Глава 9. Троюродная Трина

   Это одна из глав большой сказочной повести "Ключи от мира" для детей от 9 до 99 лет.


   Тимофей проснулся на полу возле остывшего камина. Он лежал на толстеньком тюфячке, от которого шёл густой приятный запах сушёных трав. Ноги его были заботливо укрыты лёгким шерстяным одеялом. Из открытого окна тянуло свежим влажным воздухом.
   «Всё-таки я уснул, – сокрушённо подумал он. – Только вот в какой момент? Совсем не помню… Лунарий так здорово обо всём рассказывал! Мне даже показалось, что я наяву видел бескрылую фею, Мазуса и Тишу. Или всё-таки во сне? Ну, конечно, во сне! Котов с вязаными крыльями не бывает!»
   Тут его мысли были прерваны появлением Брандушки. Она тихо возникла на пороге комнаты со стопкой какой-то одежды в руке.
   – Проснулся, Тим от фей? – ядовито осведомилась она.
   – Ну, хватит уже дуться! – отозвался Курочкин. – Что ты за человек такой! Я перед тобой ни в чём не виноват!
   – Не виноват, – легко согласилась девочка, протягивая ему одежду. – Тебе нужно переодеться. Твоё появление в Рамулее скоро будет замечено. Просто удивительно, как дневной КОШмар тебя проворонил…
    Тимка машинально развернул сложенные вещи и уставился на них, глупо раскрыв рот. Перед ним лежала длинная белая рубашка и голубой сарафан.
   – Что это?
 – А? Твоя одежда, разумеется, – невозмутимо отозвалась Брандушка. – Братьев у меня нет, так что… Папа скажет всем, что ты моя троюродная сестра с Горшковой улицы…
   – Какая сестра? Ты что, издеваешься? Я вообще домой сегодня отправляюсь! И мне эти переодевания совершенно ни к чему!
   – Дурачкам везёт. Но не часто. Уволокут тебя КОШмарики в Синие горы и будешь там камушки грызть. Долгие-долгие годы.
   – Какие кошмарики, какие камушки?!
   – Знаешь, а вчера ты мне показался таким умным и … необыкновенным.
   Тимка почувствовал, как загорелось его лицо, как внутренний жар перекинулся на уши… Он сидел красный, словно свекла, и злой, как тысяча чёртей. Мальчик испугался, что сейчас не выдержит и наорёт на эту сумасшедшую девчонку. Так наорёт, что у той веснушки с носа посыпятся. Он вскочил с тюфячка и метнулся к двери.
   «Ерунда какая-то! – метались у него в голове обрывки мыслей. – Приключение! Ерунда! Издеваются тут… Сестра, надо же!»
   Тимофей выскочил в сад, в чистую прохладу утра. Босые ноги сразу намокли. Следы ночного дождя были повсюду. Ласковое южное солнышко ещё не высушило их, и тяжёлые водяные капли сверкали россыпями драгоценных алмазов на зелёном шёлке травы.
   Тимка вдохнул аромат цветов и плодов, и у него сразу потеплело на сердце.
   «Всё-таки здесь необыкновенно хорошо… – подумал он. – Но домой, наверное, надо. Мама…»
   – Тише, не шевелись, – раздался сзади напряжённый шёпот. – Вон он –  КОШмар…
   Тимка медленно поднял глаза и в просвете листвы разглядел в небе парящий силуэт… кота!
   Тут Брандушка схватила его за руку и быстренько втянула обратно в дом.
   – Переодевайся, говорю тебе! – зло зашипела она. – Если ты хочешь в Синие горы, я – нет! И папка тоже не жаждет!
   Мальчик, всё ещё плохо соображая, путаясь в вещах, стал торопливо стягивать с себя футболку и напяливать тонкую белую рубаху. Потом он натянул сарафан и уже после этого снял любимые джинсы с шестью карманами.
   – Слушай, а кто там, в небе был? Кот?!
   – Кот, кот… Мы их КОШмарами зовём. Предатели…
   – Слушай, расскажи мне толком, что у вас тут происходит, – взмолился Тимофей. – Я ничего не понимаю!
   – Сейчас, закончу с твоим переодеванием…
   Брандушка сложила Тимкину одежду и утащила в другую комнату. Обратно она вернулась с гребешком и заколкой. Аккуратно расчесав мальчику волосы, она вколола в них заколку с жемчужиной и довольно улыбнулась.
   – Ну вот! Вылитая Трина! Посмотри на себя, сестрёнка!
   И девочка сунула ему под нос большое круглое зеркало в деревянной рамочке.
Тот стал ошалело разглядывать собственное отражение, не узнавая в нём самого себя. Надо сказать, что по какому-то удивительному стечению обстоятельств, Тимофей был очень похож на коренного рамулейца. Природа одарила его роскошной копной очень светлых, почти белоснежных, вьющихся волос. Мама часто вздыхала: «Эх, такую бы красоту да дочке!» И жалея эту самую красоту, никогда коротко не стригла сына. Добавить к причёске яркие серо-голубые глаза, длинные ресницы, аккуратный нос – и девочка Трина готова!
   Просторный голубой сарафан совершенно скрыл мальчишескую угловатость. Курочкин вздохнул:
   – Теперь ты счастлива?
   – Почти.
   – Что ещё?!
   – Завтракать будешь?
Тимка с облегчением рассмеялся. Брандушка тоже залилась звонким смехом, похожим на перезвон колокольчиков. Когда она не злилась, то выглядела очень даже миленькой.
Вскоре дети уже сидели за столом и уплетали свежие пирожки с абрикосовым повидлом, ухитряясь заедать их целыми спелыми абрикосами. Брандушка налила из кувшина козье молоко в кружку:
   – Моя тётя Азарина говорит, что абрикосы с молоком нельзя есть! Говорит, что у меня желудок железный! А мне нравится!
   – Что нравится – железный желудок?
Брандушка захохотала.
   – Нет, ягоды с молоком нравится есть! Любые. А тебе?
   – Мне тоже ягоды нравятся.
   – Молодец, сестричка!
   Дети опять покатились со смеху. Молоко, всё-таки, Тимофей благоразумно пить не стал. Он его вообще не очень любил. Тем более какое-то козье… Да и не всем же иметь «железные» желудки!
   После завтрака мальчик объявил маленькой хозяйке, что собирается вернуться домой, в свой мир.
   – Пожалуйста! – фыркнула та. – Возвращайся! Раз ты не из Волшебного мира, можешь проваливать!
   – Ну вот, опять ты начинаешь, – расстроился Курочкин.
   – Ничего я не начинаю! Если бы ты только знал, как ужасно нам живётся…
   – Да ладно тебе! У Вас тут полное изобилие, и погода как на курорте!
   – На каком ещё курорте?
   – На таком, где солнце, пляж и так всего много, что и работать не надо.
   – Да что ты! – ядовито отозвалась девочка.
   – Ладно, не дуйся! Ты лучше расскажи, как вы тут живёте. И… может, проводишь меня? Я дорогу не очень запомнил.
   – Ладно, пошли!
   Дети вышли из дома. Тимофей нёс в руках объёмистый узелок со своей старой одеждой. Сегодня они не бежали сломя голову по улицам, и Брандушка успела много рассказать мальчику о печальных событиях, которые произошли в стране из-за вредной Куфеи.
   – Я этого совсем не помню, – говорила она. – Потому что, когда всё случилось, меня ещё и на свете не было, а папа был как я. Он мне рассказывал, что в один прекрасный день…Ну, то есть, он, конечно, не был прекрасным… В общем, в один день Мазус собрал весь город на Рыбной площади. Там много места, и раньше все праздники на ней проводили. Он трубил в Большую Раковину до тех пор, пока не явились все жители. Кроме рыбаков, которые в это время были в море, дряхлых старушек и младенцев.
   – Дорогие Рамулейцы! – объявил он. – Большое счастье посетило Рамулею! Оказывается, в нашем городе давно живёт скромная служительница Добра, гостья из Волшебного Мира – Дама Куфея! С тех пор, как феи посещали наш мир в последний раз, чтобы подарить нам чудесный подземный орех и научить печь из него вкуснейшие лепёшки, прошло больше трёхсот лет! И, вот, наконец, к нам явилась Дама Куфея!
Тут вперёд вышла принаряженная Куфея. По толпе прокатился удивлённый ропот.
   – Но у неё же нет крыльев! – возмущённо крикнул какой-то мальчишка. Наверно, он доподлинно знал, как должны выглядеть настоящие феи.
   – Верно! У меня – нет! – отозвалась Дама. – Но они могут появиться у всех Вас! Выйди вперёд, мой милый!
   Мальчик лет семи-восьми выскочил на пустующий пятачок площади, где стояли Куфея и Мазус.
   Темноволосая женщина раскрыла свою сумочку и достала из неё… маленькие вязаные крылышки.
Толпа ахнула. А бескрылая фея приложила к спине мальчика белые лоскутки и с помощью спицы быстро прикрепила их к рубашке какой-то сверкающей нитью. Крылья тут же заработали, и мальчонку приподняло над землёй.
Люди завопили от восторга, закричали, засвистели. Мальчишка, который сначала здорово испугался, видя одобрение толпы, осмелел и рискнул подняться повыше.
   – Мама! – крикнул он радостно. – Я теперь могу собирать чёрные ягоды с самых высоких деревьев! А не ждать, пока они упадут вниз на скатерть!
   – Слава Куфее! – выкрикнул Мазус.
   – Слава! – откликнулись все с воодушевлением. Многие люди уже представляли, какие необыкновенные возможности откроются перед ними, когда им выдадут чудесные вязаные крылья, поднимающие в небеса…
Только зря они размечтались. Оказывается, странная бескрылая фея совершенно не собиралась раздавать крылья направо и налево всем желающим. Она объявила, что Рамулея, несомненно, достойна вознестись в небо, но не сегодня. И не завтра. Для начала надо немножко упорядочить хаос, царящий в стране.
Жители с удивлением узнали, что они живут НЕПРАВИЛЬНО.
   – В Волшебном Мире, – заявила Куфея, – всё устроено совершенно не так. И поэтому феи давно обрели крылья. Рамулейцы немного отстают в своём развитии от жителей Волшебного Мира, и свои крылья им надо ЗАСЛУЖИТЬ. Я пришла помочь вам. И я не покину вас, пока моя миссия не будет исполнена!
Рамулейцы закричали: «Ура!» и разошлись по домам в радостном предвкушении перемен.
И перемены не заставили себя ждать. Для начала Куфея потребовала себе жилище, достойное жительницы Волшебного Мира.
   «Все феи живут во дворцах, – объявила она. – Рамулейцы, после обретения крыльев, тоже будут жить во дворцах. Построив замок для меня, они потом легко настроят и других замков».
   И наивные жители тёплой страны, привыкшие к скромным уютным домишкам с окнами нараспашку, дружно кинулись на постройку Голубого Дворца.
   Камень пришлось добывать в Синих горах. Благо, голубая порода была на удивление лёгкой, но прочной. Колоть её было не просто. Дело требовало аккуратности и немалого мастерства. Испорченные глыбы восстановлению не подлежали. А Куфея требовала идеально ровных поверхностей! Добытые камни транспортировались к месту стройки весьма оригинальным способом: они укладывались в сеть с крыльями, которые поднимали её в воздух, и за длинную верёвку-поводок кто-нибудь из рабочих тащил эту нагруженную авоську к строительной площадке. Синие горы были далеко: строительство замка затягивалось.
Летающие авоськи были предметом вожделения многих, и иногда Куфея награждала особо отличившихся в строительстве её дворца этой незаменимой в хозяйстве вещью. И тут выяснилось следующее: рамулейцы оказались совершенно не готовы к покорению небес! Дело в том, что некоторые отчаянные головы попробовали вознестись в небеса, не дожидаясь обещанных крылышек, а попросту забравшись внутрь летающих авосек. Эффект был потрясающий: всех до единого смельчаков стошнило прямо на головы  бедняг, державших верёвки. Но Мазус успокоил людей, объяснив это досадное происшествие тем, что рамулейцы ещё не обрели совершенного здоровья, свойственного жителям Волшебного Мира. Они не отвечают высочайшим требованиям, они отстают в своём духовном развитии, они отстают по всем параметрам, и только неустанный труд может всё это изменить.
   И рамулейцы продолжали  трудиться не покладая рук. Так что через каких-нибудь три года двухэтажный замок с четырьмя островерхими башенками по углам был готов. Правда, последние два года людей двигало вперёд отнюдь не вдохновение, а нечто совсем иное… Но, об этом чуть позже. Когда строительство подошло к концу, всех горожан ожидал небывалый сюрприз. Дело в том, что с самого начала Куфея настояла на том, чтобы у замка не было фундамента. Прямо на гигантской, круглой как тарелка площадке, выложили кубик за кубиком, словно детскую игрушку, дом для Куфеи. Когда всё было готово, уставшие, но довольные окончанием работы рамулейцы, собрались перед дворцом, и первое, что они увидели – это гигантские белые крылья у каждой башенки. Крылья рвались вверх.
   Куфея, сияя как утреннее солнце, взошла на каменное крыльцо и помахала ручкой замершим в немом изумлении горожанам. Это был знак группе посвящённых в дальнейший план рабочих. Они стали потихоньку отпускать канаты, намотанные на лебёдки по краям площади, и замок, словно воздушный шар на верёвочке, медленно взмыл вверх.
   – А-ах! – выдохнула толпа.
   Мазус, который был тут как тут, крикнул своё: «Слава Куфее!» И, потрясённые невиданным зрелищем рамулейцы, его дружно поддержали.
Голубой, как кусок южного неба замок парил в воздухе, и всем жителям Рамулеи показалось, что и у них вот-вот вырастут крылья.
   Но Мазус, которого уже все именовали не иначе, как «господин управляющий», разочаровал их. Пока Куфея, грациозно опираясь на точёные перильца, продолжала лучезарно улыбаться, он объявил о том, что проделанной работы не достаточно для того, чтобы обрести крылья.   Жизнь в Рамулее следует упорядочить. Порядок следует навести как на территории города, так и в образе жизни страны. И тут до людей, наконец, дошло, в какую невкусную кашу они вляпались, и какое такое «счастье» привалило в Рамулею. Но было уже поздно. Над толпой парили крылатые силуэты, а с недоступной простым смертным высоты царственно взирала на растерянный народ та, что управляла этими маленькими, но страшными хищниками.
   Тимофей и не заметил, как, слушая рассказ Брандушки, дошёл до окраины восточного леса.
–    Ух, ты! – только и смог сказать он. – И как у вас так получается рассказывать? Словно наяву всё видел! Воздух у вас тут в Рамулее такой, что ли?
   – Может и воздух, а может, у нас с папкой талант такой.
   – Ну, спасибо тебе, что проводила. Теперь можешь домой идти. Нет, постой. Надо вещи тебе вернуть! – спохватился мальчик.
   – Вот уж не спеши! Ты место сначала найди, через которое в наш мир свалился, а потом раздевайся.
   – Да это легко! Я помню тропинку.
   – Тогда пошли.
   Минут через пятнадцать дети стояли под запомнившимся Тимке грецким орехом. Мальчик с недоумением разглядывал ствол в три обхвата.
   – Как же я по нему слезть исхитрился?
   – А до нижней ветки то высоко! – как-то неприятно обрадовалась Брандушка.
Курочкин сердито покосился на свою провожатую. Глаза её хитренько блестели. Она не скрывала своего удовольствия, видя в какое затруднительное положение попал её гость.
Тимофей задрал голову и посмотрел вверх. Даже если эта противная белокурая девица смиловистится и подсадит его, до нижней ветки ему ни за что не дотянуться. Может, лестницу попросить?
   – Если тебе нужна лестница, тебе придётся самому её сделать. На месте.
   – Что, жалко?
   – Нет. Все лестницы уже пять лет под запретом. Хранение и изготовление лестниц наказывается месяцем работы в Синих горах. А недонесение на изготовителя лестниц – месяцем работы в Лабиринте.
   – Чего-о?
   – Ох, ну какой ты тупой! Мы тебе с папкой уже второй день пытаемся объяснить, что у нас тут не курорт совсем, а ты «чевокаешь»!
   Тимка зло посмотрел на Брандушку и с размаху плюхнулся на шёлковую траву у подножия величественного и такого недоступного дерева.
   «Так, ну допустим, у них тут и правда, какой-то беспредел творится, – размышлял он. – И лестницу мне придётся делать самому… Кстати, можно верёвку попросить! Закинуть её на нижнюю ветку… Да. Но ведь выпал я в этот мир откуда-то с неба! А уже потом упал на дерево. И даже если я облажу все веточки, то навряд ли найду там замочную скважину. Как же я об этом сразу не подумал?»
   Тимка снова взглянул на свою спутницу. Та, как ни в чём не бывало, собирала в платок, который сняла с плеч, валявшиеся под деревом орехи. Заметив взгляд мальчишки, она тряхнула кудряшками:
   – Долгие отлучки из дома должны приносить пользу. Недопустимо растрачивать драгоценное дневное время попусту, – скучным взрослым голосом, явно передразнивая кого-то, пояснила она.
   Платок она завязала в узел, который вышел едва ли не больше Тимкиного и сказала:
   – Ну что, пошли обратно, что ли?
Тот молча поднялся с земли и медленно побрёл вслед за удалявшейся по тропинке фигуркой. Вскоре дети вышли из леса. Впереди лежал знакомый луг с привязанными тут и там белыми козами. Вот одна из них подняла морду и громко заблеяла.
   – КОШмар. – спокойно констатировала Брандушка.
   Из поднебесья к детям рванулся крылатый силуэт странного кота. Был он тощеньким и, по сравнению с прочими своими собратьями, каким-то невзрачным. Белая его шёрстка пестрела пятнами самой разнообразной формы и окраски. Будто этого кота пытались составить из кусочков детской мозаики, и кусочки эти были из разных наборов…
   Девочка опустила на землю узел с орехами и, скрестив на груди тонкие ручки, мрачно уставилась на порхающего прямо перед её лицом котяру.
   – Привет, Кекс! Соскучился? – дерзко осведомилась она.
   – Ф-фу, какая ты злопамятная, Бранди! – ответил пятнистый кот, укоризненно взмахнув передними лапками.
К большой Тимкиной удаче, при виде парящее-говорящего кота на него просто столбняк нашёл. Кот, не обращая ни малейшего внимания на едва не вылезшие из орбит глаза незнакомой девицы, продолжал общаться с Брандушкой.
   – Ну-с, и куда же это мы спешим в рабочее время? – сладко протянул он.
   – А скажи мне, пожалуйста, с чего бы это мне перед тобой отчитываться, предатель? – нагло осведомилась девочка.
   – Злая ты, Бранди… – мяукнул кот. – Представь, что на моём месте сейчас бы оказался Окорок или сам Тиша. Небось, им бы ты не дерзила!
   – Может и так, а может, и нет. Думаешь, боюсь вас?
   – Не боишься, – притворно вздохнул кот. – Ох, не боишься… Жаль будет, когда не перед кем станет смелостью похваляться. Вдруг Лунарий отлучится куда. На месяц. Или на год…
   – Только попробуй мявкнуть про папку хоть что-нибудь! – взвилась Брандушка. – Я тебя тогда с неба достану! И хвост твой облезлый на манжеты пущу! Клянусь! Ты меня знаешь!
   – Ох, какая ты… горячая, – мурлыкнул кот и внезапно сменил тему разговора. – А что это за подружка с тобой, Бранди?
   – Трина. Сестра моя троюродная.
   – Троюродная Трина… забавно. А что это у троюродной Трины в узелке?
У Тимофея похолодели руки, а по спине поползли мурашки величиной с грецкий орех.
   – Так ведь, орехи! – сказала девочка и резко развязала свой узел. Маленькие шершавые шарики раскатились по тропинке.
Кот брезгливо сморщился и взлетел повыше.
   – Н-да… не рыба.
   – И не кексики, – заметила девочка.
   – Ладно, можете идти. И всё-таки мне придётся доложить о твоём прогуле, Бранди… И о твоём, Трина, – сказал кот и взмыл в небо. Скоро он совсем пропал из виду.
Тимофей судорожно вздохнул.
   – Что, кто… – только и смог вымолвить он.
   – Кто это был? – меланхолично поинтересовалась Брандушка, увязывая орехи обратно в узел. – Кекс это был. Бывшее домашнее животное, а ныне дневной КОШмар, крылатый шпион Куфеи…
   – А почему он разговаривал?!
   – Разговаривал? Да! Ты же никогда не видел говорящих котов! – рассмеялась девочка, с удовольствием разглядывая потрясённую физиономию своего спутника. – Это какой-то странный побочный эффект волшебных крыльев. Говорят, Куфея сама не ожидала ничего подобного… Случайность, которую она, тем не менее, быстренько поставила себе на службу. Паряще-говорящие коты – это её армия: солдаты, шпионы и надсмотрщики… А Кекс раньше наш был. И Кексом его я сама назвала, он знаешь как ореховые кексики любил… Пока Мазусу с Мымрой за рыбу не продался!
   Тимофей шёл по дороге рядом с весело болтающей девочкой и не переставал удивляться. Она так легко рассказывала о необыкновенных и, похоже, совсем небезопасных вещах! Похоже, она действительно была храброй и совсем не глупой, судя потому, как легко ей удалось запудрить мозги настырному Кексу. Ну а то, что вела она себя порой взбалмошно и странно… так ведь девчонки все такие!
   Дети вернулись домой. Брандушка высыпала орехи из платка в большую плетёную корзинку, а узел с вещами Тимки затолкала в сундук, который стоял в спальне.
– Лучше всего их сжечь! – заявила она.
   – Ну вот ещё! А в чём я домой вернусь? – возмутился мальчик. – В сарафане, что ли?
   – Ты так спешишь домой, – тихо произнесла девочка. – Неужели тебе нисколечко не хочется помочь нам?
   – Конечно, хочется! – искренне воскликнул Курочкин. Мысль о маме, которая, наверное, с ума сходит, разыскивая блудного сына, гнала его домой. Но сердце… сердце жаждало остаться в Рамулее. Разузнать всё как следует, разобраться со всеми непонятками и, может, попробовать помочь – вот чего хотелось ему сейчас больше всего на свете.
БОЛЬШОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ не могло завершиться так просто и бесславно. Раз уж судьба забросила его сюда, значит, для чего-то это было надо.
   – Решено! – объявил Тимка к полному восторгу девчонки. – Я остаюсь! Дня на три. Всё равно я не знаю, как попасть в свой мир…
   – А я знаю, – хитреньким тоном заявила белокурая бестия.
   – Да ну?!
   – Примерно. Только я пока тебе не скажу.
   – Ну и не говори, – миролюбиво согласился Тим. Ему вдруг стало очень весело. Впереди замаячила возможность совершить нечто совершенно исключительное. Что-нибудь такое, чем потом можно будет до смерти удивить верного друга Саню Бровкина…
   – Так, – решительно заявил он. – Рассказывай всё, что я ещё не знаю о вашей Рамулее, и будем придумывать план.
   – Расскажу, обязательно расскажу! Но не сейчас. Понимаешь, я действительно прогуляла работу. И мне надо немедленно бежать. А то накажут…
   – Тогда я пойду с тобой.
   И дети вышли из дома.