Пора...

          Рыжеволосая девчонка с россыпью солнечных веснушек на носу и щеках, высунув от усердия кончик языка, собирала с лесной поляны снежное одеяло. Одеяло было толстым и тяжёлым, и девчонка даже слегка вспотела, пока смогла собрать его несколькими большими сугробами и распихать под ближайшие ели. От работы лицо разрумянилось, огромные, небесной синевы глаза засверкали азартом, и стало видно, что еще чуть-чуть, и девчонка превратится в восхитительную молодую девушку… Хотя… Даже этого «чуть-чуть» уже совсем не требовалось… Справившись, наконец, со снегом, она подошла к стоявшей посреди поляны берёзке, обняла ее ствол и тихо, напевно зашептала:

          - Берёзка-берёзка, светлая сестрёнка, проснись-пробудись, к солнцу потянись…

          Берёзка едва заметно вздрогнула, сбросила серебристую вуаль инея с ветвей и…

          - Ты чего ж это делаешь-то, проказница? – Раздался вдруг с края поляны строгий голос.

          В тени одной из елей стояла седая, чуть сгорбленная старушка и потрясала суковатой палкой. Старушка-то старушка, а палку узловатыми пальцами держала вполне уверенно, да и глаза глядели пронзительно, почти молодо… Глаза той же небесной синевы, что у девчонки, но слегка выцветшие… Таким бывает небо в ясный морозный день… Девчонка от неожиданности вздрогнула, отпрянула от берёзки, даже голову в плечи втянула. Но с испугом справилась быстро.

          - Как это, чего? Делом своим занимаюсь! Пора ведь уже!..
          - Эх, молодо-зелено… - Укоризненно проворчала старушка, пытаясь расправить один из скомканных сугробов. Занятие, видимо, было утомительным, и она, махнув рукой, пошагала к девчонке. – Внученька, это ж на календаре только пора-то…
          - Ага, только! Уже полмесяца моего времени!..
          - Твоего-то твоего, кто ж спорит-то? Да ведь и головой-то думать иногда полезно…
          - Это ты о чем, бабушка?
          - Ну, гляди вот… - Старушка подошла к берёзке, привалилась к ней спиной и веточки той снова сонно повисли. – Ты ведь только-только снег убрала, а уже берёзку будишь…
          - Ну, так…
          - А земля-то ведь не отогрелась еще на солнышке-то, соком не наполнилась… Да и снег-то убирать сразу весь… Его аккуратно надо, не торопясь, чтобы вода землю напоила…

          Девчонка смущённо потупилась.

          - Дядьку-то видала своего?
          - Мороза Иваныча-то? Не, бродит еще где-то…
          - Вот-вот… Травушку-муравушку разбудишь, деревья, а тут и Морозушко домой пожалует… Как думаешь, легко им придется?
          - Нет… - Девчонка была готова заплакать.

          Старушка ласково погладила её по огненно-рыжим кудряшкам.

          - Люди-то что о спешке говорят?
          - Да много чего… Но хорошего – мало…
          - То-то и оно… Они хоть и коротко живут, но кое-чего всё же разумеют… Ты бы вот пошла, да их порадовала.
          - А как?
          - Ну, это уж тебе видней должно быть… - Старушка усмехнулась. – На сосульках там капелью поиграй, солнышком одари… Глядишь, под твою-то музыку кто-нибудь и песню споёт… А с песней-то оно завсегда веселей…

          Девчонка, как будто, только и ждала этих слов – сорвалась с места и побежала к ближайшему посёлку. Старушка с любовью поглядела ей вслед – совсем большая стала, невеста… Постояла, мечтательно глядя куда-то вдаль, и пошла поправлять снежное одеяло. Пара попыток вытащить из-под ёлок слежавшиеся сугробы ни к чему не привели, и старушка снова махнула на безнадёжное занятие рукой:

          - А и правда, пора уже!..