Пятое июня 1984 года

Весь день был какой-то постный.
Вот уже как третий день я не разговариваю с мужем. Не узнаю его просто.
Чуть что-кричит, машет руками.
Виктор решил похудеть. Ежедневно посещает вечерние тренировки, после 18 часов ничего не ест, и уже потерял семь килограммов.
-Худеть тебе - вредно,- говорю я ему.
-Мозг расстраивается без еды. Проблемы желудка отпечатываются на нервной системе.

Муж мой очень романтичный мужчина: цветы дарит, подарки делает.
Особенно он любит дарить мне духи и сногсшибательные платья. Мы готовим вместе с ним ужин и общаемся. Обсуждаем интересные для нас вещи и не можем наговориться.
А тут...

В конце рабочего дня пришёл в отделение дежурант по больнице. Сдала ему истории болезни тяжелых больных.
Зазвонил телефон.
-Анна Александровна, это Эмма. Только что позвонила ваша свекровь, Гертруда Рихардовна.Срочно позвоните ей домой!- как всегда чётко и по-деловому доложила медсестра приёмного отделения.

Я положила трубку, а сердце сжимается от чего-то.
Что же случилось? Ещё ни разу Герта мне не звонила на работу.
Дети? Свёкорь, который тяжело заболел? С тревогой в сердце, я набрала домашний номер телефона свекрови.
-Аня, срочно приезжай сюда, к нам. Сейчас звонила твоя мама. С твоим отцом плохо.
После этого разговора, в голову полезли мысли, к чему такая срочность?

Наверно повысилось давление у папы на фоне его простуды,- подумала я.

Десятого мая мама с папой уехали в Волгодонск, к тёте Нине, маминой сестре.
Оттуда, как они запланировали, вылетели в Киев, к своим друзьям, Архипенко.
Потом их путь лежал в Черкассы.
В этом городе многие шахрисабзцы купили себе дома на Днепре.
               
Условия климата там комфортные.
В последнее время отец плохо переносил жару, мечтал переехать в красивый город,
где летом нет изнуряющей жары.
-Как подумаю, что умирать придётся в Шахрисабзе, в жаре лежать, тошно делается!-говорил папа.


Вот только первого числа я разговаривала с мамой по телефону.
-Анечка, мы уже вернулись. Хорошая новость! Мы присмотрели себе дом  в Черкассах и оставили хозяину задаток. Как продадим наш дом в Шахрисабзе, переедем в Украину. Думаем Новый Год встречать с друзьями уже на новом месте.
Дом большой, тебе понравится, рядом река, лес.
Ты, знаешь, папа очень расстроен. Игорь, за время нашего отсутствия, продал доски, что лежали на чердаке. Мы рассчитывали выручить за них хорошие деньги.
-Как папа себя чувствует, мам?-перебивая её речь,  спросила я.
-Папа заболел. Уже в дороге стал температурить. Болит голова.
-Может нам приехать?
-Нет, приезжать сейчас не стоит. Лучше к десятому числу, на его день рождения вместе с детьми приезжайте, а то соскучились по ним очень.

Как я любила бывать в родительском доме, где сама атмосфера располагала к ничего не деланию.
Даже вишню собирать, было и то лень.
Грузди винограда,  и те, свисают прямо над обеденным столом.
Глаза радуют наливные персики, ярко-жёлтая и бордовая черешня, сливы белые и сливы обычные, а у забора-ягоды алычы.

Дети тоже любили  бывать в Шахрисабзе.
Там у них был своего рода «спецрежим на свободе».
Утренний обязательный калмыцкий чай с пышками, омлет. Мама готовит его по-черкесски.
Омлет из 8 яиц! Яйца взбиваются в пышную пену, наливается жирное молочко сто грамм, тридцать грамм муки, шестьдесят грамм сметаны, тридцать грамм растоплённого сливочного масла. Снова взбить. Жарится на сковороде под крышкой.
Мама смеялась, когда они буквально караулили наседку, чуть ли не выдирая из-под неё только что снесённые яйца.
Следующим этап режима - водные процедуры в большом корыте, затем сон в полуденный зной.
Посещение летнего кинотеатра в РТС и вечернее чаепитие во дворе.
Несмотря на комфортные условия жизни, Антон плохо растёт.
Его перегнали в росте соседские мальчишки, ровесники- Марат и Димка Лустин.
На днях Антон неожиданно заявил, что хочет играть в регби.
Хм! Терепантура! Так Антошка называет свою температуру, когда болеет.
Павликаев, как мы иногда называем своего старшего сына, сильно похудел.
Брюки на нём, перетянутые ремнём, сходятся в складку спереди.

Мне нравилось беседовать с мамой о её учениках, преподателях, вспоминать родственников.
С папой же, было приятно просто сидеть рядом и молчать, слушать его.
Он как великолепный политический обозреватель всё раскладывал по полочкам, имея всему своё суждение.У папы был дар рассказчика. Иногда он писал статьи в газету «Кашкадарьинская Правда».
Он учил меня: »Материальное благо –ничто. Одна бомба и нет ничего! А вот духовное богатство,- всегда с тобой, дочка!»
-Надо Мир смотреть, чтобы не обидно было умирать, ничего не видя, кроме своей норы! Один раз ведь живём,- наставлял он меня.
Внутренняя тяга к свободе, воле, любовь к путешествиям - вот помыслы его души.
Когда я ему поведала, что мой начальник, Стас оказывает мне больше внимания, чем просто должностные отношения, например: увидет соринку возле глаза-бросается вытирать. Другой раз сам привёз нам домой картошки, самолично его поднял на четвёртый этаж.
-Меня это пугает, папа. Виктору рассказать про свои сомнения, я не могу.
У него разговор короткий,- удар в челюсть противника.
Что ты на это скажешь, папа?-
-Дочка, ты- женщина. Молодая, красивая. Ты и должна нравиться мужчинам.
А отвечать на их ухаживания, не надо.
Как у Оноре Бальзака. Казаться доступной, но не быть ею.
И это главная притягательная сила женщин.

Поймав такси на шоссе, я  примчалась домой.
У дверей меня встретила Герта, в коридоре стоял Павлушка и Панька.

-Выезжай сегодня же в Шахрисабз! - делая ударение на слове сегодня, сказала мне Герта, недав мне даже снять туфли, у порога.
-Как же я поеду сегодня? Автобусов уже нет. Утренним рейсом и выеду!
Вот взяла отцу лекарства,- сказала я.
-Лекарства ему не нужны. Бери такси и выезжай.

Страшная догадка мелькнула у меня в голове.
Нет! Этого не может быть!
-Он, что, умер?- по-инерции мысли спросила я.
-Да, Аня. Он умер. Сегодня в 15 часов, мгновенно, от инсульта,-неожиданно услышала я.
Умер, умер, умер,-стучит в голове.
-Как умер?
Я перестаю соображать. Надо что-то делать.
Где мой муж?-губы мои едва раскрываются. Зубы плотно стиснуты.
Сын испуганно смотрит на меня.
-Витя сейчас тоже подъедет, я ему уже сообщила, -свекровь поворачивается и идёт в зал, скорбно склоня голову.
С этого момента я ужу не я. Зомби. Всё происходит как во сне.

Срочно нужна машина. В Шахрисабз!
Я,  кажется знаю, как её найти.
Только сегодня благодарный родитель маленького пациента предложил свои услуги.
-Моя машина в вашем распоряжении, доктор. Когда надо, звоните.
От машины до строй материала,-кажется он так сказал, вспоминаю я.
Я позвонила ему и тусклым голосом от свалившегося горя,  объяснила мою горькую ситуацию.

Подъехал Виктор. Он не меньше моего поражён случившемуся.
-Я приеду завтра, привезу деньги и продукты, –распорядился муж.

Втроём, - я, Павлик и сестра мужа, выехали в Шахрисабз.
Как доехали мы до места , я не помню.
Всю дорогу я надеялась на чудо.
А вдруг? Но нет никакого чуда.
Мой дорогой папочка, уже одетый в свой лучший костюм, лежал в гробу, как живой.
Я завыла.
Мама почему-то спросила меня, буду ли я и по ней так горько плакать.

Смерть отца я перенесла очень тяжело. Мне понадобилось долгих два года и два месяца, чтобы преодолеть депрессию.
Всё как по книге по психиатрии –любая депрессия проходит через этот срок.
Любовная же  страсть, утверждают психологи, проходит через три месяца, если не проходит через три месяца, то через  год и  месяц – сто процентная гарантия.

После сорока- дневных поминок, Виктор достал  билеты в Сочи.
-Поменяем обстановку! Хоть на короткое время отвлечёмся от чёрных дум, да и детям не помешает оздоровиться!- решительно сказал он.

В Сочи, через нашу с мамой родственницу Жанну Чомахидзе, сняли комнатку у её знакомых, на Цветном Бульваре.
У Антона была детская кроватка с сеткой, прозванная Павликом вольером.
Дети видели вольер в обезьяннем питомнике в Сухуми.
-Иди в свой вольер,- говорил он Антону, когда мы укладывались спать.
Антон обижался. Он не хотел быть обезьяной.
-Мам, скажи ему! Он меня в вольер загоняет!-хныкал сквозь улыбку Антон.

Чёрное море. Чёрная тоска. Мы с мамой как Зомби куда-то идём, машинально прибираем, готовим, страшно горюя по отцу. Слёзы так и льются по щекам.

Дети счастливы. Они барахтаются у берегов, ловят волны.