Больничный режим

В гостиной светло, и там есть необходимая и нужная мне вещь - стеклянный столик, на котором в данный момент был выставлен небольшой макет из белой прочной бумаги. Склоняюсь над этим сооружением, осторожно, нежно держу между двумя пальцами смазанную клеем детальку и практически не дышу. Сгорбившись над столиком, нависнув над макетом, словно Бог над миром, замираю, покосившись в сторону, но не рискую разворачиваться, тихо фыркаю с усмешкой и опускаю свёрнутый тонкой трубочкой кусочек бумаги на два вертикально стоящих "столба". Перекладина на ограждении готова.
Тяжело выдохнув, будто как минимум грузы таскал, выпрямляюсь, чувствую его приближение и спокойно потягиваюсь с зевком, откидываясь назад и упираясь спиной в его ноги. Макушкой, жаль, не в пах. Хмм... Грех не потереться.
Закидываю голову назад, проезжаясь по нему затылком, и смотрю снизу вверх на лицо мужчины.
- И какого чёрта ты не в постели? - Сгибаю руки в локтях и завожу их за него, обнимая за бёдра.
Прошло не больше недели после того случая на автостоянке, и я абсолютно уверен, что этого слишком мало для выздоровления, пусть даже рана и правда небольшая, а про полное возвращение его нормы я молчу. Карибу же доказывал своё звание оленя и тупо не желал пролёживать всё время в кровати на больничном режиме, куда я его отправил не без помощи доктора. Казалось, у него появилось шило там, где его прежде не наблюдалось, и ему срочно необходимо было делать что угодно, лишь бы просто что-то делать. Когда я застал его на третий день в тренажёрке, думал: убью прям там. Почему-то не убил... Видимо, надо было.
- Уже всё себе отлежал. - Его руки на моих плечах гладят и греют, и напряжение, вызванное занимаемой прежде позицией и кропотливой работой, постепенно спадает.
- На бок ляг. - Я непреклонен.
- Все бока измял. - Видимо, он тоже.
- На живот? На спину?
- Всё то же самое, босс: пролежни скоро будут.
Задумчиво промычав, нахмурившись и прикрыв глаза, зеваю, потеревшись о него снова, как ласковый кот, и при появившемся остром желании, чтобы он почесал за ушком, фыркаю, хлопая его по крепкой заднице.
- Ты есть хочешь? Или чай там... - опасливо добавляю: - со сгущёнкой?
Этот олень съел уже не знаю какую по счёту банку, и мне было страшно, что у него задница точно слипнется. Впрочем, главное не слипнется, но тогда вдруг сахарный диабет разовьёт себе или как эта штука называется?
Но чем бы дитя ни тешилось... Хотя представить плачущего Карибу - это за гранью моего воображения.
- От сгущёнки бы не отказался... - кто бы сомневался! - только немного другого типа.
Вкрадчивые нотки в его голосе заставляют заинтригованно навострить слух, а он тем временем чуть отступает, не давая мне упасть, а, по всей видимости, попросту собираясь уложить меня на пол. Эй, рогатый! Постельный режим выписан не мне, а тебе. И выписан в том числе и мною, то есть это уже автоматически приказ.
Ухмыльнувшись в ответ на удивление в его голубых глазах, не поддаюсь мягким рукам, переворачиваюсь, становясь на колени, и жестом указываю ему самому ложиться. Некоторое время он находится в замешательстве всвязи с таким изменением планов, которое он не предусмотрел, но под моим уверенным и буквально рассыпающимся в нежности взглядом опускается. Будь он не с простреленным плечом, просто бы на пол повалил, забравшись сверху с громким урчанием, но раз больничный так больничный.
Сейчас же устраиваюсь в его ногах, одну руку оставляя на его паху разбираться с одеждой, а сам приближаясь к его лицу, чтобы нежно поцеловать. Пока что - в губы.
- Насколько мне известно, секс - лучшее лекарство, так что начнём с малого, а там посмотрим.
Провожу одной рукой по его плечу.
- Тут - лежать...
Второй же обхватываю его член, нежно сжимая и оставляя мягкий поцелуй на носу.
- А там - стоять.
Издав смешок, хватает за шею, проезжаясь своей широкой ладонью по спине, вынуждая меня выгибаться и нагнуться телом к нему, и сгибает ноги, разводя их в стороны. Заулыбавшись на это, хрипло выдыхаю на щёку, прикусывая, и спускаюсь к нему ниже.

15.03.11