Если бы знать... Часть 7

7.

В мае Женька сдала сессию и перешла на третий курс. Учебный год в школе закончился, у Владимира начался отпуск.
- Давай тоже отпуск бери, поедем родителям по хозяйству помогать, - сказал он Женьке.
- А когда же на море? - спросила она.
- Вот поможем и на море поедем, - ответил ей муж.

Через три дня Женька уже полола картошку в огороде, поливала грядки и пыталась запомнить, что где в огороде растет и как что выглядит. Она привезла с собой семена цветов и, с разрешения свекрови, сделала перед домом цветочную клумбу, натаскав из огорода земли и огородив ее камешками. Владимир с отцом ушли на дальнее поле, где тоже росла картошка и лук. Осенью, собрав урожай, свекор со свекровью ездили продавать овощи в город, и весь год, до нового урожая, в доме денег хватало. Еще родители мужа держали корову с теленочком и поросят, но это не на продажу, а для себя.
Поросят на продажу выращивали, только если планировались большие траты, например, покупка мебели или верхней одежды.
Женька каждое утро, пока еще не сильно припекало солнышко, работала в огороде. Она сильно загорела, руки ее огрубели, от маникюра не осталось и следа. На море они так и не поехали. Однажды она попыталась напомнить мужу о его обещании, но он так сердито зыркнул на нее, что продолжить она уже не рискнула. Зато она теперь знала, как смешно, на кочерыжках, растет капуста, какими вкусными бывают маленькие пупырчатые огурчики, только что сорванные с грядки, и как вкусно пахнут помидорные кусты. Много чего узнала Женька за этот первый семейный отпуск. Но самым главным ее знанием было то, что она никогда не должна ни в чем перечить своему мужу, а также его родителям. Если она не перечила, не лезла в разговор, пока ее не спросили, и выполняла все, что ей было велено, можно сказать, все было хорошо. Несколько раз Владимир брал ее с собой на дискотеку в клуб, но чаще он уходил один или со своими друзьями. Приходил он не поздно, Женька обычно еще не спала. Накормив его ужином и помыв посуду, она ложилась потихоньку на краешек дивана, стараясь не разбудить мужа. Он исправно исполнял свой супружеский долг, но по утрам, когда мать с отцом уже хлопотали по хозяйству, а потому не слышали стонов и криков. Когда Женька, на его взгляд, кричала слишком громко, он, не долго думая, зажимал ей рот рукой. Но несмотря ни на что, как бы она не сердилась на мужа, близость с ним по-прежнему доставляла Женьке удовольствие.

Однажды утром, едва проснувшись, Женька почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Она еле успела добежать до туалета, который был за домом, в конце огорода. Женька шла к умывальнику и вспоминала, что такого она могла съесть, что ей так нехорошо. «Может, руки после огорода плохо вымыла?» - думала она. Есть не хотелось. Она умылась и пошла в огород. Там она взяла лейку, налила в нее воды и отправилась поливать свою клумбу. Возле клумбы и увидел ее муж, когда, проснувшись, вышел на крыльцо. Он занес Женьку в дом, положил на диван, легонько похлопал по щекам, приводя ее в чувство.
Придя в себя, Женька увидела склонившегося над ней мужа и улыбающуюся свекровь.
- Ну вот, слава Богу, скоро мамкой будешь, - свекровь похлопала Женьку по плечу и вышла.
-Надо ехать в консультацию, в город, - сказала она Владимиру, - может, я и не беременная, может, просто заболела гриппом… или отравилась чем…
- Чего?! Каким гриппом? – изумился муж, - ясно, как божий день, что беременная! Месячных сколько уж нет?
- Две недели,- прошептала потерянно Женька
- Ну, вот видишь! А ты – грипп, отравилась…  На той неделе съездим в город, напишешь заявление на работе на отпуск за свой счет, и до конца каникул будем здесь, дыши себе свежим воздухом, для ребенка полезно.
Так началась первая Женькина беременность. Токсикоз мучил ее всю первую половину срока. Женька похудела, побледнела, казалось, еще немного, и острый маленький животик начнет перетягивать, тоненькие ножки подогнутся, и Женька упадет. Но это только казалось. Токсикоз закончился, и она потихоньку начала поправляться.
Новый, 1987 год Женька с мужем встречали в деревне. Приехала Женькина мать, и две свахи вместе готовили праздничный стол. Женька, как могла, украсила комнаты мишурой из коробки с новогодними игрушками. Владимир с отцом наряжали елку, растущую во дворе. Потом муж собрался идти в клуб, там нужно было помочь украсить зал и подключить новую аппаратуру для новогодней дискотеки.
- Вов, возьми меня с собой, - попросила Женька.
- Ты же еще не все украсила, - ответил муж, - да и матерям помочь надо, а попозже я за тобой зайду.
Он накинул дубленку и ушел. Женька вздохнула и вразвалочку пошла в комнату. Животик у нее уже был достаточно большой, в январе она собиралась уйти в декрет. Закончив украшать комнаты, Женька сходила на кухню, узнала, что в помощи «пузатых» не нуждаются, и поспешила в свою комнатку, чтобы успеть переодеться и привести себя в порядок к приходу мужа. Прошел час, второй, третий… Женька уже и поела, и полежала, а мужа все не было. Тогда она решила одеться и пойти к нему в клуб. Прикрыв тихонько дверь, чтобы не слышали родители, она вышла в морозную ночь.
Клуб был не очень далеко, минут через двадцать Женька услышала музыку, доносящуюся оттуда, а потом увидела за поворотом украшенное разноцветными гирляндами здание. Женька открыла дверь в актовый зал, и первое, что она увидела, ее муж стоял возле сцены в обнимку с какой-то женщиной, крупной и высокой, и оба они весело смеялись. От неожиданности Женька отпустила дверь, и та громко хлопнула, так как была на пружине. Все, кто был в зале, оглянулись на стук. Владимир медленно снял свою руку с плеча женщины и неторопливо направился к жене.
- Ты чего пришла? – спросил он сердито, подходя к Женьке, - я же сказал, что приду за тобой.
- Но уже почти три часа прошло, а тебя все нет, вот я и решила сама придти, - прошептала она, - а ты тут… обнимаешься…
Из Женькиных глаз брызнули слезы, припухшие губы скривились. Владимир схватил жену за плечи, развернул и вытолкнул в распахнутую дверь.
- Только твоих истерик мне и не хватало, - зло прошипел он, толкая ее в спину и подгоняя к выходу.
Оттащив Женьку за руку подальше от клуба, Владимир остановился и повернулся к ней.
Лицо его выражало такую злость, что она невольно съежилась, и ей  захотелось убежать или хотя бы спрятаться от его чужого взгляда, чужого лица.
- Тебя что, звали, что ли? Ты чего притащилась? Тебе с твоим пузом дома надо сидеть, а не по клубам шастать! … Обнимаюсь я! Ну и что? … Это жена моя бывшая, чего бы мне ее не обнять?
- А что же ты нас не познакомил? – всхлипывая, спросила Женька.
- Чего? Может, вас в гарем свести, чтобы не скучно было, а? Тогда и за мужем  следить не станете!
- Но почему ей можно в клуб, а мне нельзя?
- Да потому, что она бывшая жена… А тебе никто не разрешал в клуб идти, пузом своим сверкать…  А чего это у тебя за грязь на щеках? Ты что, еще и накрасилась, дура?!
Владимир, размахнувшись, ударил Женьку по лицу. В глазах у нее потемнело, она почувствовала, что куда-то летит, и потеряла сознание.
Очнувшись, Женька увидела испуганное лицо мужа. Она почувствовала, что Владимир снегом растирает ей лицо.
- Не надо, больно…, - сказала Женька, отталкивая его руку.
- Ничего, терпи, надо же кровь остановить, - пробурчал он сердито.
Он поднял ее, отряхнул одежду, и, взяв под руку, повел домой. Ни извинений, ни объяснений, ни жалости… Женька тоже молчала. Уже подходя к дому, он вдруг обхватил  своими ручищами ее тоненькую шею, и, сдавливая ее все сильнее и сильнее, прошипел:
- Если кому хоть слово скажешь, я тебя ночью удавлю, так и знай… Поняла?
- Поняла, - прохрипела Женька.
- Ну, вот так-то лучше,- сказал он, - мало ли что бывает между мужем и женой, это знать никому и не надо. И помни, что я тебе сказал!
У Женьки звенело в ушах, кружилась голова, и ей было страшно… А в голове крутилась одна и та же фраза: «Если бы знать… если бы знать… если бы знать».

- Вы что так быстро вернулись? – спросила Женьку мать, салфеткой стирая с ее лица размазанную косметику.
- Да она в обморок грохнулась, пришлось лицо снегом растирать, - пробурчал сердито Владимир.
- В обморок? – переспросила мать.
- Да, - тихо подтвердила Женька, - упала по дороге.
- Женя, ты вещи завтра собери, поедем в город, надо гинекологу показаться, - сказала мать.
- Да ладно, ничего страшного, подумаешь, обморок, у беременных бывает, - проворчала свекровь, - баба здоровая, чего ей по врачам-то бегать.
- Да мало ли что, она же упала, вдруг это ребенку повредит? – рассердилась мать.
- Вообще-то могли бы и моим мнением поинтересоваться, - встрял в разговор Владимир.
- А у тебя что, другое мнение? Или тебя не волнует здоровье жены и ребенка? – вспылила мать.
- Да ладно, делайте, что считаете нужным. Только я не поеду, у меня работа в клубе. Если что, потом  приеду. Все, мне пора, там люди праздника ждут, - Владимир вышел, громко хлопнув дверью.
Женька разделась, умылась и прилегла на диван. Мать суетилась рядом, вопросительно заглядывала ей в глаза, но Женька молчала.
- Женечка, пойдем, за столом посидим, поешь чего-нибудь, - позвала она.
- Я не хочу, мам. Ты иди, я устала, усну, наверное, - ответила тихо дочь.

Женька лежала, уставившись в потолок невидящим взглядом. Сна не было, и слез не было, и мыслей… Она до сих пор ощущала твердые руки мужа на своей шее, страх не покидал ее, и она молила Бога, чтобы он подольше не возвращался из клуба, а еще лучше, если бы он не вернулся до самого утра.
Ребенок, словно понимая ее страх, замер внутри, не ворочался и не толкал ее своими пяточками.
- Господи, а вдруг он умер? – прошептала Женька.
Она начала потихонечку поглаживать свой живот, приговаривая: «Ну, где ты, мой хороший, отзовись, не пугай мамочку еще больше!». И он словно услышал ее, тихонько заворочался с боку на бок, потом довольно сильно стукнул пяточкой или кулачком прямо в Женькину руку. И она, умиротворенно вздохнув, успокоилась и даже улыбнулась.
- Ничего, - думала она, - вот родится сын (а она была уверена почему-то, что родится мальчик), и все будет по-другому, все будет хорошо.
Страх забылся, и через пять минут, когда мать заглянула к ней в комнату, Женька уже спала.
На следующий день они с матерью уехали в город, а еще через два дня Женьку на скорой помощи увезли в роддом, и она родила сына.