Пятое июня 1984 года

Вторник.
Весь день был какой-то постный, да и настроение моё было подстать ему.
Вот уже как третий день я не разговариваю с мужем. Не узнаю его просто.
Нервный какой-то. Чуть что-кричит, машет руками.
Не хочет делиться со мной своими переживаниями. Скрытным стал.
 Обычно мы готовим вместе с ним ужин и общаемся. Обсуждаем интересные для нас вещи и не можем наговориться.
А тут...
 
Вот уже как месяц он ежедневно, по вечерам  тренируется  в спорткомплексе, пытается сбросить лишний вес.Его упорству  стоит только позавидовать.
Он уже потерял семь килограммов.
-Худеть тебе - вредно, муженек. Ведь желудок без еды расстраивается, и как следствие страдает нервная система- говорю я ему.

 Конец рабочего дня.
В отделение, где я работаю, зашел дежурант по больнице.
Сдала ему истории болезни тяжелых больных.
Зазвонил телефон.
-Анна Александровна, это Эмма. Только что звонила ваша свекровь, Гертруда Рихардовна. Срочно перезвоните ей домой!- как всегда чётко и по-деловому доложила медсестра приёмного отделения.

Я положила трубку, а сердце сжимается от чего-то.
Что же случилось? Ещё ни разу Герта мне не звонила на работу.
Дети? Свёкорь, который тяжело заболел? С тревогой в сердце, я набрала домашний номер телефона свекрови.
-Аня, срочно приезжай сюда, к нам. Надо поговорить и все обсудить.Из Шахрисабза позвонила твоя мама. С твоим отцом плохо,- услышала я.
После этого разговора, в голову полезли мысли, к чему такая срочность?
Я вот только недавно, как 5 дней назад разговаривала с мамой по телефону.

Мои родители  недавно вернулись из поездки в Украину домой.
Они присмотрели себе дом  в Черкассах и оставили хозяину задаток.
"Думаем Новый Год встречать с друзьями уже на новом месте.
Дом большой, тебе понравится, рядом река, лес...".- С радостью в голосе сообщила мама.
В последнее время отец плохо переносил жару,он мечтал переехать в красивый город, Черкассы,где летом нет изнуряющей жары.
В этом городе многие шахрисабзцы купили себе дома на Днепре.
Условия климата там комфортные.
-Как подумаю, что умирать придётся в Шахрисабзе, в жаре лежать, тошно делается!-говорил папа.
 
Наверно повысилось давление у папы на фоне его простуды,- подумала я.
Напрасно мама не захотела, чтобы я приехала. У папы уже в дороге болела голова и он температурил.
 
-Нет, приезжать сейчас не стоит. Лучше к десятому числу, на его день рождения вместе с детьми приезжайте,соскучились очень-

 Как я любила бывать в родительском доме, где сама атмосфера располагала к ничего не деланию. Истома и нега овладевала мною.
Даже вишню собирать, было и то лень.
Грузди винограда,  и те, свисают прямо над обеденным столом.
Глаза радуют наливные персики, ярко-жёлтая и бордовая черешня, сливы белые и сливы обычные, а у забора-ягоды алычы.

Наши дети тоже любили  бывать в Шахрисабзе.
Там у них был своего рода «спецрежим на свободе».
Утренний обязательный калмыцкий чай с пышками, омлет. Мама готовит его по-черкесски.

Омлет из 8 яиц! Яйца взбиваются в пышную пену, наливается жирное молочко сто грамм, тридцать грамм муки, шестьдесят грамм сметаны, тридцать грамм растоплённого сливочного масла. Снова все взбивается. Жарится на сковороде под крышкой.

Мама смеялась, как Павлуша с Антошкой буквально караулят наседку, чуть ли не выдирая из-под неё только что снесённые яйца.
Следующим этап режима - водные процедуры в большом корыте, затем сон в полуденный зной.

Посещение летнего кинотеатра в "РТСе" и вечернее чаепитие во дворе.
Несмотря на комфортные условия жизни, Антон плохо растёт из-за частых болезней
Его перегнали в росте соседские мальчишки, ровесники- Марат и Димка Лустин.
На днях Антон неожиданно заявил, что хочет играть в регби.
Хм! Терепантура! Так 6-летний Антошка называет свою температуру, когда болеет.
Павликаев, как мы иногда называем своего старшего сына, сильно похудел.
Брюки на нём, перетянутые ремнём, сходятся в складку спереди. Ему уже 10 лет.

Мне нравилось беседовать с мамой о её учениках, преподателях, вспоминать родственников.
С папой же, было приятно просто сидеть рядом и молчать, слушать его.
Он как великолепный политический обозреватель всё раскладывал по полочкам, имея всему своё суждение.У папы был дар рассказчика. Иногда он писал статьи в газету «Кашкадарьинская Правда».
Он учил меня: »Материальное благо –ничто. Одна бомба и нет ничего! А вот духовное богатство,- всегда с тобой, дочка!»

-Надо Мир смотреть, чтобы не обидно было умирать, ничего не видя, кроме своей норы! Один раз ведь живём,- наставлял он меня.
Внутренняя тяга к свободе, воле, любовь к путешествиям - вот помыслы его души.

Когда я ему поведала, что мой начальник, Стас оказывает мне больше внимания, чем просто должностные отношения, например: увидит, скажем,  соринку возле моего глаза-бросается самолично её  убирать. Другой раз сам привезёт нам домой мешок картошки, самолично его "прёт" на четвёртый этаж.

-Меня это пугает, папа. Виктору рассказать про свои сомнения, я не могу.
У него разговор короткий,- удар в челюсть противника.
Что ты на это скажешь, папа?-

-Дочка, ты- женщина. Молодая, красивая. Ты и должна нравиться мужчинам.
А отвечать на их ухаживания, не надо.

Как у Оноре Бальзака. Казаться доступной, но не быть ею.
И это главная притягательная сила женщин, -поучал меня папа.
Я папу любила очень. Мне достаточно было просто сидеть рядом с ним и ничего не говорить. Наблюдать за ним.

С тяжелым сердцем и нехорошим предчувствием после разговора с свекровью я вышла из больницы. Поймав такси на шоссе, я  примчалась на улицу Хамзы, где в двухэтажном многоквартирном доме проживали родители моего мужа.
У дверей меня встретила Герта, в коридоре стоял сынишка Павлик и  сестра моего мужа- Аня.

-Выезжай сегодня же в Шахрисабз! - делая ударение на слове сегодня, сказала мне Герта, недав мне даже снять туфли, у порога.
-Как же я поеду сегодня? Автобусов уже нет. Утренним рейсом и поеду!
Вот взяла отцу лекарства,- сказала я.
-Лекарства ему не нужны. Бери такси и выезжай,-настаивала свекровь

Страшная догадка мелькнула у меня в голове.
Нет! Этого не может быть!
-Он, что, умер?- по-инерции мысли спросила я.
-Да, Аня. Он умер. Сегодня в 15 часов, мгновенно, от инсульта,-неожиданно услышала я.

Умер, умер, умер,-стучит в голове.
-Как умер?
Я перестаю соображать. Надо что-то делать.
Где мой муж?-губы мои едва раскрываются. Зубы плотно стиснуты.
Сын испуганно смотрит на меня.
-Витя сейчас тоже подъедет, я ему уже сообщила, -свекровь поворачивается и идёт в зал, скорбно склоня голову.
С этого момента я ужу не я, а  Зомби. Всё происходит как во сне.

Срочно нужна машина. В Шахрисабз!
Я,  кажется знаю, как её найти.
Только сегодня благодарный родитель маленького пациента предложил свои услуги.
-Моя машина в вашем распоряжении, доктор. Когда надо, звоните.
От машины до строй материала,-кажется он так сказал, вспоминаю я.
Я позвонила ему и тусклым голосом от свалившегося горя,  объяснила мою горькую ситуацию.

Подъехал Виктор. Он не меньше моего поражён случившемуся.
-Я приеду завтра, привезу деньги и продукты, –распорядился муж.

Втроём, - я, Павлик и Аня, мы  выехали в Шахрисабз.
Как доехали мы до места , я не помню.
Всю дорогу я надеялась на чудо.
А вдруг?

Но нет никакого чуда.
Мой дорогой папочка, уже одетый в свой лучший костюм, лежал в гробу, как живой.
Я завыла.

Мама почему-то спросила меня, буду ли я и по ней так горько плакать.

После сорока- дневных поминок, Виктор достал  билеты в Сочи.
-Поменяем обстановку! Хоть на короткое время отвлечёмся от чёрных дум, да и детям не помешает оздоровиться!- решительно сказал он.

Чёрное море. Чёрная тоска. Мы с мамой как заведённые, куда-то идём, машинально прибираем, готовим, страшно горюя по отцу. Слёзы так и льются по щекам.
Дети счастливы. Они барахтаются у берегов, ловят волны.

Смерть отца я перенесла очень тяжело. Мне понадобилось долгих два года и два месяца, чтобы преодолеть депрессию.

Всё как по книге по психиатрии –любая депрессия проходит через этот срок.
Любовная же  страсть, утверждают психологи, проходит через три месяца, если не проходит через три месяца, то через  год и  месяц – сто процентная гарантия.