Воздушные замки

"Содержание воздушных замков
обходится очень дорого".
Эдуард Булвер-Литтон
____________________________________________

   Тонкая в талии, словно веточка, подхваченная порывом весеннего ветра, Она появилась из-за кулис. В свете софитов, направленных только на Неё, белизна и хрупкость Её образа казались ещё более гротескными на фоне, погруженных в темноту, декораций. Диагональю высоких подскоков на пуантах и великолепных прыжков Она прочертила белую пунктирную линию по сцене. Арабеска в Её исполнении, с высоко поднятой рабочей ногой, была выполнена только с присущем Ей одной апломбом. Проделав несколько головокружительных феерических каскадов прыжков и батманов, связанных между собой шикарными аттитюдами,
   Она перешла к выполнению 32 фуэте. Проделывая ритмичными движениями первые пятнадцать вращений двойными оборотами, шестнадцатый — тройным, Она продолжала вращаться, поочерёдно сменяя двойной оборот с одиночным. Никто и никогда до Неё не выполнял столь сложные фуэте, и сама Пьерина Леньяни, первая исполнившая 32 пируэта, позавидовала бы Ей сейчас. Закончив вращения гранд батманом, Она перешла к гранд плие, и полностью опустилась, и села на сцену. Её, медленно опускающиеся, изящные руки непокорно вздрагивали, изображая агонию умирающего лебедя. Последние взмахи и подрагивания тоненьких пальчиков прекрасных рук-крыльев. И руки сплелись в перекрестье, и легли на длинную, вытянутую вперёд, ногу.
   Тишина. Она не видела зал,но могла слышать шелест общего вздоха восхищения публики, пролетевшего по залу. Одетта в исполнении Её — примы Мариинского театра была пронзительно великолепна и грациозна, и ранила каждого, сидящего в зале, зрителя в самое сердце своей трагичной хрупкостью и обречённостью. Звенящую тишину сломал, порвал и разбил вдребезги гвалт аплодисментов. Встрепенувшись, Королева лебедей ожила и Её взору предстала новая картина, пугающая и отталкивающая своей реальностью.
   Это была жилая комната. Освещение составлял лишь один работающий телевизор. В мерцающем голубом свете меняющихся кадров можно было разглядеть, захламлённую беспорядочно разбросанными вещами, комнату. Тяжелые гардины на окнах были плотно задёрнуты, охраняя, словно Цербер подземное царство, пространство комнаты от проникновения света дня, света Солнца. В нескольких метрах от телевизора, напротив экрана, располагалось большое, потёртое кожаное кресло вишнёвого цвета.
   В кресле сидело огромных размеров тучное тело. Только по длинным и жидким кудрям пергидролевого цвета, с отросшими, не прокрашенными корнями, можно было предположить, что это невероятно толстое тело принадлежит женщине. Где-то в глубине этих огромных сальных залежей и складок пряталась тонкая и хрупкая девочка, мечтавшая некогда стать примой-балериной Мариинского театра, но так и не решившаяся на долгий изнурительный труд танцовщицы. Она предпочла строить воздушные замки, при помощи своей фантазии, о волшебной и красивой жизни.