слишком приторно. пахнет гнилью

Приторно сладкий запах акварели и старой помады. Стоптанные туфли давно теряли свои каблуки, ноя тщательно приклеивала их на законное место.Первая попавшаяся забегаловка, уборная. Стираю помаду, часть косметикисъезжает на щеки, тоже приторно пахнущие. Дурной сладкий запах, отдает гнилью,не знаю ,сколько я еще так продержусь. Переодеваю платье, старое складываю всвое походный чемодан. Чемодан - единственный мой спутник.Он был не большим в чернильную клетку с красными вкраплениями.Будто струйка крови опоясывала содержимое. Сложив вещи, еле прочесав спутанныекудрявые волосы, я проверила билеты. Всена месте, и я спокойна. Намылила руки лавандовым мылом. Краски больше нестирались с моих рук, и раньше нежные белесые руки приобрели оттенки багрового,ультрамаринового и охристого цветов. Да и одежда частично отдавала цветаминесоизмеримыми с тканью.
Покончив со сборами, я вновь влилась в городскую среду,частично выделялась лишь приторным запахом, который словно свадебная фататащится за несчастной невестой. Люди сталкивали меня с дороги своими твердыми,как гранит плечами и было не понятно, что я делаю на этой самой улице. Но я- то была уверена, что нужно идти и неповорачивать. Кулончик в виде пера болтался на моей исхудалой шее- единственныйподарок от матери, которая вложила в него больше, чем требовалось. Преднаписалана нем мою судьбу, вывела ее масляными красками, а химикаты въелись в линиижизни на ладонях, и стало понятно, что мне остается только выждать эту весну.
До вокзала добиралась большими скачками, каждый шаг был непредсказуем- сверну- не сверну ли я ногу, неаккуратно поставив ее на шаткийкаблук. Главное в этом деле- скорость. Риск не бывает оправдан, но моя жизньпревратилась в один сплошной риск. Это французская революция, я хотеларавенства внутри себя, но получаю лишь пинки. Купила в дорогу пару книг наразвалах, в одной из них нашла пометки предыдущего владельца. Приняла это какзнак свыше и начала вчитываться, после получаса изучения книги на скамейкевокзала, поняла, что эта книга осталась от самоубийцы. Он вместил всю своюжизнь в поля и свободные места, а последняя страница была вымочена кровью, давноспекшейся и гадко пахнущей. Знаки окружают меня и не хотят покидать меня.
Убрала все в чемодан, пошла по направлению к перрону. Поезддолжен прибыть с минуты на минуту, но на перроневместе со мной стояло всего лишь человекпять. Поезд- призрак, везущий в никуда. Никто в здравом уме не отправится туда,куда еду я. Села в пустое купе, и тут жев мое окно ударилась ласточка, разбилась и упала на рельсы. Знаки.
 
Выложила книги на стол, вместе с ними выпал случайныерекламные листовки. Уловила аромат жженого сахара, отвратительно, чуть нестошнило. Приоткрыла окно и пустила загазованный, но хотя бы не этотсладко-густой воздух. Достала альбом, застелила полку.
Вывела на альбоме простым карандашом фразу, которая кормиламеня все мои дни: « Чувствуй сердцем, иди за сердцем, не чувствуй сладости, ищито, что никогда не найдешь, люблю тебя».
Как большая рыба в океане, там где я не был никто, моявселенная выстелена всеми цветами палитры. Меня уже давно написали, потратиливсе краски до единой. Но я теперь пишу свой мир.
До встречи, мое море.
Благополучно заснула, опрокинув чемодан, к которомраскололась ровно на две части банка с чернилами, красными как шелковая лента,которой будь на то моя воля я бы обвязала ту самую ласточку.