Если бы знать... Часть 5

5.

После окончания фильма они пошли к Женьке. Мать уже была дома. Они сидели втроем на кухне, пили чай с домашним печеньем, вспоминали эпизоды из фильма и смеялись. Потом они поговорили о литературе, обсудили огрехи в школьной программе по этому интереснейшему предмету, потом перешли на политику. В споры о политике  Женька не вступала, просто сидела и слушала, подперев щеку рукой, как мать и Владимир обсуждают современное политическое устройство и обстановку в мире. Когда Владимир засобирался уходить, мать спросила, где он живет. В ответ он сказал, что сейчас живет у родителей, в Богдановке, а начнется учебный год – опять снимет квартиру.
- А на чем же ты сейчас поедешь? – спросила мать, - время-то второй час ночи.
- Да я на вокзале подожду, а с утра уеду, автобус есть в пять тридцать утра, - ответил Владимир.
- Ну, вот что, сейчас я тебе в зале постелю, у нас сегодня переночуешь,- заявила мать на это, - и попрошу без возражений.
Он и не возражал. На Женькином лице застыла блаженная счастливая улыбка.


Лето пролетело незаметно. Владимир несколько раз оставался у них ночевать, мать стелила ему в зале на диванчике, Женьку отправляла спать, а они с Владимиром еще подолгу беседовали о литературе, о политике, о воспитании подрастающего поколения и просто о жизни. Так уж случилось, что мать раньше Женьки узнала о том, что Владимир был женат, что у него есть трехлетняя дочь. С женой он недавно развелся. Они вместе учились в школе, казалось, это любовь на всю жизнь, но это только казалось. Теперь бывшая жена и дочь жили там же, где и его родители, в Богдановке. А Владимир уехал в город и устроился преподавателем в школу, где раньше училась Женька. Он мало и неохотно рассказывал Женьке о бывшей жене и дочери. Про жену просто сказал, что она дура, что ее не интересует ничего, кроме огорода и кухни.
- А дочь я люблю, прихожу к ней по выходным, покупаю игрушки, - продолжил он.
- Ты с ней гуляешь, сказки ей рассказываешь, да? – спросила Женька.
- Ну, гуляю иногда… Да она маленькая еще, что толку ей рассказывать-то! – ответил Владимир.
- Ей же три года, она уже все понимает, - возразила Женя.
- Много ты знаешь! Вот родятся у нас дети, тогда и посмотрим, - смеясь, ответил Владимир.
Женька вспыхнула, как маков цвет, и замолчала.
Начался учебный год. Мать предложила Владимиру, чтобы не тратиться на квартиру, жить у них, а на выходные уезжать к себе в деревню. Она торжественно вручила ему ключ от квартиры и сказала, что доверяет ему, как человеку взрослому и порядочному, и надеется, что честь дочери при этом не пострадает. Владимир клятвенно пообещал, что оправдает оказанное ему доверие. И надо сказать, что он, действительно, его оправдал. Наедине с Женькой они вначале оставались очень редко. Потом это стало случаться все чаще, и уже стало привычным, что по утрам Женька готовит для всех завтрак, что Владимир спокойно появляется перед ней в спортивных штанах и майке, да и она уже позволяла себе выскочить из комнаты в домашней пижаме. Владимир постепенно стал просто Вовой. Руки у него были золотые. Деревенский парень, он умел и гвоздь вбить, и стул починить, да и в сантехнике разбирался.
Новый год они встречали втроем, и Владимир церемонно попросил у матери Женькиной руки. Он надел на тоненький Женькин палец простенькое колечко с фианитом и поцеловал ей руку.   На следующий день он уехал в свою деревню на все зимние каникулы, чтобы повидаться с дочкой и с родителями, а также сообщить им о том, что он женится на Жене.
Женька не понимала, счастлива она или нет, не задумывалась, любит ли она Владимира и любит ли он ее. Все произошло так органично и незаметно: он просто стал частью их с матерью жизни.  В доме опять появился мужчина, который оказывал им знаки внимания,  помогал им разрешать всякие бытовые проблемы, за которым они ухаживали  и кормили всякими домашними вкусностями. Их свадьба казалась ей событием само собой разумеющимся, словно по-другому и быть не могло.
Через десять дней Владимир вернулся, и они подали заявление в ЗАГС. Свадьбу назначили на семнадцатое апреля.
В ближайшие выходные приехали родители Владимира – свататься. Женька не понимала, чего же свататься, ведь уже и заявление подали, и день свадьбы известен. Но мать и жених в один голос заявили, что так положено. Было волнительно и суматошно. Накрыли праздничный стол, приготовили всевозможные закуски, мать достала марочного вина и хорошего шампанского. Приехали полноватые деревенские тетка с дядькой, нелепо одетые, громогласные. Привезли с собой картошки, лука, сала домашнего, деревенского масла и сметаны. Женька поразилась, как у таких  низеньких и внешне неприятных родителей мог родиться такой высокий, симпатичный, элегантный сын.
Будущие свекор и свекровь прошлись по квартире, осмотрелись, все потрогали и сказали сыну, что квартирка неплохая. Потом свекровь внимательно оглядела Женьку с головы до пят и сказала:
- Хороша девка. Только худая больно, словно былиночка. Ну, ничего, родит дите – раздастся и покрепчает! – громко рассмеялась она. Следом за ней засмеялся будущий свекор. Женька поежилась и вежливо улыбнулась, а про себя подумала: «Ну, вот еще, и не собираюсь я толстеть!». Мать пригласила всех за стол, и сватовство началось.
Со следующего дня начались приготовления к свадьбе.  Были подключены к этому все родственники и знакомые, и все помогали, кто чем мог. Кто-то что-то «доставал» «по блату» - а больше никак и нельзя было достать – ткань на платье, фату, туфли, белье нижнее, белье постельное, костюм, рубашку и туфли жениху. Кто-то договаривался в ближайшем кафе, чтобы и недорого, и вкусно, и весело. Кто-то приглашал знакомых музыкантов и фотографов. Кто-то советовал пригласить тамаду, но тут же кто-то говорил, что сам готов быть тамадой, чем платить такие деньги неизвестно кому и неизвестно за что. В общем, была обычная предсвадебная суета, от которой у жениха и у невесты чаще всего появляется одно-единственное желание: «Скорее бы все это кончилось!».
И вот, наконец, наступил день свадьбы. Женька волновалась ужасно. Она стояла в своей комнате с букетиком невесты в руках, в закрытую дверь квартиры ломились друзья жениха, пытаясь взять невесту штурмом, без выкупа. Визжали и смеялись подружки невесты. Возле двери комнаты, с улыбкой глядя на дочь, стояла мать. Женька была бледная, у нее тряслись колени.
- Ты что такая бледная, Женя, тебе плохо? – спросила мать.
- Мама, я так боюсь! – ответила Женька и всхлипнула.
- Чего ты боишься, глупая? – мать подошла, обняла за плечики, погладила по голове, - только не вздумай плакать, дорожки на щеках останутся и глаза опухнут. Ну, чего ты боишься?
- Я боюсь первой брачной ночи. Вдруг мне будет больно? Или вдруг я сделаю что-нибудь не так, и ему не понравится? Или вдруг он поймет, что ему с женой было лучше? – Женька захлопала ресницами, по щекам покатились слезы.
- Ну, что ты, милая, успокойся! – мать потихоньку промокнула платочком слезы, - не плачь, ты сегодня невеста, ты обязана быть красивой! А ночи не бойся. Он мужчина опытный, по всему видать, умелый. И не может быть ему с тобой плохо. Ты маленькая, изящная, как фарфоровая статуэтка, а он большой и крепкий. Повезло тебе, дочь, с мужем – он у тебя настоящий мужик, - мать вздохнула и еще раз погладила Женьку по голове.
Материнская ласка так  поразила Женю, что она даже не спросила, почему ее муж – настоящий мужик. В это время дверь распахнулась, и в комнату ворвались друзья жениха во главе с ним самим. Невесту выкупили, и вся молодежь поехала в ЗАГС.
Свадьбу гуляли, как и положено, три дня.
Женькины опасения по поводу первой брачной ночи оказались напрасными. Теоретически она, конечно, представляла, как это происходит, и даже пару раз смотрела с девчонками фильм «про это» по видику, у одной из подружек папа бывал в загранкомандировках, откуда и привез видик и несколько кассет. На практике все оказалось и прозаичнее и  волшебнее одновременно. Муж ее  был достаточно опытен и тактичен, чтобы она почти не почувствовала боли, и он не только сам получил удовольствие, но сумел доставить удовольствие ей в ее первую брачную ночь. Теперь она понимала, что есть  кое-что, что доставляет гораздо большее удовольствие, чем поцелуи и объятья. «Да, ради этого стоило родиться женщиной и полюбить мужчину», - думала она. Ее муж спал у нее на груди, по-хозяйски обхватив рукой ее круглую попку, а она ласково перебирала пряди его волос и мечтательно улыбалась.