Водный путь в Индию

ВОДНЫЙ ПУТЬ В ИНДИЮ ЧЕРЕЗ СРЕДНЮЮ АЗИЮ
 В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ РОССИИ XVIII ВЕКА

Восемнадцатый век в истории Российского государства является ключевым в смысле формирования географического пространства страны. Помимо присоединения значительных территорий в Европе и Азии,  именно в этот период был осуществлен выход к Атлантическому океану: через Черное море (точнее, Азовское) со взятием г.Азова (1696г.) и в результате победы в Северной войне – через Балтийское. Правда, «южное окно» в Атлантику просуществовало недолго: в результате неудачного  Прутского похода 1711г. России пришлось отказаться от Азовского побережья, вернуть Турции Азов,  разорить базу флота – Таганрог и упразднить Азовский флот.
Таким образом, вместе с уже существовавшими выходами к Тихому и Северному Ледовитому океанам, Россия приобретала геополитические черты полноправной европейской державы.
Говоря о геополитической концепции России в XVIII веке, нужно иметь ввиду, что она не существовала в виде специального документа (подобного современной «концепции национальной безопасности» или «концепции внешней политики»), но  осознавалась и частично формулировалась лидерами страны и государственными деятелями. Это, прежде всего, относится к Петру Великому и его ближайшим соратникам («птенцам гнезда Петрова»), осуществлявшим данную концепцию на практике (Это ни в коей мере не касается так называемого «Завещания Петра I, появившегося в политических кругах Европы в начале XIX века - первое упоминание в 1817г.- и представляющего собой артефакт психологической войны Англии против России)
Говоря современным языком, основными чертами российской геополитики XVIII века можно считать стремление страны к выходу из географической континентальной изоляции на Евразийском континенте путем приобретения и инфраструктурного оборудования (порты, военно-морские базы, подъездные пути, каналы) «географических окон» в Европу на морских побережьях. Являясь, по сравнению с сухопутными путями, наименее контролируемыми со стороны соседей, морские пути связи были и наиболее удобными в экономическом отношении.
 В этих действиях Петра I и его последователей можно отметить черты, на первый взгляд, противоречащие логике развития континентальной (теллурократической) державы: перенос столицы государства из центра страны на морское побережье; огромные усилия   по
созданию военных флотов, военно-морских баз и портов; поощрение морской торговли, вплоть до создания смешанных (совместно с  представителями иностранных «морских» держав) компаний; наделение преференциями иностранных компаний, занятых морской торговлей.  Однако все эти шаги вполне укладываются в логику развития великой континентальной державы. Они были концептуализированы  примерно два века позднее одним из «отцов-основателей» геополитики Фридрихом Ратцелем. Он впервые сформулировал важнейшую тему геополитики – значение моря для развития цивилизации. В своей работе «Море, источник могущества народов» (1900г.) он указал на необходимость для каждой мощной державы особенно развивать свои военно-морские силы, так как этого требует планетарный масштаб полноценной экспансии. То, что некоторые народы и государства (Англия, Испания, Голландия и др.) осуществляли спонтанно, сухопутные державы (Ратцель имел ввиду Германию) должны делать осмысленно, планомерно: развитие флота является необходимым условиям для приближения к статусу «мировой державы»(Weltmacht).
Море и «мировые державы» у Ратцеля уже связаны, хотя законченность и центральность эта тема приобретает лишь у геополитиков более позднего периода.
Таким образом, Россия в начале XVIII века выходит к трем океанам (Северному ледовитому, Атлантическому и Тихому), обустроив на побережье каждого из них торговые порты и военно-морские базы. Нереализованным остается только выход к последнему – Индийскому океану.
Географические реалии существования страны на огромном протяжении Евразийского континента требовали устройства торговых путей либо приближение границ к крупнейшим азиатским государствам. И если в конце XVII века, благодаря казачьей экспансии такие возможности существовали в отношении Китая, то страны Южной Азии и, прежде всего, Индия оставались для России малодоступными. Эта геополитическая реалия требовала, во-первых, выхода на географически четко определенные и легко обороняемые рубежи (реки, горные хребты и т.д.); во-вторых, мирного состояния территорий сопредельных границам стран для обеспечения их безопасности и развития внешних экономических связей.
На юге тогдашней Российской империи для страны существовало три главных направления развития геополитической активности: турецкое, кавказско-персидское и среднеазиатское. В сферу интересов автора данной статьи не входит рассмотрение  истории реализации геополитических решений на первых двух из перечисленных направлений, так как этот вопрос уже достаточно хорошо разработан в отечественной историографии. Геополитическая концепция России того времени в отношении Средней Азии, напротив, до сих пор разработана недостаточно, что, кстати, сказывается и в наши дни, когда вновь в полном объеме, но уже на новом политическом и экономическом уровнях возникают вопросы определения интересов России в регионе. В данной статье автор ставит целью рассмотрение небольшого, но ключевого, на его взгляд, вопроса – места в геополитической концепции России XVIII века поиска водного пути в Индию.
Русские геополитические концепции рассматриваемого периода в отношении Средней Азии в немалой степени определялись самими географическими знаниями об этом регионе. Знания эти постоянно дополнялись и лишь в конце XIX века  стали адекватны реальности. В немалой степени они влияли и на формирование  названной концепции.
Стремительный рост промышленности, товарного производства, торговли и огромные военные расходы, резко увеличили потребности страны в серебряной и золотой монете. Вместе с тем, производство благородных металлов в стране в этот период было крайне незначительным, и их запасы пополнялись в основном за счет оборотов внешней торговли. Поэтому, начиная с 1714 года, правительство Петра стало принимать экстренные меры к изысканию и разработке золотых и серебряных месторождений в Сибири и на Урале. Одновременно, царь поставил вопрос о развитии торговых отношений со странами-производителями и экспортерами драгоценных металлов – Испанией, Индией («Великим Моголом») и его среднеазиатскими ханствами – Хивой и Бухарией.
Главным источником информации о богатстве Индии драгоценными металлами была, по видимому, многочисленная колония индийских купцов, обосновавшаяся в Астрахани еще со времен Золотой орды. В начале XVIII века она насчитывала несколько сот человек и вела активную торговлю с родиной через Иран (Персию). Известно, что сам Петр I подолгу лично беседовал с богатых индийских купцов  астраханской колонии – Амбурамом Мулином, пытаясь выяснить у него наиболее верные пути в Индию.
Обычный торговый маршрут купцов астраханской колонии пролегал по Каспийскому морю до Решта или Энзели на южном побережье, затем – сухопутным маршрутом до побережья Персидского залива и далее морем до портов на западном побережье Индии. При этом, согласно таможенным записям, товары индийских купцов по Каспию перевозились главным образом на русских казенных судах или на судах русских Астраханцев. Ни в одной таможенной записи не упоминается судно, принадлежавшее индийскому или персидскому купцу. На характер сведений полученных от индийских купцов, по видимому повлиял и тот факт, что с осложнением политической обстановки в Персии в XVIII индийские купцы начинают нести все большие убытки в торговле по этому маршруту и переориентируются на среднеазиатское направление.
Очень перспективным, по мнению Петра I  и его соратников, был проект восстановления древнего русла р.Амударьи (Узбоя), впадавшего некогда не в Аральское море, а в Каспийское в районе Балханского залива. По расспросным данным,  основой которых стали сведения, доставленные хивинским послом Ходжой Несефом в 1701 и в 1713 годах, верховья р.Амударьи находились именно в Северной Индии. Необходимо отметить, что Амударья в  XVIII и XIX веках действительно была судоходной рекой, по которой постоянно совершали плавание плоскодонные лодки под прямым парусом местного производства (кама, киме) грузоподъемностью до 800 пудов, т.е. 12,8 тонн.  В конце XIX века   судоходство совершалось до кишлака Сарай (ныне г.Пяндж и Таджикистане) на главном притоке Амударьи – р.Пяндже, а на более мелких судах – и выше, до Калай-Хумба. Уровень географических знаний в Европе в начале XVIII века   был явно недостаточен для того, чтобы понять, что названные населенные пункты находятся в труднодоступной  местности  в сотнях километров от относительно богатых и культурно развитых долин Инда.
На наиболее известной карте Средней Азии, составленной в России в 1697 году Ремезовым: «Чертеж земли всей безводной и малопроходимой каменной степи», не указано никаких водных путей от Каспийского моря вглубь региона.  По-видимому, впервые такие данные появляются в России в 1713 году, с прибытием в г. Астрахань туркмена Ходжа Несефа, сообщившего, что «в стране, лежащей при р.Аму, добывается песошное золото, и что, хотя река эта, впадавшая прежде в Каспийское море, ради безопасности от русских узбеками отведена в Аральское море, но, перекопав плотину, можно обратить реку в прежнее русло».
Принятие на веру этого факта вызвало целый ряд научных и дипломатических мероприятий со стороны русского правительства, заинтересованного в расширении геополитического влияния России на юге Евразийского континента. Это выразилось, прежде всего, в организации в 1714-1716 годах ряда экспедиций по обследованию восточного побережья Каспийского моря, а также в строительстве опорных укрепленных пунктов в некоторых его точках. Кульминацией этих мероприятий стало снаряжение посольства в Хиву и Бухару под руководством князя А.Бековича-Черкасского. Основной задачей посольства, как следует из указа Петра I «Капитану гвардии князю Черкасскому февраля 14-го дня 1716 г.» было: «Ехать к хану Хивинскому послом, а путь иметь подле той реки (т.е. старой русло Амударьи-Узбой) и осмотреть прилежно так оной, также и плотины, ежели возможно оную воду обратить в старый ток, к тому же протчия устия запереть в Аральское море…» (Княжецкая Е.А. Судьба одной карты. М., 1964).
В развитие успеха по восстановлению водного пути от Каспия по Амударье, планировалось: «Также просить у него (хана хивинского – В.Д.) судов и на них отпустить купчину по Аму-дарье реке в Индию, наказав, чтоб изъехал ее пока суда могут идти и оттоль бы ехал в Индию, примечая реки и озера и описывая водяной и сухой путь, а особливо водяной к Индии тою или другими реками и возвратиться из Иниди тем же путем, или ежели услышит в Индии еще лучший путь к Каспийскому морю, то оным возвратиться и описать» (Княжецкая Е.А. Судьба одной карты. М., 1964). «Под образом купчины», как говорилось в «Инструкции» надлежало отправить по Амударье в Индию поручика российского флота Кожина, имевшего двухлетний опыт изучения восточного побережья Каспийского моря. Таким образом, Петром проводилась мысль о создании одного, непрерывного водного пути из центра России по Волге, Каспию, через Среднюю Азию в Индию, к Индийскому океану. В этих целях, в частности создается и Мариинская система каналов, соединившая бассейн р. Невы и Волги.
Посольство А.Бековича-Черкасского 1717г. потерпело провал и его участники были большей частью истреблены хивинцами. К тому же, картографические данные по Средней Азии первой половины  XVIII века все менее подтверждали возможность восстановления водного пути из Каспия в Индию. Последней гипотетической картой, на которой указана возможность такого пути, можно считать карту Муравина (1714г.), где старое русло р.Амударьи (Узбой) указано в качестве старой, восстановимой для судоходства протоки между Аральским морем и Балханским заливом на Каспии.   
Фактически  концепция непрерывного водного пути до Индии исчерпывает себя в начале двадцатых годов XVIII века, когда Петр Великий склоняется к другому варианту пути, которому можно дать условное название «северный арало-амударьинский».
Наиболее приемлемым в этом случае был путь на юг со стороны Южного Урала. Во-первых, от южных отрогов Уральского хребта в Среднюю Азию, в обход Хивинского ханства, пролегал один из древних и наиболее удобных караванных путей; во-вторых, на середине этого пути находилось побережье Аральского моря (известное русским как «Синее море»), в которое и впадали крупнейшие сухопутные реки региона – Амударья и Сырдарья, что, естественно, предполагало организацию судоходства по ним.
Осуществление этих планов было связано с важным военно-политическим и экономическим мероприятием – выдвижением границы империи на Южный Урал и далее – к побережью Аральского моря. Но означенное, почти тысячекилометровое пространство в начале XVIII века занимал Малый казахский жуз (орда), являвшийся одним из обломков распавшейся в XV веке Золотой орды. Продвижение к берегам Арала в качестве обязательного условия включало его подчинение. Впервые относительно этого мысль была высказана Петром Великим в 1722г., когда царь находился в Астрахани для подготовки Персидского похода (1722-1723гг.). По свидетельству одного из сподвижников Петра в освоении Востока А.И.Тевкелева, «царь через многих изволил уведомиться об оной орде, хотя де оная киргиз-кайсацкая орда степной и легкомысленный народ, тою де всем азиатским странам и землям оная де орда ключ и врата; и той ради причины оная де орда потребна под Российской протекциею быть, чтобы только через их во всех странах комоникацию иметь и к Российской стороне полезные способные меры взять». Для этого Тевкелев был отправлен в Малую орду послом, и в напутствие ему Петр еще раз подчеркнул важность поручаемого ему государственного дела: «Буде она орда в точное подданство не пожелает, то стараться, несмотря на великие издержки, хотя бы до миллиона держать, но только чтобы токмо одним листом под протекциею Российской империи быть обязалась» (Тевкелев А.И.Разные бумаги генера-майора Тевкелева об Оренбургском крае и о киргиз-кайсацких ордах 1762// Временник Московского общества истории древностей российских. 1863., т.13. Сиесь.- С.16.).   
Благодаря усилиям российских дипломатов эта идея Петра Великого была проведена в жизнь двенадцатью годами позднее (1734г.) в царствование Анны Иоанновны. Одним из условий принятия в подданство Малой орды была постройка города на Южном Урале, который должен был одновременно играть роль пункта торгового обмена с Россией и являться ее военным форпостом на пороге Средней Азии. Таким городом стал Оренбург, основанный вначале на месте нынешнего г.Орска (1735г.), а затем перенесенный на нынешнее место (1743г.). Именно отсюда последующие сто пятьдесят лет осуществлялись все важнейшие политические, экономические мероприятия России в отношении региона Средней Азии.
Планы освоения водного пути в Индию включали в себя картографическую подготовку территории до Аральского моря. Поскольку восстановление речного пути по Узбою и далее «до Индии» оказалось невозможным, единственно реальным вариантом стала организация навигации по Аральскому морю и впадающей в него р. Амударье. В этом случае путь в Индию становился водным только частично, что также, впрочем, сулило немалые выгоды по сравнению с чисто сухопутным караванным маршрутом.
Дальнейшие контакты по Средней Азии начали осуществляться со стороны Южного Урала и зависели от изучения и освоения территории Киргизской степи до северного побережья Аральского моря. Эта работа выпала, в первую очередь, на долю Оренбургской экспедиции и комиссии под руководством И.К.Кириллова, созданной в 1734г. для организации и освоения Оренбургского края. При ее канцелярии в 1741г. был создан Географический департамент. В следующем 1742г. его главой, геодезии поручиком Алексеем Писаревым, была составлена первая Генеральная карта Оренбургского края. Особое внимание обращалось на картографирование областей степи к югу от края. В 1741г. князем Урусовым, возглавлявшим в это время Оренбургскую комиссию, был отправлен в Хиву геодезист Иван Муравин и инженер Назимов, которые, помимо прочего, сняли на карту часть Аральского моря.
Следующим этапом претворения в жизнь планов по навигации на Аральском море  стара работа Петра Рычкова «Топография Оренбургской губергии», возникшая как сопроводительный текст к «Ландкартам, или чертежам географическим Оренбургской губернии», составленным по решению губернаторской канцелярии от 9 декабря 1752г.  Была составлена «Генеральная карта Оренбургской губернии и смежных с ней мест», а также десять дополняющих ее ландкарт. Среди них (карта №9) «Карта Нижнеяицкой дистанции до Каспийского коря», а также «Карта приобщенная» (№10), на которой представлена большая часть Каспийского и Аральского морей с прилегающими к ним местностями.
В главе третьей объяснительного текста приводятся сведения о сопредельных с Оренбургской губернией землях и среднеазиатских государствах. Глава пятая включает подробное описание природы всех территорий, в том числе Каспийского и Аральского морей. Рукопись «Топографии Оренбургской губернии» была завершена в начале 1755г. и в феврале следующего отправлена М.В.Ломоносову.
Труды П.И.Рычкова, как и в целом, исследовательская деятельность Оренбургской губернской канцелярии в направлении изучения путей торговли с Индией, служили стимулом подобных исследований других географов и историков. Примером тому может служить появление «Описания Каспийского моря», видного государственного деятеля и ученого Ф.И.Саймонова, которое было опубликовано в обработке Г.Ф.Миллера в «Ежемесячных сочинениях и переводах, к пользе и увеселению служащих» за 1763г.  Ф.И.Саймонов, с картографическими работами которого были хорошо знакомы основатели Оренбургского края, знал сочинения П.И.Рычкова, а к написанию одного из разделов его «Описания» посвященного торговле с Бухарой и Индией, его «принудили труды господина сочинителя «Оренбургской топографии».
В настоящее время автором обнаружены новые архивные данные об осуществлении плана «северного арало-амударьинского» пути в Индию. Речь идет о планах строительства морского порта и крепости на северо-западном побережье Аральского моря, вдоль которого и пролегал «Бухарский караванный путь в Оренбург». Так, в «Указе Ее Императорского Величества самодержицы всероссийской, из правительствующего Сената» от 27 мая 1752г., направленном губернатору Оренбургского края И.И.Неплюеву, упоминается о «выписке о построении при Аральском озере (море – В.Д.) города». Автором названной «Выписки» называется соратник Петра А.И.Тевкелев.
Речь идет о строительстве города на территории кочевий каракалпаков, т.е. у устья рек Сырдарьи и Амударьи и размещения здесь с русским гарнизоном резиденции каракалпакского хана Нурали, склонного к российскому подданству. Проект был отклонен Сенатом на основании того, что «оная крепость … по дальности от Оренбурга степью расстояния, с здешней стороны охранять и оборонять и провиантов завозить не можно, следственно употребленные туда российские люди по их случайному замещению всегда в опасности пребывать могут…».
Таким образом, несмотря на политическую проработанность планов основания российского порта на Арале, осуществленную соратником Петра Великого и активным проводником концепции «северного арало-амударьинского» пути (на протяжении 30 лет!) А.И.Тевкелевым, проект потерпел неудачу, как из-за неразвитости сухопутных коммуникаций, так (и главным образом) из-за геополитической ориентации России в этот период – т.е. активные действия на турецком направлении с целью поэтапного выхода к Черному морю.
Дальнейшее развитие идеи «северного арало-амударьинского» пути мы видим уже в середине XIX века, в период активизации русских геополитических интересов в регионе после Крымской войны (1853-1856гг.), приведшей в последующие сто тридцать пять лет к полному присоединению Средней Азии к России и соприкосновению границ государства с территорией Британской Индии.