***

Когда мы были молодыми...

Вызов поступил буднично. «Скорая помощь» просит помощи. Такие вызовы не редкость. Пытаясь спасти наркомана от «ломки», оказывая помощь семейному боксёру, получившему сковородой по голове от измордованной жены, приводя в чувство поражённого электротоком алкоголика-электрика, врачи «неотложек» очень часто подвергаются нападениям. Из таких ситуаций они выходят по-разному. Некоторые, на минуточку забыв клятву Гиппократа, сами разбираются с обидчиками (все равно везти в больницу), другие находят оптимальное решение – звонят в милицию.
 Начиналось всё как обычно. Оперативный дежурный вошел в кабинет к сыщикам и, увидев сидящего на стуле неудачливого карманного воришку, рассказывающего операм, как нагло его подставила тётка-покупательница на овощном рынке, признал в нем постоянного клиента здешних мест, имеющего кличку «Дёс». Очаровательно улыбнувшись, он спросил у него:
 - Хочешь, сердешный, передохнуть немного? - и, получив утвердительный ответ, добавил, - с тебя пузырь!
 Ожидавшим продолжения странного диалога операм, дежурный сообщил:
 - «Дежурка» опять сломалась, участковый на обеде. Сгоняйте на вызов, а? Дел-то всего минут на пять! Какой-то больной укольчик поставить врачам не даётся, а без укольчика помрёт.
Выручать дежурного надо. За «непринятие незамедлительных мер по организации выезда на вызов», могут и «несоответствие» объявить, а это минимум лишение 13-й. И никого не будет волновать отсутствие транспорта у дежурной части, и отсутствия связи с участковым.
Дёс был отправлен в камеру «отдыхать», а Трезубцев предложил поскучневшему Чепанову:
 - Может, вместе сгоняем? На обратном пути адресок один проверим. Есть информация, что там краденый телевизор стоит.
Чепанов согласно кивнул головой. По пути заглянули в кабинет Годунова, тот, от усердия высунув кончик языка, старательно ваял какую-то важную справочку.
- Поедешь с нами? – спросил Трезубцев, - обслужим один вызовок и телевизор двинем изымать, может и с висака, над которым бьешься.
         Годунов посмотрел на коллегу с благодарностью, совесть будет чиста. Ведь не бездельничать приглашают, а вызовок обслужить. Документ подождет своего часа.


Михална сидела в оперском УАЗике, мечтательно рассматривая очередной журнал с худыми красотками, рекламирующими умопомрачительную косметику по соответствующим ценам. Печаль на её лице не позволила сыщикам сразу сообщить о цели своего появления в машине. Минут пять в салоне стояла полная тишина, после чего Трезубцев аккуратненько кашлянул куда-то себе под нос. Михална неодобрительно посмотрела в его сторону, и хитро улыбаясь, изрекла:
             - Чего уселись? Не видите что ли, «Люська» опять не заводится. А мне ногти ломать на морозе не хочется.
   Трезубцев молча вышел из машины, вытянул за собой кривую ручку стартера и, вставив её в двигатель, тихонько спросил:
 -  Если заведётся, поедем?
- Хрен с вами, - обрадовала всех Михална, - но в последний раз!
Трезубцев радостно кивнул головой и пару раз, крутанув рукояткой, запустил движок. «Люська» деловито заурчала, и группа направилась выполнять свой служебный долг.
Годунов почуял неладное, издали, заметив медицинский РАФик.  Удивляясь, почему это двое мужиков в белых халатах, не возле смертного одра безнадёжного больного, а прохлаждаются на улице, с мыслью выяснить причину такой безнравственности, Годунов первым вышел из машины и подошёл к врачам. Оценив их рост под 190 и вес каждого не менее 120 кг, он разглядел их красные глаза и весьма раздосадованный вид.
«Господи Иисусе! - мелькнула мысль, - неужели и в таком уважаемом учреждении ответственные посты занимают алкаши?»
Вышедший следом Трезубцев оценил ситуацию сразу:
- Газ?
Эскулапы подавленно молчали. Затем один из них с надеждой в голосе спросил:
- А оружие у вас есть?
Наивный человек! Кто ж тебе сознается, что до сих пор табельный ПМ они видели лишь в мечтах! Руководство справедливо считало, что нормальный человек в уголовный розыск служить не пойдет, а зачем ненормальному давать оружие? Вдруг он им не только пивные бутылки открывать станет, а еще и пальнёт в кого-нибудь! А это недемократично!
Чепанов, сразу смекнув, что речь идет о слезоточивом газе, с видом бывалого вояки спросил:
- Что же вы на работу без противогазов выходите?
Трезубцев важно сообщил:
- Наличие у нас оружия – служебная информация! Рассказывайте, что у вас тут.
- Мы из «психиатрички», - начал один, - приехали клиента брать. Обострение у него. Всю ночь нож кухонный точил, жену грозился убить. Под утро ещё и водочки прилично принял. Чердак снесло окончательно. Час назад жене удалось из квартиры выскочить, он её в туалете закрытой держал, она нас и вызвала. Пробовали уговорить его с нами поехать, он из газового баллончика по глазам шарахнул, да за нож схватился. Ну, мы из квартиры и дали дёру. Сейчас он там сидит, грозится всех с ружья перестрелять, если будут мешать ему.
- А ружьё у него действительно есть? – спросил Чепанов.
- А кто ж его знает, - ответил санитар, может и есть. Вы милиция, вот и узнавайте.
- Понятно, - пробурчал Трезубцев, - а жена его где?
- Да увезли её, сердечный приступ, - ответил санитар.
- Чудненько, - веселым голосом произнес Трезубцев, - Михална! Свяжись с отделом. Есть кто-нибудь там с оружием?
Пока Михална возилась с рацией, которая работала лишь изредка, Трезубцев стал выяснять у санитаров расположение квартиры и мебели в ней. Годунов обошел дом и увидел, что балкон нужной квартиры зарешёчен. А окно кухни от соседнего балкона далековато для эффектного прыжка с выбиванием рамы. Вернувшись к машине, от Генки узнал, что в отделе никого с оружием нет, а в управлении рекомендовали не страдать ерундой, пойти и скрутить тщедушного алкоголика, а не готовить войсковую операцию из-за такой мелочи.
Слушая эти бодрые речи, один из санитаров порекомендовал:
- Без оружия туда не суйтесь. Он постоянно ножи точит. В прошлом году, этот парень  три атаки ОМОНа отбил. Те в бронежилетах были, с автоматами. А противогазов тоже не было! - ехидно посмотрев на Чепанова, продолжал санитар. - Сыпал какой-то порошок, у бойцов глаза разрывались, на него самого этот порошок не действовал. На четвертый раз они вслепую его все-таки взяли, но одного он ножом ранил в руку.
- Какого же черта вы его отпускают? – спросил Чепанов.
- А кормить в больнице нечем, а может ещё почему, - парировал санитар. -   Вот когда Ельцин попадёт к нам, может что-нибудь и изменится.
       Трезубцев закурил сигарету, и  глубоко затянувшись дымом, спросил у оперов:
     -   ОМОН вызывать будем?
   -  Пока согласуют, пока им дадут разрешение, да пока они через весь город сюда доберутся, много интересного может произойти, - ответил Годунов, - к примеру, газ на кухне откроет, а, дождавшись ОМОНа, взорвёт его.
    -   С ОМОНом надёжней, - задумчиво произнес Чепанов, - но Саня прав, пока будем ждать, клиент может выкинуть фортель.
    - Тогда вперёд! – призвал к действиям Трезубцев, и аккуратно высморкавшись в носовой платочек, протянул его санитару. – Отдашь в наш музей, если что не так пойдет. О нас память должна остаться.
Санитар посмотрел на него с сомнением, но платок взял. Генка нырнул в УАЗик и извлек из него ручку стартера. Привычно покрутив её в руке, оторопевшим санитарам он пояснил:
- Вещь многофункциональная и незаменимая в определенных ситуациях, – и направился к подъезду.
Генка и Саня поехали в лифте, а Дмитрий пошел пешком, в отделе все знали, что он панически боится лифтовых кабин. Причину этого никто не знал, но иронизировать по этому поводу всем уже надоело.
На площадке перед квартирой, в которой находился «клиент», в  предвкушении   бесплатного зрелища, собралось человек восемь соседей. Интеллигентного вида щупленький старикашка, в старомодном пенсне, ожидая развития событий, радостно потирал давно не мытые руки. Высокий толстый парень, по облику явно представитель местной «братвы», размеренно двигая челюстями, что-то жуя, угрюмо взирал на полноватую даму, которая по такому случаю нарядилась в шикарный банный халат и вертелась чересчур кокетливо для своего далеко не юного возраста. Молодая семейная пара, с обеих сторон держа за руки пацанёнка лет пяти, негромко о чем-то спорили, возможно, делали ставки на победителя. Чуть выше по лестнице, почти у мусоропровода, нетерпеливо и как-то нарочито громко вздыхал «Бывший Интеллигентный Человек», пряча за спиной авоську с парой пустых бутылок в ней. Около дверей лифта, брезгливо осматривая собравшихся, стояла холёная, хорошо одетая леди. Всем своим видом она давала понять окружающим, что её ни в малейшей степени не волнует происходящее. Однако продолжить путь она явно медлила, стряхивая невидимые пылинки с рукавов своей норковой шубки. Ярко выраженное любопытство на лице, сводило к нулю, все её усилия по созданию соответствующего образа. Врач, который в отличие от санитаров не пострадал,  т. к. не успел войти в квартиру, когда те из неё уже вышли, пытался урезонить зевак, но безуспешно. Опера, под взглядом собравшихся, чувствовали себя неуютно. Генка обратился к слушателям:
- Господа! Вы присутствуете при знаменательном событии! В этой квартире живёт не совсем здоровый человек. Он выдвинул свою кандидатуру в депутаты и желает выступить с обращением к народу. В условиях неизбежно надвигающейся демократии, я не могу отказать гражданину России в его законной, между прочим, и понятной для нас просьбе. Прошу присутствующих со вниманием выслушать вашего соседа! Товарищ заместитель прокурора, - обратился Генка к Годунову, - придержите двери лифта, мы можем не успеть убежать отсюда до того времени, пока гражданин выйдет к людям.
Годунов важно кивнул головой и предложил, указывая на Чепанова:
- Может представитель администрации города подержит двери? А я пока спущусь этажом ниже. Ведь этот сын страны был в армии хорошим стрелком! Если потребуется, буду первую медицинскую помощь оказывать, я умею! И как это милиция не знала, что у него пулемёт от прадеда с гражданской войны остался?
- Хорошо, - согласился Трезубцев, - Просьба прокуратуры – приказ для милиции. Все готовы?
У старикашки-интеллигента отвисла вставная челюсть. Пенсне не удержалось на носу и повисло на капроновой нитке в районе пупка. Продолжая потирать руки, дедок пятясь, исчез за дверью своей квартиры. Леди, сдерживая рвущийся наружу крик ужаса, почему-то кинулась за ним. Семейная пара, волоком таща за собой сына, безуспешно пыталась втиснуться в лифт.
- Подождите! – закричала полная дама, - подождите! Я живу на первом этаже и не успею убежать!
- Бегите, - разрешил Генка, - но он все равно Вас догонит.
   «Браток» не переставая жевать, спросил у доктора, стоящего рядом и с интересом наблюдавшего за происходящим:
- Я не понял, в натуре псих стрелять всех собрался? Чё за дела? Беспредел! Он мне ответит! Если меня убьёт, я его как Тузик грелку разорву! Пацанов соберу, уроем его!
- Я не против, - заверил его врач, - можете оставаться!
    «Бывший Интеллигентный Человек» призвал «братка» к разуму:
- Молодой человек! К издержкам демократии действительно необходимо привыкать как можно скорее!- и вдруг осипшим голосом прошептал, - Валим отседова, кореш! Нам с тобой ещё наследников родить надо!
     Последний довод возымел своё действие, видимо парень о чём-то ещё мечтал – через секунду на площадке никого не осталось, кроме оперов и строгого врача, который через мгновенье понимающе подмигнул и спросил:
- Живым брать будете?


Как действовать при захвате вооруженного преступника все знали превосходно. Фильмов на эту тему просмотрено множество, книг прочитано предостаточно.
Годунов плечом ударил в дверь, надеясь выбить её с первого раза. Она оказалась не запертой, и он кубарем вкатился в прихожую. Почти одновременно следом влетели Трезубцев и Чепанов. На мгновенье замерев, они метнулись вправо, на кухню. Годунов, подчиняясь инстинкту самосохранения, резво вскочив с пола, нырнул в приоткрытую дверцу шкафа. Стараясь сдерживать дыхание, все чутко прислушивались к происходящему в квартире. Из дальней комнаты слышалось тихое шуршание, будто маленькая мышка тащила в свою норку украденный кусочек сыра, но он не проходил в отверстие. Но, судя по  возрастающей амплитуде непонятных звуков, мышка быстро набирала вес, и на данном этапе её размеры наверняка превосходили крупного кота. Санитары о крупных мышках в квартире ничего не говорили, из чего был сделан вывод о том, что эти звуки издавал искомый объект. Все трое медленно стали выходить из своих укрытий, так как стало ясно, что они не были услышаны хозяином квартиры. Годунов, ободрённый собственной отвагой, едва не задев валяющиеся в коридоре, не весть как оказавшиеся здесь доски, первым шмыгнул за выступ стены и оттуда осторожно заглянул в комнату.
Картина, представшая перед его взором, никоим образом не отражала образ злодея, описанный санитарами. На стуле, возле двух рядом стоящих коек, торжественно восседал давно не бритый мужик. Рядом, на журнальном столике красовалась початая бутылка, содержимое которой не вызывало сомнения, так как этот натюрморт дополняла не хитрая закусь: картофелина в «мундире», трехлитровая банка солёных огурцов и краюха хлеба. Под столиком стояла пара пустых бутылок, очевидно праздник начался ещё вчера. Можно было бы и возвращаться, не мешая культурному отдыху трудящихся, если бы не одна маленькая деталь – в руках мужчина бережно держал, не назвать грубым словом, приличных размеров нож, - кто-то называет такие ножи кухонными, - и ласково шлифовал его на куске драных джинсов. При этом, напевая почему-то Гимн Советского Союза, вставляя в припев нелестные выражения в адрес какой-то матери.
Оглянувшись на соратников, Годунов попытался знаками, всяческими гримасами и ужимками объяснить им, что происходит в помещении. Но соратники перебили его пламенный рассказ наигрубейшим образом. Генка показал кулак и жестом спросил: «Где ружьё?» Отвечая грубостью на грубость, Годунов так же жестом, решил проучить невежу, - ответил: «В руках держит!»
Трезубцев с сомнением посмотрел на ручку стартера, которую мужественно держал в руках всё это время и положил его в сторону. Что-то решая, с интересом стал разглядывать валяющиеся на полу доски. Наконец выбрав подходящую, взял её в руки. Чепанов тем временем нетерпеливо водил носом, явно принюхиваясь к чему-то. У Годунова мелькнула мысль, что зря они острили с санитарами о противогазах.
Трезубцев встал на изготовку и кивнул Годунову, - мол, начинай отсчет! Годунов начал считать мысленно, - Раз, два, три, - кивая при этом головой в такт якобы произносимым словам. Единственное, что он не учел – это то, что считать по порядку учат в школе в младших классах. А милиции, когда каждая секунда промедления смерти подобна, давно уже приспособились вести отсчет гораздо короче: три-пятнадцать! Соответственно, более опытный Трезубцев, отсчитав положенное по-милицейски, рванул в комнату чуть раньше недавних школяров. Годунов и Чепанов, стараясь не сильно отстать от ведущего, с пробуксовкой, гиканьем и свистом влетели следом. Как люди культурные, мы не станем обсуждать, почему в некоторых обстоятельствах у людей происходит недержание. И в данном случае не будем. Мужчину понять можно, даже и с некоторыми отклонениями в поведении.
Трезубцев, справедливо полагая, что в такой ситуации никто из коллег шутить не будет, ожидая возможного вооруженного сопротивления, со звериным рыком, - Удавлю, падла!!! – придавил мужика к стене той самой доской и, не давая ему опомниться, саданул ногой тому между ног. В нем явно проснулся дух предков, которые смело ходили на медведя с рогатиной.    В этот момент Годунов, обозначив «козу рогатую» пальцами левой руки возле глаз мужика, отвлек его внимание, правой, не очень ловко выбил из рук  несчастного нож, но очень ловко увернулся от доски, которая почему-то летела ему в голову. Объяснилось это просто. Генка для достижения полного успеха размахнулся своим орудием во всю ширину комнаты, и так как доска была довольно тяжелая, он на мгновенье потерял цель из виду. Прошелестев над головой Годунова, этот снаряд приложился прямёхонько мужику в лоб. Ошарашенный мужик от боли неправдоподобно громко икнул, но присутствия духа не лишился. Спасаясь от идущего на него с нехорошей улыбкой на лице Чепанова, он юркнул под кровать с проворность ящерицы, спасающейся от сачка юного зоолога. Но шансов на спасение у него было все-таки маловато. Димка кинулся за ним и, схватив того за пятки, попытался выудить добычу на свет Божий. Генка в это время, грамотно рассчитав возможные пути отхода негодяя, с доской на перевес, кинулся к балконной двери, выбрав при этом наикратчайший путь – через кровать. Панцирная сетка под весом бравого опера прогнулась и видимо что-то так придавила мужику, что тот пулей вылетел из-под кровати в том же направлении, которое вычислил Трезубцев. У Чепанова в руках остались только тапки убежавшего. Утопающий хватается за соломинку. Спасающий свою жизнь, иначе и не скажешь, мужик спрятался за штору. Доска своей тяжестью не давала свободу маневра Генке. Отпустив её на лету, он с ловкостью льва прыгнул на спину своей жертве и, повинуясь всё тому же древнему инстинкту, вцепился мертвой хваткой мужику в загривок. Отчаянный вопль зачинщика всего этого безобразия отрезвил остолбеневшего от увиденного Годунова. Он кинулся на помощь коллеге, причем также кратчайшим путём. Оказавшийся в этот момент под кроватью Чепанов, которого мужик протащил за собой на пол корпуса, присоединился к какофонии звуков, издаваемых присутствующими в комнате, но тональностью повыше. Мужик, обернутый в штору, как в кокон, из которого видно было только его лицо, вращался юлой в углу и вопил что-то нечленораздельное. Генка с трудом удерживался на спине мужика, его руки скользили по гладкой материи, и от напряжения он тоже издавал какие-то рыки. Годунов активно пытался помочь Трезубцеву, но изловчившийся мужик пресёк эти попытки на корню, укусив Саню за палец. Реакция организма на такие вещи известна – Годунов заорал, при этом демонстрируя отменное знание ненормативной лексики.
Ситуацию разрешил Чепанов. Выскочив из-под кровати, он как ниндзя, воспарил в воздухе и использую тапок как кляп, заткнул мужику рот. От недостатка кислорода тот потерял силы, и все кучей рухнули на пол. Резко наступившая тишина казалась звенящей.      
По всем правилам, после захвата необходимо объект зафиксировать. Опера выжидательно посмотрели друг на друга. Наручников им, так же как и оружия не выдавали. В комнате ничего подходящего на глаза не попадалось и Генка, почему-то не выходя из комнаты, стал кричать, - Са-ни-та-ры, са-ни-та-ры, сюда-а-а!
- Они не придут, - философски заметил Чепалов, - они считают нас покойниками.
- Снимай с него брюки, - предложил Трезубцев, - штанинами свяжем.
- Клиент не совсем в порядке, - ответил Димка, - в штанах у него чувствуется конфуз - амбре. И потом, его что, по улице нагишом вести? Мы и так не в почете у населения.
- Что будем делать? – спросил Годунов.
«Задержанный» вопросительно что-то промычал.
-   Извиниться хочешь? – вынимая у него изо рта импровизированный кляп, спросил Саня.
- Вы кто такие? – с недоверием в голосе полюбопытствовал мужик.
- Извини, забыли представиться, - доставая удостоверение из кармана, ответил Годунов, - милиция, отдел по задержанию жалобщиков в прокуратуру!
     -    Я думал, черти вернулись, которые ночью мне уснуть не давали, - стал оправдываться мужик, и поглубже вздохнув, выступил с заявлением:
- Я никому не жаловался! И не собирался даже! С вами пойду куда надо и в чем надо. Сопротивляться не буду. Жаловаться не буду. Ножи точить никогда не буду! И жену буду любить ёще крепче!
- Ты на что намекаешь? – подозрительно спросил Чепанов.
- Мне бы исподнее поменять, а?
- С медициной договаривайся, нам на жалость не дави! – с усталым видом произнёс Трезубцев.
В комнату осторожно вошли санитары и, увидев поверженного клиента, сноровисто связали его приготовленными вязочками.
Все двинулись к выходу. Чепанов тревожно посмотрел на окно и предложил:
 -   Вы идите, я сейчас форточку прикрою и догоню.
Когда все покинули комнату, Генка шепнул Сане:
 -   Глянь там, может, Димке помощь нужна?
Годунов недоуменно посмотрел на Генку, но ничего не сказав, вернулся на место сражения. Ему стала понятна ирония Трезубцева. Чепанов сидя на стуле, смачно хрустел огурцами, а водки в бутылке заметно поубавилось. Любое доброе дело должно быть вознаграждено!