Когда не было войны 17 - Наряд на кухню

На фото, Новогодний рисунок Ирины.


              Это мои армейские воспоминания одного из периодов в нашей стране, КОГДА РЕАЛЬНО НЕ БЫЛО ВОЙНЫ. Венгерские события уже прошли в 1956 г., а Чешские ещё только будут в 1968 г.

              Кстати, моя дивизия, в которой я так мирно прослужил три года,  была участником и тех прошедших и этих будущих событий по причине близости расположения к этим двум границам. Я же, действительно, совершенно мирно прослужил в этой опасной точке, без всяких поездок в соседние страны.
              В основу этого мемуарного повествования положены письма, присланные мне в армию моей первой женой Ириной, за период службы с 1963 г. по 1966 г.


          17. НАРЯД на КУХНЮ.

          Вот и настал первый армейский новый год. Закончился 1963 и наступил 1964, к сожалению, в этом новом году будет снят с поста руководителя партии Никита Сергеевич ХРУЩЁВ. Но до этого события ещё далеко, а пока продолжается моё привыкание к армейской жизни. Я, конечно, не помню, как был отмечен этот новогодний праздник, но не исключаю, что и в каком-нибудь из нарядов, например, на  кухне.

           За всю службу у меня не было претензий к еде, меня устраивало всё - и по вкусу, и по количеству. Вот только наряды на кухню тяжелей, чем в караул - охранять склады. Конечно, находясь на кухне можно сколь угодно много съесть дополнительно каши или щей, но я уже отметил, что той нормы, что всем полагалась, мне хватало. Поэтому единственный плюс -  наесться от пуза - терялся, а вот все минусы оставались, например, самый главный – спать получалось ещё меньше, чем в карауле, и вот почему. Наряд на кухню спал в казарме на своих кроватях, но ложился спать только после уборки столовой и мытья посуды, часов этак до тех пор, пока не выполнит эту работу. А вставать, конечно, раньше общего подъёма всё по той же причине - надо успеть к завтраку. Вот и получалось четыре-пять часов не больше. А потом уже всё, днём не поспишь, да и негде, в казарму нельзя, на кухне вряд ли, да и некогда.

          Во время наряда по кухне требовалось накрывать столы, разносить по столам еду в котелках с порциями на десять человек. Мыть и убирать столовую, и главная тяжесть - мытьё посуды. В принципе, это отдельная песня. Вся посуда - алюминиевые миски и ложки (хорошо, хоть вилок и ножей не было), но зато были эмалированные кружки, и это ещё не всё. В хозяйстве кухни было четыре больших котла и множество малых разводящих котелков для каждого стола, а также черпаки для наливания и накладывания большого количества щей и каши, противни и большие кастрюли.

          Вся эта утварь страшно тяжеленная, так как изготовлена из силумина, а это сплав алюминия с чем-то там ещё. Котелки для каждого стола литров по шесть, из расчета десяти человек, сидящих за столом. И разносить их по столам входило в обязанность дежуривших. Помимо всего прочего, надо было постоянно следить и регулировать пламя мазутных форсунок для нагрева котлов. И если уж окончательно не повезёт с дежурством, то это связано с завтрашним  меню. Причём здесь завтрашнее меню, спросите вы. А вот причём - картошку всегда чистили на следующий день уже для другого наряда.

          Возможность наесться этой картошки от пуза, доставалась уже тем, другим, а не тебе. Кстати, мне не запомнился случай, чтобы я дежурил, когда картошку для меня чистили другие, а вот сам я чистил картошку неоднократно. Картошка в меню бывала гораздо реже каши и являлась неким деликатесом. Почему-то каши готовилось вдоволь, а вот картошки всегда не хватало. И это при том, что количество продуктов на одного солдата постоянно одинаково. Ответ на этот вопрос есть, и чуть дальше я раскрою эту военную тайну.

           Процесс мытья металлической посуды в корне отличается от мытья керамической, он в чём-то хуже, а в чём-то и лучше. Например, отмыть жир от алюминиевых мисок практически невозможно, это как раз плохо, зато можно использовать их способность не биться и не колоться как стекло. Вот с незапамятных времён, используя этот фактор, кем-то и был придуман способ мытья алюминиевых мисок. Естественно, эта технология неукоснительно передавалась из поколения старослужащих к не посвящённым в данный процесс молодым. Вся грязная мелкая алюминиевая посуда сваливалась, как правило, в наиболее замазанный освободившийся из-под второго блюда котёл. Всё это заливалось холодной водой и начинало отмокать.

           Постепенно форсунки подогревали воду в котле до кипения, как при варке еды. Затем дежурными брались большие деревянные мешалки в виде весла от лодки, используемые поварами для перемешивания еды. И этим веслом грязные миски и ложки, как раствор в бетономешалке, перемешивались в котле до тех пор, пока все что отмокло, не отваливалось в воду. Далее все эти миски переваливались в соседний более чистый котел уже от первого блюда, и процесс повторялся, напоследок все эти миски и ложки перекидывались в котёл для компота. Правда, в котле для третьего предварительно мылись кружки таким же варварским способом, а после кружек - уже миски и ложки.

           После такого конвейерного способа мытья, получалась относительно чистая посуда. Сами котлы в процессе перемешивания мисок мылись автоматически. Вы спросите, а где четвёртый котёл? Так вот, его мыть не требовалось, в нем просто кипятили чистую воду для ополаскивания и различных других нужд.

           Над каждым из котлов был кран с холодной водой, конечно, никакого «ФЕРРИ» не было, и поэтому миски получались не совсем обезжиренные  и не скрипели под пальцами, но в принципе были приемлемо чистые. В конце процесса мытья мисок использованная вода вычерпывалась черпаками, никаких отверстий для слива в котлах не было, так как сами они были цельно чугунными полусферами, где-то больше метра в диаметре, замурованные в кирпичную плиту и совершенно чёрные как чугунные сковородки. Вычерпанные от грязной воды, котлы немного ополаскивались и протирались тряпкой, как бы начисто. Протирая котёл, приходилось ложиться на его край головой внутрь, в принципе он был размером чуть меньше  ванны.

           Вот сёйчас описывая эти кухонные процессы, я вспомнил очень важную вещь, о которой мы, солдаты, знали, но сами не участвовали, вот я и запамятовал. Для этого важного дела, выделялись несколько солдат, два-три, не более, я думаю, по их собственному желанию. Эти солдаты постоянно, как хлеборез или повара, занимались только этим делом без помощи других. Так вот, я говорю о подсобном хозяйстве по выращиванию свиней на территории части. Конечно, это не свиноферма, а так, несколько поросят, но это как раз и подтверждает ту фантастику, когда на праздники у нас были мясные котлеты с той самой гречневой кашей-размазнёй, о которой в захлёб поведал я вам в главе № 8 «САЛАГА КРУГЛАЯ КАК БЛИН».

           По этой причине все отходы от кухни направлялись в это подсобное хозяйство, и даже вот эта первая вода от мисок с отмокшими остатками еды не выливалась, а вычерпывалась в бидоны и отправлялась туда же. При том контингенте солдат в основном из сельской местности Украины и Белоруссии найти желающих работать в этом хозяйстве было предостаточно, и по этой причине работали они на отлично и выращивали достаточно мяса, чтобы накормить всех нас. А в нашем конкретном случае кадрированной дивизии малое количество солдат было на руку всем. Я думаю, мяса хватало и начальству, но факт того, что я лично ел котлеты, и не единожды, говорит сам за себя.

           Нагревались котлы снизу пламенем из мазутных форсунок. Для хранения мазута и размещения форсунок было специальное помещение с входом со двора столовой. Местечко не из самых привлекательных, и очень напоминало преисподнюю с чертями и сковородками. Самое сложное было -  зимой разжечь эти форсунки, это практически невозможно, мазут сильно густел на холоде, и форсунку приходилось отогревать и прочищать подходящей толщины проволокой.

           Я предполагаю, что всё это хозяйство было построено ещё задолго до войны венграми, а может немцами, опять же для кормёжки таких же солдат как мы.

           И вот только сейчас, описав все это, до меня дошло, почему столь вкусная еда получалась у наших прямо сказать не совсем умелых поваров, таких же солдат срочников, как мы. Практически, они готовили пищу в котлах, которые не каждый фирменный ресторан может себе позволить в наше время. Целиком чугунные с многолетним обжигом котлы во время готовки придавали отменный вкус еде.

           Фрагменты из писем Иры (с 37-го по 42-е письмо).

     ПОЗДРАВЛЯЮ С НОВЫМ ГОДОМ!      

     Эдька, поздравляю тебя, милый мой. Желаю тебе самого лучшего, что есть на свете. Я бы была счастлива, если бы встретил Новый год весело и хорошо. Ты знаешь, я чуть было не забыла поздравить тебя, ведь для меня как бы не существует праздника. Тут по радио передали, что каждый парень будет ждать вечером 31-го на какой-нибудь станции метро свою Снегурочку. А меня никто не будет ждать, мой парень далеко. Ну, вообще-то я стараюсь не расстраиваться, ведь у нас с тобой другой счёт. И наш Новый год настанет 23 сентября, и может быть, его мы встретим вместе. Так что, не скучай, любимый.
    
     Торжественная часть кончилась, начались бытовые мелочи.

     Я купила шапку-ушанку. Серовато-коричневая, мягкая, пушистая – чудо! Купила перчатки, длинные, кожаные, коричневые. Сдала зачёт по английскому, получила «хор.» по математике. Сейчас вечер, и я готовлюсь к экзамену по начерталке, пишу реферат и письмо.

     Теперь – самое главное:

     Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ!

     И ещё о главном.

     И ЖДУ!

     Дополнение:
    Это уже 27-е. Получила зачёт по начерталке, зачёт по технологии, сдала реферат.
     Привет от моих! Целую, твоя Ирина.
     27.12.63.

    Дорогой мой Эдька!
      Начинаю писать тебе уже третий раз. Уж и не знаю, то ли я поглупела, то ли замучилась, но письма получаются совсем не такие, какие бы хотела послать тебе.  Эдька, ты не можешь себе представить, какой дорогой подарок был для меня твой звонок. Ведь твоё письмо я получила только 1 января, когда вернулась домой. Так что сюрприз вышел не только для ребят, но и для меня. Но сюрприз-то ведь отличный! А ты у меня просто прелесть. Я теперь могу смотреть на тебя и разговаривать с тобой, когда захочу. Твоя карточка стоит передо мной на столе, что вызывает страшные насмешки Нанки.
 
      Но начерталка не движется, сегодня уже 4-е, и сегодня мы идём на «Орестею». Так что сегодняшний вечер пропадёт, 1 января тоже пропал. Ведь после встречи Нового года мы пошли в «Москву» на «Королевство кривых зеркал». В 2 часа я была дома, а с 2.30 до 9 часов я спала. Ну, ты теперь видишь, как усердно занимается твоя малышка. Но в остальные дни я сижу с утра до вечера.

      (Сегодня, при обилии любой информации трудно представить, насколько скудный изобразительный ряд окружал нас, жителей столицы, а чуть в сторону от Москвы - так там и вообще только кино, и то не у всех. В больших городах, конечно, были театры, кино и первые ростки мелкого черно-белого телевидения. Поэтому практически все вновь выходившие фильмы поголовно просматривались в кинотеатрах. Пойти в кино, прямо после встречи нового года вполне в духе того времени, тем более на такой стоящий фильм как «Королевство кривых зеркал»).

       Первый экзамен – 8-го – начерталка, 12-го или 13-го – история искусств, потом – математика, а 23-го – термех.

       Вообще, ты молодец, что читаешь. Молодчина, и я тебя люблю ещё больше. А «малышка» - правда, очень ласковое слово, и я просто счастлива, что где-то далеко-далеко самый лучший на свете солдат называет меня так хорошо. Ты хорошо сделал, что начал с Джека Лондона, а «Сердца трёх» настолько увлекательная вещь, что оторваться очень трудно.
 
       Ну, что ещё? Да, на магнитофон записали очень мало, он что-то барахлил. Но для меня Жен оставил кусочек плёнки, и на днях я поеду специально к Алке и запишу для тебя, как я тебя люблю. Вот! Фотографировалась мало, и не так, как ты хотел, но это было из-за того, что было много чужих. Зато я постараюсь наверстать и сфотографируюсь, как на твоём наброске. А сейчас пришлю твоё письмо, в котором ты пишешь о шапке, и я расстроилась.  Ведь ушанка – это не оригинально. Но зато она мне очень идёт, и Жен сфотографировал меня в ней.  Так что сам увидишь.

        А ещё одна новость. Я тут 4 дня не ночевала дома. Что? Здорово я тебя удивила? Думаешь, я была у родственников? Ничего подобного. У соседей. Ну ладно. Я была у Галины Петровны. У нас тут орудует какая-то банда, и ходили милиционеры, предупреждали.  А ведь она сейчас одна, муж умер,  сын женился. Вот она и попросила меня. Мы с ней говорили о тебе. Она только сейчас узнала, что ты в армии. Передаёт тебе привет. Вот!

        А ещё у нас в доме две новых вещи, которые тебе наверняка понравятся. Первая – свечка. Высотой – 20 см, шириной – 8 см, красная. Вот. Здорово, да? Это мне прислала из Финляндии одна девушка, с которой мама познакомилась в Хельсинки.

        А это чёрный металлический подсвечник. Папа принёс его из Строгановки.
        Теперь вторая вещь – канализационные трубы. Их принёс Дима Терехов. Эти трубы мы решили использовать под цветы. На пол поставить три трубы, составленные из 3-х и 5-ти маленьких. Вообще-то диаметр их – 30-35 см. И в них цветы: кактусы, декоративную капусту и т.д. Трубы серые! Ну как?

     Ну ладно. Уже 6.15, а в 8 часов начало спектакля.
     Да, ещё про ту девицу. Так знай, её мне подарил в своём письме натурщик. Вот. А что он думал, когда дарил, я не знаю.
     Вообще тебе привет ото всех. Целую, люблю и жду. Твоя малышка.

(рисунок)

     Получилось ужасно. Ну да ладно. Ты ведь сам это можешь представить.
     Люблю моего гнуса больше всего на свете!!!

     Верная невеста, будущая жена, гнус, молекула, лягушонок, хлюпик, малышка и любимая рядового Ратникова Эдуарда Борисовича, т.е. твоя Ирина.
     4.01.64 г.

     Эдька, милый!
     Пишу тебе на этом маленьком клочке, потому что спешу – иду на экзамен.
     Ты знаешь, до чего довела твоего хлюпика любовь к тебе? Ты просто представить не можешь!
     Я перепутала день экзамена!!! Поехала я 16-го (по моему счёту) на консультацию в институт. Сидела-сидела, потом решила найти кого-нибудь. Думаю: «Не может быть, чтоб никто не пришёл». Иду по лестнице и встречаю девчонку из другой группы. Остановились.  Разговариваем. Она спрашивает, что я сдала, что осталось. Я ей говорю: «18-го у меня математика. Ничего не знаю, но ещё ведь 2 дня до неё. Можно выучить».
     Она смотрит на меня и говорит: «Ты что? 18-е завтра»! Я сначала даже не поверила. Ну, ничего не оставалось, как идти домой.
     Вот. А сейчас я иду на экзамен. Ругай.
     Целую. Твоя Ирина.
     18.01.



          А теперь я продолжаю про обещанную картошку, отдельным абзацем. В основном в части делали только картофельное пюре, и конечно, не так часто, раз в месяц, а то и реже. Картошку, как и все продукты, получали со склада, исходя из нормы на человека. Всё это точно высчитывалось, взвешивалось и выдавалось кладовщиком. Кстати, получение продуктов со склада также входило в обязанность наряда. На другом конце части сами солдаты получали продукты и сами везли их на большой тележке прямиком на кухню, где сразу из всего этого и готовили еду. Такая система в принципе исключала воровство, и это в то время, когда в стране, оказывается, начинался почти голод. Все продукты выдавались по весу, и картошка тоже, но она, естественно, почти всегда разная по качеству, и почему-то всё больше мелкая, кривая, и слегка подпорченная.

          Приблизительное понятие о чистке картошки мы все имеем из лагерной жизни, в смысле, пионерской. И там и здесь – чистка картошки - тяжелое занятие, требующее помощников в этом деле. Так вот, пионерам хорошо, пообещал им вместо тихого часа поработать на кухне, и сразу добровольцев тьма. А здесь-то всё наоборот, надо пообещать - спи сколько хочешь, а это уже не по Уставу. Следовательно, такой вольностью «НЕ завоюешь честь и славу», а кто же на такое пойдёт, чтобы БЕЗ чести, и тем более БЕЗ славы. Поэтому вопрос решался просто самими солдатами. В огромную картофелечистку, а это такая бочка с шершавыми стенками внутри, засыпалась наша кривая картошка. Открывался кран с водой, и в воде вращалась наша картошка, причём она вращалась до тех пор, пока не станет чистой, а заодно круглой, и, в результате, совсем мелкой.

           Конечно, можно было вращать эту картошку поменьше, а потом дочистить вручную, и тогда её было бы в два, а то и в три раза больше, но для этого надо отойти от Устава и привлечь к этой работе ещё солдат, а это уже не в какие ворота не лезет. В финале этой чистильной операции получалось, что для еды оставалось по одной ложке картошки на каждого.  И не смотря на то, что практически каждый сам точно так же участвовал в этом варварском процессе чистки картошки, тем не менее, за обедом все недовольно шумели. И требовали - где картошка? Почему так мало дали, куда дели?
 
           Кстати, в армии почему-то снисходительно смотрели на возмущение солдат по поводу еды. Не дай бог опоздать с началом обеда, или привозом еды в термосах для караула, негласно дозволялось возмущаться и орать - почему опоздали? Никакие объяснения не в счёт. Например, машина не заводилась или ещё что-то, умри, но привези минута в минуту. Даже на полигоне во время учений зимой в поле - обед - это святое дело, главнее обеда ничего нет. Так было там, где я служил, может где-то сейчас по-другому, я не виноват.

            Ещё раз хочу заметить, перед уходом в армию меня многие отслужившие пугали километрами съедаемой селёдки за время службы. Нам же селёдку давали исключительно по праздникам, чёрный хлеб без ограничения, а белый - по куску в день вместе со сливочным маслом в виде круглой шайбы граммов двадцати.  Сахар так же получали отдельно два раза в день - утром и вечером, у хлебореза перед едой. В армии существует такая блатная должность «ХЛЕБОРЕЗ». В его обязанности входит получать и резать хлеб, получать армейский дефицит - сливочное масло, сахар, делить всё это на всех, и выдавать каждому в руки. Каждый солдат самостоятельно получал свою порцию – и я был крайне удивлён, когда, вернувшись домой узнал, что в стране в этот период был чуть ли не голод, даже хлеб был в дефиците, в некоторых местах страны были введены карточки.

             За три года службы изменений в личном питании я не заметил, и когда узнал о таких явлениях, был в шоке. Но, тем не менее, я бы заострил ваше внимание на том, как такое могло быть, что три года служить, и не знать, что в стране голод. А вот так, я же говорил, что никто ничего не знал, и узнавать было не откуда, а слухам через забор части проползать трудно. Потом, я служил в Закарпатье, а это совсем не средняя полоса России, граница с западом прямо за рекой Тисой, а она течёт - вот рядом - за забором.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. Когда не было войны 18 - Полигон зимой.
                http://www.proza.ru/2011/03/24/1801