мирному.

ТИОНА
Он уступит, как ты не видишь?
Эти мужчины и их сделки.

ЛИДИЯ
Правильно.
Ты, скорее всего, права.

ОЛИМПИЯ
Я не думаю, что он на это пойдет.

ТИОНА
Иногда человек говорит по-хорошему,
но когда коса найдет на камень, они сразу слабеют до самого основания.

ОЛИМПИЯ
За исключением Константина.

ТИОНА
И исключая меня.
Я никогда не сдамся.
Эта игра никогда не закончится, пока кто-нибудь не ляжет в землю
костями.

Мужчины.
Вы думаете, вы сможете делать со мной, что захочется, ну-ну.
вы думаете, что я хрупкая?
вы думаете, что должны защищать меня?
вы бросите меня на землю
вы думаете, я сломаюсь?

[она бросается на землю]

вы думаете, я не смогу подняться?
вы думаете, я не смогу подняться?

[она встает]

вы думаете, мне нужен мужчина, чтобы спасти мою жизнь?

[она вновь бросается на землю]

Мне никто не нужен!
Мне никто не нужен!

[она встает и бросается на землю, вновь и вновь, крича]

Эти мужчины – долбо*бы!
эти мужчины – пиявки,
эти мужчины – паразиты,
эти насильники,
эти политики,
эти кормильцы,

[она бросает себя на землю вновь и вновь,
ее тело падает о землю, словно кости скелета,
ее голова болтается во все стороны и с громким шумом бьется об пол,
она крутится,
вскакивает на ноги,
и вновь бросается вниз, вновь и вновь

вступает музыка –
может быть, «Проснувшиеся!» (Sleepers awake!) И.С. Баха из Кантаты #140,
и во время ее падений
и повторений ее криков
Олимпия наблюдает за происходящим,
а затем и присоединяется к ней,
и начинает бросаться с ней на землю синхронно,
сцена становится хореографической постановкой
двух женщин, бросающихся на землю,
катающихся во все стороны, рамахивающих руками,
яростно бьющихся об пол,
поднимающихся вновь и вновь]

ТИОНА [кричит вместе с Олимпией]
эти осторожные рыбешки,
эти дешевки,
эти лжецы,
эти двуличные,
обманщики,
грязнули,
психиатры!

[А теперь наступает черед Олимпии кричать,
вместе с Тионой, ведя ор,
и обе они все так же продолжают падать и вставать.]

ОЛИМПИЯ
Эти мужчины!
Эти мужчины!
Все, что я хотела – нежного мужчину,
ласкового мужчину,
говорящего со мной мужчину,
слушающего меня мужчину,

ТИОНА
Мужчины говорят, когда нечего сказать,
Эти мужчины должны быть уничтожены!
Эти мужчины должны быть истреблены!
Кому нужен мужчина?
Кому нужен мужчина?
Я сама со всем справлюсь!
Я автономна!
Я независима!
Я могу делать, что хочу!
Я могу быть, кем захочу!

ОЛИМПИЯ [продолжает кричать вместе с Тионой]
И я не думаю, что плохо
лежать в ванне
и завить мои волосы,
и покрасить мои ногти,
любить одеваться,
и знать, что сексуальна,
и одевать короткие юбки,
поднимаемые ветром,
я не думаю, что плохо
влюбленному мужчине
касаться меня
и слушать меня,
и говорить со мной,
и писать мне записки,
и дарить мне цветы,
потому что я люблю мужчин,
я люблю мужчин,
И я люблю подчиняться.

[и, наконец, Лидия присоединяется к ним,
и все три женщины голосят,
стараясь перекричать музыку,
и бросаются на землю раз за разом]

ВСЕ  ТРИ  ЖЕНЩИНЫ  ВМЕСТЕ
Почему мужчина
не может быть, как женщина?

ЛИДИЯ
Прямым и смелым.
Честным и открытым.
Действенным.
Контролирующим эмоции.
Говорить от чистого сердца,
чтобы высказать правду.
Потому что если он сможет,
то я не рассержусь
и не обижусь,
мы сможем все уладить.
Я думаю, что плохо
все осудить в мгновение,
все привести лишь к сексу,
как мужчины относятся к женщинам,
мы можем говорить друг с другом,
человек с человеком,
подружиться,
а лишь затем проникнуть в глубины
того, чем может стать мужчина или женщина,
в глубины тайн
живого создания,
самопознания,
понимания того, что такое
есть жизнь на Земле

[женщины все еще в хореографических конвульсиях,
на пределе сил,
и, одна за другой, они вытягиваются на стульях, тяжело дыша.

Входит Джулиано с тележкой, наполненной свадебными подарками.
Вместе с ним появляется Белла,
также вся – в подарках.]

ДЖУЛИАНО
Свадебные подарки прибыли
сейчас, и теперь все знают, где вы.
Честно говоря, я никогда не видел столько подарков,
столько серебра,
столько всякого белого,
столько атласных лент.
Как вы думаете,
стоит сохранить ленты?
Потому что
я бы взял ленты,
я еще ничего не взял,
я собирался вас спросить,
если вам не нужно,
потому что я коллекционирую Барби н Кенов,
и эти ленты очень к ним подойдут,
так превосходно,
к моей коллекции,
они все выставлены вместе с руками, поднятыми вверх,
потому что они идут в факельной процессии,
и на Барби – ее розовое боа из перьев,
и на ней – желто-зеленая одежда с цветами на запястье
и с золотым луком, в корсете,
а Кен танцует ламбаду,
так что, конечно, у них в руках май-тай коктейли,
и они веселятся,
и их автомобиль со снятым верхом стоит неподалеку,
так что сразу понятно, что они могут наслаждаться закатом, когда захотят,
и когда люди заходят и видят мою коллекцию,
они просто говорят, уау,
потому что,
потому что они не могут поверить, что я сделал все одним махом,
но я думаю, если ты – тот, кто есть,
ты должен быть тем, кто ты есть,
кто бы ты ни был,
просто будь кто ты есть,
потому что мы здесь поэтому,
и если это ты,
то это правильно.
Некоторым нравится, когда заставляют.
Если им это нравится, то все в порядке.
Если нет, тогда – нет.
Мне нравится.
Чтобы кто-то схватил меня.
Прижал к земле.
Чтобы знать, я им нужен,
очень нужен.
Такое не каждому по душе.
Каждый должен выбирать себя свободно.

ОЛИМПИЯ
[подбирает один из подарков]
Плюс ко всему, некоторые вещи прекрасны.
Может, мы их оставим себе?

ТИОНА
Нет, Олимпия.
Нет, если не выходишь замуж.

ОЛИМПИЯ
Может, мы должны все продумать об этом.
Некоторые и на медовый месяц тоже отправляются.

ЛИДИЯ
Олимпия.

ОЛИМПИЯ
Они едут в такие места, где гамаки и белый песок,
и люди держат друг друга за талии,
и поднимают на руках из воды,
играют брызгами и смеются,
и ныряют под воду
без верха купальника,
и солнце садится,
и люди пьют напитки через трубочки,

ЛИДИЯ
Олимпия ...

ОЛИМПИЯ
и они слушают волны,
и иногда любятся друг с другом днем,
и, как говорит Джулиано, подчиняться, уступать,
потому что, по мне,
подчиняться – это отдавать свое тело,
и свое сознание и свои чувства
и все-все
кому-то, кто сможет взять на себя ответственность принять тебя.
А я в это время наслаждаюсь свободой, которую мне дает это подчинение.
Мне нравится, когда щекочут и мучают,
и нравится стонать и кричать
и быть беспомощной,
и полностью зависимой,
и видеть, как это нравится кому-то.
По мне – это самый балдеж.
По мне – лучше всякого наркотика.
Ты становишься спокойной и наслаждаешься,
и чувствуешь себя живой и свободной внутри.

ЛИДИЯ
Мне кажется, мы уходим от темы.
Например
не пора ли нам исчезнуть?

ТИОНА
Ты думаешь, они не последуют за нами хоть куда?

БЕЛЛА
У меня был однажды мужчина,
я шла по дороге Appia Antica,
и он появился на своем мотороллере,
и предложил довезти.
Худющий, некрасивый такой с темными волосами и большими ушами,
а кожа был такая гладкая и нежная,
мне сразу захотелось ее погладить.
Я села сзади на мотороллер,
и через десять минут
мы лежали в постели вместе в доме его матери,
и я вышла за него,
и у нас появились дети.
Всю свою жизнь он работал,
отдавал все от своей работы мне
и нашим детям,
он умер от сердечного приступа,
когда был в роще,
собирал оливы,

и
если бы он появился вновь,
я бы села на его мотороллер опять, как в первый раз.

[Белла высыпает свадебные подарки и уходит.

В это время Джулиано уже сидит за пианино,
играет и поет:]

После целой кварты бренди
как ромашка, оживаю,
мне не нужно запивать,
пью я да глотаю.
Мне мужчины не в новинку,
Я их изучила,
но глоток того напитка,
и слезу пробило.

Я дикая вновь,
очарована вновь,
кокетка, слезливая детка я вновь,
околдована, обеспокоена, озадачена
я ли,

спать не могу,
и уснуть не могу,
и с приходом любви я заснуть не смогу,
околдована, обеспокоена, озадачена
я ли.

[Появляются еще два гостя,
ЭЛЕОНОР и ЛЕО,
их руки заняты подарками.
Она англичанка; он итальянец.]

ЭЛЕАНОР
Посмотрите, у нас есть еще подарки.
А они для вас, девочки?

ТИОНА
Мы не принимаем подарки.

ЭЛЕАНОР
Не принимаете подарки?
Кто когда-нибудь слышал о таком?
О, Лео, эти девочки!
Я полагаю, они нервничают перед свадьбой!

ЛИДИЯ
Мы не нервничаем.
Все, как говорит Тиона.
Нам не нужны свадебные подарки?

ОЛИМПИЯ
Пока.

ЭЛЕАНОР
О, дорогая, не говорите так.
Существует только несколько событий,
когда люди дарят вам вещи
и это – очень хорошие вещи!

ЛЕО
Бутылка шампанского.
Добрая еда.

ЭЛЕАНОР
Привлекательный мужчина.
Солнечный день.
Удовольствия жизни,
такого никогда не бывает много.

ЛЕО
Когда вы молоды, вы об этом даже и не думаете.
Чем становитесь старше,
тем больше вы начинаете об этом думать о, бог, дай мне их еще!

ЭЛЕАНОР
Не лишай меня благословенной земли
и всех ее радостей.
Купание после обеда.
Секс.
Мужчина с приличным носом,
крепкими плечами,
небесно-голубыми глазами –

[вспоминает Лео]

или шоколадно-коричневыми глазами!

ТИОНА
Вы кто?

ЭЛЕОНОР
Гости дома, милая.
Гости Пьеро. Элеонор и Лео.
А вы – невесты?

ТИОНА
Нет.

ОЛИМПИЯ
Мы все еще раздумываем.

ЭЛЕОНОР
Как замечательно, что у Пьеро будут играться для нас свадьбы.
По мне, будут превосходные выходные.

ЛЕО
Я всегда говорю,
надо принимать жизнь.

ЭЛЕОНОР
Надо впустить ее каждой клеточкой кожи.

ЛЕО
Мы проходим этой дорогой только однажды,
быстро, очень быстро по земле,
нам надо впитать в себя побольше.
Ключевой момент –
вам надо освободиться от страха,

ЭЛЕОНОР
киньте себя в жизнь,

ЛЕО
выбросите все свои страхи и боли в мусорный мешок,
привяжите этот мешок к желтому воздушному шарику,
наполните шарик гелием,
и – улетай!

Любовь,
любовь касается,
любовь ласкается,
любовь понимает лишь собственные нужды.

ТИОНА
Что с вами, итальянцы?
Вы фонтанируете этой херней
а что вы при этом думаете, лишь –
если я смогу еще об этом верещать,
смогу ли я ущипнуть женскую попку?

ЭЛЕОНОР
Разве это не правда?
А если ты улыбнешься
или просто ответишь взглядом на взгляд,
окажется, ты подписалась под твоим будущим,
ты провалилась с головой в жизнь,
безудержно,
как римский фонтан,
весь в брызгах и бурлении,
и тебя уносит,
или даже просто пройти сквозь толпу,
тебя постоянно касаются
разные локти и колени
и души и ягодицы,
касаются и трутся,
все, что через одну минуту может быть обнажено.

Я просто думаю, что в Италии все – шокирующее,
и я не пуританка,
хотя, конечно же, я пуританка,
но это как раз то, что я люблю в Италии,
потому что здесь я не пуританка.
Я живая. Я люблю жизнь. Я принимаю ее,
и ее помидоры, и ее рассвет,

ЛЕО
и ее оливковое масло,

ЭЛЕОНОР
ее картины, ее людей,

ЛЕО
и все, как будто огромная кормилица-мать
прижала тебя к ее груди.

ЭЛЕОНОР
В Италии, выйти на улицу
это как прийти домой.

ОЛИМПИЯ
Я все это могу принять.
Ну что вы, я совсем не против, например,
даже пойти купаться.
Плюс ко всему, с мужчинами.
У меня никогда не было проблем с мужчинами.

ТИОНА
У меня тоже нет проблем с мужчинами.
Разговор – не о рассвете и оливковом масле.
Разговор – о мужчинах, которые тащут тебя в свою пещеру.

ЛИДИЯ [к Лео]
Вы напоминаете мне моего отца.
Такой же добрый и вежливый.
Такой же живой.

[Музыка.
Георг Гендель «Музыка на Воде», Первая сюита.

Лидия и Лео танцуют,
длинный, длинный, медленный, интимный, трогательный танец отца и дочери.

Остальные молчат,
отдавая дань уважения ситуации.
Они стоят, наблюдая за танцем.

И когда танец заканчивается,
и прекращается музыка,
наступает момент тишины, и начинает говорить Джулиано
словно медитируя –
или, если покажется нужным, Джулиано может начать говорить еще во время танца.]

ДЖУЛИАНО
Я знал однажды одного человека
такого доброго и щедрого.
Я был мальчик,
я был на поезде, шедшем в Бриндизи,
и он сказал, мы сыграем свадьбу.
Он спросил, как далеко я ехал.
В Рим, ответил я.
Нет, нет, сказал он,
ты не можешь сойти так рано,
ты должен доехать со мной до Болоньи.
Он не хотел ничего слышать о выходе в Риме
или о том, чтобы сойти со мной и увидеться с моей семьей.
Он дал мне карманные часы
и шелковый шарф,
и статуэтку какого-то святого,
которую он нашел в Марокко.
Он цитировал мне Данте
и пел немного из Верди и Пуччини.
Он пробовал все, что он мог,
чтобы мне было весело.
Но, в конце,
он стал таким настойчивым,
что я начал его бояться.
Он не тронул меня пальцем,
но заставил меня пообещать ему, в конце концов,
что я приеду в Болонью через две недели
после того, как увижусь с моей семьей.
Я обещал ему,
потому что подумал, что он не даст мне сойти с поезда,
если я не пообещаю.
Он дал мне его адрес, который я тут же выбросил,
и дал ему свой фальшивый адрес.
А когда я сошел с поезда,
я увидел, как он плакал.
И я часто думал,
о, да,
может, он на самом деле полюбил меня,
может, это был мой шанс,
а я убежал от него,
потому что
я не знал этого в то время.

ОЛИМПИЯ
Мне кажется,
для меня,
невозможно ни с чем сравнить,
когда ты знаешь, что ты кому-то нравишься

и ты смотришь в его глаза и видишь свое отражение
сквозь слезы наслаждения в его глазах,
а тебе это всегда хотелось увидеть,
и никогда не удавалось со времен детства,
просто делиться обычностями дня с другим человеком,
зная, что ты можешь на него положиться.
И я знаю, что он любит меня все время,
обнимает меня весь день
бережет меня, как сокровище.

ТИОНА
Ты дурочка.

ОЛИМПИЯ
Я – нет.

ТИОНА
Я тебе что-то скажу, Олимпия.
Ты – такая добрая
что кончишь свою жизнь где-то на дне канавы
с трусами на голове.
Я стараюсь спасти твою башку
а ты этого даже не понимаешь!

ОЛИМПИЯ
О!
Что я не то сказала?

ТИОНА
Ты думаешь, мне нравится быть такой?
ты думаешь, это так здорово быть плохой все время?
ты думаешь, я не захотела бы быть милым, счастливым,
уравновешенным человеком,
который бы все принимал, как должное?
А я не могу не быть честной.
Ты думаешь, я от этого буду счастливой?
Провести всю мою жизнь на земле,
всю мою единственную жизнь
злой?

[она поворачивается и убегает со сцены]

ОЛИМПИЯ
Тиона!

[она убегает вслед за Тионой;

Входит Никос, застенчиво стоит с краю.

Элеонор и Лео задерживаются на какое-то время, замечают, как Никос и Лидия смотрят друг на друга.]

ЭЛЕОНОР
Пойдем, Лео.
Оставим их наедине.

[Элеонор и Лео выходят.]

НИКОС
Извиняюсь,
что Константин выглядел довольно грубым.
Ну,
я не должен все валить на него.
Извиняюсь за то, как мы вели себя.

ЛИДИЯ
Спасибо, что сказал это, Никос.

НИКОС
Я подумал,
ты мне всегда нравилась, Лидия,
видеть тебя с твоими сестрами,
иногда летом,
когда наши семьи собирались вместе на пляже.
Мне казалось, с тобой всегда было легко, ты была веселой
и хорошо играла в волейбол,

ЛИДИЯ
Волейбол?

НИКОС
сразу было видно твою
стройную,
естественную грациозность
и красоту,
и энергичность.

ЛИДИЯ
О.

НИКОС
И это не так, что я влюбился в тебя тогда,
или что я следил за тобой издалека
все эти годы.

ЛИДИЯ
Нет, я никогда ...

НИКОС
Но на самом деле, после того,
я вспоминал иногда,
как хорошо было быть рядом с тобой.

ЛИДИЯ
О.

НИКОС
И тогда я подумал: ну, может, будет все нормально,
если сыграть свадьбу,

ЛИДИЯ
Свадьбу?

НИКОС
начать
не по-романтически, но
по-дружески

ЛИДИЯ
О.

НИКОС
потому что я очень хорошо к тебе отношусь,

и я подумал, скорее всего, так может вырасти
между нами что-то более глубокое
и более долговременное,

ЛИДИЯ
О.

НИКОС
но, может, это совсем не так, как ты хотела,
и я, честно, не хочу заставлять себя к тебе,
ты должна быть свободна в выборе,
в смысле: естественно.

ЛИДИЯ
Спасибо.

НИКОС
Еще, я думаю, я должен сказать,
что нечто, начинавшееся как дружба для меня,
и навроде чего-то отдаленного, даже можно было не обращать внимания,
уже выросло в страсть.

ЛИДИЯ
Страсть.

НИКОС
Я не знаю, как
или откуда это пришло, или когда,
но каким-то образом, все больше и больше я чувствую это преклонение
и, ну, радость от тебя,

ЛИДИЯ
Радость.

НИКОС
видеть тебя, какой ты стала,
я полагаю, умной и сообразительной,
и, как мне кажется, веселой и приветливой,

ЛИДИЯ
Веселая.

НИКОС
и страстная, в смысле, о вещах,
я слышал, как ты говорила в школе
о кино или об игре на пианино,
я видел, как ты, однажды, ночью в кафе в порту,
ты пила миндальный нектар,
и я видел, как ты была счастливой и шумной.
Да и я сам не хочу, чтобы у нас были отношения
холодные и далекие,
я хочу любовь всепоглощающую,
чтобы поглотила всю мою жизнь,

ЛИДИЯ
Всю твою жизнь.

НИКОС
и чем дольше во мне живет чувство к тебе,
тем больше оно превращается в тоску по тебе,
и я бы хотел, чтобы ты решилась,
может, и не на свадьбу,
потому что, это правда, ты почти не знаешь меня,
на что-то вроде ухаживания,

ЛИДИЯ
Ухаживание.

НИКОС
или, может, ты бы, ну не знаю,
прокатилась бы со мной под парусом или сходили бы в кино,

ЛИДИЯ
Ба, Никос,
похоже, ты любишь поговорить.

НИКОС
я много говорю.
Извини.

ЛИДИЯ
Иногда, мне кажется,
мужчины зацикливаются
на том, что делают,
и они забывают остановиться
и посмотреть вокруг,
и увидеть, какое впечатление они производят
на других людей.

НИКОС
Это правда.

ЛИДИЯ
Они забывают обо всем.

НИКОС
Такое со мной случается.
Хотел бы, чтобы не случалось.
Но когда я начинаю фразу,
и она ведет меня к другой фразе,
и затем, я вдруг замечаю,
я стараюсь донести
смысл сказанного,
довести все до конца,
потому что мне кажется,
если я остановлюсь,
или не закончу, что хотел сказать до конца
прежде, чем кто-нибудь меня перебъет,
они не поймут, о чем я,
и о чем я говорю, это не обязательно неправильно –
это может быть, но не обязательно,
и если неправильно, я был бы рад исправить,
или передумать –
но если меня остановить,
я путаюсь,
я не помню, где я остановился
или как дойти до конца того, о чем я говорил.

ЛИДИЯ
Я понимаю.

НИКОС
И мне кажется иногда, что я пугаю людей
из-за этого,
они думают, я такой упертый,
несусь только вперед –
не чувствительный ни к чему,
хотя, на самом деле,
я и есть.

ЛИДИЯ
Я знаю.

Что ты знаешь о снах?

НИКОС
Ну, мне снятся сны.

ЛИДИЯ
А ты знаешь, что они означают?

НИКОС
Не знаю. Может.

ЛИДИЯ
У меня был сон,
я должна была пойти на свадьбу
к моим старым друзьям
и частью свадьбы – э-э, частью праздника –
был огромный пруд, который они сделали,
и я опаздывала на свадьбу,
поэтому я попросила кого-то довезти меня по воздуху,
и я попала на этот пруд но,
когда приземлилась на воду,
стены пруда обрушились, и вся вода вытекла,
и 1500 рыб умерло,
и все искали, кто выжил,
но мне надо было отвести Ельцина в Музей Современного Искусства,
потому что после этого мне нужно было попасть в спортзал.

И когда я отвела его на одну из выставок
и повернулась, чтобы обнять его на прощание,
он повернулся к моей матери и сказал,
«Ух ты, посмотри на этот мост Джулиана Шнабеля.»
Там был огромный серебряный мост,
спроектированный Джулиано Шнабелем.
И я проводила мою мать к воде, чтобы попрощаться с ней,
и тогда огромная 25-этажная волна обрушилась на меня
и выбросила прямо на мост Джулиана Шнабеля,
и тогда я оказалась совсем одинокая посередине океана
до тех пор, пока я не поняла:
у меня есть мобильный телефон, заткнутый за край трусов.
Тогда я позвонила Олимпии, чтобы она пришла и забрала меня,
а она сказала, о, отлично, я пошлю Шопена –
так зовут ее собаку –
я пошлю Шопена в машине,
и потом не смогла бы ты выгулять его
и оставить машину на 8-ой Авеню?

Что ты думаешь об этом?

НИКОС
Ну,
я думаю, иногда что-то случается внезапно.

ЛИДИЯ
Иногда люди не хотят влюбляться.
Потому что когда ты любишь кого-нибудь,
становится слишком поздно, чтобы устанавливать правила.
Ты не можешь сказать,
я тебя полюблю, если ты изменишь это,
или я тебя полюблю, если ты изменишь то,
потому что ты никак не можешь себе помочь,
а тебе при этом надо жить
с тем, в кого по твоей вине ты влюбилась,
кем бы они и не были,
и начинаешь жить с этими трудностями, созданными для себя самой,
потому что у любви нет правил.
Вот поэтому, так ужасно в кого-нибудь влюбиться.

[Трогательная мелодия части Largo
из «Ария для третьей струны» И. С. Баха,
и через мгновение
Лидия и Никос начинают танцевать – длинный, длинный чувственный танец.

И затем, когда они останавливаются:]

ЛИДИЯ
Что ты собираешься делать со мной?

НИКОС
Я собираюсь поцеловать тебя.

ЛИДИЯ
Поцеловать тебя? Но я тебя совсем не знаю.

НИКОС
Ну, если ты меня поцелуешь, тогдя и узнаешь.

[они целуются;

затем отходят друг от друга;

она смотрит на него,

и затем она поворачивается и убегает прочь.]

НИКОС
Ох.
Бог ты мой.
Бог ты мой.
Черт.

[он бросается на землю]

Черт!

[он встает;

входит Константин, видит Никоса;

Никос крутится по земле, встает и вновь бросается]

НИКОС
Черт.

КОНСТАНТИН
Черт.

[Никос встает;

Константин прогулочной походкой идет и встает рядом с Никосом.]

КОНСТАНТИН
Так оно и есть.

НИКОС
Да, так оно и есть.
Черт!

[Никос вновь бросается на землю;

Константин медлит какое-то время; затем также бросается на землю,

имитируя Никоса – не потому, что у Константина есть какой-то повод для этого.

Музыка.

Прелюдия к «Te Deum» Марк-Антуана Шарпантье на полную громкость,
так, что будут еле слышны последующие слова.

Входит Оед.
видит Никоса и Константина
и с любопытством навлюдает за ними.

Никос и Константин продолжают бросаться на землю вновь и вновь в то время,
как говорят/кричат друг с другом.]

НИКОС
Когда я был мальчиком, я думал,
я добился.
Мой тренер сказал мне,
ты можешь добиться.

КОНСТАНТИН
черт побери, добиться,

НИКОС
у меня были данные,
я мог вдарить по мячу.

КОНСТАНТИН
Я мог вдарить по мячу.

НИКОС
Я мог быстро бегать.

КОНСТАНТИН
Я мог быстро бегать.

НИКОС
Мой отец играл в футбол.

КОНСТАНТИН
Мой отец играл в футбол.

[следуя какому-то ритму
Константин повторяет слова Никоса;

а иногда он выделяет только одно слово, вроде «козел» или «здоровяк»
и повторяет его снова и снова, пока Никос не продолжает свою речь;
или иногда он говорит вместе или почти вместе с Никосом;

и очень скоро
Оед присоединяется к ним,
кричит те же слова и фразы
иногда вместе с Никосом и Константином,
или в разное время,
хаос криков троих в одно и то же время,
но мы можем различить их речь, потому что звучат повторения фраз]

Тогда все говорили мне,
ты – козел,
это мачо-шмачо,
здоровяк,
херня,
и затем я подумал,
во мне – не то,
во мне все – не то,

[он начинает плакать]

я думал: девушкам нравится это,
а им не понравилось,
и я начал болтаться с этими парнями,
а мне этого не хотелось,
и больше нет веселья,
очень скоро я уже не мог вдарить по мячу,
я не мог поймать,
я стал медленным,

[к Никосу и Константину, синхронно падающим на землю
присоединяется Оед;
теперь они втроем падают вниз
вновь и вновь и вновь,
синхронно,
крича свои речи,
а теперь Константин и Никос начинают подхватывать слова от Оеда;

музыка почти заглушает речь,
до нас доносятся лишь отдельные слова и фразы]

ОЕД [кричит во время действия]
Ты должен был пойти к отцу,
ты думаешь, никто бы не понял,
но ты же можешь говорить об этом
с другими мужчинами,
потому что эти мужчины,
они понимают
потому что это и есть, что такое мужчины,
мужчины знают об этом,
потому что они прошли сквозь это,
и они помнят,
они знакомы с болью,
они не желают говорить об этом,
они стараются скрыть это,
но если ты им откроешься,
они откроются и тебе в ответ,

[Оед разрывает свою рубашку и бросает ее на пол, хватает диски с зубьями для цикулярной пилы один за
другим из кучи дисков и бросает их через сцену, и они втыкаются
в какое-то строение, привезенное сюда на колесах, орет, не по какому-то особенному поводу, а лишь потому,
что он сам довел себя до такого накала; он вошел в раж, бросая диски,
прыгая на месте, приземляясь с грохотом и крича.

Константин прекращает падать и начинает прыгать вверх и
приземляться со всего размаху на простертое тело Никоса, а Никос продолжает крутиться по
сцене, и Константин начинает перекрикивать всех остальных:]

КОНСТАНТИН
Девушкам нужно общество,
и им нужен мужчина постарше,
управлять им,
иметь деньги,
иметь положение,
пока они прикидываются недотрогами,
а парней научили быть глупыми,
быть послушными,
не такими сообразительными, как девушки,
затем вступают гормоны,
парень хочет девушку,
она играет в недотрогу,
и тогда парень учится, как
быть дерзким,
найти свой путь,
рисковать,
ухлестывать за женщинами,
не обращать внимания на нет,
искать молоденьких,
престижную работу,
чем женщины
отвечают такими мужчинами?
они становятся более враждебными,
более отстраненными,
они одевают высокие каблуки,
они много сидят на диетах,
они ненавидят себя,
они винят мужчин,
мужчины ненавидят их,
это замкнутый круг,
это замкнутый круг,
так что пошли на *уй эти женщины,
пошли на *уй эти женщины,

НИКОС [с Константином]
я сказал отцу,
я такого не хочу,
это не я,
мне очень стыдно,
Он сказал, ты о чем?
твои друзья там,
они продолжают,
им нравится,
давай туда,
не бойся,
не поранишься,
а поранишься,
так ерунда,
потому что вот так,
ты собираешься с силами и живешь,
какая разница,
ведь, ты принадлежишь,
а я никогда не принадлежал,
это был не я,
бейсбольная лига никогда не была мне интересна,

[Музыка заглушает всю речь
и, наконец, заканчивается.

Молчание.

Мужчины стоят, еле отдышиваясь, пристыженно поглядывают друг на друга.
Слезы в глазах Константина и Никоса.

Оед подхватывает рубашку с земли и недовольно покидает сцену, важно вышагивая.

Константин раз за разом пинает землю, выплескивая последние капли ярости, словно
заключительные толчки землетрясения, и успокаивается.

Никос наблюдает за ним.

Наконец, Константин начинает говорить очень спокойно.]

КОНСТАНТИН
Людям кажется,
так тяжело быть женщиной;
но нелегко
быть и мужчиной,
люди ожидают,
что мужчина должен быть цивилизованным человеком,
конечно, я думаю, что все должны быть цивилизованными,
и мужчины и женщины,
но когда дело касается наихудшего,
например, скажем, к примеру, есть какие-то плохие люди,
они вторглись в вашу страну,
насилуют ваших жен и дочерей,
и что мы видим:
это случается все время,
повсюду на земле,
и тогда всем нужен мужчина,
который смог бы защитить свой дом,

вы можете сказать, да, это были мужчины, кто начали все это,
и что нет хороших и нет плохих,
просто люди,
и они убивают других людей,
но если ты мужчина, который не хочет быть плохим человеком,
и стараешься изо всех сил не быть им,
нет никакой разницы,
потому что даже и если есть возможность оставаться хорошим,
и ты хороший,
когда дело касается наихудшего,
и людям нужна защита,
тогда хорошие люди становятся никому не нужны,

тогда становится нужен мужчина, кто может вы*бать кого угодно,
кто может ворваться к своей цели, как пуля,
оборвать все связи,
кровь горяча,
вой растет в его груди,
ярость в его сердце,
крик,
блевотные позывы,
почва дрожит под его ногами,
земля оживает от его ударов,
плач бьется в его сердце,
словно наполненные горючим двигатели сорвались
с тормозов на всю катушку,

этот отвратительный мир,

и тогда, когда все пройдет
внезапно,
когда уже больше нет возможности вновь испытать эти импульсы,
от мужчины ожидают, что он их позабудет
в своей оставшейся жизни,
как будто и не было у него ничего подобного,
или чтобы знал, если он вновь испытает подобное,
он станет презренным,
и что может случиться, когда мужчина рассвирепеет на женщину в спальне,
как во время войны,
швырнет ее, врежет ей,
он должен быть оценен за то,
как он выказал ей
свое понимание, что вся цивилизация на самом деле состоит
из желания причинить боль рядом с благородством,
правом сильного рядом с нежностью,
одновременно – принуждением и необходимостью,
потому что на самом деле женщине предоставлена привилегия
не испытывать этих импульсов или не чувствовать их вообще,
чтобы мужчина испытал это за нее,
а она сможет встать в стороне и не одобрять этого,
хотя в действительности,
это – неотделимая часть цивилизации, в которой она живет,
и от которой она зависит,
и которая дарует ей длинную жизнь, обычно, дольше жизни ее мужа,
и еду и одежду,
ресторанные ужины,
и поездки в отпуск к океану,
так что, когда мужчина оборачивает свои импульсы на нее,
он показывает ей, в действительности, другой способ цивилизованного поведения,
с которым она должна быть знакома и должна прочувствовать,
как достается ему
знание правды о том, как жить на земле,
знание, что это – часть не только его жизни,
но и ее тоже,
без проживания того, отрицая,
прикидываясь, что это не для нее,
вместо того, чтобы распознать, как часть ее,
прочувствовать, как ее собственное,
прочувствовать, как часть жизни, такая же полнокровная, как любовь,
такая же приятная, как и доброта,
потому что узнать эту боль –
это познать цельность жизни
до того, как мы умрем,
а не только лишь приятную сторону существования,
и познать, кто мы есть,
все мы вместе,
и этот дар, который только мужчина может передать женщине.

[Константин, наконец, покидает сцену, выталкивая перед собой Никоса.
Никос отвечает Константину, толкая его в ответ.
Они уходят, толкая друг друга.

Входит Элеонор с помогающей ей Олимпией и
несут огромный свадебный торт.]

ЭЛЕОНОР
Давай, поставим здесь, дорогая,
вот тут.

ОЛИМПИЯ
Будут на нем свечки?

ЭЛЕОНОР
Нет, дорогая, нет.
Обычно, на верх ставят маленькие фигурки жениха и невесты,
но сейчас нам понадобятся пятьдесят фигурок невест и пятьдесят фигурок женихов,
так что мы поставим их везде на разных уровнях,
и будет выглядеть, как одна большая вечеринка,
как будто карнавал.

ОЛИМПИЯ
Я бы хотела свечек.

ЭЛЕОНОР
О, свечек. Ты хочешь свечек. Да.
Конечно, милочка. Не беспокойся.
Будут у тебя свечки, если ты их хочешь.

[Входит Тиона.]

ТИОНА
Мы не хотим торт.
Что ты делаешь, Олимпия,
помогая с этим тортом?

ЛИДИЯ
Кто-то заказал торт?

ЭЛЕОНОР
Его доставили к дому.

ЛИДИЯ
Мне казалось, какие-то разговоры должны были состояться.

ТИОНА
Что происходит?

ЛИДИЯ
Все происходит так быстро.

ПЬЕРО [входит с бокалом бренди в руке]
Я заказал торт.

Спасибо, Элеонор.

ЭЛЕОНОР
Всегда пожалуйста, дорогой.
Я схожу принесу свечек к торту.
[она уходит]

ТИОНА
Итак.
Вы им уступили, да?

ПЬЕРО
Я подумал, что возможно были бы устроения
с вашими родственниками.

ТИОНА
Устроения?

ПЬЕРО
В мире, откуда я родом,
не всегда – или все или ничего.
Мужчины все время достигают компромиссов.
Все же нам приходится жить вместе в одном мире.

ТИОНА
Значит, Вы встает каждое утро и говорите себе,
с кем мне придется достигнуть компромисса сегодня?
Похоже на то, что какой-то социопат решил заключить сделку.

ПЬЕРО [не обращая внимания на нее]
Честно говоря, я могу понять, почему вы не хотите принять
предложение руки –
50 женихов на 50 невест
всего вместе.
Но, мне показалось, что этот юноша Никос
совсем неплохой малый.

ТИОНА
Они все одинаковые,
просто с разными манерами.

ПЬЕРО [все еще не замечая ее]
И я подумал, что, возможно,
есть еще один, другой такой же, как Никос,
и что если мы найдем его,
то появится возможность для переговоров.

ТИОНА
Переговоров?

ПЬЕРО
Чтобы узнать, есть ли нормальные пары.

ОЛИМПИЯ
Я бы хотела любить человека, за которого я выхожу замуж.

ПЬЕРО
Да, и мы бы все. На всю жизнь.
И иногда мы любим, поначалу.
Иногда это длится недолго.

ОЛИМПИЯ
Я знаю людей, которые любили друг друга всю жизнь.

ПЬЕРО
Я тоже знаю.
И все же, это редко.
А для всех остальных –
мы просто женимся.

ТИОНА
Может быть, кто-то из нас не хочет вообще играть свадьбу.

ПЬЕРО
Я подумал, есть и такой вариант тоже.
И все же,
для кого-то из вас,
кому-то очень хочется быть в семье, как и мне.
Чтобы быть близким всю жизнь
к другому человеческому существу
и к детям, вашим детям,
прожить и удовольствие и боль за все года,
сделавшие вас ближе друг другу,
ближе к пониманию глубочайшей правды жизни,
что жизнь – ничего,
а лишь опыт, разделяемый нами с другими.
И если нам хочется, чтобы наш опыт жизни был глубок
и чувственен,
чтобы осталось ощущение того, что мы продолжаем его испытывать,
чтобы не терялась наша связь с миром,
старея,
одна близкая душа на всю жизнь – без сомнения.

ТИОНА
Вы о чем?

ПЬЕРО
Мне кажется,
вы можете сказать тем женихам,
послушайте, договор в целом – это неправильно,
но мы пойдем на 50% от вас
или 10%.

ТИОНА
Что?

ПЬЕРО
Из пятидесяти вас, молодых женщин,
я уверен, есть кто-то,
кто все еще хочет выйти замуж за молодого человека.

И это устроение я и собираюсь сделать.

ТИОНА
Возьмем 50%. Возьмем 10%.
Безумие.
Что это?
Мы торгуемся партиями товаров?

ЛИДИЯ
А Никос в какой части?

ТИОНА
А Константин?
Он тоже в какой части?
А я в какой части?

ПЬЕРО
Мы еще не дошли до этого момента.

ТИОНА
Не дошли до этого момента?
Сколько времени потребуется, чтобы вы дошли до этого момента?
Эти мужчины думают, они могут делать все, что угодно.

ОЛИМПИЯ
Я не боюсь мужчин, Тиона.
На самом деле, мне они даже как-то нравятся.

ТИОНА
И что?

ОЛИМПИЯ
Может, ты думаешь, я не должна играть в их игры, но
я знаю, я не беспомощная жертва.
Когда я одеваю на себя короткую юбку и крашу ногти
и мои волосы,
я знаю, что я не дурочка.
Я знаю, мужчины видят, кто я такая,
и они знают, что все – лишь для веселья,
и я знаю тоже, что все – лишь для веселья,
и я знаю, я равноправна
в той игре.
Я не буду против каких-нибудь переговоров.

ТИОНА
Мы не принимаем Ваших условий.
Вы можете сказать тем мужчинам – мы не принимаем.
Что мы можем принять
это то, что если им нравится,
они могут прийти к нам поодиночке
и просить нашей руки,
дать каждой из нас время на обдумывание,
отложить день свадьбы,
позволить нам сделать выбор,
и мы подумаем об этом, когда мы будем не на их территории,
и когда мы будем сильны, а они слабы,
и мы придем к ним, поодиночке,
и скажем свободно, если мы захотим выйти замуж,
и кроме этого нам нечего сказать,

ОЛИМПИЯ
За исключением ...

ТИОНА
Никаких.
Мы отвергаем Ваше предложение.

ЛИДИЯ
Тиона ...

ТИОНА
Я говорю за всех нас.

ЛИДИЯ
Тиона ...

ПЬЕРО
Извините меня
За то, что я должен вам сказать, но
это – единственное устроение я смог бы провернуть.
Выходит так, что Константин отверг тоже,
а он говорит за всех мужчин.
Ваши родственники женятся на вас,
хочется вам этого или нет.
Ни у кого из вас нет выбора.

[молчание]

ЛИДИЯ
А Никос?
Что сказал Никос?

ПЬЕРО
Он позволил брату говорить за него.

ЛИДИЯ
О.

ТИОНА
Ну, что я говорила?

ЛИДИЯ
Да.

[молчание;
затем, потерянно, к Пьеро]

Видите, поэтому мы пришли к Вам.
Благодаря Богу,
нам посчастливилось попасть сюда.
Благодаря Богу, мы нашли Вас.

ПЬЕРО
Я бы, на самом деле, был бы не против, если бы  вы нашли кого-то другого.
Потому что я не смогу вас защитить.
Я не могу рисковать своим домом,
моим домом и моей семьей.
Моим племянником.
Дочерьми моего брата.
Я не могу.
Извините.
Этим я никогда не стал бы рисковать..

Свадьба будет сегодня.
Все приготовлено.

[Он уходит;
молчание.]

ОЛИМПИЯ
За кого я тогда выхожу замуж?
Никакой разницы, как если бы
мы лежали на постелях,
и солдаты вошли бы в дверь
и взяли кого бы им захотелось.

Я не буду.

ЛИДИЯ
А что ты будешь делать?

ТИОНА
Что ты будешь делать,
если твой отец не защитит тебя,
твоя страна не защитит тебя,
ты бежишь в другую страну,
и там нет никому до тебя дела,
что остается?

Ничего, кроме побеспокоиться о себе самой.

[молчание]

У нас нет страны.
Мы сами стали себе страной
с нашими собственными законами.

ЛИДИЯ
Правильно.

ОЛИМПИЯ
Правильно.

ТИОНА
А когда эти мужчины поведут нас в постель
в нашу свадебную ночь,
эти мужчины, которые не оставили нам ничего другого,
эти мужчины, которые ссильничали нас,
мы ответим силой на силу,
и мы убьем их,
одного за другим.

ЛИДИЯ
Что?

ОЛИМПИЯ
Убьем их?

ЛИДИЯ
Убьем их?

ОЛИМПИЯ
Я не могу их убивать.
Ты с ума сошла?

ТИОНА
Смогла бы ты их убить, если бы они были солдатами,
ворвавшимися в дверь твоей спальни?

ОЛИМПИЯ
Конечно, смогла бы.
Но убить их.

ЛИДИЯ
Мы не сможем их убить.

ТИОНА
А какой выбор они оставили вам,
чтобы их остановить,
только один выбор, который их точно остановит.
Все мужчины понимают только силу.

ЛИДИЯ
Но убить их?

Может, мы вообще не хотим убивать их.

ОЛИМПИЯ
Может, кто-то из них неплохой.

ТИОНА
Хороших среди них нет.

ЛИДИЯ
Как ты можешь это знать?

ТИОНА
А вот, откуда ты можешь это узнать:
никто из них не спорил с Константином,
ни один из них не встал и не сказал:
Нет, Константин,
давай примем их условия,
или давай договоримся с ними,
давай поговорим с нашими родственницами и посмотрим, если одна или две из них захотят выйти за нас,
и позволим остальным уйти с миром,
давай отпустим тех на свободу, кто не хочет выходить замуж.
Пусть будет риск, что кого-то они отвергнут.

Нет, никто не встал против него.
Все его братья – молчащие партнеры.

Смогла бы ты жить с кем-нибудь,
кто так уступает кому-то?
Почувствовала бы ты себя в безопасности с таким слабым человеком?

[молчание]

ЛИДИЯ
Нет.

ТИОНА
Они все согласились.
Они сделали свой выбор.
Остается один вопрос:
Защитишь ли ты себя
и защитишь ли ты своих сестер?

[молчание]

ОЛИМПИЯ
Лидия?

Лидия?

ЛИДИЯ
Да.

ТИОНА
Олимпия?

ОЛИМПИЯ
Да.

ТИОНА
Мы заключили договор.
Ни один из женихов не выживет в их свадебную ночь,
ни один.
Договорились?

ЛИДИЯ
Да.

ОЛИМПИЯ
Да.

[Входит Элеонор.]

ЭЛЕОНОР
Я помогу вам, девушки, одеться
к свадьбе.

[в продолжение следующего
Элеонор помогает невестам одеть их нижние юбки и платья,
вуали, свадебные подвязки на ногу и туфли,
напудриться, наложить помаду и румяна.

В процессе одевания невест
играет музыка
«Ария для третьей струны» И. С. Баха
и Джулиано,
поначалу помогавший Элеонор принести свадебные одежды,
начинает танцевать свой танец трансвестита]

ЛИДИЯ
Иногда я чувствую, как будто стою на тысяче обеденных тарелок
на склоне грязного холма,
и я обязана удержаться от того, чтобы соскользнуть вниз по холму!

ОЛИМПИЯ
Все не так.
Я надеялась на свадебное платье от Моник Льюлье,
но дома, в Греции,
все, что я нашла – это было Альвина Валена,
даже не Вера Ванг,
а я хотела всю мою жизнь,
или большинство ее,
чего-то с тонкими а ля спагетти бретельками,
и с кружевами на корсете,
с небольшими кружевными цветочками как раз там, где бретельки соединяются с корсетом,
и еще люди говорят, что надо просто принять что есть
но я не хочу,
я не думаю, что должна принять,
я не понимаю, почему
по крайней мере, в мой день свадьбы
я не могу получить как раз то, что я хочу!

ЭЛЕОНОР
Не обращай внимания, дорогая.
Тебе очень понравиться твой вид,
кода мы закончим.

Какие очаровательные лица у вас,
я думаю,
вот если бы у меня было такое лицо,
я бы уже была замужем семь раз.

Что я всегда говорю:
если вы оба физически здоровы,
ты должна лечь лицом вниз на постель,
ноги – за краем кровати,
и позволить ему поднять твои ноги,
и обнять ими его грудь или плечи,
или, если вам нравится,
вы можете начать на полу,
и пусть он возьмется за твои лодыжки,
пока ты пройдешься на руках по полу,
потому что, я знаю, вы увидите,
это очень помогает для глубокого соития –
некоторые говорят, для самого глубокого.

ЛИДИЯ
Возможно, так чувствуют себя люди, когда тонут!

ЭЛЕОНОР
А сейчас, я полагаю, вы можете спросить себя
прежде, чем все заключится,
давайте спросим себя:
А мы одинакового происхождения?
А верим ли мы в одну и ту же веру?
А общие ли у нас идеалы, стандарты и вкусы?
А настоящие ли друзья мы?
А нравится ли нам быть вместе,
говорить друг с другом или просто ничего не делать?
А есть ли у нас чувство того, что мы едины?

[Свадебная музыка на полную громкость:
«Свадебный марш» Вагнера из «Лоэнгрин».

Торжественно
выстраиваются в линию женихи, одетые в смокинги:
50 женихов (или еще больше, если позволит постановочный бюджет),
ведомые Константином и Никосом.

И наши три невесты занимают свои места,
за ними выстраиваются
47 (или более) сестер, все в свадебных платьях,
вошедшие торжественной процессией.

Наконец,
Элеонор разрезает свадебный торт
и передает кусок торта Олимпии,
которая кормит Оеда,
игриво вдавливая кусок ему в рот;
он улыбается в ответ,
поднимает ее на руки
и танцует с ней.

Лидия проделывает то же самое с Никосом,
и они танцуют.
Тиона делает то же самое,
но размазывает весь кусок по лицу Константина.

Константин отвечает ей тем, что хватает Тиону
и втыкает ее голову в торт.
Она вытаскивает голову и пытается воткнуть его голову в торт.

Он снимает пиджак,
будто готовясь начать драку с ней.
Она задирает свадебное платье,
чтобы показать ему голый зад,
и соблазнительно-враждебно танцует задницей,
обращенная своим лицом к глубине сцены.

Музыка переходит в живую праздничную мелодию
«Прибытия королевы Шебы» Генделя из оратории «Соломон».

Константин, приняв танец Тионы за соблазнительный вызов,
расстегивает галстук,
расстегивает рубашку
и присоединяется к танцу Тионы.

Ее танец становится все более неприличным и враждебным,
он снимает рубашку,
потом обувь,
потом брюки,
во время исполнения им стриптиза,

в то же время, все остальные – кто лег на пол,
кто на верх парнера,
или кто-то бросил партнера на пол
и сам/сама прыгнул/а на того, кто лежит

– а музыка переходит в дикую, буйную, дионисийскую
«Токкату» Уидора из Органной симфонии #5 –

и участники свадьбы

прижигают себя сигаретами,

поджигают руки и стоят с горящими руками,

швыряют тарелки и разбивают посуду,

бросают кухонные ножи,

кусают огромные куски еды
и тут же выплевывают ее, блюя.

Не все описанное необходимо, но что-то экстремальное вроде:
один жених ложится на двух стульях – головой на одном, ногами на другом,
шары для боулинга падают на его живот и далее, катятся на пол,

один из женихов лежит спиной на земле,
доска с гвоздями – на его обнаженном торсе;
другой жених ставит наковальню на доску,
а затем бьет молотом по наковальне,

еще один жених стоит в прибитой к полу обуви для снега
и яростно раскачивается в них взад-вперед,

одна из невест бьется головой о дверь,

кричащая Элеонор бегает от одной стороны к другой и крушит тарелки и чашки.

Некоторые из участников свадьбы проводят время по-другому;
и, как обычно, на любой другой свадьбе –
здесь есть те, кому не чуждо спокойное веселье,
довольные люди,
влюбленные молодые,
тихие разговоры, смех,
воспоминания прежних времен пожилыми.

Если состав актеров ограничен ста участниками,
может появиться Лео
и танцевать с невестами, то с одной, то с другой,
хотя и годится им в отцы.

Возможно, что это Константин, кто должен
раскачиваться в прибитой к полу снежной обуви,
а теперь он обнажен, яростно раскачивается во все стороны,
и Тиона
подходит к нему с кухонным ножом
и пронзает его сердце,
кровь начинает хлестать из его груди и живота
и на ее белое платье,

и другие невесты достают кухонные ножи
и убивают своих мужей, одного за одним,
и все их белые свадебные платья покрываются кровью,

и один из женихов крутится по сцене,
держась за свой пах,
и он тоже кровоточит,
шатаясь в своем кружении,
наконец, падает на колени
и продолжает крутиться, уже ползя на коленях.

И все это происходит,
пока Лидия и Никос на краю сцены
занимаются любовью.

(ПРИМЕЧАНИЕ:
для постановки с большим бюджетом музыка Уилдора может подходить лучше всего,
малобюджетная постановка
может нуждаться в чем-то другом для сцены ритуальных убийств,
как варианты – Белла поет «Ave Maria» или
звучит «Pena tiranna» Генделя из оперы «Амадис».)

Перед окончанием музыки
действие на сцене успокаивается.

Тиона притаскивает тело Константина к авансцене
и выбрасывает его в оркестровую яму
(или открывается потайная дверь, и она выбрасывает туда тело,
и дверь после чего закрывается).

Люди устало лежат, распростертые по полу.

Только Лидия и Никос продолжают двигаться, нежно,
друг по другу.

Входит Пьеро – с Джулиано –
чашка эспрессо в его руке,
и проходит мимо тел,
в ужасе и потрясении.

Белла появляется с другой стороны.
Люди начинают двигаться.]

ПЬЕРО
Джулиано, mi dispiacce, ma ... (Я сожалею, но ...)
(он указывает на произошедшее.)

ДЖУЛИАНО
Si, si. Lascia me. (Позвольте мне.)
(он начинает прибираться.)

БЕЛЛА
Пьеро,
ты должен был остановить это.

ПЬЕРО
Что,
что бы я смог сделать?

БЕЛЛА
Пьеро ...

ТИОНА
Лидия!
Лидия!
Кто это с тобой?

[все глаза устремлены на Лидию и Никоса]

ЛИДИЯ
Это Никос,
мой муж.

ТИОНА
Твой муж?

ЛИДИЯ
Да.

ТИОНА
Ты его не убила?

ЛИДИЯ
Я его люблю, Тиона.

ОЛИМПИЯ
Ты нарушила свое слово?

ЛИДИЯ
Я не смогла.

ТИОНА
Мы все договорились, что сделаем!

ЛИДИЯ
Я люблю его!

ТИОНА
Ты его любишь?

ЛИДИЯ
Прости, Тиона,
я не смогла совладать с собой.

ТИОНА
Ты изменила нам.
Ты не исполнила обещание.
Ты предала своих сестер,
и просишь прощения?
В любом цивилизованном обществе
тебя привели бы в суд.
И, скорее всего, повесили бы.
Или посадили бы на электрический стул.

ПЬЕРО
Сейчас. Сейчас. Давайте на этом остановимся.

ТИОНА
Мы еще не закончили.

ПЬЕРО
Давайте не торопиться.
Все заслуживают честного суда, в конце концов.

ТИОНА
О! Хорошо! Хорошо! Ладно.
Будет суд для Лидии.
А мы будем присяжными заседателями.

ПЬЕРО
Вы будете заседателями?

БЕЛЛА
А я буду судьей.

[молчание]

ПЬЕРО
Судьей?

ТИОНА
Вы?

БЕЛЛА
Да.
Кто же еще?
[к Пьеро]
Ты хочешь, чтобы судил человек,
выбранный бизнес-партнерами твоего брата?
Ну, уж нет.
Я буду судьей.
Вы не против?

ЛИДИЯ
Да. Хорошо. Я соглашаюсь.

ОЛИМПИЯ
Я тоже соглашаюсь.

ТИОНА
Вот и славно.
Обвинение в измене.
Что сделала Лидия, в любой другой стране
будет названо изменой.

ЛИДИЯ
Я люблю его.
И мне больше нечего добавить.
Олимпия, как ты смогла просто убить кого-то,
ведь, ты же девушка.

ОЛИМПИЯ
Я была не в себе.

ЛИДИЯ
Как ты могла быть не в себе?

ОЛИМПИЯ
Я думала, что ты сказала, это хорошая идея, Лидия.
Вспомни, ты сказала, я согласна?

ЛИДИЯ
Я должна была согласиться с ответом на вопрос, заданный Тионой.
Но если мы живем в таком мире, где невозможно
любить другого человека,
тогда я не хочу в нем жить.

ТИОНА
Все эти разговоры о любви.
В реальном мире,
если нет справедливости,
то и нет любви,
потому что нет такой любви,
чтобы она была не для всех,
и она не может быть для всех
до тех пор, пока каждый человек не станет равным другому.

[Что происходит далее – не аргументированная дискуссия,
а поток обвинений,
выливающийся быстрее ее мыслей.]

Прежде всего – справедливость,
а если нет справедливости,
тогда те, кого использовали,
имеют полное право
схватить своих насильников,
схватить тех, кто стоит на их пути,
и прогнать прочь в поле,
как испуганных лошадей,
поджечь их дома,
разрушить все, что попадется под руку,
вышвырнуть их трупы в колодцы,
и там, где были когда-то их дома,
останутся руины,
обугленные дымоходы,
останутся разбитые камни,
пустые улицы
и тишина,
ни одной живой души,
ни птицы, ни животного,
ни собак,
ни детей,
ни один камень не останется целым,
кроме камней на природе,
и увидеть, наконец, как
они усвоили этот урок.
Потому что бывают такие времена,
когда все это законно,
бывают такие времена, нравится вам или нет,
когда человеческому существу ничего не остается делать, кроме этого,
и уклониться от этого – значит быть ниже человеческого существа.

ЛИДИЯ
Ты знаешь, все, что говоришь, может, и правда, Тиона,
но я должна спросить себя,
если это так,
то почему мне это отвратительно?
Я же должна опираться на мой внутренний голос,
потому что иногда
ты можешь убедить свое сознание
в какой-то правоте,
и ты пробуешь найти какую-нибудь неправильность в рассуждениях
и не находишь,
потому что
с какой бы стороны ты не пробовала,
все время получается правильно,
и тогда ты думаешь
я знаю, что это правильно, но так не думаю,
или я думаю, что это правильно, но знаю, что нет,
и ты можешь закончить все свои рассуждения мыслью,
ты просто дура,
или еще какая-то там дефективная особа,
но, на самом деле, есть вещи,
когда ты стремишься понять их суть,
ты должна использовать не только свои мозги или свои мозги и чувства,
но все твои нейроны или клетки тебя, или что там еще,
чтобы найти решения,
потому что они иногда очень сложные,
и они должны быть выбраны по большому счету,
и по самому большому счету,
я знаю, я должна следовать всей меня,
и когда я говорю, я люблю, и он любит меня,
ничего нет более этого,
даже если какие-то другие вещи более важны,
даже если я решилась на это посередине всеобщего убийства,
я ничего не могу поделать с собой,
и не думаю, что должна что-то делать с собой.
Возможно, так люди создавали семьи с нацистами,
но я ничего не могу поделать.

ТИОНА
Ты должна.
Ты обязана.

ЛИДИЯ
Я не смогла!

ОЛИМПИЯ
Лидия!
Если бы я знала, как ты поступишь,
я бы тоже полюбила кого-нибудь.
Я просто,
я знаю, все так говорят,
но правда –
я просто следовала приказу.
Я, наверное, убью себя,
сейчас я вижу, кем я стала.

БЕЛЛА
Довольно на сейчас.
Довольно.
Я готова вынести мой вердикт.
Вот, что я должна сказать.

[молчание]

Вы совершили ужасное деяние, вы женщины, когда убили этих мужчин.
Что может быть хуже того, чтобы взять чужую жизнь?

И все же,
вы пришли к нам,
к нашей семье и ко мне,
за помощью, и мы вам не помогли.
Мы разделяем вашу вину.

Чтобы вы еще смогли сделать?
Вы женщины создали свои законы, потому что ничто другое не могло спасти вас.
Это была ваша общественная повинность.
А Лидия, нарушив ваш пакт,
поставила всех под угрозу раскрытия договора.
Я понимаю, о чем вы.

И все же,
вы не можете наказать вашу сестру.
Никоим образом.

Она выбрала любовь.
Она вышла от вас,
она нашла другого человека,
и она приняла его.

[Тиона отворачивается
и уходит в сторону, не глядя на Беллу.
Белла продолжает ее речь, адресуясь к Тионе и Олимпии.]

Она не могла знать,
когда выходила,
сбудутся ли все ее детские надежды на вечную любовь,
на близкого человека рядом с ней до конца жизни,
или это все иллюзии.

И все равно она вышла.

А если мы не можем принять другого человека,
какие еще надежды нам остаются в жизни?
И какая еще надежда даст нам силы для жизни?

[произносится, как из-за судейского стола]

И вот почему: любовь всепобеждающая.
Любовь как высший закон.

И ничего выше этого.
Любовь человеческого создания –
мужчины ли, женщины –
не может быть неправой.

Означает ли это, что каждая женщина должна выйти замуж?
Абсолютно нет.
Женщина может возжелать другую женщину;
иногда мужчины предпочитают мужчин.
Но любовь:
она не бывает неправой.

Итак о Лидии: она не подсудна.
И это конец всему.

А для вас,
нет наказания и вам,
хотя, вы совершили неправое,
и нет на вас судилища.

Ради заживления ран происшедшего,
ради продолжения жизни,
нету на вас судилища.

Теперь, Пьеро, это будет твоей работой –
скрыть все от рук судов и судей.
Ты сможешь это сделать.

А сейчас,
вы девушки,
одинокие во всем мире,
что вы будете делать?

Я должна вам сказать, я бы очень хотела, если бы вы остались здесь со мной.
Я бы о вас позаботилась,
как о моих собственных дочерях.
Я была бы очень счастлива.

[Тиона поворачивается к ней,
и она обращается к Тионе]

Мне нравятся сильные женщины.

[а теперь к Олимпии]

И мне нравятся женщины, которые держатся за своих сестер.
Вот увидите,
в один день вы найдете хорошего мужчину.
Или нет.

Женщине не всегда нужен мужчина.
Мне самой больше не нужен мужчина,
за исключением, конечно, моего сына Пьеро,
который вечно будет со мной,
и Джулиано, который хорошо обо мне заботится.

Всем нам – жить вместе
и радостно принимать
всю жизнь на Земле,
хорошее и плохое,
сладкое и горькое,
принимать, как должное: торжество жизни.

Вот почему на свадьбах
все плачут
от счастья и печали,
сожалений и надежд.

Потому что в конце концов
изо всех человеческих качеств самое лучшее это то, что мы можем сочувствовать –

ДЖУЛИАНО
даже облакам

БЕЛЛА
или снегу

ДЖУЛИАНО
лугам
отвалам канавы

БЕЛЛА
торфяным болотам
или сгнившему дереву
или мокрым оврагам

ДЖУЛИАНО
шелковым чулкам
пуговицам

БЕЛЛА
птичьим гнездам
колибри

ДЖУЛИАНО
зеркалам

БЕЛЛА
жасмину

ДЖУЛИАНО
эссенции апельсиновых цветков

БЕЛЛА
урокам игры на флейте

ДЖУЛИАНО
чернильному перу

БЕЛЛА
красному зонтику

ДЖУЛИАНО
выцветшим вещам

БЕЛЛА
носовым платкам из сукна

ДЖУЛИАНО
из батиста

БЕЛЛА
из ирландского полотна

ДЖУЛИАНО
из китайского шелка

БЕЛЛА
и собачьим кишкам

ДЖУЛИАНО
и навозным жукам

БЕЛЛА
козлиному помету

ДЖУЛИАНО
разрезанной напополам мышке

БЕЛЛА
Весной – рассветам.
Летом – ночам.
Осенью – вечерам.

ДЖУЛИАНО
Зимой – ранним утрам,
горящим дровам,
кучкам белого пепла,
побелевшей от мороза земле.

БЕЛЛА
ручьям весенней воды

ДЖУЛИАНО
жужжанию насекомых
человеческому голосу

БЕЛЛА
пианистам-виртуозам
оркестрам

ДЖУЛИАНО
персиковому дереву

БЕЛЛА
Солнечному свету, отраженному от воды, когда наливаешь из кувшина в таз.

ДЖУЛИАНО
Самой Земле.

БЕЛЛА
Праху.

[Раздается на полную громкость
«Свадебный марш» Мендельсона.

Лидия и Никос целуются,
и сотни фотовспышек запечатлевают свадебный момент.

Мгновенно образуется
линия встречающих гостей,
и Лидия и Никос проходят сквозь эту линию –
все гости целуют невесту и пожимают руку жениху,
и затевают разговоры между собой и поправляют свои одежды.
Никос останавливается поговорить с Пьеро –
чего нам не придется услышать из-за музыки –
о том, как иногда мужчинам ни за что не хочется жениться,
потому что им кажется, что их жизнь уже достаточна полна испытаний, и трудности жизни так тяжелы и требуют от них многого,
и они думают: как я могу брать на себя ответственность и еще за кого-то, не потому, что они берут на себя всю ответственность, а потому, что ее становится больше,
из-за того, что они обещали прожить жизнь вместе, а иногда и мужчина может заплакать, многое кажется трудным, но когда ты полюбишь, что тебе остается?

В последний момент
все поворачиваются лицом к зрителям,
сотня фотовспышек вновь озаряют сцену –
семейная фотография.]

ОЛИМПИЯ
Лидия! Лидия! Бросай свой букет!

[Лидия бросает свой букет в зрительный зал.

Музыка.]

ОЛИМПИЯ
И подвязку! Подвязку!

[Лидия задирает платье.
Никос снимает с нее подвязку
и бросает зрителям.

Гости сыпят на них рисом.

Лидия и Никос, невеста и жених,
выходят из линии гостей.

Одежда Никоса растрепана,
и он выглядит немного робко и неуверенно,
даже напуганно, может, и в ожидании чего-то плохого –
по правде говоря, они оба выглядят устало и растерянно –
и так Никос с Лидией покидают гостей.

Фейерверк.]

КОНЕЦ